Летящее копье писателя Вячеслава Дёгтева

Есть довольно большая обойма членов Союза писателей, весьма удобных властям, регулярно публикуемых и щедро оплачиваемых.

Единственный недостаток этих деятелей на поприще литературы и культуры заключается в том, что их мало кто слушает и читает сегодня, а уж завтра точно ни за что не вспомнит никто. Имя Вячеслава Дёгтева при жизни было для них как красная тряпка для разъяренного до предела быка, потому что он являлся полным антиподом серости.

   Дёгтев был неудобен для власть предержащих прежде всего своим творчеством, идеологией разработанного им пассиореализма - пассионарного реализма; своим неравнодушием к проблемам и заботам простых граждан; привычкой резать правду-матку в глаза о правящих бал коррупционных кланах, невзирая на личности. Один рассказ «Губернатор» чего стоит!

   Это только на первый взгляд кажется, будто речь в нем идет о лошадях, дотошный читатель хорошо понимает, что писатель говорит здесь о нынешних вершителях судеб, о всласть жирующих калифах на час. Этим, не способным ни на что полезное, отборно-тупым... косноязычно гундосящим, жаждущим крови деятелям сейчас позволено все - и безнаказанное крупное мошенничество, и любое злоупотребление… Не позволено только ни в малейшей степени критиковать вышестоящую власть.

Как никогда процветает отборное лизоблюдное лакейство и рафинированное холуйство перед узурпаторами власти, а так же позорное хамство  в отношении униженного вымирающего русского народа.

 …Уж как только не изгалялась свора записных, способных на любую подлость критиков, обыгрывая в заголовках и язвительных текстах фамилию Вячеслава Ивановича, разглядывая чуть ли не под микроскопом мелкие неточности письма первых его рассказов и повестей. Все это только подогревало интерес широкой публики к каждой новой книге Дёгтева, ведь читая их, вновь и вновь слышишь знаменитые слова Александра Суворова:

«Мы - русские, какой восторг!»

 Кто еще кроме Вячеслава Дёгтева смог бы столь сочно и ярко рассказать о такой весьма немаловажной примете русской народной жизни, как колокольный звон в рассказе «Аустерлиц»:

«… Начинается то великое действо, тот волшебный перезвон, от которого

против воли пощипывает в носу.

Ах, колокола! И кто только выдумал вас! Какой такой мученик вылепил вас из звонкопевчей своей души? Что за сладкая музыка, что за возносящаяся боль, что за очищающее томление  стоять на площади, у собора, и внимать вам, среброглавым, и плыть, плыть в распинающих душу теплых звуках».

   Герои Вячеслава Ивановича Дёгтева, как и у Василия Макаровича Шукшина, в основном  обычные люди: Крестьяне, трактористы, шоферы, солдаты, спортсмены, казаки, монахи… Сама исконная русская жизнь, узнаваемая в мельчайших деталях, тяжелая и жестокая, героическая и прекрасная, кипит, ищет выхода из замшелого тупика на страницах всех его книг.

   Точно так, как стал вдруг в одночасье весьма неудобен на своей собственной, щедро политой потом и кровью многих поколений землице весь русский народ, был совсем лишним и ненужным для паразитирующего на бюджете, разбухшего от чванства и напыщенной важности культур-чиновничества сам Дёгтев.

Свою неудобность для номенклатурного исступленно  жлобствующего, регулярно демонстрирующего свой эффектный звериный оскал воронежского глумливого политико-криминального бомонда Вячеслав Иванович не только хорошо понимал, но и осознавал как некую суть, свое заветное творческое кредо.

   Так откровенно и заявлял: «Стараюсь пахать по целине или хотя бы поперек борозд!..» Писателю были близки и понятны люди именно такого бунтарского плана, такого неуёмного характера, борцы с косностью, с самоуправством и просто откровенной дурью высокопоставленных обалдуев.

  Рассказал я ему как-то о безысходно тяжкой судьбе руководителя евдаковского вокального ансамбля «Раздолье» Петра Васильевича Шишкарева. Этот высокопрофессиональный и талантливый хормейстер с дипломом консерватории добровольно приехал работать на селе, собрал вокруг себя талантливую молодежь. После долгих репетиций и тщательной шлифовки ансамбль зазвучал так, что евдаковцы плакали на концертах, слушая задушевные русские народные и казачьи песни в исполнении своих же односельчан.

