Забытая Великая война: подвиг и коллаборационизм

Эта война называлась «Второй Отечественной» и «Великой», а затем в советских учебниках истории переименованной в «империалистическую». Европа отмечает память героев, павших на полях Первой Мировой, но почему-то это не происходит в России и на Украине, а, вместе с тем, именно Российская Империя вынесла на себе основную тяжесть войны, и обеспечила победу своим союзникам, но ей самой не нашлось места среди победителей.

На фото: На фронте мировой войны

Именно на Россию приходилась основная доля немецких и австро-венгерских военнопленных (2,2 млн. чел.), а не ее Союзников вместе взятых (всего 360 тыс. чел.). Русских же в лагерях военнопленных Германии находилось 1,3 млн., из которых каждый пятый пытался бежать. Достоянием мировой общественности стал знаменитый удачный побег из плена генерала Л.Г. Корнилова, не имеющий аналогов в течение двух мировых войн. Россия потеряла убитыми 700 тыс. солдат и офицеров, в то время как Франция 1,3 млн., а потери Германии и Австро-Венгрии были еще более высокими. Данный факт, а также и то, что враг не смог углубится в нашу территорию, может свидетельствовать не только о высокой боевой выучке и стойкости русского солдата, но и о полководческом таланте его командования, что, к сожалению, нельзя сказать о периоде Второй Мировой войны. Именно Вооруженные силы России, руководимые талантливыми полководцами и флотоводцами, прежде всего генералом от кавалерии Алексеем Алексеевичем Брусиловым, генералом от инфантерии Николаем Николаевичем Юденичем, вице-адмиралом Александром Васильевичем Колчаком, провели уникальные операции, вошедшие в мировые учебники военной истории: Галицийская битва 1914 г., Брусиловский прорыв, Трапезудская и Эдзерумская операции 1916 г. Войска Юго-Западного фронта под командованием А.А. Брусилова прорвали оборону противника в 16 полос и продвинулись на 60-150 верст, в то время как союзники на Западном фронте могли продвинуться максимум на 5-6 км.

На фото: Молодые офицеры Российской Императорской Армии на привале

Героизм русского солдата оказался забыт, а коллаборационизм большевиков и украинского движения оправдывался как национально-освободительное движение и классовая борьба международного пролетариата. Поэтому советские историки, восхвалявшие героизм народа в Великой Отечественной, и осуждавшие коллаборационизм власовцев и бандеровцев, обходили  стороной аналогичные моменты, имевшие место в Первой Мировой войне.  Современные украинские историки вовсе пытаются подменить понятия и выдать предательство и коллаборационизм за «национально-освободительную борьбу», а подвиг солдата, защищавшего свою родину, свой дом от врага – за служение «антинародному режиму», и не важно идет ли речь о Первой или Второй мировых войнах. Такая политика вытравливания памяти народной и фальсификации истории не ограничивается «кабинетными» спорами ученых и политиков, но и имеет прямое политическое действие со стороны «национальных активистов». Яркими примерами могут служить уничтожения памятников русской славы, братских могил воинов, героев Галицийской битвы 1914 года и Брусиловского прорыва 1916 года, установлением на их же месте памятников «Сечевым стрельцам». Особо цинично выглядит варварское разрушение в Жолкве мемориального музея русского летчика, героя Первой Мировой войны, штабс-капитана Петра Нестерова, совершившего первый в мировой истории воздушный таран, и ценой собственной жизни уничтожил австрийский бомбардировщик в небе над Галицией в 1914 году. В Одессе странным образом сгорел музей морского флота, как напоминание о русском и советском морском величии (РОПиТ и ЧМП), а ведь именно торговые суда и пассажирские РОПиТ в период Первой Мировой войны были мобилизованы для вспомогательных целей Черноморского флота как гидроавиатранспорты, госпитальные суда, тральщики и заградители т.д. А ведь именно под Одессой 3 апреля 1915 года подорвался на мине и затонул турецкий крейсер "Меджидие" шедший для обстрела города, под командой немецкого корвет-капитана Бюкселя. В том же месяце одесскими моряками крейсер был поднят и отбуксирован в Одесский порт. После ремонта он вступил в строй Черноморского флота под названием «Прут» и участвовал в прикрытии высадки десанта в Трапезунде в 1916 году.  

