"В этот день родилась Елена Благинина, поэтесса и переводчица..." (памятные даты)

Елена Благинина - для детей и не только
 

В этот день, 27 мая 1903 года родилась Елена Александровна Благинина – поэтесса и переводчица.

Знакомство с творчеством Елены Благининой начинается в раннем детстве, я, например, до сих пор вспоминаю эти вечные строки «мама спит, она устала…» или «мама песню напевала, одевала дочку…». Этих милых сердцу строк вспоминается немало, и, думаю, у каждого они свои. Но каким для меня было откровением, когда я узнала, что у поэтессы, которую все знают по её детским стихам, есть и «взрослые» стихи. Так называемые «взрослые» стихи Елены Благининой уместились всего в два сборника «Окна в сад» и «Складень». На сегодняшний день эти книги буквально не достать, они стали большой библиографической редкостью, - рассказывает библиотекарь абонемента художественной литературы Центральной библиотеки им.А.С.Пушкина Галина Фортыгина.

Стихотворения этих сборников отражают всё пережитое автором, и поэтому, опираясь на них, можно проследить судьбу поэтессы.

Я вам прочту стихи, которых нет,

Которых даже не было в помине,

Которые не думают о славе,

И ничего не знают о наследстве,

Оставленном поэтами земле.

Они растут травой и стынут камнем,

И зреют хлебом, и текут водой,

И просто так живут со мною рядом,

Как горные чабанские собаки,

Бегущие за стадом дней вослед…

Я вам прочту стихи, которых нет.

Творческая судьба Елены Благининой складывалась непросто. После окончания учёбы в Высшем литературно-художественном институте в Москве, она почти не писала и совсем не печаталась, работая в багажной экспедиции газеты «Известия» (1925). Затем профессиональный путь приводит её в редакцию журналов «Мурзилка» и «Затейник», начиная с 1933 года, она становится постоянным автором этих журналов, а затем и редактором. Так среди маститых имён, таких как Маршак, Барто и Михалков появляется новое красивое имя – Елена Благинина.

Накопленный материал просился на страницы книг, и, начиная с 1936 года, они выходят регулярно: «Осень» (1936), «Садко» (1936), «Сорока-белобока» (1937), «Вот какая мама» (1939), «Посидим в тишине» (1940), «Мишка-шалунишка» (1941), «Радуга» (1948), «Огонек» (1950) и др. В 1959 году вышел итоговый сборник (за 20 лет) «Алёнушка». Звонкость и простота стихов, их мягкость, лиричность и эмоциональность – вот ключик к сердцу любого ребёнка.

Мама спит, она устала…
Ну и я играть не стала!
Я волчка не завожу,
А уселась и сижу.

Не шумят мои игрушки,
Тихо в комнате пустой.
А по маминой подушке
Луч крадется золотой.

И сказала я лучу:
– Я тоже двигаться хочу!
Я бы многого хотела:
Вслух читать и мяч катать,
Я бы песенку пропела,
Я б могла похохотать,
Да мало ль я чего хочу!
Но мама спит, и я молчу.

Луч метнулся по стене,
А потом скользнул ко мне.
– Ничего, – шепнул он будто, –
Посидим и в тишине!..

 

И только в 1966 году на свет появился первый сборник «взрослых» стихов Елены Благининой, на эту пору ей было уже 63 года. По свидетельствам исследователей творчества Елены Александровны Благининой, она относилась к себе очень требовательно и соотносила свой талант соответственно с абсолютными величинами русской поэзии. Поэтому она так долго раздумывала, копила материал, и лишь перешагнув ступень шестидесятилетия, отнесла его на суд читателей. Сборник «Окна в сад» вышел в 1966 году, а спустя семь лет вышел «Складень» – второй сборник «взрослой» лирики. Затем последовал ряд публикаций в толстых литературных журналах, таких как «Новый мир» и «Знамя». И вот парадокс, известная на всю страну поэтесса Елена Благинина, любимица читающей публики всех возрастов, осталась неуслышанной. Критики и издатели словно сговорились не замечать Благинину в её «взрослом» творчестве, навсегда оставив её под ярлыком детской поэзии.

 

Другие сны слетятся к изголовью,

Умолкнут грозы в стынущей крови,

И то, что называли мы любовью,

Воспоминаньем станет о любви.

И отзовется жизнь иною мукой,

Иным вонзится в сердце острием,

И то, что называли мы разлукой,

Быть может, страхом смерти назовем?

И только в час полночного молчанья,

Когда восстанут вдруг в проснувшейся крови

Все неисполненные обещанья,

Все росстани, все горести любви,

Мы встретим их мучительным рыданьем,

Обрадуемся, что еще живем,

И то, что называли мы страданьем,

Обыкновенной жизнью назовем...

 

Эхо

Я бегу у самого откоса

И смешную песенку пою.

Эхо звонко и разноголосо

Повторяет песенку мою.

Я спросила эхо: — Замолчишь ты? —

А сама притихла и стою.

А оно в ответ мне: «Ишь ты, ишь ты!»

Значит, понимает речь мою.

Я сказала: — Ты поёшь нескладно! —

А сама притихла и стою.

А оно в ответ мне: «Ладно, ладно!»

Значит, понимает речь мою.

Я смеюсь — и всё звенит от смеха,

Замолчу — и всюду тишина…

Иногда гуляю я одна,

А не скучно, потому что эхо…

 

«Слова»

А я их - на ощупь!

А я их - на вкус!

Как дерева брус

И как варева кус.

Как облака вечность,

Как яблока сочность,

Как формулы математической точность.

Е. А. Б.

Нелюдимо наше горе:

Одиночество, как тьма,

Обживается тем скоре,

Чем слабей огонь ума.

Нелюдима радость наша:

Бред угрюмый, сон больной...

