Из жизни отдыхающих

   Многие, наверное,  помнят этот прекрасный  лирический фильм Николая Губенко с молодыми Жанной Болотовой и Регимантасом Адомайтисом и незабвенным Роланом Быковым в роли массовика-затейника санатория. Я, как и все не единожды посмотрел эту замечательную ленту, отведя ей в своей памяти местечко среди любимых фильмов,  ни сном, ни духом  не думал - не гадал, что самому придется  примерить на себя роль курортника. Отдыхающего, так сказать. Нежданно, аки манна небесная, свалилась в руки путевка. Адлер, с 1-го по 18 апреля, санаторий «Южное взморье». Надо, думаю, в интернете посмотреть, что за  место. Попадешь, не глядя, денег за дорогу жалко будет при нынешних-то ценах. Отзывы, надо сказать – фифти-фифти. Какие-то нефтетруженники из Тюмени  гневно написали в «гостевой» на сайте санатория, что  «заплатив 120 тыщ (!) за путевки, уехали до срока, не выдержав издевательств персонала». Вот так …  Не санаторий, прямо - тюрьма Гуантанамо.  Ну, да ладно, где наша не пропадала. Все же - юг, море, пусть и апрель, не сезон. В июлях-августах бывал, а вот в апреле…  Надо, думаю, попробовать. Тем паче, что в любимом фильме тоже было «внесезонье», а как все романтично…

В минусовой Москве до вокзала добирался в свитере и кожаной куртке.  Накануне  вечером тщательно перебрав  все вещи, трижды проверив бумаги, в том числе, наскоро добытую  медицинскую карту, без которой в санаторий, как мне было строго указано, могут и не принять. Компания в купе попалась далеко не молодежная. Пожилая, очень больная женщина, которую провожала не менее больная, взвинченная дочь, сухощавый дедок-крючок,  который «знал все на свете, но не точно» и всю дорогу сверял маршрут поезда по желтой от  времени карте 60-х годов прошлого века. Изводил проводниц  проводниц - правильно ли едем, с его картой что-то не сходится. Вобщем, и доставал и веселил одновременно. Более других приятна была     благообразная, холеная женщина бальзаковского возраста, Галина Ивановна, оказавшаяся еще и моей соседкой по столику № 122 в столовой. В дальнейшем -  доброй приятельницей и хорошей собеседницей. Скорее, даже слушательницей и  почитательницей. Потому что, еще в поезде, дабы скоротать время в дороге, не преминул показать что-то из своих опусов, дал на плеере послушать  песни.

Прибыли на место первого апреля, в знаковый день. И он сразу дал себя знать. Еще на проходной, где положено показывать путевку охраннику, наскоро покопавшись в вещах не смог ее обнаружить. Поиски, увы, безрезультатно, закончились  в холле возле ресепшна. Сделав   беззаботное лицо, подошел к администраторше, с виду  строгой и неприступной брюнетке в очках.

- Здравствуйте!

- Здравствуйте. С прибытием, добро пожаловать в «Южное взморье». Ваши документы, путевку, курортную карту, паспорт, пожалуйста.

- А знаете, путевки нету.

- ?

-  В Москве оставил.

- Это, как я понимаю,  вы так решили пошутить в честь первого апреля?

- Ага. Вот приехал за тыщу верст к вам специально. На море, на Адлер, на ваше «Южное взморье», на вас, красивую  посмотрел. Считай, не зря съездил. Можно, отшутившись, теперь возвращаться в Москву с чувством выполненного долга.  Вечером поезд есть?

- Мы, конечно, никого силой  не держим, можете так и поступить. Но у меня есть другое предложение. Вы сейчас пойдете в номер, ключик вам дадут в корпусе три, там спокойненько   пересмотрите свои вещи, надеюсь, все образуется и путевка ваша найдется.

- А если не найдется? Бомжевать придется?

- Стихи, вижу, сочиняете.

- Да, иногда бывает.

- Ну, нет, мы не допустим потери такого таланта. Оставьте паспорт, идите, размещайтесь, обедайте, а после обеда приходите, решим, что с вами делать.