Ансамблю заслуженно присвоили высокое звание народного. Он стал победителем и призером многих областных и районных конкурсов художественной самодеятельности.

   Однако зловонно самодовольному местному начальству, а затем и злорадно унтерпришибействующему областному не понравилось, что Шишкарев пропагандирует казачьи песни. Сначала ему нахраписто, настойчиво пытались разными способами запретить это делать, потом начались жестокие всеобъемлющие гонения. Шишкарева лишили всякой работы, ансамбль под беспредельно тяжким административным прессом вскоре распался. Теперь Петр Васильевич вынужден в разъездах подрабатывать в соседних Острогожском и Лискинском районах, куда к нему приезжают на репетиции певцы из запрещенного «Раздолья»…

- И все это из-за казачьих песен, - спросил меня весьма заинтересованно Вячеслав Иванович.

- В основном из-за них, а еще  из-за того, что Шишкарев перешел дорогу тем кондовым деятелям, которые имеют далекое от всякого искусства технологическое образование и, тем не менее, занимают ответственные посты в многострадальной воронежской культуре.

- Вот что, друг ты мой любезный, напиши-ка ты письмо в защиту своего Шишкарева, собирай подписи, я обязательно тоже подпишу, - сказал взволнованно Дёгтев, - а когда все будет готово, я сам отвезу письмецо в Москву куда надо, попробуем выручить достойного человека, за наши казачьи песни всенепременно надо бороться!

   В последние годы своей жизни Вячеслав Иванович числил себя приписным казаком. Бывал на казачьих кругах различных течений; начал, как и Шукшин, писать на казачью тему, воспевать казачью удаль. Так появились рассказы «До седла!», «Ненависть», «Жервтоприношение» и другие. А уже после его неожиданной смерти в Воронеже вышла целая дёгтевская книга о донских и хоперских казаках, которая так и называется: «До седла!». В ней, как и в других, автор использует прием соположения двух и более планов повествования; продолжает настойчиво экспериментировать, объясняя это тем, что «для каждого отдельного сюжета нужен соответствующий стиль и особая манера письма».

… Земляки всегда с большим интересом следили за творческой судьбой разнузданно гонимого воронежскими властями взашей Вячеслава Дёгтева, ведь он был человеком из народа.

Родился в семье кузнеца на хуторе Карасилов. В школу ходил за пять километров в село Истобное. Уже в подростковом возрасте твердо решил стать писателем. И своего, несмотря ни на что, добился. Успешно закончил столичный Литинститут.

   В 1991 году Дёгтев прорвался без блата и протекций в Союз писателей. Его остросюжетные рассказы, на которых он сосредоточился, оставив более крупные формы, переводятся на чешский, итальянский, немецкий, английский, китайский и французский языки. В 1996 году вышла книга «Копье летящее», которая была в миг раскуплена и произвела в Воронеже настоящий фурор. Такой успех в столице Центрального

Черноземья до этого имели только книги Анатолия Жигулина и Алексея Прасолова, так же гонимых, преследуемых, живыми запихиваемых в могилы.

  В 1999 году Вячеслав Иванович получает международную премию имени Андрея Платонова «Умное сердце», в 2000-ом - премию имени Александра Невского «России верные сыны». В 2002 году в университете Болоньи по книгам Дёгтева защищается диссертация на итальянском языке. А сам Дёгтев в это время издает в Интернете журнал «Мир по-русски», где на видном месте была размещена дегтевская фраза: “Достоевский, говоря, что красота спасет мир, конечно же, подразумевал красоту русского оружия!”

   Маститый писатель Юрий Бондарев поставил Вячеслава Дёгтева в ряд самых видных современных русских прозаиков, назвал его русским Джеком Лондоном.

В современную китайскую хрестоматию вошли рассказы только двух российских авторов - все того же московского Юрия Бондарева и нашего Вячеслава Дёгтева… Преждевременная смерть не дала осуществить Вячеславу Ивановичу многое задуманное. Однако, как и прежде, между  поклонниками и врагами, друзьями и ненавистниками кипят жаркие споры о его сокрушающем зло творчестве. Все также летит пущенное в книге «Копье летящее» разящее оружие предков и нацелено оно в самое сердце врагов России. Тех самых, которые, помимо прочего, безнаказанно разрушили экономику Воронежской области; преднамеренно создали массовую безработицу; поставили воронежцев в такие условия, когда смертность превышает рождаемость...

Выход из этой патовой ситуации нам показывает в своих рассказах писатель Вячеслав Дегтев...