приходится признать, что в КПРФ происходят негативные, я бы даже сказал, разрушительные процессы.

Александр КУВАЕВ,

бывший член президиума ЦК КПРФ

ПРОЦЕСС ЗАГНИВАНИЯ В КПРФ ДОШЕЛ ДО КРАЙНЕЙ ТОЧКИ

Серию публикаций о проблемах партий-старожилов «Я» начал со статьи бывшего члена ЛДПР Алексея Митрофанова. Сегодня тайны КПРФ раскрывает Александр Куваев

3 августа 2009

С глубоким сожалением приходится признать, что в КПРФ происходят негативные, я бы даже сказал, разрушительные процессы. 

«Демократия хуже анархии», — сказал однажды Владимир Ильич Ленин. В справедливости этого утверждения мы могли убедиться в начале и середине 90-х годов в период правления Бориса Ельцина. Ни о какой стабильной, четко структурированной партийной системе тогда и речи не шло. Самовыражение различных политических сил носило спонтанный характер. Условно говоря, «Партия любителей пива» или «Партия зеленых» никакого отношения к партиям в строгом понимании этого слова не имели. 

Партийная система получила более-менее четкое оформление только на закате ельцинской эпохи. Но с самого начала в ее основу были заложены неверные принципы. Политическая жизнь попала в зависимость от вертикали власти — причем как в центре, так и на местах. 

Сами же партии стали частью государственной машины, которая работает под руководством Кремля. Это особо даже и не скрывается. Голосования в Госдуме по всем законопроектам, приходящим из правительства, штампуются автоматом по существу. Никто ничего не решает и ни за что не отвечает. 

Нет сомнений в том, что эта система недолговечна. Здесь сразу вспоминается «Наш дом — Россия»: создали проправительственную политическую партию, а через полтора года крыша у этого «Дома» поехала. И теперь уже никто не вспоминает, что такая организация когда-то была. 

А все потому, что у партии Черномырдина не было социального фундамента. Поскольку любая политическая партия сильна тем, что она опирается на определенные социальные слои населения и выражает их интересы, имеет поддержку в народе. Я не знаю, на какие социальные слои сегодня опирается «Единая Россия». Единороссы, по-моему, сами этого не знают. Поэтому ЕР ждет та же судьба, что в свое время постигла НДР.

В начале 90-х только КПРФ достигла необходимого уровня организационного развития, позволявшего говорить о ней как о полноценной, самодостаточной партии. В ее состав входили искренние коммунисты, после распада СССР не разорвавшие свои партбилеты по идейным соображениям. Воссозданная компартия вобрала в себя лучшие традиции коммунистического движения за всю историю его существования. На тот период в своей политической деятельности члены КПРФ руководствовались четкими целями. Еще в 1993 году на первом съезде компартии РФ был намечен путь ее развития: прежде всего речь шла о политическом просвещении масс, работе в коллективах, о протестных мероприятиях.

Неудивительно, что за относительно короткий срок партия выросла во влиятельную силу. Это хорошо было видно по результатам первых и вторых парламентских выборов. 

Сегодня все успехи компартии связывают с именем Геннадия Зюганова. Его представляют тем человеком, который занимался восстановлением развалившегося КПСС и созданием КПРФ. На самом деле это не совсем так, точнее, совсем не так. Собственно, с 1991 года коммунисты не прекращали работать: было создано информационное бюро, потом ряд других организаций, под крышей которых велось восстановление коммунистического движения в России.

Зюганов же в самом начале 90-х запомнился лишь рассуждениями о «лимите на революцию». Сейчас он от этих слов открещивается. Но с историей не поспоришь. Как известно, Геннадий Андреевич принимал участие в процессе по «делу КПСС» в Конституционном суде. 14 июля 1992 года на заседании КС он прямо сказал: «Россия исчерпала свой лимит на революции и гражданские войны». 

Представьте только, какое значение имели эти слова в ситуации тогдашнего разброда и шатания. У коммунистов на тот момент имелись все возможности, чтобы удержать страну от краха — причем абсолютно законным путем. На нашей стороне были решения Верховного Совета, был открыт доступ к средствам массовой информации. И вдруг руководитель оппозиционной партии в те горячие дни делает такое заявление. 

После всего этого Зюганов приехал на первый съезд КПРФ в Клязьму, как говорится, на все готовое и прыгнул на подножку уже идущего поезда. Восстанавливали же компартию совсем другие люди — я мог бы назвать фамилии и Зоркальцева, и Шабанова, и Купцова, и Потапова, и Осадчего, и многих других.

