Игра по чужому сценарию: Как палестинские боевики вырвались из Газы?

В конце нулевых мне довелось охранять границу с сектором Газа. Понятно, что армия тогда была хуже оснащена, но даже если бы система охраны осталась точно такой же, не представляю, как её можно было преодолеть. 65 километров надземных и подземных сооружений стоимостью миллиард долларов, не имеющих аналогов в мире. Видеокамеры и тепловизоры на башнях, дирижаблях, самом заборе, позволяющие видеть ночью, как днём. Внутри сектора «мёртвая зона» в 2 километра – жителям в неё заходить строго запрещено.

В бункерах вдоль стены за мониторами сидели девчонки, держащие в руках джойстики для управления пулемётами. Преодолеть незаметно это пространство и не попасть под точный кинжальный огонь просто невозможно!

Константин Поживилко, аналитик

За стеной на израильской стороне ещё одна «мёртвая зона». Вдоль стены на отдалении друг от друга идут железобетонные башни. На каждой по четыре бойца с полным боекомплектом – 120 патронов и по две гранаты. На некоторых башнях пулемёты, а компьютер показывает движение патрулей и техники, так что спутать чужих со своими невозможно. На захваченном КПП «Эрез» таких башен было столько, что он напоминал средневековую крепость. Башни чрезвычайно эффективны. Ты можешь вести круговой обстрел, будучи неуязвимым. Расстреливать нападающих из неё проще простого. А пробить стены без артиллерии, танков или спецтехники практически нереально.

По периметру забора были оборудованы укрытия в виде танковых дотов. Танки постоянно переползали из одного в другое, чтобы запутать противника, при этом экипажи в танках находились круглосуточно. Плюс дополнительным уровнем охраны служили хорошо оснащённые базы, окольцовывающие сам сектор и одновременно защищающие посёлки, в которых они находились. На каждое срабатывание сигнализации выезжал патруль, даже если на мониторах было и так видно, что никого там нет и датчики сработали из-за животных. А на рассвете, в самое подходящее для нападения время, выдвигалась группа усиления. Иногда на легкобронированном автобусе, как у инкассаторов, иногда на тяжёлом БТР. Это зависело от информации о степени опасности, которую поставляла агентура из сектора. По её же наводке на опасных участках устраивались засады.

Однажды нам пришлось зай­ти за забор, чтобы обрезать кусты, вызывающие ложные срабатывания и мешающие обзору. Это была целая спецоперация. Несмотря на то что до ближайших домов нас отделяли 2 километра «мёртвой зоны», меры предосторожности были приняты сверхординарные: парень с секатором стриг кустики, а наше отделение заняло оборону в 15 метрах от него, такая же группа прикрытия располагалась и с израильской стороны. Нас прикрывал танк, в воздух подняли вертолёт, за ходом операции наблюдало высокое начальство из штаба.

(фото: EPA/ТАСС)

Вдоль стены на отдалении друг от друга идут железобетонные башни с пулемётами. компьютер показывает движение патрулей и техники, так что спутать чужих со своими невозможно. Расстреливать нападающих из неё проще простого. А пробить стены без артиллерии, танков или спецтехники практически нереально

Человеческий фактор

Боевые части ЦАХАЛ раз в четыре месяца меняют свою дислокацию, чтобы за время службы солдат освоился везде, где ему, возможно, придётся воевать. Передача забора Газы от одного подразделения к другому проводилась особенно тщательно. Перед сменой шёл подробнейший инструктаж. Ты должен был не только мгновенно найти любую секцию забора в зоне ответственности, но и хорошо ориентироваться на противоположной стороне, хотя наземная операция там не планировалась. Передача ответственности шла на самом серьёзном уровне. Налаживалось взаимодействие со всеми родами войск: с девчатами-пулемётчицами в бункерах, танкистами, инженерными войсками, штабами. Только после этого предшественники уходили с позиций. Видеонарезки прошлых внештатных ситуаций просматривались и разбирались часами, как матчи у футболистов Высшей лиги. Всегда задавался вопрос: а что бы ты сделал в такой ситуации? А на стенах нашей «располаги» висели образовательные плакаты с фотографиями переоборудованной под штурм строительной техники. То есть о том, чем могут сломать забор и на чём потом просочиться, было известно всегда.

Также после Второй ливанской войны перестали жалеть деньги на постоянную переподготовку частей. Восемь месяцев ты выполняешь боевые задачи, а четыре – переподготовка. Находиться в постоянной опасности было легче, чем тренироваться. Помню намалёванное на стене тренировочной базы послание нам от самой безбашенной бригады в ЦАХАЛ – «Голани». Половой член, от которого отбегает с порванными на заднице штанами их боец, а на этот член спускается парашютист. Мол, нас «отдрючили» – теперь ваша очередь, десантура.

