Памяти Утесова.

Неподалеку от знаменитой одесской «Молдаванки» есть небольшая улица, которая с 1982 года носит название — «Улица Утесова». Почти ежедневно к дому номер одиннадцать, что стоит на этой улице, подъезжают экскурсионные автобусы. Туристы непременно хотят видеть дом, где родился знаменитый Леонид Утесов — легенда российской эстрады. Да и местные экскурсоводы не забывают — тут есть, о чем рассказать.

Одесситы гордятся своими литературными, театральными и музыкальными традициями. Список звучных имен людей, чье творчество связано с Одессой, можно продолжать до бесконечности. Но, пожалуй, единственным одесситом, в котором счастливо соединились сразу же все три таланта — театральный, музыкальный и литературный — был лишь Леонид Утесов.

«...Моя бабушка была акушеркой, или, как раньше говорили, «привилегированной повивальной бабкой», то есть — с образованием, — рассказывал о событии, которое произошло в доме номер одиннадцать в марте 1895 года, драматург Липскеров. — Многим одесситам помогала она появиться на свет. В ту ночь к моей бабушке прибежала домработница (тогда они назывались «прислугами») из квартиры номер семь и прокричала:

— Мадам повивальная бабка! Хватайте свой родильный чемоданчик и рысью скачите в квартиру номер семь. Моя хозяйка готова рассыпаться!

Бабушка схватила чемоданчик и рысью побежала в квартиру номер семь. Она привыкла к тому, что ее беспокоили ночью, так как почему-то все одесситки предпочитали рожать именно ночью, а не днем. Так было принято в Одессе. Ночью в квартире номер семь на свет появились двое детей-близнецов. Одному из близнецов предстояло впоследствии стать Леонидом Утесовым, прославленным артистом нашей эстрады...».

Комический актер, пародист, автор фельетонов и стихов, музыкант, основатель и руководитель прославленного оркестрового коллектива, именовавшегося в разные годы и теа-джазом, и джаз-оркестром, и просто джазом, и Государственным эстрадным оркестром РСФСР.

Некоторые музыкальные критики упрекали его в отсутствии голоса. Услышав такое, Утесов неизменно говорил: «Я пою не голосом, я пою — сердцем». Этот «голос его сердца» знали в любом населенном пункте страны. От одного лишь упоминания его имени на лицах людей расцветали улыбки, в душах рождалось какое-то особенное тепло, а в памяти начинали звенеть мелодии его песен.

Итак, 21 марта (по новому стилю) 1895 года в семье мелкого одесского коммерсанта Осипа Калмановича Вайсбейна и Малки Моисеевны, в девичестве Граник, родился будущий эстрадный певец, актер театра и кино. Назвали его Лазарем.

Много лет спустя сам он расскажет о факте своего рождения так: «Я родился в Одессе. Вы думаете, я хвастаюсь? Но это действительно так. Многие бы хотели родиться в Одессе, но не всем это удается. Для этого надо, чтобы родители хотя бы за день до вашего рождения попали в этот город. Мои — всю жизнь там прожили».

С детства Утесов страстно любил музыку. В три года, затаив дыхание, подолгу простаивал на лестничной площадке, слушая, как сосед Вайсбейнов, скрипач Гринберг, репетирует. Позднее, подростком, чтобы послушать музыку, Ледя (так звали его родные и друзья) бегал по вечерам на Николаевский бульвар, к памятнику Ришелье, где по очереди играли три оркестра.

Одесса — город южный, с ранней весны и до поздней осени он живет с распахнутыми окнами. Любимым местом для вечерних прогулок стал для мальчика и переулок, куда тыльной стороной был обращен Одесский оперный театр.

«Конечно, я был сорванцом и буйной головой, — вспоминал Утесов о своем детстве. — Усидчивые игры были не для меня. Война, индейцы — вот что было мне по душе. Самое спокойное занятие — это прогулки по Одессе».

В положенный срок Ледя поступил в частное коммерческое училище Генриха Файга. Оно славилось тем, что отсюда никогда никого не исключали за неуспеваемость. Кроме того, в училище Файга еврейских ребят принимали пятьдесят процентов от общего числа учащихся, то есть каждый еврей подыскивал для своего сына русского или украинца и платил за двоих.

