Почему у хохлов Леопарды не едут

Василий Тополев накатал интересное о том, почему у хохлов Леопарды не едут, а если едут – то не туда, а если туда – то не так и недолго, и быстро помирают с проломленной крышей башни.

Ну хорошо, давайте попытаемся разобраться с уже ставшей знаменитой фоткой набитого железа, гуляющей по телеграму. Что мы там видим? Мы видим сгрудившиеся в кучу минный трал на базе танка, танк “Леопард” и четыре БМП “Брэдли”.

Почему они все подбиты на таком узком пятачке? Гипотезы высказывались такие:

1. Они все шли впритык друг к другу и были одновременно, с интервалом в доли секунды, поражены шестью ракетами. К тому же минный трал почему-то шёл последним. Этого быть не может.

2. После поражения одной из машин (скорее всего, трала) другие попытались его объехать – и сами подорвались. (Как минимум Брэдли, стоящий за Леопардом, точно не на мине подорвался. Судя по тому, что два Брэдли повёрнуты кормой, они точно не вперёд ехали).

3. После поражения одной из машин остальные остановились, сгрудились в кучу и начали пытаться выцелить того, кто по ним стреляет. (У российской управляемой противотанковой ракеты “Корнет” много недостатков, но есть по крайней мере одно неоспоримое преимущество: огромная дальность стрельбы – до 10 км).

4. После поражения одной/нескольких машин (например, трала и танка) экипажи Брэдли решили не испытывать судьбу, не стали пытаться отвести машины в тыл, покинули их и убежали. Брошенные машины были добиты ракетами. Как видно на фото, на всех Брэдли открыты и задняя аппарель, и передний люк для экипажа. Есть также видео, на котором солдат ВС РФ ходит вокруг кучи подбитых машин; на одной из них продолжает работать двигатель – то есть она, скорее всего, была не подбита, а брошена.

Понятно, что возможна любая комбинация пунктов 2-4. Это неважно. Важно другое: куча бронетехники сбилась в кучу посреди открытого поля. Это идеальная иллюстрация к тому, как нельзя воевать. Тому, кто немного изучал историю ВОВ, всё это до боли знакомо: бесчисленные приказы, инструкции, наставления – открытую местность, простреливаемую противником, проходить на максимальной скорости, не пытаться останавливаться и вести огонь с места. Это как бойцу, идущему в атаку, встать посреди поля в полный рост и начать пытаться выцелить вражеского стрелка, сидящего в окопе. Танк силён не пушкой и бронёй, а пушкой, бронёй и манёвром.

Я не знаю, почему у ВСУ так получилось – ведь экипажи западной техники должны были много месяцев готовиться в западных странах. Читал, что в тренировочные лагеря НАТО отправляли не самых опытных, а наоборот – мобилизованных, способных “договориться” с военкомом. Мол, сидеть где-нибудь в Британии куда приятнее, чем ловить снаряды в окопе. Ну и считалось, что за время подготовки война может успеть закончиться, если не закончится – западную технику будут держать в резерве, а если пустят в бой – в ней безопасно, москали с чудо-оружием ничего сделать не могут, в страхе разбегутся.

Не знаю, правда ли – за что купил, за то и продаю – но судя по действиям экипажей, мотивация у них оказалась действительно ниже нижнего. (Примерно такие же проблемы с мотивацией испытывали ВС РФ в марте-апреле 2022-го, итогом чего стала куча брошенной исправной техники).

На основе этой истории можно предположить, почему западные страны неохотно передают Киеву вооружения – на украинском фронте эти самые вооружения получают плохую рекламу. К примеру, уже много писалось про сверхдальнобойные самоходные гаубицы европейцев, которые ВСУ ушатывают за несколько дней боёв (техника это крутая, но уж очень “нежная” и рассчитанная на точечное поражение целей, а не на полноценную артиллерийскую войну).

Давайте расскажу про “Абрамс”, который США не хотят поставлять Киеву.

Проблема советских и постсоветских танков – снаряды в боевом отделении. Если один взрывается, то взрывается и весь танк. Расположение снарядов в боевом отделении объясняется особенностью автомата заряжания.

На западных танках заряжание проводится вручную. Как решили проблему подрыва боезапаса на “Абрамсе”? Сзади башни находится бронированный отсек, в котором лежат снаряды (унитары – снаряд вместе с гильзой заряда). От боевого отделения (где находится экипаж) его отделяет якобы автоматическая бронешторка. Заряжащий открывает шторку, вытаскивает снаряд, шторка закрывается. Если в отсек попадает вражеский кумулятив, весь боезапас в отсеке, конечно, взрывается. Но сверху на отсеке со снарядами стоят специальные вышибные панели. Энергия взрыва их выбивает – и уходит в воздух, создавая фонтан огня.

