Изображение деловой активности в российском Минобре

Конец «отмены» Болонской системы

В рамках послания Федеральному собранию, зачитанному Владимиром Путиным в феврале 2023 года, было предложено отказаться от Болонской системы: «Очень важный вопрос - о нашей высшей школе. Здесь назрели существенные изменения в условиях новых требований, необходим синтез всего лучшего, что было в советской системе образования и опыта последних десятилетий. В этой связи предлагается следующее: вернуться к традиционной для нашей страны базовой подготовке специалистов с высшим образованием», – приводит информагентство «Интерфакс» слова российского президента.
Чиновники от образования несколько месяцев «трудились» не покладая рук, и на свет появился президентский Указ, подводящий итог бурному обсуждению «отмены Болонской системы», который Владимир Путин подписал 12 мая 2023 года.
Так называемая «реформа», запущенная на основе президентского указа, является пилотной и рассчитана на два учебных года: «считать необходимым реализацию в 2023/24 и 2025/26 учебных годах пилотного проекта». Сразу возникает вопрос – куда дели 2024/25-й учебный год? Неужели в указе предусмотрена «передышка» длиною в один учебный год? Этот ляп, «высочайше незамеченный», однозначно говорит о том, что реформой образования у нас занимаются «твёрдые троечники», умеющие устраиваться в жизни. Кадровый состав современных российских министерств и ведомств практически полностью состоит из подобных «экземпляров», как говорится – «при таких друзьях и врагов не надо».

Пилотный проект затрагивает только шесть вузов: «Балтийский федеральный университет им. Канта», «Московский авиационный институт», «Национальный исследовательский технологический университет «МИСиС»», «Московский педагогический государственный университет», «Санкт-Петербургский горный университет» и «Национальный исследовательский Томский государственный университет». Интересна сама логика выбора – то есть, почему выбраны именно эти ВУЗы, каковы критерии выбора. В подписанном президентом документе об этом не говорится.

Указом определены следующие «уровни образования» (озвученные министром Валерием Фальковым ещё осенью прошлого года):
а) базовое высшее образование (4 – 6 лет);
б) специализированное высшее образование (магистратура, ординатура — 1 – 3 года);
в) профессиональное образование (так теперь именуют аспирантуру).
Про отличия новой градации от соответствующих уровней действующей болонской схемы (там их тоже три) в документе не сказано ни слова, что означает полное управленческое бессилие Минобра. С Болонской системой у наших чиновников от образования было просто: срисовали чужой формат и обязали к исполнению. А вот какой должна быть национальная система образования, построенная на основе лучшего советского и мирового опыта, в министерстве понятия не имеют. Поэтому решили провести эксперимент с привлечением «инициативы снизу». Перечисленные выше университеты освобождаются от неукоснительного выполнения закона об образовании в части Болонской системы и в течение двух (или трёх?) лет получают право предлагать свои образовательные схемы. Разумеется, за такой срок эффективность этих схем оценить невозможно (в плане качества выпускаемых специалистов). Но это и не требуется. Минобр интересуют инициативные тенденции, которые в дальнейшем можно будет «осмыслить» и выбрать подходящие для широкого тиражирования.
На новую систему пилотным вузам дозволено переходить не полностью. Эксперимент разрешает сохранение прежних бакалавров и магистров и будет финансироваться за счёт этих форматов в пределах общих контрольных цифр приёма. ВУЗам, попавшим по указу под «раздачу», к 30 июня надо «разработать и утвердить образовательные стандарты и требования образования» (которые они сами предложат), а также выдать «соответствующие образовательные программы», обеспечить приёмную кампанию и всё прочее. Сроки немыслимые.
Заметим, что содержание указа (про «три уровня», а кроме этого там ничего нет) было известно ещё в начале прошлой осени, но соответствующее распоряжение сподобились подготовить только сейчас. В итоге преподавателям, как обычно, предстоит огромная авральная работа. Но заметим, что у них есть уникальная возможность «включиться в эксперимент» вообще без всяких усилий: для этого достаточно всего лишь переназвать прежние болонские три уровня но-новому, и все дела. Подобный опыт, в своё время, российские чиновники опробовали на «реформировании» Госавтоинспекции, не мудрствуя лукаво переименовав ГАИ в ГИБДД ельцинским указом от 15 июня 1998 года. На этом тогда «реформа» и закончилась (деньги были освоены – таблички поменяли оперативно). В декабре 2001 года Владимир Путин об этой реформе сказал следующее: «Есть такая организация - ГИБДД. Трудно выговаривается и вообще не очень понятно, зачем переименовали. Так до сих пор никто внятно не может объяснить. Но структура важная», – приводила его слова «Российская газета». Похоже, что реформа образования пойдёт по этому же пути. Интересно, что про неё скажет Владимир Путин через несколько лет?
Борис Ельцин пил горькую и, как известно, иногда подмахивал указы, находясь в «возвышенном состоянии души», некоторые, правда, потом приходилось отменять. Владимир Владимирович, в этом плане, разительно отличается от своего политического прародителя, но… как говорится – эффект тот же. Читал ли Владимир Путин то, что ему в этот раз предоставили на подпись? Ответа на этот вопрос у редакции нет…