Вопросы коммерции, как, впрочем, и вообще точные науки, его совершенно не интересовали. Он использовал малейшую возможность, чтобы сбежать с уроков и заниматься музыкой. Мальчик брал уроки игры на скрипке. А на гитаре научился играть сам. И вскоре, аккомпанируя себе на гитаре, уже выступал с песнями на углу Дегтярной и Спиридоновской, у здания еврейского училища. И чаще всего пел — «Раскинулось море широко».

Он и потом всегда любил сцену, до отказа заполненный публикой зрительный зал, где мог «вливать песню в человеческие сердца». Перед радиомикрофоном выступать не любил. Говорил — «Это мертвое дело».

Осип Вайсбейн жил, что называется, с порта — купить-продать. Маклер, одним словом. Семья — жена и пять человек детей. «Главное, что интересно, — говорил господин Вайсбейн приятелям, таким же мелким торговцам, — они все хотят кушать. И что характерно, каждый день и не по одному разу!»

…Ледя, его любимец, его младшенький, лежал на лестничной площадке под дверью соседа Горшберга. Но когда встревоженный отец склонился над ним, он еще плотнее прижался щекой и ухом к нижней щели и прошептал:

— Тише. Сейчас он опять…

Из-за двери послышались звуки скрипки.

Вспоминая свое детство, Леонид Утесов не без основания полагал, что фонограф соседа Горшберга в сочетании с изобретением оригинального способа слушания оказали особое влияние на всю его последующую артистическую жизнь.

«Папа тоже любил музыку, хотя и не лежал рядом со мной под дверью у Горшберга. Когда приходили гости, он ласковым тихим голосом говорил: «Ледичка, а ну-ка!» Я уже знал, что должен петь арию Ленского. В фонографе не очень четко были слышны некоторые слова, так я пел, как слышал: «Куда, куда вы увалились, златые пни моей весны?» И эти «пни» приносили солидный гонорар: за исполнение папа давал мне три копейки — для начинающего певца немалый гонорар. Правда, в то время я еще не знал, как разнообразно его можно истратить. Я еще ни о чем не мечтал».

Когда Леде исполнилось восемь лет, его определили в коммерческое училище Файга. Но грызть гранит коммерческой науки ему было совсем неинтересно.

Другое дело — музыка. Ледя играл в файговском симфоническом оркестре на скрипке, в оркестре народных инструментов — на гитаре и балалайке-пикколо. Но любимым занятием будущего народного артиста была песня.

«Особенность моего исполнения, — вспоминал Утесов, — заключалась не столько даже в манере пения, сколько в слезах, которые градом катились из моих глаз: мне было мучительно жаль соловья. Слушатели поднимались со своих мест, подходили к самой эстраде, восторженно и удивленно смотрели на рыдающего «соловья». А у меня тогда и мысли не было, что когда-нибудь пение песен на эстраде станет моей профессией…»

Увы, прогулы и хулиганские выходки (а Ледя был тот еще хулиган!) привели к тому, что в конце концов его вышибли из коммерческого училища. Вышибли с треском, без права восстановления. Он, кстати, стал первым и единственным, кого исключили за всю тридцатилетнюю историю училища.

Это было в 1912 году. А перед публикой появился за год до этого. И не только на уличных перекрестках. Для участия в выступлениях его приглашали различные музыкальные коллективы. В 1912-1913 годах он работает в Одесском театре миниатюр. Потом — в театрах Кременчуга, Херсона и Запорожья. Именно в этот период, когда начиналась его профессиональная актерская деятельность, он взял себе сценический псевдоним — Леонид Утесов.

В 1917-м, приняв участие в конкурсе куплетистов в Гомеле, Утесов занял первое место. Это окрылило его. И вскоре он создал в Москве небольшой оркестр, с которым выступал в саду «Эрмитаж». А через два года состоялся его кинематографический дебют — он сыграл адвоката Зарудного в фильме «Лейтенант Шмидт — борец за свободу».

