Неприятная правда о сталинских артелях

Согласно устойчивому мифу, Сталин был талантливым управленцем, сделавшим СССР нормальной страной — со свободой передвижения, с открытыми границам и даже с артелями, которые по своей сути ничем не отличались от современного бизнеса. Это, дескать, потом уже «предатель Хрущёв» всё порушил, а вот при Сталине экономика фурычила бодро, частная инициатива вовсю работала на благо страны, как при капитализме.

Помните, у Ивана Бунина в «Окаянных днях»:

В Москве жизни уже не было, хотя и шла со стороны новых властителей сумасшедшая по своей бестолковости и горячке имитация какого-то будто бы нового строя, нового чина и даже парада жизни. То же, но еще в превосходной степени было и в Петербурге. Непрерывно шли совещания, заседания, митинги, один за другим издавались воззвания, декреты, неистово работал знаменитый «прямой провод» – и кто только не кричал, не командировал тогда по этому проводу! – по Невскому то и дело проносились правительственные машины с красными флажками, грохотали переполненные грузовики, не в меру бойко и четко отбивали шаг какие-то отряды с красными знаменами и музыкой… Невский был затоплен серой толпой, солдатней в шинелях внакидку, неработающими рабочими, гуляющей прислугой и всякими ярыгами, торговавшими с лотков и папиросами, и красными бантами, и похабными карточками, и сластями, и всем, чего просишь. А на тротуарах был сор, шелуха подсолнухов, а на мостовой лежал навозный лед, были горбы и ухабы. И на полпути извозчик неожиданно сказал мне то, что тогда говорили уже многие мужики с бородами:

– Теперь народ, как скотина без пастуха, все перегадит и самого себя погубит.

Я спросил:

– Так что же делать?

– Делать? – сказал он. – Делать теперь нечего. Теперь шабаш. Теперь правительства нету.

Вот, как полагают многие, Сталин и стал тем самым «пастухом», который снова направил энергию народа в русло мирного строительства. Забавно, что и многие предприниматели являются в России искренними сталинистами. Они думают, будто при Сталине ровно так делали бы свои стеклопакеты или торговали бы цветами, как и сейчас.

Читатели прислали ссылку на статью, которая написана о другом, но при этом отлично иллюстрирует развенчивает этот миф. Цитирую для начала:

В 1930-е годы спекуляция приобрела широчайший размах. Только в 1936 г. в Ленинграде было привлечено к уголовной ответственности за спекуляцию (ст. 107 УК РСФСР в редакции 1926 г.) 4 тыс. человек, из них 2,5 тыс. были арестованы 5. Значительными оставались масштабы спекуляции и в дальнейшем. В январе-марте 1947 г. за спекуляцию в СССР было привлечено к ответственности 17 784 человека, ликвидированы 2932 организованные спекулянтские группы. У арестованных было изъято 19,5 млн. руб. наличными, 27,3 тыс. руб. – золотыми монетами царской чеканки, 4 кг золота в слитках, 325 т. продуктов и промтоваров на сумму 15,3 млн. рублей.

Как видите, размах коррупции был огромен, только за три месяца поймали 3 тысячи (!) банд спекулянтов. А ведь поймали-то малую часть, на свободе осталось гораздо больше… и, кстати, среди спекулянтов только 7% принадлежали к «кулацко-капиталистическому» элементу. Остальные были элементами своими, классово близкими. Когда говорят, что «при Сталине порядок был», выдают желаемое за действительное. Коррупции хватало, причём на всех уровнях — от продавцов магазинов до высшего руководства НКВД.

Удушение частного бизнеса, искусственное отсечение людей от результатов их труда, создавали на рынке дефицит самых простых товаров, который, в свою очередь обильно питал коррупцию. Цитирую (речь про конец 1930-х):

В распоряжениях Управления НКВД по Ленинградской области оперработникам ОБХСС читаем: «В Ленинграде наблюдаются систематические перебои в снабжении населения товарами первой необходимости, возникли в результате подрывной деятельности контрреволюционных и прочих АСЭ [антисоветских элементов], засевших в товаропроизводящей сети Облвнуторга и Облпотребсоюза»

Если бы при Сталине действительно действовали те самые мифические артели, которые якобы мало чем отличались от нормального частного бизнеса, взяться дефициту было бы неоткуда, ибо дефицит — это та проблема, которую бизнес решает лучше всего. Однако же дефицит был. Цитирую:

