Русский язык и русская ментальность

В качестве связочного и предикативно осмысленного выступает глагол быть, а не глаголы иметь или хотеть, как во многих европейских языках. Установка на глагол бытийственного значения во многом определила характер русской философии, о чем не раз говорили русские философы. Идеально бытие и быт лежат в основе русского предикативного усилия мысли, тогда как формы владения и личного пожелания находятся на втором плане сознания.
Неопределенность высказывания с большим количеством неопределенных местоимений и различных синтаксических конструкций (например - безличных предложений) в свою очередь повышает степень уклончивости и размытости русской мысли, которая как бы скользит по яркости образа и пугливо сторонится определенности понятия. Сказать до конца ясно -прямо - значит открыться до времени и тем самым обезоружить себя. Изобилие наречных и местоименных форм помогает до времени спрятаться за словом: "Русские говорят громко там, - с иронией замечал Александр Герцен, - где другие говорят тихо, и совсем не говорят там, где другие говорят громко". Это черта своеобразной скромности и смирения, неуверенности в том, что твоя мысль, явленная в слове, может быть кому-то интересна. Очень опасное свойство, не раз затруднявшее русским сформулировать свои надежды и упования.
Вежливая уклончивость проявляется и в том, что славянский императив не является, собственно, повелительным наклонением, он восходит к древней форме оптатива - пожелательного наклонения.

Отношение к другому проявляется не в наглом приказе или хозяйском повелении, но в пожелании, что высказываемое будет принято к сведению. В известном смысле оживлением этой формы становится в наше дни широкое распространение формул типа хотелось бы, чтобы..., некоторые, вот, говорят, что..., я как бы сказал? и т.д.
Категоричность самоутверждения и бытовой нигилизм находят себе поддержку в способности русского языка строить отрицание таким образом, что каждое отдельное слово высказывания отрицается само по себе: никто никому никогда ничего не должен! Англичанин или француз употребит здесь одно-два отрицания, скорее всего при объекте, ради которого и сделано подобное заявление. Плеоназм как особенность русской речи - весьма серьезная проблема и в наши дни. Плеоназм проявляется в самом различном виде, усложняя речь ненужными определениями, но вместе с тем и помогая усилить высказывание эмоционально: основная установка на то, чтобы убедить, а не доказать, поскольку "очевидность только тогда не требует доказательств, когда она очевидна", - заметил в этой связи Николай Трубецкой.