«Я/МЫ/ПАВЕЛУСТИНОВ» помните такого?

Отсталая Россия, 06.06.2023 

Артист-«оппозиционер», вернувшийся со спецоперации: «Там совсем не как в героических фильмах. Реальность гораздо острее»  

Павел Устинов, ставший известным в 2019 году после задержания на незаконном митинге в Москве, не побежал от мобилизации, без разговоров поехал на СВО и даже был ранен...  

«Я/МЫ/ПАВЕЛУСТИНОВ»  

Актеру Павлу Устинову всего 27 лет. 

И он уже в который раз оказывается в центре, нет, даже в эпицентре, громких событий. 

«Я/Мы/ПавелУстинов», с такими плакатами в 2019-м вышли на улицы известные и не очень артисты, требуя его освобождения.  

Павла задержали в Москве у метро «Пушкинская», где собирался незаконный митинг, обвинив его в применении насилия к полицейским. 

Все СМИ разбирали по кадрам видео, на котором Павел, вырывался из рук стражей порядка, одного даже уронил. 

Приговор был жестким - 3,5 года общего режима. 

Но после протестов, поднятых артистами, реальный срок заменили на год условно.  

Павла горячо ждали в рядах оппозиционеров. 

Но он твердо решил не лезть в политику. 

Объяснял, что на «Пушке» в тот день оказался случайно - назначил там встречу с другом, и из рук полицейских машинально вырвался, потому что изучал рукопашные приемы на «срочке» во Внутренних войсках…  

В общем, обычный парень, только артист. 

И уж точно никакой не «борец с режимом», просто судьба выдала лихой зигзаг со случайным задержанием "на митинге", сделав Павла известным.  

А в октябре 2022-го его имя вновь появилось в СМИ. 

Уже по другому поводу - Устинову, на тот момент актеру московского «Нового Театра», пришла повестка. 

И он отправился в военкомат. Несколько месяцев подготовки, 2 месяца на СВО в самой горячей точке. Ранение. 

И вот он сидит передо мной, молодой и красивый парень с открытым и честным взглядом. 

СРАЗУ ПОШЕЛ СОБИРАТЬ ВЕЩИ  

Мы встретились в «Новом Театре», в старинном особняке на Мясницкой. 

Павел успел сыграть только в одном спектакле «Бессмертный голос», а потом случилась мобилизация.  

- Я скучаю по репетициям, по вот этой творческой атмосфере… 

Но когда пришла повестка, раздумий не было. 

Сразу стал собирать вещи.  

- Ты в Москве. Уже отслужил? 

- Сначала был отпуск после ранения, а потом я понял, что надо снова идти в госпиталь. 

Потому что рука начала давать о себе знать, 

- Павел машинально трет почерневшую руку, разрезанную по середине большим, свежим шрамом. 

Она теперь всегда зажата в кулак, пальцы почти не разгибаются. 

- Взрывное ранение от гранатомета. 

Были повреждены нервы, мышечная ткань разорвана. 

Осталось онемение. 

Служить мне дальше или нет, будет решать военно-врачебная комиссия.  

«А Я РУССКИЙ, РОДИНУ ЛЮБЛЮ» 

 - Ты творческий человек, наверно обижен на прошлый приговор. 

Но без разговоров пошел на СВО. 

Не удрал в Грузию, Турцию. 

Для многих в «творческой интеллигенции» это стало неожиданностью, честно говоря.  

- А я Родину люблю, у меня здесь жена, семья. 

Я не стыжусь, что я русский. 

Я не мог себе позволить сбежать. 

Да, пошел защищать.  

- Некоторые коллеги, которые тебя защищали в 2019-м, стали «иноагентами» или вообще эмигрировали. 

Ты с кем-то поддерживаешь связь? Твое отношение к таким вещам? 

- Каждый несет ответственность за свои поступки. 

Я же не судья. Все взрослые люди, осознают, что делают. 

Но я ни с кем из них не общаюсь.  

- А ты сам не думал в политику удариться, в партии вступить?  

- Пока не думал. Все возможно. Я не знаю, как у меня жизнь повернется. 

