Письмо моему бывшему другу и брату на Украине

Юрий Кот

Ну что, дружище, натворил ты делов?

А ведь тогда, в далёком 2009, когда ты жил в моем доме и мы с тобой на одной кухне ели фактически из одной тарелки, я и подумать тогда не мог, что ты не просто предашь нашу дружбу... Что ты пойдёшь в ряды тех, кто станет меня и таких как я обнулять. Сначала ты снимал для них и о них хорошее кино, где они герои, которым слава. А потом ты взял автомат и стал рядом с ними...

Хотя тогда, сидя у меня на кухне, ты плевал в их сторону.

Тебя так легко купили, братец, как дешевку. Они же тебе даже не платили за предательство. Ты и такие как ты сами им платите за возможность предать, чтобы выслужится перед господином и, если не быть надсмотрщиком, то не быть обнулённым за то, что ты русский. Ты, выходец из славного русского города Ровно, никогда толком по-украински и не говоривший, чтобы не быть убитым, сам стал убивать.

А ведь ты просил меня покрестить твоего сына именем Георгий. Ты доверил мне самое родное, зная, что и я тебе всегда полностью доверял. Но когда те на майдане заскакали и обратили на меня внимание, ты первым предложил им меня найти и повесить. Меня, твоего друга, у которого ты жил в доме, когда остался без копейки, который крестил твоего сына, который вытащил тебя из петли, когда ты разорился в пух и прах... Вот за всё это ты хотел меня повесить? И не только меня, ты призывал найти мою жену и моих детей...

Я всё помню, дружище. Всё: и хорошее, и другое. А потом, когда я смог избежать твоей и твоих новых друзей расправы, знаю, как ты демонстрировал ненависть ко мне, лишь бы никто не вспомнил, что мы с тобой дружили, что были братьями.

Я понимаю тебя - было страшно и хотелось жить.

Потом ты взял автомат и пошёл на Донбасс. Тебе надо было выживать, потому ты пошёл убивать таких как я. Тебе очень хотелось жить, чтобы кормить своего сына, моего крестника, и себя... Правда, пришлось убивать таких же детей, как твой сын. Но это же война, говорил ты себе. На ней всегда убивают. Не ты, так тебя.

Сейчас ты лежишь в грязи и болоте, с оторванной правой рукой, которую я всегда сжимал, обнимая тебя при встрече... Ты лежишь и вспоминаешь свою жизнь, потому что это конец... Я знаю, брат, тебе страшно. Ты действительно много натворил такого, за что попадают только в ад. Ты - убийца и предатель. Ты выживал, чтобы пожить, но придётся умереть. Это неизбежно в любом случае. Только вопрос, зачем выживать убивая? Ты же мог этого не делать? Мог. Тогда зачем?

Когда-то родители дали тебе отличное имя льва. Жаль, что такое имя не сделало тебя им. Достоинства, силы и чести у тебя не осталось. Из льва ты стал шакалом и умираешь, как шакал.

Удивительно пишется сценарий нашей жизни. Ты так хотел зачем-то уничтожить меня, своего старого и любящего тебя друга, чтобы доказать своим новым друзьям верность, а в результате погиб сам от них же... Это же они совершили госпереворот и развязали войну. Я, кстати, старался всеми силами всё это остановить.

Я никогда не желал тебе зла, дружище. Вот и сейчас скорблю о тебе, твоей бессмысленной жизни, такой же смерти и о твоей несчастной душе, которой путь заказан...

Но ты не бойся. Я все эти годы каждую неделю молился о твоём сыне, моем крестнике. Я пишу на алтарь записки о нем. Я вспоминаю его в каждой своей молитве. Я люблю его, потому что в нем остался жить ты, друг мой. Та часть тебя, которую я полюбил тогда, когда ты ещё был моим другом...