Наряду со спекулянтами и расхитителями деятельность «черного рынка» обеспечивали и нелегальные частные предпринимательские элементы. Единственным легальным проявлением частной инициативы в СССР оставалось мелкое ремесло. Ремесленники-кустари, получившие патент, занимались мелким ремонтом, шили одежду и обувь на заказ, изготовляли фотографии и кондитерские изделия, оказывали другие услуги населению. Однако государство стремилось как можно сильнее сузить легальное поле деятельности, предоставляемое частному предпринимательству. Деятельность кустарей ограничивалась и регламентировалось множеством инструкций центральных и местных властей. (Например, частным портным и сапожникам разрешалось изготовлять обувь и одежду на заказ, но не на продажу). Раз сфера легальной частной деятельности была узка и недостаточна для насыщения рынка товарами, то предпринимательская инициатива искала выход в нелегальных, запрещенных формах.

На сцену советской повседневности выступили предшественники «цеховиков» 1960-1980-х годов – «кустари-подпольщики». Прикрываясь легальным патентом, кустари-подпольщики насыщали рынок дефицитными товарами народного потребления. Только в течение одного месяца 1947 г. на рынках Ленинграда было задержано 55 кустарей «за сбыт по спекулятивным ценам» пошитых ими пальто. У них изъяли 94 пальто, 459 м шерстяной ткани и 150 тыс. рублей. 23 из них (уличенные в пошиве и продаже 20-30 пальто) были осуждены на различные сроки заключения. Кустари-подпольщики быстро реагировали на нужды населения. Как только какой-то товар пропадал с полок магазинов, он сразу появлялся (по гораздо большей цене) на рынке. Когда возникли перебои с мылом и свечами, немедленно были организованы подпольные мастерские по их изготовлению. Не успели войти у женщин в моду теплые зимние ботинки-«румынки» на меху, которых не выпускала ленинградская обувная промышленность, как кустари-подпольщики наладили их производство и сбыт. Ежемесячные доходы таких подпольных мастерских, судя по данным милиции, достигали 90-150 тыс. рублей

Стандартная для СССР ситуация — перебои с мылом.

Казалось бы, если артели легальны, почему бы им не заняться полезным для общества делом, производством мыла? У Карла Маркса нигде не сказано, что мыло является буржуазным излишеством. Кажется, никто из вождей не находил ничего плохого в мыле и воде — ну, кроме Иосифа Виссарионовича, который даже в ссылке наотрез отказывался мыть за собой посуду.

Но, как видите, никаких волшебных артелей, способных производить мыло в достаточном количестве, при Сталине не было. Мыло делали кустари, которых за это страшное преступление, — производство мыла, — жестоко карало государство.

Карали, впрочем, не только за производство. Цитирую из «Справочника кустаря», изданного в 1931 году:

Для приготовления твердого мыла берут 2 кг едкого натра, распускают в 8 кг воды, доводят раствор до 25° C и вливают его в расплавленное и охлажденное до 50° C сало (сало должно быть несоленое и берется его 12 кг 800 г на указанное количество воды и соды). Полученную жидкую смесь тщательно размешивают, пока вся масса не станет совершенно однородной, после чего разливают по деревянным ящикам, хорошо окутанным войлоком, и ставят в теплое сухое место. По истечении 4-5 дней масса затвердевает, и мыло готово. Если желают иметь более пенистое мыло, то к указанному количеству воды прибавляют еще 500 г очищенного поташа или берут сала на 2 кг меньше и добавляют взамен такое же количество кокосового масла.

Положим, несолёное сало кустарь мог купить на базаре. Но где он мог найти едкий натр? Если делать самому, нужно уже организовывать примитивное производство: жечь золу, добавлять известь, варить, сушить… Такое производство будет заметно, его накроет милиция. Придётся платить милиции взятки, что создаст дополнительный риск. Проще купить все ингредиенты на ближайшем заводе — краденые, разумеется, ибо официально завод ничего кустарю не продаст. Вот в том числе за эту вынужденную скупку краденого кустарей и судили.