Базис и надстройка
​
Высшее образование потому и называется «высшим», что является вершиной всего образовательного процесса. Указ президента запустил реформу только «верхних этажей» российского образования. Но вынесет ли фундамент эти изменения? Ведь если не укрепить образовательный фундамент (среднее образование), то не факт, что удастся создать надёжную надстройку, которая в будущем не развалится.

Логично предположить, что в рамках заявленной реформы не мешало бы задуматься и о среднем образовании.
Ныне всё высшее образование в России (кроме, может быть, ряда технических специальностей) – представляет собой уровень советского техникума: 4 года бакалавриата соответствует обычному среднетехническому образованию в СССР, базирующегося на восьми классах средней общеобразовательной школы. Массовое переименование советских институтов в университеты и академии, по понятной причине, не являлось каким-либо качественным процессом в образовательном смысле – это была лишь форма без содержания.
К примеру, от того, что российские пожарники стали «академиками» (выпускники Академии ГПС МЧС России) пожаров в стране не стало меньше… А ведь ранее специалистов по пожарному делу готовили на базе среднетехнических образовательных подразделений: в 1924 году в Ленинграде был создан первый в СССР пожарный техникум, позже в 1936 году в том же Ленинграде, на базе института коммунального хозяйства был создан факультет инженеров противопожарной обороны. В 1957 году создан факультет инженеров противопожарной техники и безопасности при Высшей школе МВД СССР в Москве. Никоим образом не принижая важность профессии, можно заметить, что обучение пожарному делу явно не тянет на статус академии, ровно также как и многие институты совершенно не отвечают полученным после развала СССР университетским статусам.
Приведённый пример показывает, как в нынешней России любые реформы сводят исключительно к смене названий, запутывая тем самым всю образовательную структуру страны. По понятным причинам, международного доверия к такой образовательной системе добиться сложно, даже если и назвать её на «импортный лад», – болонской.
Если же говорить о реальной реформе образования, то начинать её надо с базисной составляющей – средней школы. В школе необходимо вернуться к 8-летнему и 10-летнему формату. Нынешний 11 класс (который ранее появился по западному образцу) совершенно не нужен. Возможно, государству выгодно, чтобы из школы человек попадал прямо в армию, но может лучше иметь резервный год? Родители нынешних 11-классников «стоят на ушах», а военкомы потирают руки…
Для возврата к старой системе школьного образования необходимо скорректировать нынешние учебные планы: нет необходимости изучать различные предметы, типа истории родного города и края, или ещё какие-то дополнительные темы, которые можно изучить факультативно.
Таким образом, начиная реформу высшей школы, необходимо изначально разобраться с фундаментом – средней школой, то есть вернуть уровень средней школы хотя бы 70-х (до перестроечных) годов. Реально это сделать будет непросто, сегодня в стране осталось мало кадров, которые бы обладали достаточной квалификацией. Но единичные варианты всё же ещё есть. Этим единицам надо достойно платить, а не так, как ранее нынешний ультрапатриот Дмитрий Медведев предложил недовольным заплатой учителям идти в бизнес. И деньги в бюджете найти можно. Сейчас хорошие оклады получают, как правило, низкоквалифицированные люди, обладающие «здоровым потенциалом человеческой наглости», занимающиеся в основном административной работой. Надо просто правильно расставить акценты.
Очень важным моментом образовательного процесса является аттестация будущих абитуриентов по итогам окончания средней школы. Нынешняя система, базирующаяся на ОГЭ и ЕГЭ, совершенно не объективна. Каждый опытный учитель скажет, что нельзя с помощью ЕГЭ проверить качество знаний по математике или физике с химией за весь 11-ти летний период обучения. Как можно столь обширный объём проверяемых знаний впихнуть в 17-20 типовых заданий? По большому счёту ЕГЭ – это «игра-угадайка» – выбери правильный ответ, уровень знания математики уж точно по ЕГЭ определить невозможно, так как математика – это не число в клеточке, а логика рассуждений, приводящих к правильному ответу.