Однажды Ледя Вайсбейн загорал на Ланжероне в компании одесских актеров. Рядом с ним растянулся на песке артист Скавронский, его давний знакомец.

— Слушайте, Ледя, хотите заработать два рубля?

Сумма была значительной, и Ледя быстро спросил:

— Скорее скажите, как это сделать?

— Сыграйте со мной миниатюру «Разбитое зеркало».

Ледя прекрасно знал эту нехитрую мимическую сценку. Офицерский денщик случайно разбивает большое зеркало. Входит офицер. Опасаясь наказания, денщик встает в раму и в точности повторяет все движения своего хозяина…

— Вайсбейн… — тем временем рассуждал Скавронский. — Никак не хочу обидеть вашего почтенного батюшку, но… Для любой другой профессии — пожалуйста. Но не для артиста. Что-то в «Вайсбейне» этакое… Старческое… В пыльном сюртуке и потрескавшихся штиблетах…

Мысль закрутилась. Ледя сразу решил, что нужно придумать такую фамилию, которой ни у кого нет.

«Я бы охотно стал Скаловым, но в Одессе уже был актер Скалов. Тогда, может быть, стать Горским? Но был в Одессе и Горский. Были и Горев, и Горин — чего только не было в Одессе! Но кроме гор и скал должны же быть в природе какие-нибудь другие возвышенности. Холм, например. Может быть, сделаться Холмским или Холмовым? Нет, в этом есть что-то кладбищенское — могильный холм… Что есть на земле еще выдающееся? — мучительно думал я, стоя на Ланжероне и глядя на утес с рыбачьей хижиной. Боже мой, утесы, есть же еще утесы! Я стал вертеть это слово и так и этак. Утесин? Не годится — в окончании есть что-то простоватое, мелкое, незначительное… Утесов? — мелькнуло у меня в голове. Да, да! Утесов! Именно Утесов!»

Так навсегда исчез Вайсбейн и родился Утесов. Тоже навсегда.

Поворотным событием в сценической судьбе Леонида Утесова стала его поездка в Париж (1928 г.). Там он впервые услышал настоящий джаз. С тех пор он не мыслил жизни без джаза.

Особенно сильное впечатление произвела на него исполнительская манера оркестра Теда Льюиса. Во время концерта музыканты разыгрывали инструментальные диалоги, сопровождая их элементами пантомимы.

Утесов собирает инструментальный коллектив. И — дает волю своему многогранному дарованию. Музыканты оркестра под его руководством превращались в актеров, а концерт — в самый настоящий спектакль.

В марте 1929 на сцене Ленинградского Малого оперного театра состоялась премьера театрализованного представления джаз-оркестра Леонида Утесова. Это была настоящая сенсация. Сам Утесов был дирижером и конферансье, он танцевал, пел, играл на скрипке, декламировал отрывки из поэтических произведений. Музыканты, не прекращая игры, «дискутировали» с дирижером… Сходство джазового представления с театральным спектаклем усиливало его структурное построение. Действо начиналось со знакомства с публикой, а заканчивалось — прощальной песней.

Однако первая подготовленная новым оркестром программа не стала для самого Утесова «великим открытием». Российского джазового репертуара тогда вообще не было — коллектив исполнял в основном американские джазовые произведения. Возникла и проблема иного рода: оказалось, что музыкантам трудно «раскрепоститься», а некоторые из них были и вовсе противниками «актерского амплуа».

Однако уже к выпуску следующей программы трудности удалось преодолеть. Команда частично сменилась, а тех, кто остался из прежнего состава Утесов сумел зажечь своей искрометностью. Принципиальные перемены произошли и в репертуаре. Теперь оркестр исполнял произведения, написанные композитором Дунаевским — специально для коллектива Леонида Утесова.

Участие Утесова и его оркестра в съемках фильма Г.Александрова «Веселые ребята» окончательно изменило его отношение к песне.

С этой киноленты начинается становление и развитие нового созданного им жанра — «песенный джаз», как определили его критики того времени, который являл собой гармоничный синтез песни и джаза. Умение музыкантов виртуозно разыгрывать на основе музыки удивительные по своей зрелищности спектакли выдвинуло незатейливую, по сути, ленту в число лучших фильмов в истории советского кино.

