Из уголовника — в троцкисты. Из троцкиста - в «невинную жертву»

фото из открытых источников

Прочитал на странице вроде бы ликвидированного в РФ общества «Мемориал» (официально признано иностранным агентом) про то, что 5 августа по всему миру пройдет антисоветская акция: будут читать имена людей, расстрелянных в Сандармохе в 1937 году. В Москве открытое чтение имён будет проходить в Саду Памяти Музея истории ГУЛАГа.

Я уже писал, как и какими методами из «Сандармоха» создали исторический миф, причем не только антисоветский, но и антироссийский. (Мою книгу «Ложь и правда об урочище Сандармох» можно скачать здесь). Также на Дзене рассказывал о методах «исследователей сталинских репрессий», которые они применяли при составлении своих списков. Для интересующихся рекомендую публикации - ЕЩЕ РАЗ ПРО САНДАРМОХ И 1937 ГОД, а также - Уголовники - «жертвы сталинских репрессий»?

В продолжение данной темы сегодня расскажу о биографиях двух людей, которые тоже присутствуют в «списке Сандармоха» и которые не попали в мою книгу. Оговорюсь, эти люди не значатся в составе первого соловецкого этапа, то есть место их расстрела — это явно не Сандармох. Их просто включили в список для количества, когда «мемориальцам» нужно было распиарить это место. Однако их биографии, как мне кажется, дают представление о том, что же в реальности произошло в 1937 году.

Первый из них — это гражданин Кельцев. Обратил на него внимание, когда в попавшейся на глаза публикации в соцсети про Сандармох встретил реплику одной столичной дамы: «Он сын Кельцева Сергея Андреевича, дворянина, писателя, приближенного к царю, Николаю ll, это была замечательная семья, моя семья, но остались только женщины, всех мужчин расстреляли сволочи и подлецы, которые ненавидели православие, царя и монархистов. Люди с маленькой буквы, «шариковы» вырезали цвет нации, но я помню, я горжусь моей семьёй!»

Решил уточнить биографию этого благородного человека, умученного «шариковыми». И не на каком-нибудь сталинистском сайте, а в базе иноагента «Мемориала» нашел:

Кельцев Андрей Сергеевич, з/к УББЛАГ, из дворян. Сын действительного статского советника, бывшего секретаря княгини Шаховской. Судим 5 раз и имел несколько приводов за кражи. Первый раз осужден в 1933г. по ст. 58-10-11 на 3 года. Был выслан в Сиблаг, откуда бежал и совершил ряд ограблений, при задержании сельисполнителем, оказал сопротивление и отобрал у последнего ружье, пытался бежать, но вновь был задержан и осужден по ст. 167 на 10 лет.

Отбывая срок наказания в БАМЛАГе в 1934г. вторично бежал и под вымышленной фамилией Бугаева, совершил ограбление магазина, за что был осужден по ст. от 07. 08. 1932г. на 10 лет и отправлен в Вятлаг…

Отбывая срок наказания в ББЛАГе, будучи враждебно настроен к Соввласти, состоял членом к/р троцкистско-террористической группы, полностью разделял установки группы, подготовлял вместе с заключенными Апполонским и Липпе побег из лагеря, намереваясь уйти за границу. Лагадминистрацией охарактеризован отрицательно. Осужден по ст. 19-58-8, 72 20.09.1937 Тройкой НКВД КАССР. Расстрелян 28.09.1937 г. Реабилитирован прокурором Карелии 12.06.1989 г. Ссылка - https://sand.mapofmemory.org/biography/?b_id=14236

Ну что тут сказать?

«Троцкизм» этому замечательному человеку, конечно, пришили по беспределу. Лев Давыдович сильно удивился бы такому своему стороннику. Видимо работникам НКВД не хотелось сильно заморачиваться с этим рецидивистом, а «троцкизм» тогда был универсальным обвинением. Поэтому формально гражданин Кельцев реабилитирован правильно, с юридической точки зрения нельзя человека обвинять в том, чего он не делал.

Но положа руку на сердце хотелось бы увидеть ответ от антисталинистов — вы реально считаете этого индивидуума «невинной жертвой сталинских репрессий»?

Вторая биография более сложная. Житель Карелии Григорий Пудин, информация из книги «Сродники».

«...У Григория был брат Василий, который тоже служил в армии и за храбрость был награжден «Георгием». После службы Григорий вернулся домой. Революцию он не признал, так как насмотрелся на бесчинства балтийских матросов. И в 1918 году Григорий со своими друзьями Марушиным, Горневым, Шелгачевым решили отстаивать старый режим и подались на Север, к англичанам, где воевали два года».

После войны Григорий Пудин вернулся домой. «В 1935 году Григорий ушёл из колхоза, что в дальнейшем послужило его репрессированию. В уголовном деле была запись, что он являлся «добровольцем Белой армии», а также значился и «самовольный уход из колхоза».

изображение из открытых источников

Да, типичная жертва «Ежовщины», попал под замес. Однако произошло ведь это совсем не случайно! В 1918 году в карельской деревне у этого человека точно никаких матросов не наблюдалось. Тем не менее совершенно добровольно и организовав группу, Григорий Пудин пошел на службу к интервентам. В какой стране, даже самой цивилизованной, за такие деяния впоследствии не «прилетит»?

Григорий Пудин два года воевал под командой англичан, то есть сам убивал русских людей. Возможно в его деле, ныне закрытом, можно найти и какие-то подробности службы у англичан... Между прочим, в то время в любой стране за такую службу иностранной державе могли бы просто поставить к стенке. Но Советская власть, стараясь побыстрее закончить гражданский конфликт, массу таких людей быстро амнистировала. Вспомнили о них в 1937 году, когда всем было понятно, что впереди будет новая война. И конечно, наломали дров. (Не зря большинство руководителей НКВД, в том числе в Карелии, при Берии расстреляли).

Хочу ли я тем самым сказать, что граждан Кельцева и Пудина расстреляли правильно? Нет. Еще Владимир Ильич Ленин говорил, что «в нашем идеале нет места насилию над людьми». Поэтому Советская власть смертную казнь пыталась отменить. Однако потом что-то пошло не так, причем не по вине большевиков.

Просто прежде чем определять, что было «правильно» или «неправильно», кого-то обвинять или наоборот, оправдывать, хорошо бы понять все обстоятельства дела. Понять, что предшествовало тем или иным событиям. И тогда перестроечные мифы о том, что «репрессировали всех просто так, вообще ни за что» покажутся примитивной агиткой, послужившей оправданием для развала страны. А так — каждый читатель из этих двух весьма типичных биографий может самостоятельно сделать собственные выводы.