Экипаж выживает, и танк даже сохраняет подвижность. На “Абрамсе” аж три пулемёта (и очень много патронов) – танк может продолжать бой, даже лишившись снарядов к пушке.

Разумеется, если вражеский снаряд попадает в отсек с боеприпасом при открытой шторке – экипажу танка писец. Но статистически это не очень вероятно – лишь около 10% попаданий в отсек так должны заканчиваются.

Звучит круто? Да. Но – есть но.

1. Шторка должна каждый раз закрываться. А если заряжающий не успеет убрать руку – шторка этой руке сделает очень сильно бо-бо (а то и хуже). Плюс шторка увеличивает время перезарядки. Даже на американских танках в Ираке заряжающие часто блокировали шторку.

2. На вышибных панелях не должно ничего лежать – даже рюкзаки. Я уж не говорю о том, чтобы на них что-нибудь приварить.

3. После начала детонации боезапаса экипаж должен не поддаваться панике и сидеть в своей железной коробке с закрытыми люками – пока рядом с ними рвётся центнер пороха, а броня шторки накаляется добела. Высунешь голову из люка – голову мгновенно снесёт, а внутрь залетят продукты горения.

4. Командир должен хладнокровно попытаться развернуть башню, чтобы рвущийся порох не попал в двигательный отсек (тогда танк выгорит весь).

5. Танк, над которым бьёт в небо фонтан огня, представляет собой идеальную цель. Мехвод тоже должен проявить исключительную выдержку и попытаться увести горящую машину в укрытие, пока двигатель ещё не заглох.

Я думаю, вы уже поняли, в чём проблема у хохлов. Для того, чтобы всё сработало, вам нужен очень хорошо подготовленный экипаж. Достаточно одного невыполненного пункта – и все преимущества обернутся одной большой проблемой. Ведь получается, что в “Абрамсе” боезапас возится фактически вверху танка, где в него попасть куда проще, чем в боезапас Т-72, лежащий на полу боевого отделения.

Даже в Ираке 2003-2004 года, например, при кровавом штурме Фалуджи, американские танкисты не всегда выполняли все эти требования. Почему “даже”? После 9/11 в американскую армию валом повалили люди с хорошим образованием и очень высокой мотивированностью, и танкисты могли подбирать себе действительно крутые экипажи. Сейчас же американская Армия – это сброд из человеческих отбросов. У ВВС, Флота и Морской пехоты всё пока не так плохо, но US Army испытывает огромные проблемы с набором новобранцев. Приходится даже вводить курсы, на которых новобранцы просто сбрасывают вес – иначе никого не найти.

Возвращаясь к опыту Второй мировой. Уже во время войны англичане и американцы тщательно изучали то, как их авиация действует против немецких танков. Оказалось – никак не действует. Случаи поражения самолётами немецких танков были единичными. Попасть тяжёлой бомбой или тяжёлым реактивным снарядом с тогдашними средствами наведения в танк можно было разве что случайно. (Это, кстати, относится и к немецким пикировщикам).

Например, на испытаниях в идеальных полигонных условиях по неподвижной “Пантере” английские штурмовики смогли запулить всего 3 реактивных снаряда из 64. Но это на полигоне: в боевых условиях для 50% шанса подбить Пантеру требовалось 140 реактивных снарядов и 18 вылетов. При этом на одну немецкую танковую дивизию приходилось сто скорострельных зениток, рассчитанных именно на борьбу со штурмовиками. Поди попытайся ещё попади в кого-нибудь, уворачиваясь от их огня. Потери истребителей-бомбардировщиков “Тайфун” были запредельными, и лётчики “обычных” истребителей “Спитфайер” просто отказывались пересаживаться на “Тайфуны”.

И тем не менее после крупных налётов немцы действительно теряли очень много танков. В боях во Франции летом 1944 года американские и английские лётчики уничтожали в лучшем случае по одному танку на сто самолёто-вылетов (и это ещё огромная удача). Но немцы (особенно вчерашние мальчишки из танковых дивизий Гитлерюгенд и Учебной) покидали машины и в панике разбегались. Самолёты подбивали уже пустые танки. Опытные танкисты пытались объяснять новобранцам, что при авианалёте самое надёжное место – это танк, потому что он защищён от осколков, но не преуспевали.

“Абрамс” – это танк для очень хорошо подготовленного и мотивированного солдата. И то же относится к примерно всей западной военной технике. Стоящая на “Абрамсе” газовая турбина (вместо дизеля) в руках неопытного мехвода сжирает гигантское количество топлива. Сложнейшая электроника тоже требует очень высокой подготовки. “Абрамс” на сегодня, может быть, даже и “лучший танк в мире” (в теории), но толку от его лучшести, если его тоже бросят посреди поля?

И что об этом подумает весь мир, который очень внимательно следит за происходящим на этой войне? Не будешь же каждому объяснять, что проблема не в танке, а в людях хохлах.