С 1937 года начинается регулярный выпуск пластинок с песнями в исполнении Госджаза РСФСР. Многие из них напеты дочерью Утесова — актрисой московского драматического театра им. Вахтангова Эдит Леонидовной Утесовой, которая выступала с коллективом отца еще в 1934 году.

В годы войны коллектив Утесова, подготовив программу «Бей врага!», дает представления на фронтах. В репертуаре — новые песни на военную тему, написанные молодыми тогда композиторами Никитой Богословским, Аркадием Островским, Марком Фрадкиным и другими. Теперь мало кто помнит, что до сих пор популярные песни той поры — «Темная ночь», «Бомбардировщики» и т.д. — впервые были исполнены коллективом Утесова.

Окончание Второй мировой оркестр Утесова встретил концертом в Москве, на площади Свердлова, который состоялся 9 мая 1945 года.

В марте 1945 г. Утесов получил письмо от солдата. На конверте вместо адреса стояла надпись — «Народному артисту СССР Леониду Утесову». Это звание артист получит только через двадцать лет, весной 1965-го.

Леонид Осипович получал очень много писем. Особенно он любил письма от моряков. Видимо, какая-то нереализованная мечта глубоко затаилась в его сознании — на сцене он появлялся порой в форме матроса Черноморского флота.

В 1945 году к 50-летию со дня рождения Л.О.Утесова Людмила Давидович и Давид Гутман написали приветствие, которое исполнял Соломон Михайлович Михоэлс.

Родился он... Ну, где он мог родиться?

Конечно же, в Одессе! Где ж еще?

Он этим городом всю жизнь гордился,

Как украинец клецкой и борщом.

Отец мечтал, что сын пойдет «ин хедер»…

Собственная популярность доставляла Леониду Утесову радость. Если таксист его узнавал, он расплачивался с ним, не жалея «чаевых», если не узнавал — точно по счетчику.

Последняя джазовая пластинка записана Утесовым в 1947 году. Затем начинается период гонений на джаз и все, что с ним связано. Оркестр Утесова становится «эстрадно-песенным коллективом». Его концерты по-прежнему были яркими, зрелищными и всякий раз превращались в спектакль. Однако за годы неизмеримо вырос исполнительский уровень, усложнились аранжировки, стали поистине изысканными — любая песенка звучала как настоящий шедевр.

Он жил в эпоху, таившую в себе немало опасностей — даже для известного, популярного в народе деятеля искусств. Конечно, его приглашали на концерты в Кремле. На Лубянке знали, что он собирает и исполняет «городской фольклор», и просили спеть «С одесского кичмана», «Мурку», «Лимончики» и другие произведения этого жанра. Но просьбы просьбами, а Леонид Осипович понимал, что в таких кругах осторожность не помешает.

Органической частью его натуры всегда был юмор. Анекдоты, розыгрыши, смешные афоризмы давали ему возможность распахнуться, выразить себя, облегчить душу.

Однажды, представляя саксофониста, который решил сочинять музыку, Утесов сказал, что он «подражает Шуберту... Только у Шуберта есть гениальная «Неоконченная симфония», а у этого товарища — не начатая».

На сочинском пляже сообщили: артиста В. Хенкина, известного тогда мастера сатирического жанра, выступавшего в Сухуми, укусил тарантул. Все разволновались. Только Утесов невозмутимо сказал: «Это — брехня... Если бы Володьку укусил тарантул — сдох бы тарантул».

Когда Утесову было 80 лет, кинорежиссер Леонид Марягин пригласил его на премьеру своего фильма (в нем звучала песня в исполнении Леонида Осиповича). Наступил момент представить со сцены съемочную группу. Марягин назвал имена членов группы, сказав, что и Утесов — в составе этого творческого коллектива, и он, Марягин, рассчитывает сотрудничать с ним долгие годы.

Зал взорвался аплодисментами. Утесов встал и в ответ рассказал анекдот, по его словам, подходящий к случаю: «80-летнего старика приговорили к 25 годам тюремного заключения. Приговоренный прослезился и, обращаясь к судьям, сказал — «Граждане судьи, благодарю вас за оказанное доверие!».

