Глядя в будущее. Почему послевоенной Украине не светит стать «Сингапуром»

Любая война когда-нибудь заканчивается миром. После чего – начинается длительный «отходняк» во всех сферах: от экономики и социалки до демографии, с попытками отстроить разрушенное, восстановить потерянное и достичь предвоенных показателей в развитии.

Все это верно и в отношении нынешнего военного конфликта на территории Украины. Причем, хотя конфликт еще далек, не только до завершения, но даже и до наступления стратегического перелома в пользу одной из сторон, разговоры о будущем восстановлении Украины идут на различных площадках, как мировых, так и киевских, уже сейчас.

Международные и украинские финансовые институты и разного рода аналитические конторы делают собственные прогнозы относительно как украинских экономических потерь, так и сроков, которые понадобятся на их преодоление и средств, которые придется на это потратить. В гонке прогнозов участвуют МВФ, Мировой банк, ЕБРР, ЕС, ООН, украинские Минфин и НБУ.

Разброс цифр достаточно велик – от 30 до 60 % падения ВВП, от 50 до 100 тысяч безвозвратных человеческих потерь (как военных, так и среди мирного населения), от 6 до 10 миллионов беженцев и от 450 до 600 миллиардов и даже триллиона долларов (последняя фантазия экономистов Банковой), необходимых на восстановление хотя бы предвоенного статус-кво, не говоря уже о каком-то росте.

Что до времени, которое понадобиться Незалежной на восстановление, то тут также оценки разнятся – оптимисты считают, что хватит 3-5 лет, пессимисты говорят о 10-15 годах, а реалисты, среди которых немецкий канцлер Шольц, указывают на то, что для преодоления ряда последствий войны, таких, как разминирование территорий и восстановление демографического баланса может понадобиться и до ста лет.

Тут следует учесть тот факт, что поскольку война еще не завершена и ситуация находится не в статике, а в динамике, то и нынешние прогнозы имеют «плавающий», подвижный характер. Большинство из них дается с оговоркой «если война прекратится в ближайшее время» или с учетом сохранения в неизменном виде текущей динамики и характера боевых действий.

Потому что затягивание боевых действий на полгода или год вперед, а также гипотетический переход на новый уровень эскалации будут нести за собой более существенные масштабы людских потерь, разрушений промышленности, жилья и инфраструктуры, более глубокую экономическую рецессию и тд и тп. Предсказать с точностью до копейки размеры экономических потерь столь же невозможно, как и дать оценку точному количеству военных потерь в живой силе.

К тому же на все эти расчеты накладывается типичное для постсоветских реалий желание заработать на «распиле» ожидаемых под восстановление финансовых потоков. Скажем, масштабы разрушений в Киеве и Чернигове далеко не такие значительные, какими их пытаются представить в своих отчетах градоначальники Кличко и Атрошенко, явно рассчитывающие нажиться за счет фиктивного восстановления по утроенным расценкам и раздутым сметам. А разбухание смет идет по цепочке снизу доверху – от села и района до столицы, и каждый чиновник на своем уровне закладывает собственную норму прибыли от этого процесса.

На уровне же общегосударственном невооруженным глазом заметно стремление высшего начальства во главе с Зеленским выклянчить у Запада, пробив на слезу рассказами о неимоверных страданиях и понесенных жертвах, как можно больше средств или обещаний таковые средства выделить. Отсюда все вот эти жалостливые рассказы на всевозможных «марафонах солидарности» и фотосессии на фоне руин. Сладкий вкус западной халявы туманит взоры и отключает мозги у украинского начальства.

Украинские же экономисты со своей стороны подливают масла в огонь этих фантазий рассказами о каком-то v-образном восстановлении, грядущем инвестиционном буме и  вызванном осознанием коллективной вины Запада перед Украиной золотом дожде, который прольется на посполитых из щедрых европейских и американских карманов в соответствии с разнообразными планами Маршалла для Украины. В итоге, вся страна живет фантазиями о будущих Нью-Васюках, не замечая ни прозябания в настоящем, ни весьма печальных видов на реальное будущее.