Тщательные поиски путевки в номере 312 тоже оказались безрезультатными. А ведь, перед отъездом  все  собирал по списку. Но, видимо, накануне отъезда, когда разговаривал с приятелем, чтобы сообщить ему координаты санатория, вынул путевку из кармана кофра. Продиктовал  адрес, да так и оставил ее на столике у компьютера.

В  «Бирюзовом зале» санатория устроились за один столик с  попутчицей Галиной.

- Ну, что, нашлась путевка?

- Нет,  видимо, дома у компа оставил.

- Ну, и что думаешь  теперь делать?

- Видишь, добрая душа - администраторша поселила. А ведь в Москве отфутболили бы, не глядя, к гадалке не ходи. Вот, пообедаем, пойду сдаваться. Но, коль уже поселился, душ принял, даже пообедал, считай, они уже попали на расходы. Буду дворником отрабатывать.

- Ну, у тебя все шутки, Володя. Что ж назад поедешь теперь? Может быть, пока оплатить наличными пребывание, а там – путевку передадут поездом?

- Мысль хорошая. Но я живу один. А соседка, твоя тезка Галина, которой оставил ключи, чтоб кормила моего  кота Степана, сейчас, наверное, на даче. Но попробую дозвониться на мобильник. Ладно, не переживай, придумаем что-нибудь.

На ресепшне Нелли Дубровская, так звали администраторшу, предварительно грозно посмотрев на меня поверх очков, вдруг мило улыбнулась и  спросила:

- Ну, как вам у нас?

- Как? Здорово, конечно, рай земной. Но, видимо, не по Сеньке шапка. Скажите, можно пока пожить в вашем раю, оплатив несколько дней? Я позвоню в Москву, путевку передадут поездом, если поверите мне на слово.

- Ну, как же такому не поверить, продолжила улыбаться Дубровская. У меня снова предложение получше. В вашей курортной карте есть номер путевки. Мы свяжемся с теми, кто ее вам выдал, запросим факс, выпишем вам здесь дубликат. А потом, вернувшись домой, вышлете путевку по почте в отдел реализации нашему менеджеру Ане. А сейчас идите к ней, напишите заявление и отдыхайте спокойно.

Да… До сих пор не верится. Ведь, действительно, в  99, 99% подобных  случаев в моей родной столице сказали бы – «От винта!» и даже разговаривать  не стали...

Пошел к Ане, предвкушая бюрократические разборки и прочие в подобных ситуациях  «радости»...  Милая девушка, тоже, кстати, брюнетка (как же мне  повезло, что нет здесь экзальтированных  гидропиритных столичных блондинок!) вместо выволочки и суровой административной прессовки, рассмеялась.

- Поздравляю! Вы - первый за нашу полувековую историю  отдыхающий, решивший приехать в санаторий без путевки. Видели у нас в вестибюле стенд почетных гостей – космонавтов, артистов, академиков?

- Да, видел. Многих друзей-знакомых там нашел.

- Может, и вас туда поместить, как первого беспутевочного  отдыхающего?

- А че, я бы гордился и внукам рассказывал, какой я «непутевый»…

- Ну, и что же прикажете с вами непутевым делать?

- Отправляйте бомжевать по Адлеру. Уже тепло, апрель на дворе, посижу на бережку, морским воздухом подышу, посплю на пляже,  пока путевку не передадут…

- Ну,  такого не допустим. Мы теперь за вас отвечаем, коль к нам попали. Давайте, пишите на имя генерального заявлении, в котором дадите обязательство прислать  путевку на наш адрес по возвращении в Москву.

- И все?

- А что еще? Не заставлять же вас землю есть и  клясться на крови. Мы привыкли доверять хорошим людям.

- Простите,  вы – замужем?

- Представьте, да.

- Повезло же кому-то. Привет вашему  супругу. Желаю ему стать  банкиром. Меньшего  вы не заслуживаете.

- Спасибо, будем стараться. Приятного вам у нас пребывания.