Вон какие круговороты каждый день происходят…  

- Ты после освобождения, кажется, говорил, что планируешь правозащитой заниматься. 

- Да. Я ходил на одиночные пикеты, поддерживал заключенных, которых, как считал, задержали несправедливо. 

Конечно, за правду надо бороться. 

То, что со мной сами случилось в 2019-м, – большая ошибка. 

Но это не значит, что я перестал любить свою страну. 

Так что никаких сомнений - служить или нет - у меня не было.  

«ТАМ ПОДВИГИ КАЖДЫЙ ДЕНЬ» 

 Павел рассказал, что собираясь на СВО, потратил на свое снаряжение 150 тысяч рублей. 

Вместе с женой Катей бегали по военторгам.  

- Откуда ты знал, что надо туда с собой брать? 

- Я изучал, говорил с друзьями, которые и в СОБРе работают, и в военных структурах. 

На самом деле Минобороны дает почти все что нужно. 

Просто тут вопрос комфорта.  

Допустим, разгрузочный жилет - не всем подразделениям подходит такой метод ношения боеприпасов, раций. 

Мне, например, комфортнее был боевой пояс.  

- Я слышала, ты подвиг совершил? Можешь рассказать?  

- Ну как подвиг… там каждый день такие подвиги совершаются.  

- Но все-таки, что было?  

- Однажды нас в очередной раз накрывали артиллерией. 

Взрывы становились все ближе, мы прятались в подвале. 

В какой-то момент я понял, что по нам бьют ещё и танки, вышел посмотреть, по какой цели работают. 

И тут по рации наши товарищи, которые были в подвале, в 10 метрах, сказали, что они 300-е (раненые. - Авт). 

Их завалило. Недолго думая, я и еще один сослуживец, взяли саперную лопату и пошли их вызволять. 

А артиллерия работает, беспилотники летают. Обстановка была, конечно... 

Но мы справились, достали всех из завалов. 

У ребят контузия была, у одного очень сильная. 

На носилках быстро занесли в дом заброшенный, а там уже медики делали свое дело.  

«ЕДА, ЗАЖИГАЛКА — ВСЕ ОБЩЕЕ»  

Про своих сослуживцев Устинов может рассказывать долго. 

 - Мы все стали друг другу близкими. 

Атмосфера такая, что даже если человека не знаешь, он тебе протянет руку помощи, а ты ему. 

Еда, зажигалка – все общее. 

И в гораздо более крупных вещах, типа экипировки, ребята всегда помогут, поделятся. 

Я уж не говорю о спасении. 

Когда ты каждый день понимаешь, что через минуту тебя может уже не быть...

это создает определенную ценность жизни и этих товарищеских связей.  

Я и сейчас вот тут, в мирной Москве, ощущаю жизнь уже по-другому. 

Какое-то переосмысление ценностей произошло.  

- А каково это было проснуться в своей кровати, где все тихо и спокойно?  

- Это было волшебно. Первое время было ощущение, что я попал в какую-то сказку. 

Не верилось, что вот так спокойно может быть. 

Раньше жил и этого не замечал.
- Многие говорят: режет глаз, что здесь все в кафе сидят, гуляют, будто ничего не происходит. 

От донецких не раз слышала: приезжаем в Ростов, а там ... ночной клуб. 

Нас обстреливают, а вы тут танцуете. Ты как считаешь?  

- Жизнь-то идет. Что, людям прекратить жить? Это невозможно. 

Есть военные, есть врачи, есть учителя. Конечно, когда приезжаешь, видишь мирную жизнь, опять в нее вливаешься, не по себе сначала… 

Но в любом случае, поддержка от мирного населения, волонтеры очень греют душу ребятам на СВО. 

Так что я бы не сказал, что все мирные люди так уж отстраненно живут.  

«СТРАХ — ЭТО НОРМАЛЬНО»  

- Первое время Паша часто на громкие звуки оборачивался, - вступает в разговор жена Устинова Екатерина.

 - Во сне разговаривал. А худой какой приехал! Я его тут откармливаю усиленно.

 Я так рада, что он дома.  Семье было очень непросто здесь его ждать. 