Начнем с того, что да, конечно, на Западе, и правда, обсуждают планы экономической помощи Украине. Но, во-первых, звучит эта тема куда реже разговоров о военных поставках и с куда меньшим энтузиазмом. И в большинстве случаев речь идет об «изучении возможности», а не о реальном выделении денег. Иначе говоря, брюссельские бюрократы прощупывают страны ЕС на готовность распахнуть карманы и пожертвовать «на Украину» кто сколько может. И это «может» – пока что выглядит негусто.

Один из вопросов, активно обсуждаемых в Европе – в каком формате оказывать такую помощь – то ли в виде кредитов, которые, с одной стороны, с вероятностью близкой к ста процентам, никогда не вернут, то ли в виде грантов на конкретные точечные проекты в разных отраслях. С одной стороны кредиты еще больше привяжут Украину к колониальной орбите ЕС, а с другой, гранты – более надежный способ в смысле контроля за их расходованием, имея в виду украинскую коррупцию, которая никуда не делась и столь же сильно шокирует европейцев, что и до войны.

Понятно, что ни 450, ни 600 миллиардов, ни триллион долларов Украине никто не даст. Просто потому, что эта сумма почти в 10 раз превышает все объемы кредитов и иной финансовой помощи, которую коллективный Запад оказал Украине за все 30 лет ее существования. Это огромные деньги даже по западным меркам, сопоставимые с расходами США на колониальную войну в Афганистане за 20 лет.

«Отбить» такие расходы Запад может лишь в одном гипотетическом случае – победив в ходе нынешней войны Россию, выпотрошив ее ресурсную базу в качестве трофея и захватив ее огромный рынок для своих товаров. В таком случае часть «вкусняшек» может, за хорошее поведение и от барских щедрот  достаться и Украине, на правах младшего соучастника.

Но делать твердую ставку на такой достаточно зыбкий и ненадежный вариант завершения войны, как минимум, глупо. Это все равно, что планировать ремонт в доме за счет предполагаемого выигрыша миллиона долларов в лотерею. Может повезти? Теоретически – может быть все, что не противоречит законам природы. А практически – бабушка не то что надвое, а натрое сказала.

Если спуститься с горних высот ура-патриотических фантазий на грешную землю реальности, придется признать, что послевоенная Украина с почти стопроцентной вероятностью будет государством-банкротом, спасать которое от банкротства будет исключительно добрая воля клуба кредиторов.

Потому что к нынешним почти 70 миллиардам долларов внешнего долга прибавятся долги по байденовскому ленд-лизу ( напомню, что ленд-лиз это не новогодний подарок, а военные поставки в кредит, которые когда-то придется отдавать), плюс те кредиты от ЕС, которые удалось наклянчить за последние три месяца и возможно удастся выпросить в ближайшие полгода-год. Я не знаю в мире ни одной страны с подобной долговой нагрузкой и при этом находящейся в состоянии войны. А тут еще убеждают в том, что такая страна непонятно с чего выбьется в лидеры роста и станет едва ли не восточноевропейским «тигром».

С одной стороны, какие-то точечные западные инвестиции в ряд отраслей безусловно будут. Например, в то же сельское хозяйство, в транспортную инфраструктуру, в железные и автодороги, в оставшиеся под украинским контролем АЭС и остальную энергетику. С другой стороны, этого будет явно недостаточно для того чтобы перекрыть потери и выти на довоенный уровень.

С третьей же стороны, на помощь Украине парадоксальным образом может прийти депопуляция и массовая эмиграция украинцев за рубеж. Во-первых, снизится социальная нагрузка на бюджет, а во-вторых, как и в соседней Молдавии, деньги гастарбайтеров станут еще более весомым фактором местной экономики, чем до войны, поддерживая на плаву потребление импорта и соответствующий торговый сектор.

Добавим к этому огромный внутренний долг, который будет расти еще больше, учитывая аховое положение с внешнеторговым балансом и грядущим ростом инфляции (курс доллара на рынке наличного обмена НБУ отвязал уже сейчас, так что совсем скоро нацбанковские 29.5 сравняются с 38-39 грн за доллар в коммерческих банках). Уже сейчас бюджетные дыры затыкают европейскими деньгами, идущими на покрытие текущих выплат по пенсиям и зарплатам.