И, действительно, назвать дальнейшее пребывание просто приятным – ничего не сказать.  За все восемнадцать дней – ни одного косого взгляда,  отказа  в чем либо, постоянная готовность персонала и придти на помощь по любому поводу в любое время суток. Слово какое-то заскорузлое «персонал»… А в «Южном взморье» это улыбчивые люди с огромной положительной энергетикой и неисчерпаемым чувством юмора. Должен сказать, что в мою манеру шутить с каменным лицом  далеко не все въезжают. Некоторые даже обижаются из-за своего «невъезжания». А тут – ни одного «кикса». Куда не придешь, ни начнешь разговоры разговаривать - моментальный подхват, хорошая реакция и ответ на уровне. Прям – сердце  радуется. Этот незримый пароль при общении работал здесь безотказно.

И, конечно, главная радость  - замечательный бассейн. 24, 5 м, как сообщил мне матрос-спасатель Миша (так называется его должность). Четыре  дорожки, удобные раздевалки со шкафчиками,  классные душевые. И всюду – идеальная, хрустящая  чистота! Хотя положено было  по регламенту 45 минут я, подружившись с Мишей, просиживал в бассейне, по полдня. И, надо сказать, не просто просиживал, а пропахивал в день по километру-два  (это сорок-восемьдесят раз туда обратно по дорожке кролем). В общей сложности за 15 дней (три было санитарных) умудрился проплыть 19, 5 км. Это, как мне сказали – расстояние от Адлера до Сочи. Вот так. А сброшенные в результате этого килограммы и минус три дырки на ремне, сами понимаете – предмет особой гордости.

Духовную жизнь в санатории обеспечивала впечатляющая блондинка (в самом хорошем смысле этого слова) культработник  Ольга Добродеева, ее коллеги Николай Ванкевич и Слава, фамилию которого уже запамятовал. В «Южном взморье» - один из лучших, если не лучший зрительный зал на побережье, с прекрасным профессиональным светом и звуком, в котором  неоднократно  выступали все наши звезды. В просторном холле постоянно проводились свои «Минуты славы» для взрослых и всяческие веселые мероприятия для детворы. На одной из таких «минут», решив тряхнуть стариной, достал припасенные «минусы» и спел пару песен любимого Арно Бабаджаняна.  Было это нетрудно и даже приятно после почти двадцатилетнего пребывания на профессиональной эстраде, всесоюзного лауреатства и пяти лет работы солистом в Государственном эстрадном оркестре РСФСР Леонида Утесова. Было это успехом? Да, наверное. Насколько большим? Не знаю. Только на следующее утро меня из «двушки» с храпящим соседом, бывшим аппаратчиком из Минлеспрома перевели в просторный номер-«студию» с лоджией и огромной двуспальной кроватью. Да, искусство, как и красота – страшная сила! Пусть кто-то пытается поспорить.  Расстался с соседом, надо сказать,  без сожаления. И не только из-за храпа. Был другой, более существенный повод   очень «полюбить» его после того, как  «железный дровосек» с гордостью доложил мне, что проектировал и даже  строил целлюлозно-бумажный комбинат. Тот самый, что и поныне загаживает мировую жемчужину -  наше славное море, священный Байкал.  Другого места в огромной Сибири минлеспромовские дундуки не нашли ….

Но надо вспомнить, что санаторий – это, прежде всего, лечебное заведение, а не гостиница с пансионом у моря. Первый визит к курирующему врачу терапевту Эмме Овсеповне Минасян  запомнился «хорошими показателями».

- Давление 100 на 190! Да вас госпитализировать в самый раз, дорогой!

-  Не волнуйтесь, доктор, нижнее – это оттого, что путевку в Москве забыл, а верхнее – от распирающей гордости, что я первый такой в истории «Южного взморья»! Обещали даже на VIP-доску поместить!

- И самый веселый, я вижу. Пугать вас не стану, но скажу прямо - поводов для веселья у вас  пока гораздо меньше, чем для грусти. Но ничего, для того мы здесь и работаем. Сейчас напишу  вам в курортной книжке перечень процедур и препаратов, в диспетчерской вам сделают распечатку-расписание на весь срок пребывания и будьте любезны  добросовестно выполнять его. Чтобы, потом у вас все было наоборот – поводов для веселья стало больше, чем  для грусти. Здесь прекрасное современное оборудование и квалифицированный персонал. И каждые три дня – милости прошу появляться у меня в кабинете, будем следить за вашими успехами.

