Почему в России из социализма и либерализма ничего не получилось?

Автор: Михаил Смолин

Идеал человека

Идеал человека при либерализме — это свободный охотник за деньгами, агрессивное, хищное «экономическое животное», оценивающееся тем выше, чем либеральный человек более эгоистичен и автономен от человеческого общества. С либеральной точки зрения такой типаж тем более «славен», чем больше он изъял для своих нужд материальных средств из этого сообщества или чем большее количество людей он заставил экономически на себя работать. Идеал человека при либерализме — в противопоставлении экономических интересов личности обществу. Общество при либерализме — объект экономической экспансии агрессивных и хищных. Это узаконенная тотальная охота за материальными средствами.

Идеал человека при социализме — это несвободное, растворенное в природе коммунистического коллективизма «экономическое животное», покоренное стихиям независимой от него системы производственных отношений. Идеал человека при социализме — растворение личности в обществе, полное подчинение экономических интересов личности обществу. Общество при социализме — объект экономического и политического закабаления классовой партийной диктатурой. Яркие люди появляются здесь только на стадии революции, разгула личных желаний и страстей. Затем социалистическому обществу столь беспокойные люди становятся не нужны, и их стараются утилизировать наряду с «классовыми врагами».

И та, и другая мировоззренческие системы, не признавая Бога, глубоко материалистичны, каждая по-своему. Либерализм возводит в абсолют материалистическую деятельность хищного индивида, освобождая его от возможно большего количества нравственных и общественных сдержек. Коммунизм же, так же освобождая человека от всех возможных нравственных сдержек, в противоположность либерализму ставит человека в возможно более тотальную зависимость от социалистического общества.

Гуманистическая демократия

В человеческой природе есть что-то не до конца самостоятельное и не абсолютно самодостаточное.

Идея гуманистическая начиналась со всевозможных заявлений о том, что человек — это мера всех вещей. И поначалу был создан чуть ли не человекобожеский культ вокруг индивида.

Но разве человек, личность стала более развитой в либеральном или социалистическом обществах, пронизанных гуманистическим пафосом? Не мельчает ли человек, становясь самоцелью и мерой всему в окружающем мире?

Собственно, развитие гуманизма в сторону материалистического социализма — это и есть принципиальный отказ от какой-либо значимости личности как таковой и замена ее массой, количеством.

Сама система демократии не нуждается в сложной личности и сложносоставном обществе. Демократия нуждается в упрощении. Даже формирование власти в демократическом обществе построено на совершенно удивительном допущении, что в политическом плане все равны. Специалист в государственном праве и простой обыватель одинаково имеют по одному голосу на выборах. Ровно так же, как и человек, чьи предки служили Родине на протяжении десятков поколений, абсолютно политически равен мигранту, получившему без году неделя гражданство.

Гуманизм и его «дочь» демократия формальны и не способны учитывать сложность реального человеческого общества. В таком обществе индивид никак не может быть связан с целым. Да и самого целого нет. Есть лишь атомизированная масса, в которой со временем люди становятся все менее отличимыми друг от друга.

Демократия, будучи формально властью народа, из этого народа — целого, сложного, разнообразного организма — создает простую, атомизированную, неразличимую массу. Демократия разлагает национальное целое на простую электоральную сумму.

Разница между республикой и монархией

В отношении республики можно провести следующую аналогию. Если монархия — это кирпичный Дом, то республика — это кирпичи, сложенные в штабеля или брошенные, как пришлось, в результате революционной разборки Дома. Кирпичный Дом — это историческое целое, кирпичи разобранного Дома — это лишь сумма кирпичей, но не Дом.

Так же обстоят дела и с властью в монархии и республике. Власть монарха — это властное представление нации в целом. Власть же в республике — это сумма электорального большинства-массы, складывающаяся на день выборов из разрозненного целого.

В республике и монархии противостоят две формы общества и индивида. В республике это общество-масса и атомизированные индивиды. В монархии это общество-космос, общество-цивилизация и индивиды-особенности.

Монархия — это органическое целое общество, состоящее из исторически сложившихся народных слоев, имевших права и обязанности внутри целого, общества-нации. Монархия — это исторически сложившийся национальный Дом, жители которого имеют сформированные в процессе строительства и эксплуатации этого государства-Дома обязанности и права.

Монархия и республика противоположны друг другу, как целое и сумма. Нация в монархии — это естественное историческое и психологическое целое. Народ в республике — это лишь электорат, специально разделенные на атомы субъекты, соединяемые в суммы голосующих только для выборов.

Антропоморфизм и теоморфизм человека

Человек занимает уникальное положение в мире, но не главенствующее.

Социальная человеческая пирамида упирается своей вершиной в Бога, Творца людей как организмов, богочеловеческих по своей природе. Только при таком взгляде на их происхождение и можно говорить о сверхличных смыслах своего существования: любви, долге, чести, совести, жертвенности и т. д.

Если же воспринимать человека как результат самозародившейся жизни, то это не порождает никаких смыслов вне самого человека, кроме рационально прописанных предложений от либерализма, социализма и прочих подобных «измов». Если человек — лишь случайно приходящая в мир на примерно семидесятилетний период мыслящая материя, то надо посчитать человека либо бессмысленной шуткой природы, либо просто частью животного мира с его борьбой за существование и принципом «выживает сильнейший, хитрейший и не обремененный нравственными заповедями».

Вся эта Революция гуманистических смыслов, сменившая взгляд на человека с богочеловеческого (образ и подобие Божие) на человекобожеский (человек как мера всех вещей), пыталась освободить нас от целостных психологических общностей: Церкви, монархии, нации, семьи.

Целое этих традиционных сообществ во многом под воздействием гуманистических взглядов превратилось в раскассированную сумму, в революционизированную массу атомов.

Но простая сумма не равна сложному целому. Кирпичи, вынутые из Дома и сложенные в штабеля, — это уже не Дом, это обессмысленные атомы бывшего Дома. Это только сумма все тех же кирпичей, из которых состоял Дом, но уже не сам Дом.

Так же как сумма атомизированной массы электората — это не народ, имеющий общую веру и общую историю. Электорат есть обессмысленный, разобранный на атомы народ. Этим демократия и отличается от монархии, где существуют живые целостные общности.

Интересно, что чем более мы освобождаемся от национальных традиций, тем меньше в нашем мире человечности и больше жестокости. Чем больше мы стараемся упростить нашу человеческую природу либеральными и социалистическими принципами, тем меньше ощущение осмысленности, исторического призвания в наших действиях. Действительно, смысл может быть только в некоем целом, которое создано общими усилиями. Если разобрать Дом, то смысл Дома не сохраняется в отдельно лежащих кирпичах.

Жизнь приобретает смысл и начало, писал один русский консерватор, когда центр тяжести оказывается вне меня, и когда я понимаю себя как живой орган живого сверхличного существа. Получить призвание, быть позванным сверху — это значит родиться духовно, стать человеком как носителем и воплотителем сверхчеловеческого начала.

Постольку гуманизм — мировоззрение богоборческое, атеистическое, а потому античеловеческое.

И именно поэтому никакого нового здания коммунистического «светлого будущего» или либерального «общества материального достатка» из разобранных кирпичей Империи так и не удалось построить.