Вставить в «условную клеточку», у которой даже нет размерности, критерий подготовленности будущего абитуриента невозможно. Именно поэтому, как правило, результат ЕГЭ не соответствует уровню знаний по предмету. К примеру, один вопрос из начальных вариантов ЕГЭ по литературе был сформулирован в виде: «Что подарили Наташе Ростовой на день рожденья?». Можно ли считать ответ на этот вопрос критерием знания творчества Льва Толстого?
Выйдя из средний школы, «жертвы ЕГЭ» направляются в ВУЗы. Но ни один уважающий себя ВУЗ никогда бы не стал принимать абитуриентов по результатам ЕГЭ, если бы российским учебным заведениям дали самим определять процесс поступления, он (ВУЗ) всегда бы проводил вступительные экзамены, дабы не набрать необученные в школе полуфабрикаты. Сейчас такая возможность есть только у Московского и Санкт-Петербургского университетов в виде проведения дополнительных вступительных испытаний (ДВИ), остальные ВУЗы вынуждены довольствоваться исключительно результатами ЕГЭ. Но даже в двух ведущих университетах страны уровень ДВИ из года в год упрощается, стремясь в пределе к уровню школьного ЕГЭ. Это обусловлено тем, что, в противном случае, эти ВУЗы просто останутся без студентов, так как всё меньше абитуриентов, прошедших школьный подготовительный «базис» способны сдать ДВИ нормального уровня.

Количество, не переходящее в качество…

Предполагается, что подписанный президентом указ и запущенный на его (указа) основании процесс реформирования системы образования изменит ситуацию к лучшему. Но так не будет. В вузах постараются использовать открывшееся окно возможностей себе на пользу. А «польза» в общих чертах понимается там достаточно просто: университеты превратились (по большей части) в коммерческие предприятия, и главный вопрос, который волнует их менеджмент, — деньги. В условиях подушевого финансирования (отмена которого сейчас даже не обсуждается) денежные потоки определяются числом студентов и сроками их обучения. «Отказ от Болонской системы» — это как раз про сроки. И тут совершенно ясно, что вузы заинтересованы перейти от четырёхлетнего бакалавриата к 5-6 годам «базовой подготовки» (но при этом важно не перестараться, ибо можно потерять студентов, а, значит, и финансирование).
Конечно, в какой-то мере эти меркантильные устремления во многих случаях пойдут на пользу всей системе образования, поскольку уже давно понятно, что подготовить грамотного инженера, например, за 4 года невозможно (да ещё при отсутствии необходимой школьной базы), но основным, несомненно, будет финансовый вопрос, а потом уже качество подготовки. И, кстати, о качестве: при нынешней системе финансирования отчисление двоечников «вопрос философский», ведь каждый студент (вне зависимости его успеваемости в ВУЗе) – это основание для получения бюджетного финансирования, поэтому при таком подходе, возникает ситуация, когда «количество» становится явно важнее «качества» (подушевое финансирование победит любую реформу). Но, исходя из логики здравого смысла, сегодня не нужно выпускать столько кадров в высшей школе (которые потом трудоустраиваются не по специальности, в лучшем случае клерками в какой-нибудь банк), достаточно определённого количества, но с грамотной подготовкой способной ставить и решать прикладные задачи в рамках полученных знаний. Для этого надо отделить, реальное высшее образование от фактического средне-специального, которое «потерялось» после повсеместного «демократического» переименования учебных заведений более низшего ранга в высшие.