Не скажу, что все удавалось выполнять скрупулезно, да и «пересидки» в бассейне  сбивали с графика. Но при всем этом, дела мои пошли достаточно хорошо, если судить по результатам повторных походов к  Эмме Овсеповне. Слегка поругивала, конечно, корректировала процедуры, но  вобщем – хвалила. И что главное – одобряла мои плавательные марафоны. Морская вода – самый главный лекарь, говорила. А то, что такой метраж даете, конечно же, лучший способ для сброса веса при вашем сахаре. Так что, так держать и дальше.

Я и держал. Упорно, маневрируя меж толстенных теток в цветастых чепчиках,  наматывал километры на дорожке, а в перерывах до изнеможения кувыркался в огромной кастрюле-джакузи, с такими мощными струями морской воды, что умудрился из закрытого на молнию кармашка в шортах, посеять, вернее – утопить  ключ от шкафчика. Пришлось потом выпускать воду, чтобы с помощью Миши обнаружить его на дне. Все бы ничего, но сильно начало болеть правое ухо. Сначала думал – воды набрал в бассейне и старался всякими предметами ковырять в нем, в надежде, что вода вытечет. Сердобольная Галина даже палочки с ватой из своей косметички приносила – не помогало. Ночью имел удовольствие вместо храпа минлеспромовца слышать настоящие концерты – от рока  и технопопа, до классики на фоне извержения вулкана. Правда, в моно-варианте. На одно, злополучное правое ухо. О чем и поведал Эмме Овсеповне во время очередного визита. Все оказалось достаточно банально Отит, - сказала она, - в хорошей стадии. Я вспомнил, что зачатки его привез, кажется, еще из Москвы. Там уже ухо побаливало-постреливало. В Адлере все  расцвело вместе с местной сиренью. Пошел к лору на прием. Молодая девушка, засунув какую-то никелированную штуку в ухо, диагноз подтвердила и назначила закапывание «Отипаксом». Сказала – быстро полегчает. И не обманула. Где-то на третий день ночные концерты прекратились, днем  выздоровевшим ухом я стал слышать воробьиное чириканье и речи Галины, сидевшей от меня как раз по правую руку.

А за столиком, надо сказать,  я попал в настоящий малинник.

Помимо Галины, за ним оказались еще две женщины. Развеселая  цыганистая Алла, обезоруживавшая своей непосредственностью и наивностью, и этакая, «у себя наумович» Валентина, сдержанная рассудительная шатенка средних лет, с хорошо сохранившейся фигурой. Я, конечно же, как сыр в масле, блаженствовал в женской опеке, выражавшейся в  постоянных прибавках к столу – овощами и зеленью с рынка, куда постоянно  моталась неутомимая Алла и лишними компотами и фруктами от Галины и Валентины. А время от времени на нашем столике  появлялась бутылочка местного вина или даже – коньячка. Я,  потчевал  санаторных подруг своими литературными опусами и песнями на МР-3 плейере, который они слушали по очереди в наушниках, закатывая глаза от вожделения. А   непредсказуемая Алла (куда денешься – цыганская кровь свое  брала)  подпевая плейеру, иногда вдруг громко  начинала  выкрикивать отдельные фразы,  пугая  всю столовую.

