Жили были дед да баба...

Когда  поссорюсь с мужем ( ну, так, слегка, для разгрузки, и мы уже помирились), всегда вспоминаю бабушку и деда: вот уж где был секрет отношений, никто не понимал, как они вообще оказались вместе и прожили до смерти.

Дед до войны окончил восьмилетку, успел и повоевать ( в 44-45 годах), имел награды. После войны год прожил в военном городке в Чехословакии, знал разговорный немецкий и чешский. Он очень много читал. Мне,  уже студентке  филологического  факультета,  он легко мог дать фору . Он читал такое, до чего я даже умом ещё не доросла в те годы. В его доме всегда было полно книг , он выписывал научно-популярные и литературные  журналы, а что не удавалось купить или достать, брал в сельской библиотеке, там были залежи «Нового мира» и « Звезды». Он замечательно рисовал. Самоучкой. Грунтовал холст и рисовал самыми настоящими масляными красками. В его комнате был портрет Жукова Г. К., в зале—парусник, прорывающийся сквозь шторм, а в маленькой спальне, отведённой нам с сестрой—картина –коллаж по сказкам Пушкина. Это были настоящие картины в таком жанре полу-романтизма. Вместе с тем, он не был белоручкой. В селе это и не получилось бы. Он умел класть печи русские и голландские, мог срубить сруб и поставить дом, что собственно и сделал, когда женился, в 25 лет.

Бабушка ходила в школу ровно 2 года. Дальнейшее образование считалось бесполезным для женщины в семье её отца. После войны стала работать в колхозе, так и работала до пенсии, хотя  никогда не была в передовиках. Она активно была против чтения, её явно раздражало, когда мы ( дед, отец с мамой, мы с сестрой) заводили разговор о литературе, о фильмах, о науке. До самой смерти она так и не поверила в то, что Земля вертится. «Вот хоть раз я выйду из дому, а соседская хата ко мне задом стоит—вот тогда я поверю!»-говорила она, и никакими силами невозможно было её убедить, что её хата тоже вертится вместе со всей Землёй.

Доходило до смешного. Отец вспоминал, что в 66 году, когда американцы высадились на Луне, он в восторге рассказал об этом бабушке.

«Ну, и чему ты радуешься?-спросила она.-А вот положут они на край Луны бомбу, ножкой спихнут—и каюк нам всем!»

Теперь я понимаю, что она была очень неаккуратна: много раз мы ели суп , сваренный в кастрюле, ещё  не отмытой от борща, о чём говорил красный кантик жира по краям кастрюли. Тарелки всегда надо было протирать полотенцем, они были жирноваты на ощупь.

Простудившись в детстве,  бабушка осталась глухой на одно ухо. Это  был явный плюс для семейной жизни.  Лично наблюдала картину.

Бабушка в очередной раз недомытые вилки протёрла фартуком и положила на стол. Дед начал возмущаться, много и горячо говорил довольно обидные вещи, а она копошилась возле печки. Когда его пыл поугас, оказалось, что он говорил не в то ухо, и бабушка ничего не слышала. Она обернулась и просто спросила: « Что ты кажешь?»  Дед помолчал, потом искренне ответил: «Хорошая ты баба, вот что».

Так вот, почему эти двое вместе прожили жизнь, родили троих сыновей, вырастили их, дождались внуков и правнуков—этого я не понимаю до сих пор, ведь более разных людей я никогда в жизни не встречала. Но, несмотря на  всё моё знание их недостатков, и достоинств, я очень их любила.