Казаки-разбойники

Казаки-разбойники

Пацаки! Почему не в намордниках? (К-ф 'Кин-дза-дза')

В Беларуси происходит нечто особенное. Дело в том, что до декабря 2010 года республика являла собой прекрасное учебное пособие по изучению авторитаризма в рамках курса политологии для высших учебных заведений. Нет нужды говорить о том, что в ходе укрепления режима А. Лукашенко, он прошел все этапы развития классического, если можно так сказать, авторитарного строя. Более того, попав после 1996 года в авторитарную колею, действия белорусское руководство оказались вполне поддающиеся простейшему программированию и прогнозированию. Но сейчас режим споткнулся…

Дело в том, что как и положено авторитарному режиму, белорусские власти получили на первом этапе полную поддержку населения, испытывали эйфорию от всеобщего к ним внимания, одерживали на внешней арене одну за другой тактические и даже почти стратегические победы , но, в итоге скатились к простейшим схемам выживания и сохранения власти в руках единственного лидера. В этом нет ничего нового или сверхъестественного. Режим А. Лукашенко очень близок к десяткам таких же, но успешно канувших в историю деспотий и диктатуры.

Естественно, есть и специфика. В частности, только на первый взгляд мало сходства между современной Республикой Беларусь и режимом «красных кхмеров» в Кампучии 70-х годов, но в пристрастии к аграрному производству и ненависти к городу А. Лукашенко и Пол Пот очень близки. Если Пол Пот сознательно делал свою страну огромной крестьянской общиной, живущей по традициям ГУЛАГа, то А. Лукашенко посредством белорусской экономической модели объективно способствует деиндустриализации Беларуси и превращению ее в аграрную страну под контролем силовых ведомств. До ГУЛАГа один шаг.

Диктатуры положено свергать. Почти всегда, к сожалению, силовыми методами - с обстрелами, раненными и убитыми, бегством из страны правящего клана и т.д. Изредка, свержение проходит относительно мирно, т.е. жертв не тысячи, как в Ливии, а десятки, как в Египте. Но без жертв все равно не обходится, так как правящий режим за два-три десятилетия нахождения у власти, как правило, вырождается в криминальную группировку, которой есть что терять.

«Интернет-революция»?

Можно ли считать развернувшауюся в последние недели в Беларуси «твиттерную», или, если правильнее сказать, «Интернет-революцию» , проявлением которой стали еженедельные сходки населения, в основном молодежи, в центре белорусской столицы, попыткой свержения режима А. Лукашенко? Это сложный вопрос, так как пока можно говорить о том, что благодаря Интернету происходит мобилизация протестного населения. Протестует оно исключительно против властей по принципу «Достали!». Безусловно, все эти акции носят политический характер, и видеть в них исключительно социально-экономические мотивы является ошибкой. В условиях жесткого авторитарного режима социально-политическое недовольство, выразившееся в тех же забастовках, обязательно выливается в протесты против властей. Просто власть жестко персонифицирована и есть кому отвечать за ее провалы, как бы «первая персона» не пыталась от этой ответственности отвертеться, свалив ее на сам народ или внешние силы.

Безусловно, протестные акции носят жесткий характер. Это очень важный момент, так как, не смотря на подчеркнуто мирный характер мероприятий – люди стоят, сидят на лавочках, прохаживаются, молчат, хлопают в ладоши, они отвергают какой-либо диалог с властями, поиск компромисса или нечто того, что должно их объединить с властями для продвижения к «светлому завтра» своей республики. Кроме того, среди участников акций нет лиц, выступающих в роли бесспорных лидеров и способных на подобный диалог. Акции проходят вне каких-либо оппозиционных партий и движений. Несмотря на то, что в составе собирающихся групп протеста часто можно встретить активистов оппозиционных партий, а иногда даже лидеров оппозиции, участники на них не ориентируются. Не используется и оппозиционная символика, которая, понятно, очень бы облегчила работу МВД и спецслужбам. И тем не менее, несмотря на внешнюю аполитичность, люди приходят в центр Минска с единственной целью: убедиться что в своей ненависти к правящему режиму они не одиноки, не являются политическими маргиналами, а даже весьма значительно частью белорусского общества.

Почему акции столь популярны?