Погода, скажем прямо, не баловала. Из восемнадцати дней в Адлере, дай Бог пара-тройка  выдались солнечными. Посему, температура еле дотягивала до десяти-пятнадцати тепла. Впрочем, по всей России эта весна выдалась запоздалой и  холодной. По телевизору говорили, что это к лучшему. Была бы дружная и  теплая - целые регионы поплыли бы при таком количестве снега. Тем не менее,  на набережную, к морю тянуло постоянно. Пустынный пляж терзали огромного размера серые волны, горизонт затягивало ближней дымкой. В прибрежной пене плавала куча прошлогоднего мусора. Как и все  несезонные отдыхающие, я ходил,  шуршал галькой в поисках интересного камешка, какого-нибудь там «куриного бога» и  с трудом верилось, что через месяц-другой здесь яблоку негде будет упасть средь задниц  пляжников.  А пока пляжное одиночество скрашивала мобильная, хорошо натренированная банда, (именно банда, а не стая) местных голубей, с несколькими примкнувшими к ней воробьями-разведчиками. Как только на набережной появлялся  отдыхающий с сумкой в руке, «мелкие»  туту же проводили контрольный облет и если замечали в сумке хлеб – через несколько секунд ты превращался в изваяние, облепленное голубями. Они, абсолютно не боясь, усаживались на руки, на плечи, на голову, порой, друг на друга в несколько этажей и, буквально, в считанные минуты могли растерзать буханку хлеба. Радость общения с пернатыми братьями меньшими прерывалась в ту  самую секунду, как только кончались твои запасы. Они тут же утрачивали какой-либо интерес к твоей персоне и отправлялись искать другого, с хлебом. Пролетая, сверху вполне  могли и  пометить тебя результатами твоей же вчерашней кормежки. Чувство благодарности пернатым неизвестно, понял я. Как, впрочем,  и многим беспернатым. Нам,  людям. А это знал давно. Сам пытался быть другим. Подарил Нелли Григорьевне диск со своими песнями, за что на другой день был удостоен самых пылких комплиментов строгой администраторши. То, что номер-«студия» - дело ее рук, пусть кто-нибудь теперь попробует поспорить…

Оля Добродеева попросила спеть еще для отдыхающих.  На   творческий вечер не подписался, а вот свои любимые песни и для коллег-курортников и персонала попел с удовольствием. Благо, с собой были качественные «минусы», а звук в зале вполне приличный, благодаря стараниям Коли Ванкевича.  Удовольствие оказалось взаимным  и  рейтинг мой,  взлетел до самой вывески «Южное взморье» на главном корпусе. Что и ощутил на себе на следующий день и  на процедурах, и в бассейне, и в столовой.  И до того встречавшие с улыбкой сестры, смотрели  уже взглядом поклонниц, в столовой  здоровались, ну, а уж о валившихся отовсюду  «пищевых добавках» и говорить,   не стоит. Вот так, в считанные дни я преодолел расстояние от беспутевочника, начавшим свою жизнь в санатории, скажем прямо – не очень легитимно до…  Не стану уподобляться нашим «звездунам» и воздержусь от самооценок. Тем не менее, окруженный заботой, старался не стать  героем «демьяновой ухи» и не обжираться, дабы не похерить все свои бассейновые старания. Что мне, кажется, все же в итоге   удалось. Приехал с югов, как заметили друзья, хоть и не банально загоревшим, зато «эксклюзивно», а что самое главное –  актуально похудевшим. Ведь многие «радости» зрелого возраста, все это знают, как «отче наш» - от лишнего веса и бесконечного романа с собственным  холодильником. А ведь все прекрасно понимая, тем не менее – кушаем, едим, жрем!  Начинаем утром, едва разодрав оплывшие веки.   Потом, в  обед  -  первое, второе, третье, четвертое  - сколько денег есть в кармане. Вечером, переходящем в ночь, на презентациях, в кабаках,  дома у себя и друзей –  по самый кадык  набиваем туловище пищей. Потом, под утро, с оттекшей  от головы к желудку кровью, обескровленным мозгом  пытаемся анализировать – и что ж это мне так хреново? Вроде бы, и немного выпил, закусывал, как следует. И не понимаем, что пока все это сожранное и выпитое -  калом и мочой исторгнется из нас, бедные печень, поджелудочная и почки должны пахать на разрыв, проклиная своего тупого хозяина-самоубийцу.

Отдельная история с предметом первейшей необходимости – интернетом. Взял с собой ноутбук, забыл   Wi-Fi карту к нему. А в санатории, как оказалось, есть сигнал и можно было без всякой головной боли остаться в привычном инет-пространстве. Тем паче, «на засылке» в редакциях было несколько материалов, могли после планерок, утвердив на полосу, прислать на вычитку. Да и писем за день собиралось не один  десяток, на многие требовался оперативный ответ.

Хожу, маюсь с этими мыслями у стойки третьего корпуса, пытаюсь у администратора навести справки о местном интернет-обслуживании. Подходит статная,  крупная женщина, этакая кубанская казачка,   одетая в турецкий «версаче».

- Ну, че грустим казак? Не нравится у нас?

