Между небом и землёй

Профессиональная  склонность к авантюрам и нехватка экстрима в рабочих журналистских буднях погнала меня в воскресенье на «Смоковку» для того, чтобы совершить свой первый прыжок с парашютом. Инструктор, встретивший меня у ангара, буднично поинтересовался: «На прыжки?». И получив утвердительный ответ, тут же огорошил: «Тогда иди писать завещание». Каким-то «задним умом» проявилось понимание, что это – специфический десантный юмор и, возможно, не всё так страшно. «Завещанием» оказался страховой полис, договор и что-то там ещё. Кажется, уже в тот момент здравый смысл понял всю тщетность своих усилий и попросту прекратил анализировать происходящее. В безмятежном состоянии прострации я отправилась на инструктаж. Обилие свалившейся информации самоустранившийся мозг категорически отказывался воспринимать. Всё, что более или менее было ясно – только то, что я приземлюсь намного раньше, чем успею дёрнуть за кольцо, «обезвредить» запасной парашют, пересчитать количество строп и секций парашюта и что-то там ещё. Слегка подшутить над новичком – святое дело бывалого десантника.

Мне было не до смеха. После «примерки» рюкзака с парашютом, я затосковала. Всё это «счастье» весило около 18 килограмм, нещадно давило на плечи, мешало дышать и жить вообще. Запасной парашют, прикреплённый где-то в районе живота, добил окончательно. В общей сложности на мне «висело» чуть меньше половины моего собственного веса. Облегчение, которое испытал организм после того, как с меня сняли всю эту амуницию, было недолгим. Инструктаж продолжался. Дальше в программе были «страшилки», то есть всякие непредвиденные и экстремальные ситуации, которые могут произойти. Понятное дело, что оптимизма это не добавило никому.

Пока наша группа отрабатывала прыжки на тренажерах, поднялся ветер. Это вселяло лёгкую надежду на то, что, может быть, нам несказанно повезёт, и всё отменят. Ветер «надул» дождевые тучи и тем самым растянул удовольствие ожидания ещё на пару часов. Группа, собравшаяся у самолёта, нервозно ожидала погоды. Оптимисты высказывали смелые предположения, что погода испортилась окончательно, и никто никуда прыгать не будет. Оказалось, не с нашим счастьем. Всё-таки прояснилось.

Организм впал в состояние полной прострации и упорно отказывался воспринимать реальность происходящего. Объявили десятиминутную готовность, и вся наша группа дружно рванула в туалет. Наконец все собрались у самолёта. Последние приготовления, проверка снаряжения. Ура, мне достался симпатичный красненький шлем! «Ух ты! У парашютистов сегодня женский день!», - веселился кто-то из зрителей. Из восьми человек нашей группы, трое – девушки. На девчонок больно смотреть, думаю, что и на меня тоже. Мы все прыгаем впервые. Среди парней тоже есть новички. Их можно было легко определить по серо-зелёным лицам.

Высота, которую нам предстояло «покорить» - 900 метров. «Всего-то…», - разочарованно думала я. Когда самолёт поднялся на 100 метров, я срочно пересмотрела своё мнение. 900 метров – это слишком, хватило бы и 200. Кажется, мы пытались о чём-то разговаривать. В самолёте было очень шумно, тесно и откровенно страшно. Моё положение ухудшалось тем, что самолёт мне предстояло покинуть самой последней, и, соответственно, бояться мне придётся дольше всех.

Жуткий сигнал заставил всех подпрыгнуть. «Левый борт! На выход!», - или как-то так прозвучала команда выпускающего. Открытый люк выглядел как смертельный приговор. Первые «приговорённые» направились на выход. На это было больно смотреть. Они уходили в никуда и моментально исчезали из глаз. «Ни за что, никогда в жизни, я умру ещё по дороге к люку», - мелькали какие-то обрывки мыслей у меня в голове. Очень хотелось орать и биться в истерике.  Но в самолёте было очень шумно и без меня, а биться в истерике не позволял парашют, который своим весом буквально пригвоздил меня к креслу. Ещё несколько минут полёта, и наступил наш черёд. Подняться с кресла самостоятельно я не смогла. В тот момент я наивно решила, что мне мешает вес парашюта. Боюсь, что на самом деле, мои ноги просто саботировали команду мозга. Чья-то рука ухватила меня за шиворот и поставила на ноги. Я с ужасом наблюдала за исчезновением моих товарищей. Оксанка, коллега и побратим, оказала активное сопротивление выпускающему. Она отчаянно упиралась, а у меня в душе росла надежда, что может быть, каким-то чудом, нам удастся остаться в самолёте. «Не судьба…», - поняла я спустя какое-то время. Это был конец. Я – последняя, всё пропало! Я так никогда и не узнаю, шагнула я за порог самостоятельно, или мне придал ускорение наш выпускающий. Он тоже этого не помнит, или не признаётся. Но этот шаг был сделан. Осмотреться на пороге я не успела, а за порогом я уже не видела ничего. Я падала, что-то шумело, наверное, ветер в ушах. «Видимость» пропала. Может быть, я от страха закрыла глаза. Я не помню. Теоретически, стабилизирующий парашют должен был поддерживать меня в вертикальном положении. А практически, я так и не знаю, что со мной происходило в тот момент.  «Ой! Мама! Нет! Надо что-то там считать! Чёрт! Раз-два-три, нет! Не так! Пятьсот один! Вспомнила! А если у меня не хватит сил выдернуть это чёртово кольцо! Срочно проверить! А если три секунды не прошло! Да пофиг! Рви, давай!», - кто-то, но точно не я, орал у меня в голове. Не приходя в сознание, я потянула за кольцо. И, какой кошмар! Оно осталось у меня в руке! Всё! Я сломала «последнюю соломинку»! И вдруг, как в сказке, шум крыльев над головой, противный свист куда-то пропал. Тишина и покой. И сразу же появилась видимость. Я мирно висела в воздухе, между небом и землёй. Где-то нереально далеко, может быть даже не в этой жизни, виднелся город в сильно уменьшенном масштабе. Такого ничем не ограниченного простора я не видела нигде и никогда. Такой тишины не бывает на земле. Полнейший покой и абсолютное счастье. Счастье рвалось из горла первобытным криком далёкого предка – неандертальца. Каким-то чудом я вспомнила о запасном парашюте, который автоматически должен был открыться на высоте 400 метров. Его следовало отключить, что я уже никуда не спеша и сделала.

Мозг очнулся и начал функционировать. Все чёткие инструкции, которые, я точно помню, в голове никак не зафиксировались, вдруг всплыли на поверхность. Я точно знала, что и в какой последовательности  мне нужно делать. И у меня ещё был вагон времени, чтобы полюбоваться пейзажем и насладиться полётом. В какой-то момент мне показалось, что я просто зависла на одном уровне. «Интересно, а как меня отсюда будут снимать?», - мелькнула в голове какая-то глупость.