Однако все же есть на нашей земле энтузиасты, пытающиеся сохранить память о героизме русского солдата и матроса. Местные жители села Жолква хранят экспонаты музея Петра Нестерова в своих домах. В Севастополе в Военно-морском музее воссоздан зал, посвященный Первой Мировой войне и славному командующему Черноморского флота вице-адмиралу Александру Васильевичу Колчаку, именно под руководством которого была проведена не имеющая аналогов Трапезундская десантная операция 1916 года, а германо-турецкий флот был прочно закупорен в Босфорском проливе минными заграждениями. В частности, особо ощутимая потеря для противника был подрыв линейного крейсера «Гебен» при выходе из Босфора на мине, установленной подводным минным заградителем «Краб». Но вернемся к нашему вопросу о коллаборационизме Первой Мировой войны. Начнем с того, что коллаборационистами были так называемые лидеры украинства, ставшими после революции 1917 года во главе УНР: В. Винниченко, В. Голубович, и «отец мазепинства» и «батько нации» М. Грушевский, «История Украины-Руси» которого  преподавалась «профессорами» Союза визволення Украины в лагерях военнопленных, естественно под строгим наблюдением и контролем германских военных властей. Сам же «батько нации» с началом Первой Мировой войны не только не был интернирован в лагерь австрийской властью как русский подданный, но напротив, был любезно эвакуирован из Галиции в Вену от наступающей Русской армии в 1914 году, на автомобиле, принадлежащим австрийскому Генеральному Штабу. Затем, после консультаций с группой ренегатов, называвшихся Союзов визволення Украины, он отбыл в нейтральную тогда еще Италию, откуда пароходом в Одессу, но по прибытию в Киев был арестован контрразведкой Киевского округа. При аресте у него был обнаружен план присоединения к Австро-Венгрии «украинских земель», простирающихся до Волги, Кавказа и Каспийского моря. Арест закончился для М.С. Грушевского высылкой в Москву, даже не тюремным заключением. Для сравнения, австрийские военные власти к своим подданным русинам, подозреваемым в симпатии к России, применяли совсем иные меры: расстрел, повешение или концентрационный лагерь.  

Современными украинскими историками растиражирован миф о созданных в Австрии «Украинских Сечевых стрельцах», как якобы борцах за «независимость Украины». Но, эти «борцы» принимали присягу на верность австрийскому императору и воевали под знаменем Австро-Венгерской империи (в частности, на фотографии «Украинские сечевые стрелки. 16 мая 1915 г.», помещенной в учебнике Ф.Г. Турченко, на их знамени отчетливо виден двуглавый австро-венгерский орел, а не галицкий лев). Эти «борцы» являлись частью армии, которая, отступая после поражения у Гнилой Липы от генерала А.А. Брусилова, в конец озверела и уничтожала русин, целыми населенными пунктами. Наконец, именно из этого «воинства» Евген Коновалец и Андрей Мельник, будущие основатели ОУН и активно поддерживающие А. Гитлера.

Однако, нам крайне необходимо вспомнить тех героев, кто, несмотря ни на что, сберег честь, сохранил верность Руси, Вере и Православному Государю. Именно об этих солдатах, малороссах и русинах, число которых на порядки превосходило «сечевых стрельцов», намеренно умалчивает украинская историография, тем самым фальсифицируя прошлое страны. Насильственно призванные в Австро-Венгерскую армию солдаты-славяне (русины, чехи, словаки, словенцы), отказывались воевать с Россией и массово сдавались в плен, чтобы потом пополнить ряды добровольческих дружин Русской армии. Например, в 1914 году, в Галиции, австрийскими властями был расстрелян в один день 80-й пехотный полк Императорской и королевской австрийской армии почти в полном составе. Полк состоял целиком из русин, отказавшихся выступать против Русской армии. «Русские — то наши братья, мы не будем с ними воевать!» Солдаты умирали, как подобает православным христианам, без проклятий врагу, но с молитвой на устах.