- Да, нет, что вы? Все – зашибись! Вот только без интернета – беда. Журналисту без него, как футболисту без ног. Ходил, искал поблизости интернет-кафе, чтоб хоть почту проверять, одно нашел, так его, мне сказали,  закрыли недавно.

-  Не журись,  поможем.

Быстро вынула из сумочки мобильник, набрала номер.

- Саша, это Людмила Иосифовна, завкорпусом. Тут вот журналист из Москвы без инета пропадает, смотреть страшно. Я его подошлю, помоги, пожалуйста. Обернулась ко мне:

- Значицца так. Едете на 7-й этаж, из лифта – налево, в самом конце коридора комната с надписью «Телевизионная». Там вас ждет Саша, он все спутниковое телевидение в санатории обеспечивает. У него есть интернет.

- Ой, спасибо, выручили, Людмила Иосифовна!

-  Да ладно, такому артисту и не помочь, - засмеялась спасительница.

 Вот, и еще раз – волшебная сила искусства…

 Саша, симпатичный молодой парень, уже к моему приходу открыл mail. ru и я, не торопясь,  разгреб десятки мейлов,   скопившихся   со дня отъезда из Москвы и  даже коротенько отписал в редакции

- Огромное спасибо, выручил. 

- Да не за что. А эти ваши статьи в Москве печатают?

- Случается иногда.

- Знаете, я не каждый день бываю здесь, мотаюсь по городу.  Вот вам внутренние телефоны наших  сисадминов  Саши и Леши, они на месте постоянно. Звоните, скажете от меня,  они всегда помогут. Потом, надо сказать, ребята  действительно выручали, так что, я все время был в сети, за что в очередной раз – огромное им спасибо!

А купленная местная сим-карта позволила быть и на постоянной телефонной связи, потому что пара коротких звонков и  СМС в мгновение ока опустошили мой почти полутысячный баланс на «Мегафоне». Хорошо  ребята устроились. На роуминге рубят какие-то немыслимые тарифы с обеих сторон. Наш всесильный  премьер как-то пытался им грозить пальчиком.  Да куда там? «Васька слушает, да ест…» И от ожирения погибнуть не боится, судя по всему…

Очень хотелось не уподобляться неблагодарным местным голубям и в случившийся 14 апреля мой день рождения, накупив  в близлежащем магазинчике шампанского и конфет с тортиками, обошел всех тех, кто проявил человечность и помог «беспутевочнику» в трудной ситуации.

А за столиком меня  ждал букет  голубых  ирисов от Галины и рыночная закуска. Шампанское бабахнуло так, что дружно подпрыгнули все соседние столики.

- Не бойтесь. Это не Аль-Каида приехала, день рождения у меня! Многие подошли, поздравили, даже пригубили от наших щедрот. Приятно, чего лукавить?  Прозвучали все полагающиеся в таких случаях тосты и пожелания. Я торжественно пообещал все их исполнить. Надо сказать, что к этому времени Алла и Валя уже уехали, но не забыли через Галину к «хеппибезду» передать мне бутылочку коньяку. Спасибо девчонки! Новые соседи, супружеская пара из Калининграда Женя и Маша вполне вписались в нашу компанию и достойно, думаю, после нашего  с Галиной отъезда 18 апреля,  продолжили традиции, ставшего уже легендарным, 122-го столика.

 Автобус на вокзал отходил, как было объявлено, ровно в 15 часов. Я умудрился еще с утра  в героическом последнем рывке проплыть  почти 3 километра,  забежать в отдел реализации и взять у Ани справку о пребывании в санатории для ДЭЗа. А вот к врачу своему  Эмме Овсеповне, к сожалению, уже не успел…