А маме вдвойне сложнее — двое ее сыновей мобилизованы, старший брат Устинова тоже на СВО. 

 - У нас с женами общий чат, там обменивались новостями от своих. 

Любую весточку передавали друг другу. Когда оттуда полная тишина, очень страшно. 

Про ранение я ничего не знала. И про то, что Паша едет домой в отпуск. 

Это был такой сюрприз, когда он позвонил в дверь! 

Но я его ругала, лучше бы раньше сказал, я бы меньше нервничала.  

Екатерина – верная подруга Павла. Вместе уже много лет, но поженились не сразу.  

- Когда его в СИЗО закрыли, я сама сказала - давай поженимся, чтоб свидания давали. 

Он отказался.  - Я не хотел такое важное событие за решеткой отметить, - объясняет Устинов. – 

Хотел, чтоб все красиво. Так и было потом.  

- Тебе страшно возвращаться в зону СВО?  

- Страх – нормальное ощущение. Каждый человек ощущает страх перед опасностью.  

По крайней мере, я уже там побывал, и я могу себе представить, как это в реальности, а не какие-то надуманные мысли или фильмы. 

- Там все не так, как в кино?  

- Нет. Далеко не так. В реальности все гораздо острее.  

СОСЛУЖИВЦЫ ОБАЛДЕВАЛИ: «ВАУ!» 

 - В России много сборов гуманитарки, бабушки носки вяжут, женщины-швеи шьют нательное белое, люди посылки собирают. 

Это все доходит до бойцов? 

 - Да! И это очень поддерживает. Письма детей… в них такие слова осознанные. 

Конечно, очень помогает что дома ждут. Катя переживала, мама, коллеги из театра. 

Они постоянно с женой на связи, узнавали, как там я, посылки передавали.  

А на день рождения спросили, что нужно в первую очередь. Я попросил тепловизор. 

И мне его подарили (в «Новом Театре» рассказали, что скинулись все, кто сколько может. – Д.К,). 

Я очень благодарен коллегам за это.  

- А что говорили сослуживцы, когда узнавали, что ты актер? 

- «Вау!» Обалдевали, конечно. Ну, я им песни пел, чего не спеть.  

- Песни пел?  

- Ну да, чтобы разрядить обстановку. Так что мои актерские способности и там пригодились. 

Парням нравилось.  

- А эта способность актеров вжиться в роль? 

Я не актер, конечно, но писала статьи «Журналист меняет профессию», устраивалась в места, куда лучше не попадать. 

Но я понимала, что это два-три дня моей жизни, а потом я буду жить, как раньше. 

Такая броня, что ли, от того, что происходит. 

У тебя такого не было - будто роль играешь? 

 - Бывало, конечно, ощущение, что все это не наяву. 

Как в какой-то психологической постановке…  

- Военным стать желание не появилось?  

- Нет. Я актер. Актер «Нового Театра». 

И каждый день, когда занимаюсь любимым делом, я счастлив. 

Мечтаю в кино сниматься, играть в спектаклях. Это все мое.  *** 

В театре мне сказали, что Павла ждут. 

Сейчас готовится премьера, спектакль «Лавр» по роману Водолазкина. 

Для Устинова есть одна из ключевых ролей. 

Но приступать к репетициям Уcтинов не может, потому что пока не ясно – отправят его на обратно служить, или спишут по ранению. 

Но в театр Павел часто ходит - повидаться с коллегами, посмотреть спектакль, как зритель.  

- На «Лубянского гримера» недавно ходил. Потрясающе! Всем искренне советую. 

- А парням, которые хотят пойти служить добровольцами что бы ты посоветовал?  

- Надо готовиться, например, купить самую важную экипировку и тренироваться в ней.  

Это очень важно. И может спасти жизнь. 

- Ну, а какой-нибудь моральный совет. Все же экипировка – не самое важное? 

 - На самом деле, это одно из самых важных. 

Но не важнее тактической медицины, котирую тоже нужно изучать, однажды она спасет жизнь — твою или товарища. 

А если говорить про моральную подготовку…  

Надо просто знать, что там не будет, как в красивых героических фильмах, и быть к этому готовым.