Изматывающие полномасштабные учения с тяжёлой техникой и авиацией были серьёзным испытанием и для старослужащих. Кроме этого мы отрабатывали уличные бои и штурм зданий в специально построенном для этого в натуральную величину посёлке. Там была даже мечеть. Совершенно уникальный полигон, который часто «арендовали» американцы для своего спецназа. Помимо этого проходили индивидуальную переподготовку. У всех солдат есть базовые навыки: пулемёт, гранаты, трофейный советский РПГ, общая тактика боя. Но у каждого была своя специализация. Например, у меня в снайперстве. Каждый взвод тоже имел своё назначение. Наш сначала «затачивали» под штурм зданий, потом перевели в подрывники.

Они потеряли страх

Потому не могу понять, как же случилось то, что случилось. Одна из девчонок, служившая в прошлом на мониторе у забора, заявила о предательстве – этот ролик сейчас гуляет по Сети. Я с ней не согласен. Система отработана так, что ты получаешь лишь ту информацию, которая необходима для выполнения задачи. Мы не знали даже, откуда и какими маршрутами нам доставляют питание. Привозишь подозреваемого к базе, где находится штаб, – выходят, забирают его, а ты уезжай. Потому трудно даже представить уровень, на котором должно было произойти предательство.

Я не сторонник теории заговора, но постоянно гоню от себя мысль о какой-то глобальной спецоперации, потому что не верю, что за десяток лет можно было так развалить абсолютно совершенную армию. Хотя получается, что это случилось. Почему? Моё объяснение таково. Ветераны в боевых частях ЦАХАЛ – важнейшее звено. Они определяют список новобранцев в десантные части и во время службы постоянно приезжают наставлять их. Главный посыл у них был один: «Ребята, вас должны бояться. Когда мы служили, от одного вида нашего берета они в панике разбегались. Вы слюнтяйничаете! Как только они потеряют страх – вам конец». Но нас тоже боялись. Видели, как профессионально мы действуем, быстро реагируем. Боялись «мёртвой зоны» у забора, где огонь мог открываться без предупреждения.

И вот они потеряли этот страх. Но это было бы ещё полбеды. Страх появился у израильских солдат. Как было раньше? Террорист бросил гранату, она не взорвалась, его скрутили. Приезжает генерал, первый вопрос: «Почему он не мёртв?». Генерал не кровожадный садист, пристрелить пленного – исключено. Огорчает его другое: солдат должен быть идеальным роботом и действовать на автомате. Не задумываясь обязан выстрелить при малейшей угрозе его жизни. Кстати, противник регулярно проверял эту готовность. К блокпосту шёл человек с игрушечным пластиковым автоматом, и при его нейтрализации вопросов к солдатам не возникало. Политические игры сломали это главнейшее правило. Начались суды за превышение полномочий, кое-кто из ребят даже недолго побыл в тюрьме. Естественно, военные стали опасаться. Высочайшие моральные принципы служили гарантией от превышения полномочий. Какое может быть умышленное убийство или насилие, если даже за взятую в доме палестинца сигарету или бутылку колы тебе переставали подавать руку?

Пиаром на солдатских жизнях политики занялись ещё при моей службе. Приезжает допущенная дамочка из иностранного НКО на блокпост и начинает снимать тебя на камеру. Во-первых, это грубейшее нарушение: ты должен быть постоянно сосредоточен, чтобы не схватить пулю от снайпера или пояс шахида. Во-вторых, это серьёзное психологическое давление. Палестинцы, у которых ты культурно проверяешь удостоверение личности, сразу выкатывают грудь колесом и начинают тебя провоцировать, чтобы ты сорвался и у барышни появилась яркая картинка произвола израильской военщины. Так началась потеря страха одними и приобретение страха другими. В-третьих, самая опасная потеря страха оказалась у израильской элиты, подгоняющей фасад демократии под американский шаблон. А сами без всякой оглядки на нужды людей и приличия грызлись за власть. В рамках грязных сделок назначали людей, которые не имели не только профильного, но и образования вообще, на министерские посты. Такие политические назначенцы появились в армии и в других силовых структурах. В итоге дилетантство двинулось по цепочке продвижения «своих» сверху донизу. Коррупция стала тотальной. А коррупция – это не только воровство и взятки, но и подгонка государственных институтов под свои нужды. Одну часть народа стравили с другой. Военные и силовики активно влезли в политику, вместо того чтобы выполнять возложенные на них функции. Престиж армии упал, ухудшилась система переподготовки резервистов. Я сразу после армии уехал из страны. А мои друзья ежегодно проходили переподготовку. Потом многим из них сказали: «Мы тебя исключаем из резерва – гуляй». Понятно, что тренировки резерва – дело очень расходное, но миллиарды на религиозные школы ради создания политических коалиций находились легко. Религия, конечно, достойна уважения хотя бы потому, что в ней высшей ценностью провозглашена человеческая жизнь. Однако теперь, после потери более чем тысячи жизней, возникает вопрос, правильно ли были расставлены бюджетные приоритеты. Сегодня создано правительство единства, в которое вошли все политические силы. Что мешало создать его раньше? Министр обороны Галант заявил, что никаких судов над солдатами больше не будет. Отлично! Но вы разбазарили сотни тысяч идеальных биороботов, которые действовали эффективно, на автомате. Вы заставили их сомневаться, сломали в мозгах программу, которая нарабатывалась десятилетиями и передавалась из поколения в поколение. Ни одна террористическая организация не могла нанести большего вреда. Породить страх легко, а вернуть уверенность в себе одним решением невозможно. Поэтому для начала всем созданным правительством единства признайте ошибки, покайтесь перед народом, которого вы оказались недостойны. Но нет. Кричат: сейчас не время, надо сплотиться! Модель поведения уровня председателя одного домового комитета в Иерусалиме, уличённого в неблаговидных поступках. Он объявил, что перестаёт реагировать на любые претензии к себе до конца вой­ны, потому что пока занят сбором поношенной одежды для нужд армии.