Выбора у кустарей не было — Сталин последовательно душил любые проявления частной инициативы. Цитирую дальше:

Попытки властей ограничить деятельность кустарей-подпольщиков административными барьерами не приносили особых результатов. Как только Ленинградский горисполком принял решение о запрете продажи на рынках новых предметов одежды и обуви, кустари-подпольщики немедленно наладили сбыт своей продукции через подкупленный персонал «скупок» и «комиссионок». За четыре месяца 1948 г. через магазины Ленскупторга кустари-подпольщики сбыли 12,3 тыс. пар модельной обуви по 700-800 руб. за пару.

Будем рассуждать математически. Допустим, в 1948 году, самом что ни на есть сталинском периоде, действительно существовали независимые артели, аналог современных ООО, вот как рассказывают нам блогеры-сталинисты. Но тогда каким же образом они вчистую проиграли конкуренцию кустарям, которым приходилось и работать подпольно, и сбывать готовую обувь через разные мутные схемы, по заряженной цене?

Ответ очевиден. Уничтожив НЭП, Сталин даже не собирался возрождать ничего похожего на нормальный бизнес. Артели при Сталине были чем-то вроде колхозов — по сути, это были такие же государственные предприятия, как и всё остальное, только маленькие.

Глава артели не мог собрать коллектив и сказать: «так и так, в городе не хватает сапог, завтра закупаем кожу и садимся делать сапоги». Артель производила то, что приказывали чиновники, и оставляла себе ровно столько денег, сколько чиновники разрешали. А так как советские чиновники были руководителями беспомощными, на всём протяжении советского периода население страдало от дефицита самых элементарных товаров — мыла и обуви, например.

Продолжаю цитировать:

При многих артелях, как и предприятиях местной промышленности, создавались мелкие цеха и мастерские, выпускавшие дефицитную продукцию широкого потребления (примусы, серьги, кольца, брошки, дверные пружины, иглы для патефонов, пуговицы, мыло и т.д.). Действовали они без всякого учета и контроля, без патентов, на «левом» сырье, полученная прибыль разделялась между руководителями артелей и организаторами подобных цехов. В Ленинграде в середине 1940-х годов действовало свыше 60 подобных цехов, их продукция составляла 70-80% всех товаров, произведенных артелями. Производство и сбыт «левой» продукции стало нормой для многих артельных предприятий. Путем завышения норм использования сырья и процента его потерь при выработке продукции создавались излишки сырья. Произведенные из них дефицитные товары сбывали «свои» люди в торговой сети. Наибольшее распространение такая практика получила в швейных, трикотажных, галантерейных, мыловаренных, лакокрасочных предприятиях. Весной 1946 г. в Оредежском районе Ленинградской области была арестована группа руководящих работников артели Разнопром. Группа из семи человек, включая председателя правления, главного бухгалтера и заведующего производством артели наладила изготовление из искусственно созданных излишков сырья войлочных туфель и валенок, сбываемых на рынках по спекулятивным ценам. Прибыль дельцов, по оценкам следствия, составила 90 тыс. рублей.

Снова пойдём от противного. Допустим, артель обладала хотя бы минимальной самостоятельностью. Но тогда зачем же все эти пляски с «завышением норм использования сырья»? Почему нельзя было просто купить нужное сырьё?

Ответ: потому что артель сталинского периода должна была производить те товары, которые ей скажут, а потом сдавать их государству по фиксированной цене. Самостоятельности у артели было меньше, чем у водителя маршрутки. Водитель маршрутки, по крайней мере, может оставить себе деньги, полученные с пассажиров «сверх плана». Работники артели должны были сдавать все «излишки» государству, до копейки.

В общем, сталинские артели — всего лишь миф. Они отличались от нормального бизнеса так же, как колхозы отличаются от нормальных ферм. Артели полностью подчинялись государству, и государство строго следило, чтобы артели не могли ни зарабатывать, ни развиваться. Не из зловредности, разумеется, просто такова была логика построения советского государства — отобрать у того, кто может работать, чтобы дать тому, кто работать не может или не хочет.

Собственно, иначе и быть не могло. Как верно замечают читатели, если бы в СССР была частная собственность, там была бы нормальная экономика — как в Российской империи или в современной России. Но тогда вся коммунистическая идеология потеряла бы смысл. Зачем сдаваться немцам, устраивать гражданскую войну, терпеть невыносимые лишения, чтобы вернуться к системе, которая нормально работала и до 1917 года?