Современный комфортабельный автобус оказался все же  с одним недостатком. Но - существенным. С плохой прокладкой. Той, что между рулем и водительским сиденьем.   Его  водила все же внес свою ложку дерьма в  чудесную сказку  пребывания в «Южном взморье. Из холодной мартовской Москвы все выезжали в пальто, в теплой верхней одежде. Возвращались же, когда температура уже была под двадцать тепла. В автобусе сначала  сидели,  парились,  ожидая  опаздывающих, потом,  медленно двигались по узеньким улицам с адлерскими пробками (оказывается, они не только в Москве!) и напрасно просили шофера включить  кондиционер. В автобусе была настоящая баня. Кончилось тем, что люди самостоятельно, под грозные окрики водилы, стали открывать люки. Двери, так и не включив кондиционер, он на остановках «милостливо» открывал сам. Потом -  не преминул отомстить бунтовщикам. Остановил автобус почти в полукилометре от вокзала, сославшись на олимпийскую стройку.  Пожилые люди загремели по асфальту колесиками чемоданов. Те, у кого колесиков не было, обливаясь потом, тащили поклажу до вокзала на собственном  горбу. Как выяснилось, для служебного транспорта там был подъезд к самому входу  и водитель это знал. Ведь при встрече автобус подали к самому вокзалу, несмотря ни на какие стройки.  Не знал он только, что я напишу об этом обязательно. А кто вывозил 18-го апреля отдыхающих к вокзалу, думаю, не так уж трудно  вычислить руководству прекрасного санатория «Южное взморье». Обратную дорогу скрашивал единственный сосед в полупустом вагоне, крановщик-шпалоукладчик  из Калуги Василий, взахлеб рассказывавший о своих  внутриведомственных сексуальных приключениях в пансионате «Железнодорожник». При  прощании на Казанском я пожелал ему,  чтобы по возвращении  в родное депо у него   все обошлось без ремонта.

Родное Тушино  встретило снежным зарядом с ураганным ветром.

- Здрасьте,  приехали, - говорил себе,  добираясь к долгожданному дому.

Настроение  взмыло выше вечерних фонарей, как только увидел в окне меж проломленных жалюзи до боли родную морду своего  Степана. Грустную, но увеличившуюся  почти вдвое.  Думал, бросится ласкаться, соскучившись. Щас! В прихожей посмотрел исподлобья, повернулся ко мне толстой задницей и,  помахивая пушистым барсучьим хвостом, вразвалку пошел к  месту кормежки. И так не страдавший дистрофией Степан, увеличился, казалось, вдвое. Добросердечная соседка   расстаралась. Упаковки мясных консервов, обычно съедаемой им за месяц, не стало, оказывается, за неделю.  А дальше – он дневал и ночевал у своей миски, почуяв халяву.

- Галя, дорогая, спасибо тебе, что кормила, заботилась! Мне поверь, ему ничего не жалко, я жизнь за него отдам!  Но я  же тебя просил – строго 2 раза в день, утром  и вечером по большой ложке с верхом и все! Сухой корм пусть подъедает,  сколько захочет.

- Ну, он же все время просит, Володя,  не могу ему отказать, он такой хороший, красивый, ласкается, когда захожу.

- А черную икру с шампанским  не давала случайно? Поверь, я его тоже люблю больше всех на свете! Он за  еду тебе все ноги усами общекочет, а как поест, попробуй взять  на руки – тут же клыки в ход пускает. Ты же не хочешь, чтобы Степа умер от ожирения?

- Упаси Господь,  нет, конечно.

- Вот и я не хочу! Он же спит целыми днями, почти не двигается. За исключением редких вечерних «спартакиад», когда начинает вдруг носиться по квартире, орать и даже … подгавкивать по-собачьи. Видимо, не зря  собачий корм «Чаппи» так любит. Как тут не вспомнить Булгакова и рассуждения Шарикова о бабушке, согрешившей с «водолазом»?

- Галя, продолжил я свою лекцию любимой соседке, - помнишь, наверное, мою кровиночку  Стешку и что со мной было после ее смерти? Сам в реанимацию с сердцем загремел.

- Ладно, сам теперь держи своего Степу на спортивной  диете. А что с путевкой? Я заходила, смотрела,  у компа нет…

-  Щас сам поищу. В моем бардаке на столе,  че  хочешь потеряешь.

Так и оказалось. Путевка спокойно лежала, накрытая листком бумаги, потому сверху  и не видная. Выполняя клятву, данную менеджеру  Ане, отсылаю сей злополучный  документ в «Южное взморье». Впрочем, почему – злополучный? Столько хороших друзей-знакомых у меня в Адлере, благодаря путевке, вернее его отсутствию,  теперь появилось. Вот и шлю  ее в санаторий вместе с этим очерком, который  непременно обещал написать…