Ошибка, подвиг, санкции?

Самолет «Уральских авиалиний», севший в поле. Фото: стрингер / ТАСС

Утром 12 сентября авиалайнер Airbus А320, выполнявший рейс Сочи — Омск, совершил экстренную аварийную посадку на пшеничное поле в Новосибирской области. Все 167 пассажиров (в их числе 23 ребенка и 6 членов экипажа) живы. Бывший капитан военного судна А-320, летчик первого класса Андрей Литвинов высказывает свое мнение о произошедшем.

Известный летчик первого класса, бывший капитан воздушного судна А-320 Андрей Литвинов ушел из Аэрофлота на заслуженный отдых. Но лучшего эксперта найти практически невозможно. Его кредит доверия невероятно высок, его любят и ценят, потому что он всегда говорит все как есть. В частности, его ответ на вопрос: «Можно ли летать на самолетах российских авиакомпаний, опасно это теперь или волноваться не стоит?» — многих успокоил. Потому что он сказал:

«…безопасность полетов — это годами отработанная система, она будет соблюдаться, несмотря на все трудности. Хотя официально члены международной авиационной коллегии поставили красный флажок на российские компании в связи с тем, что считают, что наша авиация сейчас небезопасна. Они так считают, потому что нас лишили возможности обновлять программное обеспечение, получать оригинальные запчасти — официально это выглядит так. А неофициально — ну понимаете — все равно руки и головы те же, люди работают. Я бы сказал так: сейчас, на сегодняшний день, российские авиакомпании ничуть не опаснее, чем зарубежные. Пусть пассажиры не волнуются и спокойно летают…»

— Андрей, согласитесь, что сложно не волноваться и спокойно летать после таких чрезвычайных ситуаций, как экстренное приземление в поле. Как только появилась информация о том, что самолет не долетел до аэропорта из-за отказа гидравлики, в соцсетях тут же начались обсуждения с высочайшим градусом паники: «Вот оно, каннибалическое использование самолетов, вот они, санкции…»

— Нам, конечно же, надо дождаться результатов расследования экстренной посадки авиалайнера Airbus А320. 

Вообще отказ гидравлики — это не редкость, я посмотрел статистику за первое полугодие 2023 года: в разных авиакомпаниях в мире произошло 15 отказов гидросистем.

Я не стал бы тут проводить параллель с санкциями, потому что для того, чтобы понять, касается ли это как-то санкций или нет, надо сначала получить техническую экспертизу: что именно произошло с гидравликой? Если там какая-то контрафактная запчасть — то конечно, это связано. А если там какая-то микротрещина, которая может появиться на любом самолете, то я бы не проводил параллель с санкциями.

Именно потому, что отказ гидравлики может произойти на любом самолете, такие ситуации прорабатываются на тренажерах во время тренировок всеми экипажами раз в полгода. Нам на тренировках постоянно гидравлику отключали, и мы садились на полосу без нее — это входит в обязательную программу подготовки, поэтому никакой неожиданности для летчиков здесь не должно быть. Да, это неприятный сбой, но летчики должны быть к этому готовы.

— И сажать самолет в поле?

— Нет, такого быть не должно. В поле может сесть самолет по двум причинам: первая — если в самолете произошел пожар, который невозможно потушить. Тогда командир принимает решение на посадку вне аэродрома, для того чтобы не сгореть в воздухе. И вторая причина — если отказывают два двигателя: лететь невозможно, планируют и садятся в поле. Естественно, отказ двигателя возможен, если топливо на нуле. Летчики «Уральских авиалиний» не стали ждать, когда у них образуются пустые баки и двигатели встанут, — они поняли, что не долетят до аэропорта Новосибирска, и приняли решение: лучше подобрать площадку где-то в поле и сесть, чем рухнуть непонятно куда.

— То есть все было сделано правильно, с вашей точки зрения?

— Правильно с точки зрения конечного результата. Но если комиссия установит, что экипаж неправильно рассчитал топливо, то конечно, это неправильно. Потому что самолет должен садиться на аэродром, а не в поле!

Не дожидаясь заключений, скажу свое мнение. Я считаю, что летчики все-таки ошиблись в расчетах. При отказе гидравлики увеличивается расход топлива на 10%. По предварительной информации, у них были выпущены створки шасси — значит, по документам, к необходимому топливу для полета в Новосибирск надо было прибавить 180%.

Как все происходит: в компьютер забивается расчет, то есть план полета, и он рассчитывает расход топлива, время пролета каждой точки, учитывая ветер, массу самолета — полностью все считает. Но он считает так, как при нормальных условиях полета. Компьютер не учитывает, что выпущены щитки шасси, что у самолета отказала гидравлика. Значит, нужно доставать таблицу, она и в электронном виде есть, и с ее помощью самостоятельно рассчитывать с учетом всех реалий расход топлива до аэродрома. Скорее всего, они неправильно рассчитали. Здесь очень важно дождаться расшифровки переговоров в кабине экипажа и понять, как они решали проблемы, считали — не считали. Это все записывается, и, прослушав, уже можно будет сделать окончательный вывод.