Жизни выпитая чаша –

Бесприютный непокой.

И когда проходит мимо –

Ни обычно, ни ново –

Наше счастье: нелюдимо,

Потому что нет его.

(Нелюдимо. Сентябрь 1948)

Это стихотворение написано уже другим автором, но посвящено оно Елене Благининой – жене и преданному другу от Георгия Оболдуева.

Судьба этой пары сложилась непросто. Георгий Николаевич Оболдуев – гениальный поэт, но имя его практически неизвестно широкой аудитории. В 33-м по доносу он был приговорён к ссылке по 58-й статье («за контрреволюционную пропаганду и распространение подрывных антисоветских материалов», а если точнее, то всего лишь за чтение стихов Марины Цветаевой) и отбывал наказание вплоть до 1939 года. Вернувшись, он не имел права жить в Москве и ещё в ряде городов. Позже в своих воспоминаниях Е. Благинина написала, что жизнь её мужа в эти годы была исполнена «мытарств, поисков работы, беззащитности и неустройства». С началом войны Оболдуев был мобилизован в армию, где прослужил до 1945 года. Был тяжело контужен, и после войны быстро угас, не дожив до десятилетия Победы. Литературная судьба его тоже не была счастливой, он много писал и переводил, но его сочинения не доходили до печати. Можно сказать, что жизнь поэта прошла практически в полной безвестности, при жизни ему удалось напечатать всего лишь одно стихотворение. Елена Благинина стала хранительницей его наследия, она оберегала своего мужа и давала возможность писать стихи, хотя бы просто в стол. И только после его смерти её стараниями в печати стали появляться стихи поэта Оболдуева.

 

Своему мужу Елена Благинина посвятила роман «Люблю мучителя своего всё неистовее», книга была напечатана только в 1997 году, уже после смерти писательницы.

Елена Благинина, как и многие в то время, видела много горя и страданий и знала о репрессиях не понаслышке, вместе со страной пережила войну, поэтому во многих её стихах есть грустный отсвет тех трагических событий.

Несовершенный сонет

Отбросив ахи всякие и охи,

Слова-ходули и слова-весы,

Я провела немалые часы

Наедине с поэтами эпохи.

Там были лжепророки и пройдохи,

И мытари газетной полосы,

И рифмачи... А рядом – полубоги –

Владетели величья и красы.

Чисты их имена,

И горек голос лир,

И дух высок, и слово осиянно...

На вечны времена:

Владимир, Велимир,

Марина, и Борис, и Александр, и Анна.

 

Одиночество

И живу я – Богом забытый,

Телефон молчит, как убитый,

И дверной звонок ни гу-гу.

А бывало, Господи Боже,

Сколько к нам друзей было вхоже,

И припомнить всех не могу.

Но одни отошли навеки.

А другие – тоже калеки.

Этот сделался знаменит,

Где-то ходит, важный и сытый.

Телефон молчит, как убитый,

И дверной звонок ни гу-гу.

 

Одинокие печки

Ни крыши, ни стен, ни крылечек,

Ни даже деревьев в саду!

Лишь кафельных несколько печек

На лютом стоит холоду.

Им стыдно. Они присмирели.

Им очень, видать, тяжело…

Они наши горницы грели,

Дрова в их утробе горели

И нам отдавали тепло.

Бывало, примчимся мы с речки,

Холодные снимем коньки.

А дома!.. Затоплены печки,

Плывут голубые колечки,

Приплясывают огоньки.

Мы на пол усядемся кучкой

На стареньком нашем ковре…

А вьюга прикинется злючкой

И ну бушевать на дворе.

То ставень, шальная, задела,

Стекло залепила снежком.

Но что нам до вьюги за дело

В тепле благодатном таком?

Мы ляжем… И сны золотые

Придут, приплывут, прибегут.

И печки, теплом налитые,

Наш сонный уют стерегут.

А ныне… Стоят они кругом

Под этой луной ледяной

И грустно толкуют друг с другом

О том, что зовётся войной,

Об этом великом разоре,

Который она принесла,

О том, что бесчестье и горе

Стоят, не давая тепла.

Осанна

Ветерки паутину качали

Солнце падало полосой…

И заплакала я от печали

Перед этой милой красой.

И послышался голос летучий,

Неминуемый, будто судьба:

— Не казни ты себя и не мучай,

Человеческой доли раба!

Припади к моему изголовью,

Истомленные веки смежи,

Про солдатскую эту, про вдовью,

Материнскую скорбь расскажи.

Утолю я тебя, упокою,

Все печали твои отпущу,

Срок придет – прахом легким покрою,

Вешний цвет над тобою взращу.

И забудешь ты гул окаянный,

Бранный грохот небес и земли…

Высоко – над сосновой осанной

Облака золотые текли.

Это стихотворение (как и некоторые другие) увидело свет в широкой печати только лишь в 2015 году в книге «Елена Благинина Стихотворения. Воспоминания. Письма». Жаль, что её тираж был весьма небольшим, хотелось бы познакомиться с творческим наследием этой великой поэтессы поближе.

С колокольни – какой окоем!

И в апсидах – России черты.

А теперь – водоем... водоем...

Если хочешь, поплавай и ты!

Розов мрамор и купол горяч,

На кресте – осиянье зари...

Современник! Ошибок не прячь,

Громко о них говори!

 

vokrugknig.blogspot.com›2018/05/blog-post_27.html

 

Елена Александровна скончалась 24 апреля 1989-го, смерть наступила по естественным причинам: женщина не дожила всего месяц до своего 86-летия, найдя последнее пристанище рядом с мужем. В память о талантливом литераторе, выступавшем в защиту Бориса Пастернака и Лидии Чуковской, многие театры кукол России ставят спектакли по ее пьесам.