В Сирии может снова полыхнуть

ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ (МАТЕРИАЛ) СОЗДАНО И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕНО ИНОСТРАННЫМ СРЕДСТВОМ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА, И (ИЛИ) РОССИЙСКИМ ЮРИДИЧЕСКИМ ЛИЦОМ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА.

Противоречия между Россией, Ираном и Турцией, которые выступают главными союзниками Асада, сплетаются во все более плотный клубок.

В США обеспокоены возможностью столкновения американских и российских военных в Сирии — об этом в минувшие выходные сообщило американское издание The Wall Street Journal.

Несколько лет назад, когда российские войска были введены в Сирию, я написал, что интересы региональных и мировых держав, участвующих в вооруженном конфликте в этой стране, настолько противоположны, что это неизбежно приведет к столкновению между ними. Как видно, так оно и происходит.

В 2016 году Турция сбила российский истребитель Су-24, залетевший, по версии Анкары, в ее воздушное пространство. После бурной реакции Москвы последовало введение антитурецких экономических санкций. Затем постепенно, к взаимному удовлетворению сторон, эти санкции были сняты. Однако противоречия между Россией и Турцией в Сирии все равно никуда не делись. Обе державы, возглавляемые амбициозными лидерами, преследуют там собственные интересы. Очевидно, что Москва и Анкара изначально поддерживали не просто отличающиеся, но противостоящие друг другу политические силы, находящиеся в Сирии по разные стороны баррикад.

Если Россия, как и другая региональная держава — Иран, поддерживают сирийского правителя Башара Асада, то Турция относится к нему откровенно негативно. Другой влиятельный участник этого конфликта — Соединенные Штаты, в лице их тогдашнего президента Дональда Трампа, вообще называл Асада «животным».

Между тем, противоречия между Россией и Турцией в какой-то момент настолько обострились, что в феврале–марте 2020 года переросли в полноценные масштабные боевые действия, в которых одной стороне приняли участие вооруженные силы армии Асада, а на другой — отряды этнически близких туркам туркоманов и некоторых оппозиционных асадовскому режиму исламистских формирований.

Битва в пограничной сирийской провинции Идлиб закончилась полным разгромом асадовских сил и их союзников. Как следствие, Россия и Турция оказались перед лицом угрозы полномасштабного вооруженного конфликта друг с другом. Однако в тот момент его удалось предотвратить. Эрдоган прилетел в Москву и подписал с Владимиром Путиным соглашение о разграничении зон влияния в Сирии и нормализации двусторонних отношений, в том числе, экономических.

Между тем, урегулирование сирийского кризиса почти сразу же после ввода российских сил в эту страну привело к тому, что там фактически образовалось две коалиции, формально заявлявших своей целью борьбу с «Исламским государством» (террористическая организация, запрещенная на территории РФ). Одну из них возглавили Соединенные Штаты, и в нее вошли, в частности, курдские формирования на северо-востоке Сирии. Другую коалицию составили Россия, правительство Асада, Иран и поддерживаемые ими военизированные группировки.

Характерно, что Анкара пытается стать «третьей силой» и играть в Сирии самостоятельную роль. С одной стороны, Турция — член НАТО, а значит, официальный союзник США. С другой стороны, на территории Сирии правила становятся сложней. Главным яблоком раздора между Турцией и США остается курдский вопрос. Курды живут по обе стороны турецко-сирийской границы и, по мнению Анкары, содействуют Рабочей партии Курдистана, признанной в Турции террористической организацией, но не считающейся таковой ни в Европе, ни в Америке.

Больше того, в Сирии, как было отмечено, американцы и курды являются официальными союзниками, что крайне раздражает и возмущает Эрдогана.

По всей вероятности, это стало одной из причин того, что Турция, несмотря на ее противоречия с РФ, в том числе и по сирийскому урегулированию, все же ближе здесь к Москве, чем к Вашингтону.

Наличие в Сирии как минимум двух коалиций, очень разных по целям и устремлениям, привело к тому, что возникло и два разных формата политического урегулирования вооруженного конфликта в этой стране: Женевский и Астанинский процессы. К последнему, который был инициирован Москвой в 2017 году, несмотря на периодические обострения отношений с Россией, присоединилась и Турция.

Формально декларируется, что и Женевский, и Астанинский процессы решают одну и ту же задачу — мирное урегулирование в Сирии. О том, что они не конкурируют, а дополняют друг друга, говорилось (во всяком случае, на экспертном уровне) и во время очередного раунда переговоров, которые прошли 15–16 июня в столице Казахстана Нур-Султане (бывшая Астана).

Однако это скорее мнение казахстанской стороны, предоставляющей для этих переговоров свою «площадку», а также ООН, которая прислала на эту встречу своих представителей. Главные же страны-гаранты Астанинского формата — Россия, Турция и Иран, судя по принятому итоговому заявлению, придерживаются иного мнения. В нем, в частности, говорится, что они «подчеркнули ведущую роль Астанинского процесса в обеспечении устойчивого урегулирования сирийского кризиса».

Больше того, руководитель российской делегации, спецпредставитель президента РФ Александр Лаврентьев, еще перед началом работы форума дал понять, что Россия, несмотря на спецоперацию на Украине, не собирается упускать сирийское урегулирование из своих рук. По его словам, «в ряде европейских стран желают видеть развитие ситуации в Сирии по своим лекалам. Если кто вынашивает такие планы — не дождутся».

Однако противоречия между номинальными союзниками по сирийскому урегулированию в рамках Астанинского процесса все равно никуда не исчезли. Прежде всего, Москву крайне беспокоят намерения Анкары предпринять очередную военную операцию на севере Сирии с целью создания там 30-километровой зоны безопасности, о чем тот же Лаврентьев заявил турецким коллегам в Астане. Однако те считают, что ни Вашингтон, ни Москва, ни сирийское правительство в Дамаске не выполняют своих обещаний по защите Турции и ее военных от нападений курдских формирований.

Лаврентьев в Астане заявил, что единственно правильным выходом из этой ситуации, по мнению Москвы, была бы передача полного контроля над сирийско-турецкой границей армии Асада. Однако пока переговоры на эту тему результатов не приносят.

Сирийские курды при этом надеются, что от анонсированной турецкой спецоперации их защитят силы Асада и России. По сообщениям СМИ, переговоры об этом уже ведутся. Однако, учитывая ситуацию на Украине, довольно сложно представить себе, что Москва готова сегодня к серьезному военному столкновению с таким своим неоднозначным и мощным игроком, как Эрдоган.

Еще одной темой, которую подняла в Казахстане российская делегация, стала идея переноса Женевского процесса из Швейцарии в другую страну. Это связано с тем, что на недавнюю встречу там российской делегации из-за санкций пришлось добираться окольными путями. Идея переноса, впрочем, не понравилась представителям сирийской оппозиции — глава ее делегации на переговорах Ахмед Тома дал понять, что это не их проблемы.

В итоге единственное, в чем сошлись главные участники Астанинского процесса Россия, Турция и Иран, так это в осуждении очередных ударов израильской авиации по сирийской территории.