Адвокат

На улице было тихо и спокойно: осенний ветер не тревожил пожелтевшие листья деревьев, а дождь, взяв выходной, не барабанил своими мокрыми пальцами по отливам. Луна заглядывала в комнату сквозь окно, растекаясь мягким светом по полу.

Смерть, неслышно ступая по лунной дорожке, приблизилась к человеку, лежащему на кровати. Не сводя с него глаз, она жадно перебирала пальцами, готовыми схватить эту душу, оторвать наконец от дряхлого тела и забрать с собой. Она знала, что этому человеку осталось совсем недолго.

Склонившись над ним, она внимательно осмотрела кромку души, которой та крепилась к телу. 

Через несколько секунд, наклонившись еще ниже, она слегка подула на человека, как это делают, когда пытаются разжечь еле тлеющий огонек костра, и принялась наблюдать за тем, как душа, оторвавшись от тела, задрожала и заметалась от этого дуновения как старый истрепанный флаг на ветру. 

Смерть нахмурилась — в одном месте душа всё ещё была прикреплена к своей оболочке. Аккуратно, двумя пальцами, схватив за край, Смерть потянула её на себя. 

Душа поддалась и с противным звуком стала потихоньку отрываться от тела — сантиметр за сантиметром.

— Мое мнение услышать не хочешь? — раздался тонкий голосок за её спиной.

Смерть, вздрогнув, выпустила из пальцев душу и та, как невесомая паутинка, медленно опустилась к своему хозяину, тут же заняв все пространство внутри тела. 

Разогнув спину, Смерть тяжело выдохнула и покачала головой — она прекрасно знала, что встреча с обладателями этих голосов всегда отнимает кучу времени и нервов.

— Конечно-конечно, — не оборачиваясь и картинно подняв руки вверх, произнесла она, — как же без твоего мнения...

— Я видел, что ты пыталась оторвать душу, хотя она еще держится. Ты не должна была этого делать.

— Тебе, наверное, показалось, — равнодушно пожала плечами Смерть, — я всего лишь поправила одеяло.

— И с каких пор ты стала такой заботливой? — усмехнулся обладатель голоса.

Было заметно, что Смерти уже начинает надоедать этот разговор — она нервно дернула головой и переступила с ноги на ногу.

— Ты адвокат? Адвокат. Вот и выкладывай свои замечания, а я послушаю.

— Он ещё жив. Зачем ты пришла?

— Начинается... — нахмурилась Смерть, — ты же сам видишь, что его душа держится на ниточке, ему осталось...

— Твоими стараниями, — перебил её голос, — зачем ты трогала душу? Ты не имеешь права прикасаться к ней, если она полностью не оторвана от тела.

— Да с чего ты взял, что я её трогала?

— Я слышал звук. Ты пыталась её оторвать. Думала, что у него нет защитника и это сойдет тебе с рук?

Смерть резко выдохнула и взмахнула руками.

— Хорошо, я её трогала и случайно оторвала краешек. Разве это имеет значение, если она и так держится на одном честном слове? День или месяц, сантиметр или десять — какая разница?

— Ты не должна была этого делать, — упрямо повторил голос.

— Хорошо, хорошо... Давай зайдем с другой стороны. Что с ним?

— Он болен, разве ты не видишь?

— Вижу, прекрасно вижу, — произнесла она, еще раз взглянув на тело, — поэтому я и пришла. Зачем ему мучиться, если можно решить вопрос сейчас? Быстро и безболезненно.

— Он ещё может выкарабкаться. Шансы есть всегда.

— Не думаю...

— А тебе и не нужно думать, — голос стал жестче, — тебе нужно выполнять свои обязанности и не заниматься самоуправством. Ты нарушила правила, и я видел это своими глазами.

Смерть молчала. Ей нечего было противопоставить словам адвоката. 

Она действительно сделала то, чего делать не стоило, хоть ей и казалось, что она поступает так только лишь из жалости к этому человеку.

— Хорошо, — она снова подняла руки и попятилась к двери, — я ухожу, приду через месяц. Договорились?

— Стоять! — твердо произнес голос, — так не пойдет.

— Чего ты ещё хочешь?

— Пришивай душу обратно. Столько, сколько ты оторвала и ещё столько же в качестве компенсации.

— Это наглость...

— Это справедливость.

Смерть недовольно поморщилась.

— Хорошо, пришью обратно столько, сколько оторвала.

— Нет. Ещё столько же.

— Какой же ты упрямый! Я таких еще не встречала.

— Встречала. Просто не помнишь. Шей.

Требования адвоката были абсолютно законны. 

Именно поэтому Смерть, решив не спорить и не тратить понапрасну свое время, сжала челюсти и снова шагнула к человеку. 

В её правой руке тусклым огоньком сверкнула игла. Другую руку она протянула к полоске лунного света, разлившегося от окна по полу. 

Аккуратно подцепив что-то двумя пальцами, она медленно приблизила руку к себе. 

Из лунной дорожки как из старого свитера вслед за её пальцами потянулась тонкая светящаяся нить лунного света. 

Отмерив нужную длину, Смерть резким движением оборвала нить и тут же вдела её в иглу. 

Снова склонившись над телом, она, стежок за стежком, принялась пришивать невесомую ткань человеческой души к её больной оболочке. 

Через несколько минут, оборвав лишнюю нить и завязав аккуратный узелок, она повернулась к адвокату.

— Теперь ты доволен?

— Вполне, — кивнул тот, — впредь постарайся не нарушать правила. А я буду внимательно за тобой наблюдать.

Смерть, недовольно хмыкнув, направилась к выходу из комнаты, но вдруг, остановившись в дверях и как будто что-то вспомнив, она снова повернулась к защитнику.

— Погоди-погоди... Ты действительно кажешься мне знакомым. Мы уже встречались?

— Было дело.

Адвокат прикрыл глаза и медленно растворился в воздухе.

***

Человек проснулся в полдень. 

Так долго и крепко он не спал уже давно. 

Поднявшись с кровати, он сразу же заметил, что чувствует себя гораздо лучше — болезнь отступала. 

Открыв окно, он вдохнул свежий воздух и посмотрел на подоконник. 

На нем лежала игрушка — разорванная в нескольких местах мышка, сшитая из ткани и набитая ватой. 

Единственное воспоминание о его верном друге — коте Ваське, который умер от старости несколько месяцев назад. 

Сжав игрушку в ладони, он посмотрел на небо:

— Васька, Васька... Сегодня ночью мне снова казалось, что я слышу твое мяуканье...