Возникает вопрос, кто патриот: эти бедные галичане, отказавшиеся стрелять в русских, равно как и в сербов, или «сечевики» воевавшие против России, затем в период оккупации Украины, глумившиеся над местным населением, которое они называли «москалями»? 

Значительное число добровольцев-карпатороссов воевало в составе Русской армии, также со вступлением в войну Италии, в Итальянской армии. Затем, в период Гражданской войны, если «сечевики» были главной боеспособной единицей С. Петлюры, то добровольцы-карпатороссы воевали в составе Белых армий А.И. Деникина и А.В. Колчака. Отличительным знаком добровольца-карпаторосса была кокарда, в центре которой изображен был золотой лев, взбирающийся на гору (герб Галичины), обрамленный бело-сине-красными полосами, символизирующими единство Руси. На их знамени был изображен с одной стороны золотой лев, а с другой стороны Почаевская Лавра. Их девизом был: «За Русь! За Веру!» 

Союз освобождения Украины, состоящий из предателей России, вел якобы «просветительскую» работу в лагерях военнопленных. Однако, каким образом проводилась эта работа? Вначале русским военнопленным создавали невыносимые условия, затем предлагали признать себя «украинцами» и после этого условия содержания сразу же улучшатся. Бывали случаи, что даже офицеров за отказ признать себя «украинцем» подвешивали на дыбе. Те же солдаты и офицеры, которые соглашались на «просвещение» переводились в теплые чистые бараки с хорошим питанием, но при этом их заставляли слушать лекции «профессоров» из СВУ. Надо признать, что даже внешне сломленные русские солдаты оставались верными присяге и поднимали восстания в так называемых «просветительских лагерях». В частности, в лагере Вецлар взбунтовавшимися пленными был уничтожен «украинский театр» и избиты «профессора» из СВУ. Во время усмирения немецкая администрация требовала, чтобы пленные исполнили «Ще не вмерла Украина», на что избиваемые прикладами русские военнопленные исполняли «Боже, Царя храни!». Что означало тогда стать «украинцем» в немецком лагере? Ответ это означало предать Россию и Русь, отказаться от русского имени! Ведь, после признания себя «украинцем» в немецком лагере следовал следующий этап: присяга на верность Германскому Рейху и право ношения немецкой формы. Правда, затем, немцы изобрели весьма комическую форму для таких мазепинцев, прозванных «синежупанниками», которые так и не нашли боевого применения и были распущены самим немецким командованием уже в Киеве в 1918 году с приходом к власти гетмана П.П. Скоропадского. 

Надо признать, что после Февральской революции разложение Русской армии под воздействием большевистской и украинской пропаганды, щедро финансируемой германским Генеральным Штабом, достигло таких размеров, что летнее наступление на Юго-Западном фронте было провалено, и фронт был остановлен именно чехословацкими добровольцами, сложившими свои головы под Зборовым, покрывшими себя неувядаемой славой, не сдавшимся врагу, даже когда закончились боеприпасы и помощи ожидать было неоткуда. Заслуживает также быть всегда в памяти народной подвиг русских моряков в Моонзундском сражении 1917 года, совравшим планы германского флота прорваться в Финский залив и отразившим атаку армады, насчитывающей 70 % всего военно-морского флота Германского рейха. В этом сражении особенно отличились эскадренный миноносец «Гром» и линейный корабль «Слава».  

На фото: Линейный корабль "Слава" (фото 1912 года). Водоизмещение нормальное 13516 т; длина 121,6 м, ширина 23,2 м, осадка 8 м; мощность механизмов 15800 л. с.; скорость хода максимальная 18 уз; дальность плавания 1970 миль. Вооружение: 4 305-мм, 12152-мм, 2075-мм, 2 63-мм, 2047-мм и 2 37-мм орудия, 2 пулемета, 2 надводных и 2 подводных торпедных аппарата. Экипаж 825 человек.

