Как России не проиграть Западу выигранную войну

Регулярно читаю в отечественных СМИ тезис, принятый как аксиома вполне разумными, в некоторых случаях даже талантливыми и более чем благонамеренными людьми: «В феврале 2022 года пособники США окончательно проиграли». К сожалению, это неправда.

Так действительно может показаться. Так и сменившим большевиков советским коммунистам в 70-е годы казалось, что всемирно-историческая победа СССР окончательна и обжалованию не подлежит. Сторонникам «теории заговора», согласно которой СССР пал в результате предательства элит (кстати, откуда «предательские элиты» взялись, нешто с Марса прилетели?) напомню, что при принятии брежневской конституции КПСС (руководящая и направляющая сила советского общества) констатировала, что к концу 60-х годов ликвидирована опасность восстановления в СССР капитализма извне (в результате интервенции). Опасность его восстановления изнутри (в результате предательства) была ликвидирована (согласно решениям ВКП(б)) ещё к концу тридцатых годов.

Таким образом, либо партия с 30-х по 80-е годы (от Сталина до Горбачёва) совершенно ничего не понимала в опасностях, либо причины гибели СССР носили иной (не идеологический) общеисторический характер. То есть на определённом отрезке партия была права в своей констатации: действительно, в 30-е годы в СССР не было возможным никакое серьёзное оппозиционное движение (тогда даже внутрипартийную оппозицию расстреливали и рассаживали по тюрьмам), а в 70-е годы и позже, до самого распада Союза, против него была невозможна никакая внешняя агрессия. СССР, как и США, строил свои вооружённые силы исходя из необходимости противостоять всему миру и если не победить, то и не проиграть (теория всеобщего гарантированного уничтожения).

Приходим к выводу, что кажущиеся нам сегодня незыблемыми условия могут очень быстро измениться и, казалось бы, давно забытые опасности вновь станут актуальными. Кстати, в этом плане очень показателен пример США, которые, начав сползать в системный кризис уже в конце 90-х – начале нулевых, до последнего момента (до введения против России пакетов санкций образца 2022 года) считали себя неуязвимым гегемоном, способным (пусть и пойдя на временный существенные жертвы) жестоко наказать каждого ослушника.

Уверенность в незыблемости очередной «всемирно-исторической» победы порождает самоуверенность. Склонность почивать на лаврах заставляет пренебрегать мелкими и на первый взгляд незначительными опасностями. Мелкие нестроения, накапливаясь, приводят к большим проблемам, которые по инерции собираются решать «одним махом семерых побивахом», потом просыпаются, когда уже поздно и стая пираний доедает быка, и не понимают, как исчез СССР и почему никто не слушается США. Ведь ещё вчера всё было совсем по-другому.

То, что реально грозит России в ходе текущего конфликта на Украине, лежит за пределами боевых действий. Всем понятно, что Россия может закончить операцию там и тогда, где и когда она сама сочтёт нужным. Что бы ни говорили западные пропагандисты в утешение банде Зеленского, никто в мире не верит, что Украина может в этой схватке одержать даже тактическую победу даже за счёт массовых (а не как сейчас) поставок западного оружия. Украинский режим, ведя войну против России, выполняет не собственные, а западные как тактические, так и стратегические задачи.

К области тактики относится нанесение России как можно большего ущерба, как чисто военного (гибель военнослужащих и уничтожение техники в ходе боевых действий), так и информационно-политического (создание с одной стороны образа жестокого агрессора, опасного для мирной Европы, а с другой – государства слабого в военном отношении, не способного за год разгромить даже украинскую армию). Эти тактические решения, по мысли Запада, должны способствовать росту рядов антироссийской коалиции, международной изоляции России и в конечном итоге возвращению США если не на позиции глобального гегемона, то хотя бы лидера западного («свободного», «цивилизованного») мира, противостоящего «глобальному варварству».