В рамках грязных сделок назначали людей, которые не имели не только профильного, но и образования вообще, на министерские посты. В итоге дилетантство двинулось по цепочке продвижения «своих» сверху донизу. Коррупция стала тотальной. А коррупция – это не только воровство и взятки, но и подгонка государственных институтов под свои нужды

Израиля никто не боится

Характерно, что находятся добровольные и недобровольные помощники в продвижении этой нехитрой схемы. Русскоязычный эксперт, который насмехался над Российской армией, вдруг начал искать отмазки для произошедшей катастрофы. Мол, башни вдоль забора были «ослеплены» дронами, а при захвате штаба дивизии боевики вырубили связь, что и привело к отсутствию координации. Парниша, ну кому вы лепите? Пусть ослепили, но в башнях пуленепробиваемые стёкла, которые на ночь закрываются бетонными задвижками. Дрон им как слону дробина. В любом случае бойцы в ослеплённых башнях не пострадали, если бы они там находились. Без всякого видеонаблюдения атакующих было видно: великолепная возможность уничтожать их пачками! Говорят, личный состав был переброшен на север. Но почему забор с обеих сторон не был защищён минами? Ведь военные базы даже в центре страны минируются. Как могли вырубить многократно дублированную связь и интернет?

Есть чёткие протоколы, которые в таких случаях не требуют никакой связи. Героиней Израиля объявлена координатор по взаимодействию населения с армией одного из кибуцев. Она мгновенно сориентировалась, раздала оружие, и жители уложили 25 нападавших. Потом координатор спокойно эвакуировала население, развязав подтянувшимся воинским формированиям руки. Девчонка – молодец, спору нет. Но ещё несколько десятилетий назад таким героем был каждый. Кстати, такая же структура была во всех населённых пунктах. Почему же она сработала только в одном? В итоге мелкие группы боевиков безнаказанно терроризировали целые города, где у тысяч людей есть личное оружие.

Самореклама, обслуживание личных рейтингов за счёт жизни людей между тем продолжаются. Звучат выкрики «Завтра заходим в Газу!». Хорошо, вы собрали более 400 тыс. человек. Из них реально в штурме сможет участвовать каждый восьмой. Общее число боевиков всех группировок в секторе оценивается в 50 тысяч. И они мгновенно сплотились без долгих переговоров и громких заявлений. И мы не знаем, сколько тысяч «братьев» подтянулось за год подготовки из разных исламских регионов и какую технику они с собой притащили. Через тоннели с Египтом спокойно контрабандой таскали легковые автомобили. По площади вся Газа – как Ростов-на-Дону, но под ней вырыт ещё один подземный город, а приграничная территория плотно заминирована. Укрепления такие, на фоне которых украинские в Донбассе выглядят как детские кубики. Столь масштабные операции планируются годами, на худой конец месяцами, как и слаживание подразделений. Вы хотите захватить сектор меньшими силами, чем у его защитников? А ведь значительные силы надо иметь на ливанской границе и не только. Погоните людей на убой? Или просто колотите понты?

Вас никто не боится. Судя по тому, как уверенно и нагло ведут себя главари боевиков, всё идёт по их сценарию: и внезапная атака, и сопутствующие потери гражданского населения, которые должны вызвать солидарность и уже вызвали. Саудовская Аравия уже вышла из переговоров по установлению дипломатических отношений с Израилем. Вы строго следуете чужому сценарию. У вас даже нет варианта «А» – тупик.

Константин Поживилко