«Гром» ведя бой в превосходящими силами противника фактически повторил подвиг своих предшественников в Русско-японской войне «Стерегущего» и «Страшного». Получив повреждение от попадания 12-ти дюймового снаряда с немецкого флагмана, линейного корабля «Кайзер», эсминец потерял управление и оказался неподвижной мишенью для немцев. Канонерской лодке «Храбрый» под прикрытием дымовой завесы удалось снять экипаж с поврежденного корабля, который мог стать призом для немецкой эскадры. Однако, в последний момент на борт «Грома» вернулся минный старшина Фёдор Самончук, который продолжил бой самостоятельно, и торпедировал с близкого расстояния приближающийся германский эсминец «G-7». После чего Самончук закинул в артиллерийский погреб «Грома» горящий факел, чтобы корабль не достался врагу. Взрывной волной Самончука снесло за борт, и долгое время его считали погибшим, когда как он попал в плен, из которого дважды бежал, и все же вернулся на родную Пинщину в 1918 году. Во время Второй Мировой войны он воевал в составе партизанского отряда Ковпака.

Экипаж линейного корабля "Слава" вписал в этих боях еще одну страницу в героическую летопись отечественного Военно-Морского Флота, вступив в неравную схватку с германской эскадрой. Ведя артиллерийскую стрельбу с предельной дистанции, линкор уже с третьего залпа накрыл флотилию неприятельских тральщиков, вынудив их отойти. Перенеся затем огонь на германские эскадренные миноносцы, "Слава" вскоре повредил один из них. Однако силы были неравны. Двадцати 12-дюймовым орудиям двух новейших германских дредноутов противостояли лишь два исправных орудия "Славы", поскольку во время боя вышла из строя носовая 305-миллиметровая башня, но русские моряки не отступали и продолжали неравный бой. Имея преимущество в скорости хода и дальнобойности артиллерии, германские линкоры нанесли "Славе" несколько прямых попаданий. Через подводные пробоины линкор стал заполняться водой, в результате чего осадка увеличилась настолько, что корабль не мог пройти мелководным Моонзундским каналом. Полностью выполнив свой воинский долг и видя безвыходность положения, революционные балтийцы затопили корабль на фарватере, взорвав погреба, чем воспрепятствовали прорыву флота противника на подступы к Петрограду.

После революции именно геройские офицеры и генералы некогда общей Русской армии стали во главе новых национальных государств и армий: генерал-лейтенант Карл-Эмиль-Густав фон Маннергейм, стал во главе Финляндии и его президентском кабинете висел портрет последнего Русского Императора, генерал-лейтенант Павел Петрович Скоропадский — гетманом Украинской Державы, но также оставался верным династии и как убежденный монархист стремился к реставрации Единой России, полковник Иван Яковлевич Лайдонер, возглавил армию Эстонской республики, но помогал белым в борьбе с большевиками в России, Василий Фадеевич Кирей, самый молодой генерал-майор Русской армии, стал им в 37 лет, совершил блистательную карьеру в течение войны от капитана, командира батареи, до генерал-майора, командующего корпусом, служил в армии гетмана П.П. Скоропадского, затем в Белой армии А. Деникина и П. Врангеля, после  Гражданской войны, в эмиграции, принял активное участие в создании Чехословацкой армии. 

Итак, важнейшей задачей текущего момента является восстановление исторической справедливости павшим героям за Отечество в той войне, в которой Россия сыграла центральную роль, но ей не оказалось места среди победителей, по причине измены сверху в виде подписания похабного для большевиков и хлебного для Германии и Австро-Венгрии Брест-Литовского мирного договора, являющимся верхом национального предательства и унижения. Ведь «диячи» Центральной Рады, ради сохранения собственной власти, как их предшественник Мазепа, привели оккупантов на украинскую землю. Современная украинская историческая наука расценивает Брест-Литовский мир как «укрепление национального суверенитета».Но, если мы осуждаем коллаборационизм Второй Мировой, то необходимо также осудить и коллаборационизм Первой Мировой, под какой национальной маской он бы не прятался. Измена есть измена. А подвиг – есть подвиг. И забывать об этом нельзя.

Дмитрий Бондаренко, кандидат исторических наук