Невероятная метаморфоза

Два дня назад в главной ленте появилась статья "Среди честных людей" некой Марины Струковой http://gidepark.ru/community/1004/article/368240#comment-6405696. Это имя мне известно давно. Несомненно - она талантливейший поэт - воспеватель фашистов, скинов и прочей нечисти. Кому любопытно ее творчество - google в помощь. Поначалу, прочитав статью, я подумал, что это просто тезка-однофамилец известной поэтессы. Но проведя небольшое исследование убедился - она. Тогда я задал ей простой вопрос: Почему? Получил ответ, который меня не убедил. Явно у нее в жизни произошла личная драма, заставившая ее пересмотреть свои взгляды.

Я заранее прошу прощение за дальнейшую цитату. Но г_вно тоже является предметом исследования. Скорей всего, этот стих она посвятила Копцеву, напавшему с ножом на прихожан московской синагоги в 2006 году.

 

СОРАТНИКУ

 

Тебя одного конвоиры ведут,

но нация вся под конвоем.

И длится и длится неправедный суд,

над каждым бойцом и героем.

 

Состав преступления вечен и прост –

за волю Державы сражались.

А значит – решали еврейский вопрос,

как предки на это решались.

 

Еще не взрывали с собою пластид

навстречу кремлевским бандитам.

Но если законом считать геноцид,

то, что же считать геноцидом?

 

И как бы, соратник, не кончился суд,

но сердце твое не ослепнет.

Следы от наручников все же сойдут,

а ненависть только окрепнет.

 

Причина одна у всемирных проблем.

Мы знамя борьбы не уроним.

И знаем – кого и когда и зачем

в горящие печи загоним.

 

 

Наконец, фрагмент ее интервью 2010 года, в котором она утверждает что порвала с русскими националистами и оставила поэзию.

 

Вопрос: Вы долго общались с национал-патриотическими кругами. В чем слабость этого политического лагеря?

 

Ответ: Зачем рассуждать о слабостях того или иного политического лагеря, когда слаба нация в целом? Она угасает, смиряется с любым произволом власти, неспособна на вооруженное сопротивление. Почему у нас было шесть приморских партизан, а не шесть миллионов? Потому что эти миллионы способны только тусоваться на митингах и лепить листовки по заборам. Это обскурация – осень этноса, о которой говорил Лев Гумилев. Становится актуальным вопрос: если нация совершает самоубийство, не следует ли пассионарию порвать с ней, чтобы не убивать время зря? Уйти в другой народ, более волевой, стать его писателем, его националистом…