Проблема изоляции, равно как и проблема пополнения рядов политических самоубийц, желающих воевать с Россией за американские интересы, решается плохо, но временного сплочения западного мира вокруг себя США добились. Решая свои стратегические проблемы, Вашингтон должен исходить из имеющегося временного тактического успеха (сплочение Запада), а также из неизбежного военного разгрома Украины.

Чтобы укрепить европейский страх перед Россией, США добиваются, в качестве стратегического решения, гибели как можно большего количества граждан Украины и как можно больших разрушений гражданской инфраструктуры в ходе боевых действий. При этом им всё равно, кто именно разрушил эту инфраструктуру. Мы можем сколько угодно доказывать, что стреляем только по военным целям, а города разрушает сама же украинская армия, но в ответ мы будем слышать «пока вы не пришли, такого не было». Причём, если люди, не понесшие личных семейных кровавых потерь в ходе боевых действий, могут относительно быстро перековаться со сменой парадигмы пропаганды (подключением российских телеканалов вместо украинских), то семьи, потерявшие родственников, будут настроены куда менее благодушно.

Миллион погибших и изувеченных – это до пяти миллионов членов их семей, затаивших зло на Россию. И это не считая двух-трёх миллионов сознательных (профессиональных) русофобов, являющихся сегодня бандеровскими поводырями слепого украинского общества. Эти люди, совместно с примерно пятью-семью миллионами потенциальных эмигрантов, – потенциальные клиенты западных спецслужб, из которых будут вербоваться подпольные распространители антироссийских слухов и организаторы диверсий. Кроме того, эмигранты будут распространять на Западе образ «зверской России», разрушающей, пытающей, убивающей. Это миллионы «очевидцев», которые «вспомнят» всё, что будет необходимо западной пропаганде, направленной на граждан стран ЕС.

Но и это не самый опасный стратегический актив Запада из тех, что будут использованы против России уже после формального окончания украинского кризиса. Уже сейчас видны два потока:

1. Поток украинских политических эмигрантов, возвращающихся на освобождённые территории. Среди них много людей идейных, готовых положить жизнь ради полной и окончательной победы над бандеровщиной.

Они настроены радикально и ждут такого же радикализма от своих коллег и освобождённого населения. Но очень быстро выясняется, что население желает мира и спокойствия, а многие из коллег-антибандеровцев больше озабочены своей карьерой и потенциальным бизнесом, чем реализацией идеи ликвидации бандеровщины под корень.

Радикалы сталкиваются на освобождённых территориях с тем же, что некогда пережили (не все пережили) их коллеги в Донбассе. Когда высокие идеалы начинают противоречить материальным интересам, многие идеалисты в лучшем случае вытесняются в Россию, в худшем — попадают в местные тюрьмы по надуманным предлогам, в самом худшем их находит украинская ДРГ, которую наводят собственные коллеги, зарабатывающие на контрабанде. Таким образом, на местах формируется определённая субкультура, которую невозможно назвать антироссийской – большинство её носителей искренне не хотят и боятся возвращения Украины, но и к российской имеющая весьма опосредованное отношение.

Идеалом местной элиты является Россия, защищающая от Украины и никак не вмешивающаяся в их «внутренние дела». Аргумент: «Наша банда лучше киевской, поскольку мы против России не воюем, готовы даже вывесить триколор и при необходимости послать на фронт несколько тысяч мужичков. Но вы в наш бизнес не лезьте, назовите сумму отката – будем исправно доставлять куда скажете».

При сосуществовании в рамках одного государства или даже в рамках российского протектората подобная местная коррумпированная власть разлагающе действует на всю страну, и бороться с этим очень сложно, ведь де-факто создаётся замкнутая региональная система, лояльность которой в отношении центра обуславливается невмешательством центра в местную порочную управленческую практику. Нарушается основной принцип империи: управленческие системы могут иметь региональные отличия, но перед имперским законом равны все, и каждый желающий может получить защиту имперского центра от местечковой несправедливости. Нарушение этого принципа порождает уже низовой сепаратизм, ибо зачем нужен народу центр, если он не защищает от местных «гетманов» и «атаманов»?

