О конфликте интересов госчиновников. Часть 1

“Волны” президентских реформ разбиваются о премьерские “скалы”

            В конце марта с.г. в Магнитогорске президент РФ Дмитрий Медведев выступил с инициативами, в числе которых было требование вывести из советов директоров госкомпаний чиновников. Президент официально поручил правительству к 1 июля инициировать принятие на собраниях акционеров решений о замене в советах директоров вице-премьеров и федеральных министров, координирующих госрегулирование в соответствующих сферах деятельности, на независимых директоров. А к 1 октября обеспечить избрание председателями советов директоров (наблюдательных советов) акционерных обществ с государственным участием лиц, не являющихся государственными служащими. Более того, к 1 октября советы директоров должны покинуть все высшие чиновники (уровня министров и вице-премьеров), которых должны заменить независимые директора. Таким образом, из госслужащих в советах могут остаться лица уровня заместителей министров и директоров департаментов, не имеющие самостоятельного политического влияния.

            Главные изменения в РФ происходят в формальных механизмах государственного контроля экономикой, которые заложил предшественник Д. Медведева, а ныне премьер-министр, Владимир Путин. В свое время, будучи президентом, г-н Путин назначил лояльных чиновников своего  правительства на ключевые должности в крупных компаниях энергетики, транспорта и военной промышленности. Например, Игорь Сечин, заместитель премьер-министра, курирующий нефтедобывающей промышленностью, был председателем совета директоров государственной нефтяной компании Роснефть.

            Даже либерально настроенные члены правительства, не были исключениями. Например, министр финансов Кудрин руководил советами директоров АК АЛРОСА, алмазной компании России и ВТБ. Сам Г-н Медведев, когда он работал заместителем премьер-министра перед выборами на пост президента в 2008, также был председателем совета директоров Газпрома, крупной компании по добыче природного газа.

            Изменения происходят с целью улучшения имиджа России в глазах зарубежных инвесторов, сказал г-н Медведев. Он упомянул о конфликте интересов, из-за чего раздражались инвесторы в течение многих лет. По его словам, правительственные чины, которые отвечают за политику в определенной отрасли, сидят в советах директоров конкурентных компаний.

            Высокая доля представителей правительства в госкомпаниях вызвана соответствующим высоким уровнем доли государства в структуре собственности на предприятиях, т. е. низким уровнем реформ в РФ. После десятилетия постсоветской, “Чубайсовской” приватизаций, современная российская экономика снова характеризуется большим количеством предприятии с государственным долевым участием, особенно в отраслях добычи нефти и природного газа.

Тема реформ снова стала актуальной в период экономического кризиса, - правительство РФ в 2009-2010 годах активно начало рассмотрение проблемы. Но по мере восстановления экономики  и возвращения высоких цен на нефть, значимость идеи резко снизилась. Более того, в некоторых компаниях доля государства в структуре собственности даже повысилась. Так, например, в этом году в российской трубопроводной монополии Транснефть, государственная доля выросла на 3.5  процента.

             В посткризисный период политической воли и объективной потребности в приватизации стало меньше.

В соответствии с программой Министерства экономического развития (МЭР), до 2013 года планировалось продать 8% ОАО «Русгидро». На продажу должны были бы выставлены 100%  объединенной зерновой компании, 50%  минус 1 акция ОАО «Росагролизинг». До 2013 года доля государства в ОАО «Совкомфлот» должна была уменьшиться до 50% плюс 1 акция, с 2013 по 2015 годы планировалась продать 25% минус 1 акция в РЖД. Правительство РФ также активно обсуждало и приватизацию полностью принадлежащего ему международного аэропорта «Шереметьево» - МАШ  (по сей день у государства по 100% в вышеуказанных “гигантах”).

            Получив огромное количество “нефтедолларов” в 2010-2011гг., сроки приватизации крупных компаний стали отдаляться, а размеры пакетов на продажу – уменьшаться. Так, приватизируемая доля Сбербанка сократилась с 9,3% до 7,6%, вопрос о МАШ не просто отложен, но принято решение о консолидации активов с аэропортом «Внуково» и, возможно, присоединении к ним и «Домодедово». Не удалось правительству прийти к согласию относительно приватизации «Транснефти», «Зарубежнефти», а также ОАО «Аэрофлота» (государству принадлежит 51,17% акций), «Связьинвеста», Агентства по ипотечному жилищному кредитованию. В соответствии с программой МЭР планировалось также снизить долю государства до уровня контрольного пакета в «Роснефти», «Россельхозбанке», ВТБ и «Русгидро». Однако сроки по ним были определены максимально долгие. Так, в октябре прошлого года на совещании у Путина было принято решение снизить долю государства в ВТБ в 2014-2015 гг., в «Роснефти» — после 2016 г. Снижение доли государства в «Россельхозбанке» ниже 50% не обсуждалось. По «Русгидро» сроков нет, но отказ от контроля возможен «...только при наличии надежного инвестора”(?!).

Вслед за вышеупомянутыми задержками позже, в Белый дом поступило поручение Медведева немедленно рассмотреть возможность отказа от контроля в ВТБ, «Роснефти», «Россельхозбанка» и «Русгидро». «Действовать нужно решительнее!» - пишет президент. Не исключается полный выход государства из компаний, в том числе из ВТБ и «Роснефти». Для Главы государства вопрос снижения влияния чиновников на экономику через их выход из советов директоров, а также приватизацию, является одним из политических приоритетов. Неслучайно, с приходом в советах медведевских ставленников, новый импульс получает и приватизация – Медведев велел проводить её путем принятия соответствующих решении в советах директоров.

            Реакция Медведева может быть связана с его недовольством влиять на советы директоров, на прозрачность отчетности  госкомпаний, на снижение рисков возникновения конфликтов интересов и на неспособность качественно изменить ситуацию с влиянием государства на экономику.

Складывается ситуация, при которой у Медведева больше шансов добиться широкой приватизации, чем выведения чиновников из госкомпаний. Однако против него – высокие цени на нефть, которые снижают объективную потребность бюджета в дополнительных доходах от разгосударствления, и укрепляет позиции тех, кто “иллюзорно” видит в госкомпаниях инструмент проведения  экономической политики.

            Почему даже президенту так тяжело очистить энергетические компании от чиновников? Постараюсь ответить на этот вопрос в следующих статьях.

Продолжение следует.