Кровавая баня в поезде Германии: это четвертая атака злоумышленника с ножом

Кровавая баня в поезде: четвертая атака злоумышленника с ножом

Год назад Ибрагим А. тяжело ранил потерпевшего

Сейчас становится известно все больше взрывоопасных подробностей о кровавом происшествии в пригородном поезде на пути из Киля в Гамбург. Подозреваемый Ибрагим А., который убил двух человек и ранил нескольких, в том числе серьезно, уже находился под стражей за нападение с ножом. По информации «Фокуса», он трижды нападал на людей с ножом. Соответственно, кровавое дело в поезде будет четвертым поножовщиной. Bild сообщает, что в декабре 2021 года он ударил железным прутом наркологический центр, а в январе 2022 года там же неоднократно ударил кого-то складным ножом по голове.

Как пишет «Шпигель», мужчина, приехавший в Германию в качестве беженца в 2014 году и пользующийся «дополнительной защитой», 18 января 2022 года нанес несколько ножевых ранений другому мужчине перед раздачей еды для бездомных, причинив опасные для жизни травмы. Ранее он употреблял большое количество героина, кокаина и алкоголя. 20 января он был заключен под стражу за нападение. Он был освобожден от этого 19 января 2023 года, за шесть дней до преступления.

«Поскольку приговор по этому делу еще не окончательный, мужчина не был арестован, а остался под стражей», — пишет «Фокус». 19 января суд постановил отпустить мужчину в тот же день, так как задержание было оценено как «несоразмерное». Палестинцу также предъявлено как минимум обвинение в двенадцати других преступлениях, включая преступление на сексуальной почве.

Люди, у которых еще была жизнь впереди

Тем временем также стало известно, кто стал жертвой ножевого нападения: 16-летний подросток и 19-летний молодой человек.

Самая важная новостная программа страны, Tagesschau в 20:00, сообщила о преступлении только в 20:10. Раньше все было о войне на Украине. Пост об этом длился около десяти с половиной минут, о кровавом поступке — две минуты. Миллионы зрителей так и не узнают, что мужчину освободили из-под стражи всего за несколько дней до преступления. Тема импортного насилия не затрагивается: ни экспертов, ничего.

Заголовок «Фокус» сегодня: ««Нет интенсивного преступника»: следователи сообщают новые подробности об Ибрагиме А.». Затем текст цитирует главного прокурора Карстена Олрогге: «Это был первый случай тюремного заключения, также без права досрочного освобождения», — сказал он о человек, освобожденный из-под стражи незадолго до преступления, в отношении которого еще до кровавого преступления расследовалось двенадцать уголовных преступлений, в том числе несколько насильственных и сексуальных преступлений. Приговор также не был окончательным, по словам Олрогге: «Согласно правилам Шлезвиг-Гольштейна, он не считается преступником с интенсивным режимом». Я спрашиваю себя: если Ибрагим А. не был интенсивным правонарушителем, то кто? И является ли тот, кто совершил несколько уголовных преступлений в одной федеральной земле, безупречным гражданином в другой?

Как человек, у которого есть дети его возраста, которые также регулярно ездят на региональных поездах, я вдвойне шокирован этим поступком.

Трудно успокоиться, читая такие новости. Тем сложнее, когда вы получаете коллажи, подобные этому, от читателей:

Вчера я говорил с немцем, который живет в Черногории. Он сказал, что ему так комфортно в балканской стране, что женщины могут без страха выходить на улицы 24/7. Я хорошо помню, что много-много лет назад я говорил в России ровно то же самое - о Германии. Как экстремально изменились здесь условия, как постепенно это произошло, как это изменение подавляется, даже табуируется, лишает меня дара речи. И, увы, эти факты и связанные с ними опасения называют их настоящими именами: тогда по одному — а не по виновным — бьет запрет и накопившийся гнев красно-зеленой среды Жюста.

Честно говоря, я устал. Не сказать, что мне надоело. В течение трех лет я сообщал здесь о проблемах, которые возникают из-за того, что, с одной стороны, мы имеем массовый импорт насилия из кризисных зон этого мира, но делаем его табу, а с другой стороны, наша судебная система и ответственные органы находятся в режиме объятий с тех пор, как этот импорт насилия остался.

К сожалению, приходится задавать себе горький вопрос: были бы 16-летние и 19-летние еще живы без провала судебной системы и общества? Без приукрашивания и табуирования?

Фатальный взгляд

Но на ленивом большинстве общества лежит и ответственность, которая не только принимает эти условия как суд Божий, но и цементирует их. Активно голосуя или пассивно не голосуя. Большинство, которое признает, что «нестандартный мыслитель», такой как Майкл Баллвег, находится под стражей при странных обстоятельствах более шести месяцев, что демонстранты короны были приговорены к тюремным срокам в молниеносных судебных процессах и что в то же время серьезные преступники, в том числе женщины-убийцы и растлители малолетних были освобождены. Из-за перегруженности судебной системы или невероятной снисходительности , особенно в случае преступников с миграционным прошлым. В моих глазах это граничит с подстрекательством к дальнейшим действиям.

Ввиду всего этого мне трудно не впасть в фатализм и не сказать себе: это большинство так заслуживает. Это также было бы неправильно, потому что значительное меньшинство очень хорошо видит проблемы и также решает их. И потому что они, их жены, дети и внуки подвергаются точно такой же опасности, как и молчаливое большинство.

Большой вопрос, который беспокоит меня и сводит почти с ума: сколько еще должно произойти, сколько страданий еще должно произойти, сколько еще людей должно умереть, прежде чем произойдет переосмысление? До того, как проблемы будут окончательно названы, а затем с ними будут бороться? Чтобы людей, призывающих к суровому наказанию преступников и их депортации, перестали оскорблять как экстремистов?

К сожалению, я боюсь, что терпение большинства почти безгранично. Основываясь на своем многолетнем опыте за границей, я должен сказать, что эта терпимость к страданию, граничащая с мазохизмом, в сочетании с послушанием властям и уклонением от них, мне очень по-немецки. Я не мог представить их в России, Украине или Черногории.