В результате коррупционно-экономический сепаратизм элит обретает надёжный фундамент в виде регионально-местечкового сепаратизма масс, всегда склонных винить центр в местных неурядицах. Пока проблема ментальной интеграции в Россию, формально-юридически включённых в неё территорий не будет решена (а это дело не одного года – хорошо если десятилетия) Запад будет играть на данном противоречии, с целью ослабить Россию изнутри.

2. Поток «прозревших» сторонников майдана в Россию. Они могли «прозреть» пять лет назад, а могли позавчера. Они могут заниматься сбором средств на своё содержание под разными предлогами (от волонтёрства до блогерсва), а могут существовать на «неизвестные доходы» (на самом деле неафишируемая плата за выполнение политических заказов). Они могут выглядеть как откровенные фрики и как респектабельные «пикейные жилеты». Это могут быть зажиточные мужчины в самом расцвете сил, прекрасно обустроившиеся на Западе и редко моющиеся пожилые дамы с вдребезги разбитой психикой, мечущиеся по миру, как наскипидаренный под хвостом кот по квартире. Они могут друг друга любить и ненавидеть (внутривидовую конкуренцию никто не отменял).

У них есть одна общая черта. Они злы на не оценивший их усилия по майданизации Украины и не пустивший их к хлебным местам Запад. Они мечтают при помощи России продемонстрировать этому Западу свою квалификацию, показать, как он ошибся, выбрав других, и Запад, устыдившись, вернёт им свою милость, возьмёт под крыло и оставит их руководить Украиной, куда их обязательно назначит Россия. Они не понимают и никогда не поймут, что Запад не принял их по той же причине, по которой от них рано или поздно откажется и Россия – они акцентуированные индивидуалисты, органично неспособные работать в команде.

Каждый из них видит себя если не Бонапартом, то Елизаветой Тюдор и Екатериной Медичи в одном флаконе, не осознавая того факта, что означенные политики состоялись именно как лидеры спаянных команд, а не как капризные деспоты. Каждый из них мечтает о карьере Петра Великого или Екатерины Великой, будучи по своим душевным и политическим качествам жалким подобием Петра III. Они – политические разрушители, органически неспособные что-либо созидать.

Их и используют как разрушителей, списывая на берег, как только наступает время созидания. Но они крайне обидчивы и злопамятны. На примере их отказа от любимого майдана, не оценившего их в должной мере, можно представить себе их будущую открытую ненависть к России, которая их «не поняла» и «не поддержала». Их сегодняшнее стремление уничтожить «недостойную» их величия Украину будет перенесено на Россию. И случится это довольно скоро. Но в России у них, как у «радикальных врагов майдана», «режущих правду-матку» невзирая на лица и не выбирая слов, уже сформированы свои секты. И Запад ими тоже воспользуется для ослабления России изнутри после окончания украинского кризиса.

Все эти опасности не являются критическими и вполне преодолимы, если мы будем исходить из того, что мир постоянно меняется и вчерашняя победа ровно ничего не стоит, если ты забыл, что враг твой жив и жаждет реванша. Будущие опасности надо душить в зародыше, особенно когда перспективная трансформация сегодняшнего попутчика в непримиримого врага понятна уже сейчас. Не надо думать, что мы их выгоним или перекроем финансовый «кислород» и тем себя обезопасим. Нет, они всегда найдут источники финансирования и будут мстить тем безобразнее, чем больше они, по их мнению, недополучили от нас почитания, восхищения и житейских благ.

Раз уж они потянулись караванами в Россию и на освобождённые территории, их надо принимать, сообщать, что работать они теперь будут в жёстких рамках и «за еду», а кому не нравится, так ведь за каждым из них шлейф вполне уголовных (с точки зрения страны, проводящей спецоперацию по денацификации и демилитаризации Украины) деяний, а судить их можно не только в России или в ДНР, но даже в Херсоне или Запорожье (кстати, на освобождённых территориях чей уголовный кодекс действует: украинский, местный, донбасский, российский – пока есть возможность, можно выбирать).