— Если летчики все рассчитали правильно, то могли бы они принять решение лететь в Новосибирск?

— Нет, если бы они все рассчитали правильно, они бы такого решения не приняли. Они точно рассчитали, что при отказе гидравлики увеличивается посадочная дистанция, а в Омске полоса — 2500 метров, и ее может не хватить. Полоса в Новосибирске позволяла такое приземление с отказавшей гидравликой, потому что она больше — примерно 3600 метров, и это было бы логично, если бы, кроме расчета посадки и дистанции, были бы и верные расчеты топлива.

Видимо, при расчетах летчики просто не учли этот перерасход — от Омска до Новосибирска, примерно 600 км, а они не долетели 193 км, потому что не хватило топлива. Пролетели две трети пути, 400 км из 600, и только тогда поняли, что им не хватит топлива, чтобы долететь до Новосибирска. И уже тем более теперь не хватит, чтобы вернуться в Омск, — ни туда, ни туда. Вот и встал вопрос: рухнуть в неизвестность или готовиться к посадке.

— Как бы вы поступили в такой ситуации? Вот у вас отказала гидравлика…

— Я бы не летел без топлива на запасной аэродром. Шасси командир корабля выпускает, когда готовится к посадке. Они же готовились к посадке, а когда увидели отказ гидравлики — попросили зону ожидания. Это нормальная процедура, и решение правильное. Они становятся в зону ожидания, летают и тем временем анализируют свое положение. Прежде всего — перерасход топлива, потому что компьютер его показывает без учета поправки на сопротивление от выпущенных шасси. И правильный расчет показал бы, что не долетят, потому что перерасход топлива — 25%.

Тогда бы надо было встать в зону ожидания, израсходовать часть топлива и произвести посадку в Омске — после выработки топлива дистанции им бы хватило.

Единственный риск был в том, что они могли бы выкатиться за пределы полосы, если бы садились без выработки топлива, — ну так они и так сели в поле. В Омске от полосы до забора, который огораживает аэродром, очень далеко, там много места, поэтому даже если бы и выкатились, ничего бы страшного не произошло.

Фото: телеграм-канал «Уральских авиалиний» / ТАСС

— То есть они бы не попали на автомагистраль или в жилую зону?

— Точно нет. Во-первых, они бы выкатились в конце полосы, когда скорость уже погашена, потому что всю полосу с самого начала бы тормозили. И кстати, даже не факт, что они бы выкатились. Это еще зависит от захода на посадку: надо было подлететь пониже, постараться касание произвести в самом начале полосы и резко тормозить — таким образом, они, вполне возможно, даже и остались бы на полосе, а если выкатились бы, то ненамного. В поле, где они сели, они гораздо больше прокатились по грунту, чем если бы они прокатились в аэропорту. И риски были в разы больше — в поле могли быть и канавы, и ямы, если колесо провалится — самолет может перевернуться и загореться.

В аэропорту же сразу все наготове — уже бы их встречали. То есть если бы даже что-то такое и случилось (например, возгорание), тут же бы потушили быстро, потому что все были бы к этому готовы.

— В интернете много восторгов по поводу случившегося: «Чудесное спасение, летчики — герои!» Сплошные аплодисменты. Но если представить — вот люди летят домой из Сочи, то есть наверняка многие с отдыха, а попадают на пшеничное поле. И там же многие прощались уже с жизнью — в соцсетях публикуют трогательные SMS от пассажиров близким. Там перепуганные дети, у кого-то из пожилых взлетело давление, у кого-то страхи — два случая обращения на рентген. Наверное, у всех, кто был в этом рейсе, весь отдых насмарку после такого потрясения.

— Пока мы ждем результатов расследования, но если выяснится, что случившееся — это вина экипажа, то «Уральским авиалиниям» нужно обратить внимание на подготовку своих командиров, потому что второй раз — опять в поле, только в 2019 году приземлились в кукурузу, а теперь в пшеницу… И если опять по вине экипажа, здесь уже надо делать оргвыводы.

Летчик Дамир Юсупов. Фото: Валерий Шарифулин / ТАСС

— Кстати, летчик Дамир Юсупов, получивший популярность после посадки самолета в кукурузном поле, поприветствовал коллег с поля пшеничного. Он написал пост в Instagram* (соцсеть запрещена на территории РФ): «…главное — все сегодня вернутся домой к своим близким. Ценнее жизни ничего нет. Для меня это очень волнительная новость, так как сам пережил нечто подобное. Я горжусь вами, экипаж! Спасибо вам всем!»

— Ну, если у «Уральских авиалиний» критерий, что лишь бы все были живы, то значит, им надо об этом объявить и сделать слоган «Живы — и точка». Другие компании, наверное, думают об удобстве пассажиров, чтобы они не по полям бегали, а все-таки на аэродром прилетали. У нас в профессиональном сообществе уже появились шутки о том, что «Уральские авиалинии» пора переименовывать в сельхозавиацию…