В чем успех таких акций? Формат протестных выступлений оказался идеальным для политического менталитета белорусского народа и белорусского политического класса, всегда испытывающего проблемы с лидерами. Белорусы по своей сути, попутчики. В своей истории они чаще всего обсуждали не выбор пути, а варианты к кому присоединиться. Белорусы не дружны, очень легко раскалываются на группировки, которые начинают враждовать друг с другом с невиданной лютостью, склонны к неожиданной смене «фронта». Традиции исключительной практичности по принципу « А что мне это даст?» перекрывают дорогу идеализму, заложенному в любом революционном движении. Между прочим, этим с успехом воспользовался в 1994 году А. Лукашенко, пообещав электорату именно «дать», т.е. вернуть экономическую стабильность времен советского застоя.

Но, как и любой славянский народ, белорусы также долго запрягают, но довольно быстро едут. Стоит отметить, что белорусскому народу потребовалось почти полтора десятилетия, чтобы разочароваться в А. Лукашенко. На бытовом уровне это проявилось в том, что говорить о первом белорусском президенте с пиететом стало сначала неудобно, а затем даже небезопасно. Примерно 2-3 года ушло на поиск ответа на вопрос: «А кто кроме него? Следующий будет еще хуже… Эти хоть наворовали, а следующие начнут по новой…» . Экономический кризис первой половины 2011 года продемонстрировал, что во-первых, нынешние власти далеко не утолили свой аппетит, а во-вторых, возник национальный консенсус по принципу «Достал!», т.е. кто бы ни был у руля власти, все равно будет лучше…

Постепенно создалась критическая масса недовольства, причем как против власти, так и оппозиции, которая «прославилась» тем, что провалила абсолютно все выступления против режима за последние 15 лет.

Однако все это недовольство и неприятие режима не выходило дальше «кухни» и Интернета. Люди могли костерить власть за чашкой чая (вариант: рюмки) и самозабвенно ругаться с телевизором. Стоит отметить, что такие «кухонные герои» превратились в постоянный и во многом комичный компонент семейных отношений, вызывая насмешки и подтрунивая второго супруга и даже подросших детей. Сюда же необходимо отнести и блуждание в Интернете, где почти безопасно можно было под маской псевдонима изображать из себя героя, призывая всех на площадь или на схватку с ОМОНом. Все это можно было делать, не опасаясь расправы карательных органов. Так продолжалось годами… пока бесконечное брюзжание не закончилось трагедией 19 декабря 2010 г. В принципе, оппозиционное население дало оппозиции последний шанс – оно последовало его призыву и вышла на площадь. Последствия известны.

С декабря 2010 г. в условиях финансово-экономического, а с апреля и политического кризиса стало стихийно формироваться Народное Сопротивление, ориентированное исключительно против власти. Форма Народного Сопротивления оказалось очень удобной и, что самое главное, не требующей «светиться» перед властями. Просто окажись в нужное время в нужном месте и все. Как ты там оказался и зачем, ведь тебя не спрашивают. А спросят, так ты всегда сможешь отвертеться. Ты не несешь флаг, транспарант, не кричишь: «Сменим лысую резину!». В твоих руках газетка, сумка с картошкой, памперсы для твоего малыша, ты можешь быть трезвый или пьяный, и вообще, ты вышел из дома купить сигареты или шел в кино (в кармане заранее куплен билет), но ты уже участник Народного Сопротивления, так как таких тысячи и они все здесь, на твоих глазах и ты понимаешь, что у всех вас одни и те же мысли и одни и те же цели... Даже у той девушки с беспечным видом прогуливающего свирепого пса с намордником и размером метр на два (проблема, между прочим, для ОМОна).

В ином варианте ты можешь ехать с работы и одним поворотом руля через десяток минут тоже оказаться в нужное время в нужном месте, что даст тебе возможность посигналить, помахать рукой из окна и почувствовать сопричастность к огромному делу… «Я тоже внес свой вклад!»… Ты приезжаешь домой и на вопрос домашних о твоей задержке можешь, небрежно махнув рукой, сказать, как бы, между прочим: «Ну как же, заезжал, ну туда, где все… А как же, надо же это все когда-то кончать», чтобы потом ловить ужас и одновременно восхищение в глазах родных и близких. Ты не трус, ты уже почти Герой. Между прочим, это правильно. В белорусских условиях, эти люди действительногерои…

Как стало это возможно? Все относительно просто. За последние три года в республике собралась критическая масса Интернет-пользователей, у огромного числа недовольных режимом появилось средство коммуникации. Без связи нет революций.

Интернет в качестве «зеркала для героя».