То, что не понимают в Минобре

Нормальное высшее образование по сроку обучения должно составлять 5 – 6 лет подготовки, в зависимости от специализации. При этом, базовым наукам необходимо уделять не два семестра, как нынче, а как минимум от 4 до 6 семестров. На технических специальностях в СССР первые два семестра читали математику и только со второго курса начинали читать физику, продолжая следующие два семестра совместно с физикой читать и математику (включая теоретическую механику, сопротивление материалов и прочие более узкоспециальные предметы). Практика показала, что в четыре года невозможно качественно уложить всё высшее образование.
При этом, система преподавания должна использовать исключительно очный формат, с очными коллоквиумами и контрольными. Экзамены также должны быть очными и устными. Расплодившаяся во время сомнительной пандемии тенденция заочного обучения и аттестации студентов должна быть прекращена. Дистанционный формат в учебном процессе можно использовать исключительно на второстепенных моментах (например, консультации).
Результаты пилотного эксперимента, которые Минобр собирается ждать целых три с лишним года, специалистам понятны уже сегодня. Но появление указа в том виде, в котором его подписал Владимир Путин, говорит о том, что в образовательном министерстве плохо понимают суть образовательного процесса, и чиновники пытаются спрятать свою крайнюю некомпетентность за формулой «не навреди». А между тем решение очевидно, и нет сомнений, что его примут по окончании «пилотного проекта» (если, конечно, он доживёт до этого срока): будет определён список направлений подготовки (прежде всего — инженерных), по которому всем профильным ВУЗам разрешат вводить специалитет («базовое высшее образование» продолжительностью 5-6 лет). Подчеркнём, сказанное выше будет действовать не для всех: специалиста по гостиничному сервису, например, пять лет учить не требуется – ибо это специализация обычного советского профессионально-технического училища (ПТУ), но никак не ВУЗа.
Такое решение следовало принять ещё к началу прошлого учебного года (из болонского процесса РФ исключили сразу после начала СВО). Но пропустили год, и теперь ещё как минимум три года вузы страны будут зачислять бессмысленных бакалавров, а затем 4 года учить их уму-разуму. Восстановление специалитета позволило бы несколько улучшить качество подготовки. Но не кардинально, поскольку (как уже не раз было сказано) главная проблема российской высшей школы состоит в том, что там пытаются (правда, уже далеко не везде) дать высшее образование тем, кто не имеет нормального среднего. Проблему подготовки кадров надо решать комплексно, начиная со школы. И понять, наконец, что ЕГЭ в его нынешнем формате не может служить вступительным экзаменом в вуз. Ибо подготовка к ЕГЭ означает натаскивание на выполнение стандартных заданий по стандартным алгоритмам. А настоящее высшее образование требует иных навыков и способностей.

Кто подготовит нормальный указ?

Если уж Минобр задумал некое подобие реформы, то смысла растягивать всё это на два (или три) учебных года нет никакого. На первом этапе необходимо разобраться с многообразием российских университетов и академий: пересмотреть нынешние названия с учётом статуса советских учебных заведений, который они имели в дорыночный период массового переименования.
Также очень важно разобраться с качеством и количеством «реформаторов», то есть сотрудников Минобра. Реформу должны делать специалисты, которые реально задействованы в учебном процессе, они и должны составить учебные программы исходя из 5-6 летнего цикла обучения. В предполагаемой реформе необходимо предусмотреть изменения в системе финансирования вузов, – отменить подушевое финансирование… Если уж власть так часто говорит о «бесплатном образовании», то его и нужно сделать таковым на практике, а не комбинированным как сейчас, так как коммерческая составляющая всегда перетянет на себя любой изначально заложенный смысл. В ходе реформы необходимо значительно сократить как чрезмерный административный аппарат, так и всю около ВУЗоскую коммерцию.
Учитывая сказанное Владимиром Путиным по вопросу реформирования образования «…необходим синтез всего лучшего, что было в советской системе образования и опыта последних десятилетий», логично за базовую модель взять именно разумную советскую систему образования. В которую, на основе широкого обсуждения с реальными участниками образовательного процесса, можно внести коррективы исходя из положительного «опыта последних десятилетий», если конечно удастся найти что-то положительное в этой области.
И ещё – для проведения заявленной реформы, несомненно, нужны специалисты-энтузиасты в этом вопросе, а не имеющиеся в большом количестве номенклатурщики. Таких энтузиастов, как были ранее, сегодня найти уже сложно. Сейчас практически все кадры, задействованные в российской системе образования, нацелены на получение личного дохода, при минимизации ответственности за результат. На самом деле, квалифицированных кадров, способных к реформе и качественному скачку в российском образовании, фактически не осталось. Остатки того поколения, которые знают, как работала нормальная система образования – это категория 65+. Они, как правило, работают по годовому договору и возможности отстаивать свои взгляды на образование не имеют, так как договор может быть не продлён. А весь творческий процесс ушёл в электронный документооборот, ведь сейчас каждый преподаватель должен быть сам себе системным администратором.
Любую реформу надо начинать снизу, а не сверху… сначала надо собрать мнения преподавателей ВУЗов, а не ректоров-администраторов. Это в нынешней реальности лучше делать обезличено, не применяя электронный вид (при этом система должна быть инвариантна относительно конкретного ВУЗа), дабы люди высказывающие критические замечания не попались на «карандаш» администраторов от образования. Толку при таком подходе будет больше – возможно будет получить объективную картину ситуации.
Ну и потом готовить новый, более содержательный, указ на подпись Владимиру Путину и, желательно, без ошибок на первой странице, в части сроков проведения заявленной реформы.