Именно они отстаивали КПСС в Конституционном суде, именно они спасали доброе имя коммунистического движения. 

Об этом сегодня все уже позабыли. Потому что Геннадий Андреевич вместе со своим окружением приватизировали партию, отказавшись от изначально заявленного пути ее развития. КПРФ стала сугубо парламентской партией, по существу, встав на рельсы меньшевизма. 

Напомню основные признаки меньшевизма: уплата партийных взносов при необязательности работы в массах и в партийной организации. Идеология, отраженная в программе компартии, по многим позициям стала расходиться с практической деятельностью. Вошло в норму заигрывание с олигархическими и государственными структурами, «политическая всеядность». 

Неудивительно, что к началу 2000-х годов о КПРФ постепенно перестали говорить как об оппозиции. 

В 2004 году КПРФ оказалась на грани раскола. Самостоятельно думающие коммунисты видели, что происходит с партией, и пытались донести свое мнение до руководства. Это находило отражение в бесконечных диспутах и спорах о дальнейшей судьбе российского коммунистического движения. 

В декабре 2003 года на пленуме Центрального Комитета часть секретарей региональных парторганизаций выступила с критикой руководства КПРФ. Причиной их возмущения стали итоги парламентских выборов, которые коммунисты, будем говорить откровенно, проиграли. Все понимали, что причина проигрыша лежит в недостаточно качественной подготовке предвыборной кампании. Плюс ко всему разразился политический скандал с включением в списки КПРФ представителей олигархов. Естественно, все это не могло не сказаться на атмосфере внутри партии. 

Однако попытка объективно подвести итоги выборов, трезво проанализировать ситуацию встретила сопротивление со стороны Зюганова и его окружения. Тем не менее разговор все-таки состоялся. 

Участники пленума разошлись со словами «Давайте работать, готовиться к президентским выборам — не время сейчас устраивать внутренние разборки». И ровно в начале января в газете «Советская Россия» выходит интервью Зюганова, в котором тот объявляет охоту на «кротов», на инакомыслие в партии. 

То есть, согласившись с большинством аргументов, которые высказали и члены ЦК, и делегаты пленума, он буквально чуть ли не на следующий день развязал от своего имени войну, громогласно призвав «спасать партию». Потом сторонники Зюганова долго искали этих самых врагов, КПРФ погрязла во внутренних разборках. Но ни к чему хорошему это в итоге не привело. 

Понятно, что все эти разговоры о «кротах» — полная ерунда. Зюганов санкционировал охоту на инакомыслие только для того, чтобы оправдать негативные процессы, которые проявились в результате его же собственного стиля руководства. Главный из них — командно-административные методы работы в партии. Механизмы, которые сейчас действуют в КПРФ, позволяют вести управление партией сверху, без учета мнения рядовых коммунистов. Прикрывается это, конечно, уставом и псевдодемократическими процедурами. 

Хорошим примером является так называемое ленинградское дело, когда волевым путем вопреки уставу за несоглашательство разогнали часть организации. Теперь Зюганов придумывает «московское дело». Я наблюдал за развитием событий на последней московской партийной конференции, где шло выдвижение кандидатов в депутаты Московской городской думы. Там совершенно открыто в кандидаты навязывались определенные лица, продавливались нужные люди. Всех тех, кто выступал против подобных методов выдвижения, обвиняли в неотроцкизме. 

По существу в партии установился режим личной власти Зюганова. КПРФ осуществляет исключительно парламентскую деятельность, да и то в несколько свернутом виде. Поэтому говорить об оппозиционности партии уже не приходится — скорее, об имитации оппозиционности. То есть все заявленные программные положения 1993 года, включая изменения, которые в последующем в нее вносилось, не выполняются. 

Таким образом, главная задача, которая сейчас стоит перед КПРФ, — обновление состава ее высшего руководства. На мой взгляд, идеологические и кадровые ошибки, допущенные Зюгановым и его командой, еще можно исправить. Во главе российского коммунистического движения должны оказаться люди, чьи слова не расходятся с делом. 

Я с большим уважением отношусь к партии и рядовым коммунистам. Но не могу того же сказать применительно к руководству КПРФ. Именно в результате их деятельности в компартии сегодня происходят негативные, я бы даже сказал, разрушительные процессы. Молодежь в нее вступать не желает, пожилое поколение постепенно уходит. КПРФ численно тает на глазах. На момент регистрации КПРФ в 1993 году количество ее членов достигало 550 тыс. человек. Сегодня, дай Бог, наберется 100 тысяч. Если будет так дальше продолжаться, российское коммунистическое движение сойдет на нет.