Конечно, мы далеко ушли от времен, когда «подметные письма» перевозили из города в город, от деревни к деревне, зашив в шапку.

Успех большевиков, в свое время был в немалой степени обеспечен взятием почты, телеграфа и телефона. Стоит добавить, что большевики воспользовались в годы гражданской войны тем, что заготовила к концу Первой мировой войны царское правительство. Об этом, к сожалению, не очень много пишут, а стоило бы напомнить, что понеся огромные потери в 1914 – 1945 годах, правда попутно смертельно «ранив» Австро-Венгрию, Россия к 1917 году решила проблемы с боеприпасами, построила фактически новый город –порт, получивший вскоре название Мурманск и открывший дорогу конвоям из Англии, запустила новые для себя отрасли – автомобилестроение, авиастроение, электротехнику и т.д., а главное, накопила огромные резервы военного назначения. Страна от Балтики до Тихого океана была покрыта сетью железных дорог, телеграфных и телефонных линий. Можно было делать революцию…

19 декабря 1991 года в Советском Союзе появилось ГКЧП. Собравшиеся утром на даче Б.Н. Ельцина его сторонники не имели какого-либо плана действий. Первое, что им пришло в голову, так это составить Обращение, что и было оперативно сделано. Встал вопрос: куда Обращение «К гражданам России» отправлять. В соседней комнате стоял факс. В то время их было в СССР совсем не много. Кто-то из присутствующих вспомнил, что у знакомого в НИИ стоит такой же факс. Позвонили, попросили принять Обращение и распространить дальше. Было 9 часов утра. Через три часа, в 19 часов по местному времени, автор этих строк читал Обращение, наклеенное на стену уличного перехода во Владивостоке.

Понятно, что тот же телеграф и телефон, а позднее факс и Интернет являются только инструментами. Ими в той же степени владела и революция и контрреволюция, но итог был заранее определен: нельзя палкой убить идею, не противопоставив ей адекватную по привлекательности и пассионарности собственную идею.

Обратите внимание, А. Лукашенко не использует в ответ на акции Народного Сопротивления те же интернет-технологии для мобилизации своих сторонников. Могли бы собраться и тоже помолчать – «помычать». Идеи нет… Ради чего собираться? Высоких удоев? Отметить «подвиг» Петра Прокоповича? Прохаживаться с портретами наследных принцев Вити и Коли?

Палка против Интернета

Но в тоже время понятно, что развёртывающаяся на наших глазах в РБ «интернет-революция» не является чем-то неожиданным для белорусских властей. В меру своих интеллектуальных возможностей специалисты из белорусских спецслужб анализировали технологии мобилизации противников режима, активно используемых в арабских странах, прежде всего в Египте. К активному использованию Интернета в целях разворачивания волны протестов готовились… но не успели.

Прежде всего, стоит отметить, что власти совершили стратегическую ошибку. Не уяснив природу общественно-политического феномена, с которым им пришлось столкнуться, они обратились к давно испытанному оружию - ОМОНу и милицейским палкам. Данное оружие, вполне эффективное для разгона сплоченных рядов оппозиционных активистов, все силы которых во время уличных акций направлены для того, чтобы пробиться к тому или иному объекту (зданию, площади, памятнику и т.д.) в центре белорусской столицы, но бесполезно для прогуливающихся людей. В данном случае силы «правопорядка» превращаются в бегающих по тротуарам и газонам великовозрастных «деток», которые ловят и волокут в автобусы «чужаков», зашедших в «наш двор».

Власть, естественно, такие «хапунами» дискредитируется полностью, так как, во-первых, горожан практически вгоняют в реальный комендантский час. Действительно, по городу становится опасно ходить. Можно вечером отправить сына в булочную, а он вернется утром избитый. Если вообще вернется. Во-вторых, сама атмосфера в столице страны начинает упорно напоминать первую половину сороковых годов прошлого столетия, когда облавы оккупантов с последующим конвоированием в гестапо были обычной практикой в жизни Минска. Между тем, власти действительно ведут себя, как орда, захватившая столицу суверенного государства. Иногда кажется, что от истерики и непонимания, что происходит, руководство страны готово арестовать буквально всех.