План по сбору налогов за первый квартал удалось выполнить и даже слегка перевыполнить исключительно за счет сознательности налогоплательщиков, многие из которых заплатили наперед – кто за месяц, а кто и за квартал. К тому же на статистику влияет и тот факт, что первые два месяца года были мирными. Но все имеет свою цену. Получив от бизнеса деньги наперед, государство уже по итогам второго квартала столкнется с существенной дырой в доходной части, а по итогам  третьего – с солидной ямой.

Сюда же добавим и потерю территорий и промышленных активов на них. Уничтоженный Кременчугский НПЗ привел к дикому топливному дефициту, который сейчас пытаются перекрыть импортом, что возможно в перспективе и удастся, но цены сильно вырастут.  Зерно прошлогоднего урожая, так или иначе, но вывезут. А что потом? Проваленная во многих областях посевная, активные боевые действия в шести областях + потеря части посевных площадей на юге в Приазовье делают виды на урожай будущего года весьма сомнительными. Безусловно, что-то посеяли, а значит, что-то соберут. Но риск вылета Украины из высшей лиги зерновых экспортеров сегодня как никогда велик.

Про кучу мелких проблем, ожидающих Незалежную, типа необходимости искать альтернативу потерянной донбасской соли, я писать не буду. Это отдельная большая тема, скажу лишь, что чисто теоретически это не было бы большой проблемой для послевоенной Украины, всего то и надо, что наладить взаимовыгодную торговлю с ДНР или с РФ, которые будут с радостью продавать украинцам соль – кому охота рынки терять. Однако на пути такого сценария как пить дать встанет традиционная украинская патриотическая забава под названием «Нет торговле с оккупантами!». При Порошенко Украина все это уже проходила, так что плавали, знаем.

В начале мая США сделали щедрый жест, дав существенные экспортные льготы украинской металлургии. И вроде хорошо, только большая часть этой самой металлургии уже Украиной потеряна либо будет потеряна в скором времени. А в отдельных случаях, типа «Азовстали» – металлургические гиганты вообще физически уничтожены и восстановлению не подлежат.

Учитывая тот факт что металлургия, наряду с зерновым экспортом и нефтехимией, была одним их экспортных столпов Украины, сегодня можно смело говорить, что как минимум один столп из-под украинского экспорта выдернули. В химпроме ситуация для Киева чуть лучше – после ожидаемой потери Северодонецеого «Азота» и уже состоявшейся потери рубежанского «Красителя», под украинским контролем все же остается больше половины мощностей в отрасли – прежде всего черкасский и ровенский «Азоты».

А вот потеря портов на Азовском побережье – это серьезный удар как по доходам от экспорта, так и по доходам от транзита. И будет еще хорошо, если Украина сохранит за собой черноморское побережье, перенаправив соответствующие логистические потоки в тамошние порты. В случае же потери статуса морской державы удар, нанесенный по транзитному потенциалу страны, представить даже сложно.

Это лишь несколько штрихов широкими мазками к той картине маслом, которая ожидает послевоенную Украину. Экспортные возможности страны скукожатся от трети до половины. Придется выживать за счет того, что останется.

Подытоживая: послевоенная Украина, разумеется, не умрет и не развалится, этого ей просто не дадут зарубежные акторы, заинтересованные в существовании раздражителя у российских границ. Однако и никакого экономического чуда и невиданного подъема с подскоком тоже не произойдет. Никаким новым Сингапуром или новой Южной Кореей Украина, разумеется, не станет. Просто на одну нищую и предельно милитаризованную страну в мире станет больше. Послевоенная Украина совершенно точно будет не слишком привлекательным местом для жизни, а значит, отток трудоспособного населения из нее только ускорится.

Зато сбудется многолетняя мечта либеральных экономистов, которым мешали жить «коптящие небо бесполезные советские заводы». Лишившись в ходе войны значительной части этих заводов, послевоенная Украина станет на шаг ближе к аграрно-сырьевому будущему.

С учетом долгосрочных негативных тенденций в демографии и потери в ходе войны примерно 7-8 миллионов жителей, которые уйдут в российское подданство, спустя 15-20 лет может выясниться, что пессимисты, предрекавшие на заре незалежности, что через полвека на Украине по планам Запада останется 15-20 миллионов человек, были не так уж и неправы.

Роман Рейнекин