Власть реально всех боится – от старичка с газетой в руке до девушки с мороженным. И этот страх властей начинает проникать в сознание населения. Между прочим, это «понимание» для руководства страны крайне опасно. В немалой степени власть А. Лукашенко базируется именно на страхе. Чтобы удержать в населении страх власти прилагают огромные усилия для наказания максимально большого числа участников акций протеста. Стоит вспомнить, с какой тщательностью милиция вылавливала участников демонстрации «СТОП-Бензин». Людей фотографируют, вычисляют, обещают неприятности на работе, на месте учебы и т.д. Возможно, что этот метод вполне эффективный, хотя трудно уволить человека, который говорит, что шел с рабочей смены домой, а его скрутили. Как говорится, не повезло… С любым может быть!

Метод «всеобщего наказания» теряет смысл, когда на улице станет уже не две-три тысячи человек, а 20 – 40 тысяч. Как говорится, «вешайте-вешайте, всех не перевешаете».

Во всяком случае, сейчас, эти бесконечные игры в стиле «Казаков – разбойников», помимо того, что стали элементом моложеных развлечений лета - 2011 года, но и превращают милицию в предмет насмешек со стороны горожан. Из сплоченной группы реальных «штурмовиков» они превратились в обливающихся потом эцелоппов (к-ф «Кин-дза-дза»), гоняющих собственный народ. Это, конечно, уже не белорусская милиция и белорусские спецслужбы, а оккупационная полиция, т.е. власти сознательно дискредитировали свои силовые ведомства, превратив их в печально известных «полицаев».

Итак,

Понятно, что власти идут на перехват. Им необходимо сломать наметившуюся тенденцию и остановить акции протеста. Делается это исключительно силовыми методами. Чего боятся власти? Провокаций. Неконтролируемых толп. Известно, что толпа в две тысячи человек может молчать или хлопать, но толпа в 100 тыс. человек уже никак не будет молчать и может пройтись по спинам любого ОМОНа. У нее будет совершенно другое поведение. Тогда власти столкнутся с белорусской площадью Тахрир.

Возвращаемся к нашему главному вопросу – способна ли «Интернет-революция» свалить режим или она так и останется в формате городской игры «казаки – разбойники»?

В белорусском экспертном сообществе присутствует мнение, что пока на площадях не окажется персонал минских предприятий, победы не будет. В общем, рабочий класс – движущая сила революции. Однако 1991 – 1992 годы давно прошли. Нет того, еще советского белорусского рабочего класса. Кто-то уже на пенсии, помер, уехал из страны. Рабочая аристократия – квалифицированный рабочий класс, за которым и шли остальные рабочие, исчезает на глазах вместе с разрушением производственных фондов. Основная масса белорусского рабочего класса – средне и низкоквалифицированные рабочие. Их легко подкупить, чем власти регулярно и занимаются. Так что Александр Ярошук, заявивший неделю назад, что рабочие «не выйдут», как бы на него не шипели интернет-герои, абсолютно прав. На рабочий класс надежды нет…

Но сами по себе акции протеста Народного Сопротивления не свалят власть. Он дойдут до какого-то пика, а потом, когда обнаружится, что ничего не меняется, отхлынут. У Народного Сопротивления нет центра, лидеров, политических программ, т.е. того, что необходимо для взятия власти в свои руки.

В Египте у «твиттерной революции» через определенное время появился сначала благосклонный нейтральный наблюдатель, затем попутчик, а потом и союзник в одном лице. Это была египетская армия. Именно она, чтобы не допустить анархии, и взяла власть в стране под свой контроль. В Беларуси такой силы, вокруг которой может собраться нация, нет.

Получается, что в перспективе мы получим политический тупик: власти слабы, способны только на силовые реакции, но противники властей еще слабее. Стороны будут изматывать друг друга, беря противника измором по принципу «Будь что будет, хуже не будет, а там видно будет».

Тем временем, игра в «казаки-разбойники» каждую среду в центре белорусской столицы словно приглашает все новых и новых участников поучаствовать в этом шоу. Фактически власти, стремясь продемонстрировать населению свою «страшность», этим только рекламируют акции, способствуют их раскручиванию, привлекают внимание все большего числа обывателей. Но, с другой стороны, не обращать внимание на ширящиеся на глазах мероприятия, власти также не могут. Пассивность властей тут же будет воспринята, как их слабость со всеми вытекающими последствиями.

Верхи не могут, низы не хотят... раскол белорусского общества достиг невиданной глубины.

Беларусь не спеша, вопреки собственной воле, но упорно, почти неотвратимо и обреченно вползает в гражданскую войну…

А. Суздальцев, Москва, 26.06.11