Жизнь неумолима. Наступила старость, которая принесла и болезни, и горькие раздумья. «Каким я был, таким я не остался», — с нотками печали в голосе говорил он.

Утесов. Его песни остаются его песнями, кто бы их не исполнял.

Ему писали письма не только как исполнителю популярных песен, но и как другу, и даже родному человеку. Майор И. Сальмонт пишет любимому артисту с фронта: "Но как приятно отдохнуть от пуль, снарядов, грязи, ветра в землянке той, где есть со мной мой патефон и голос ваш родной...". Крестьянка из Курганской области просит у него деньги в долг для покупки коровы. 27 марта 1945 года музыканты из джаза Макса Южного сообщают ему из Башкирии, что по пути в Уфу у них украли шестнадцать пар штанов, и они просят помощи, так как сидят без работы. (И он помог!) А солдат С. Суслов написал на конверте 23 марта 1945 года: "Народному артисту СССР Леониду Утесову", хотя это звание артист получит только через двадцать лет, весной 1965 года.

Особенно любил Леонид Осипович письма от моряков. Недаром он появлялся на сцене в форме матроса Черноморского флота.

Свою популярность Леонид Утесов принимал с радостью. Если его узнавали таксисты, он расплачивался с ними сверх нормы, если же не узнавали, платил точно по счетчику.

Юмор вообще был органической частью его натуры. Анекдоты, розыгрыши, смешные афоризмы давали ему возможность распахнуться, выразить, облегчить душу. В. Маяковский использовал в "Бане" фразу Л. Утесова: "Мы должны, товарищи, беречь здоровье старейших ответственных работников, пока они молоды". Выражение артиста: "Это, товарищи, не факт, а на самом деле" - взял на вооружение поэт Илья Сельвинский. Представляя саксофониста, решившего сочинять музыку, Утесов сказал, что он "подражает Шуберту... Только у Шуберта есть гениальная "Незаконченная симфония", а у данного товарища - не начатая". Однажды в 30-е годы на сочинском пляже загорали Л. Утесов, драматург И. Прут и знаменитый тенор И. Козловский. И вдруг сообщают: артиста В. Хенкина, известного тогда мастера сатирического жанра, выступавшего в Сухуми, укусил тарантул. "Все разволновались, - рассказывал И. Прут, - только Утесов невозмутимо сказал: "Это брехня... Если бы Володьку укусил тарантул - сдох бы тарантул!". И действительно, с Хенкиным ничего страшного не произошло.

Кто видел и помнит фильм "Веселые ребята", никогда не забудет озорные, веселые сцены с участием джаз-оркестра под управлением Л.И. Утесова. Известно, что джаз - одна из форм музыкальной культуры американских негров. Леонид Осипович создал первый в России и СССР театрализованный джаз, который не ориентировался только на американскую джазовую музыку. Его джаз-оркестр был одновременно и прекрасным игровым, актерским коллективом, театрализовал песню. Однажды артиста познакомили с американским бизнесменом, тоже бывшим одесситом, Альфредом Шлезингером. Товарищ Утесова намекнул американцу, что, мол, неплохо бы Утесова пригласить в CШA. Тот ответил: "Леня - блестящий эстрадный актер, но я не уверен в его успехе у нашей публики. Его джаз - это русский джаз".

На фронтах Великой Отечественной войны джаз-оркестр Утесова дал 500 концертов. На средства джаз-оркестра построили три самолета, и с разрешения Сталина они были названы "Веселые ребята".

У многих сохраняется представление об Утесове как о неугомонном весельчаке, любителе розыгрышей, лукавом одессите, легко шедшем "с песней по жизни". Да, Утесов был удивительно жизнелюбив, общителен, доброжелателен. Но порой веселье переходило в грусть и даже в некоторую замкнутость. Тому были свои причины.

Остро пережил Леонид Осипович, что все лавры за фильм "Веселые ребята" достались режиссеру Александрову и актрисе Любови Орловой, ему же милостиво вручили... фотоаппарат. А ведь именно он нашел драматургов и композитора для постановки этой картины, забраковал плохие тексты песен, поручив переделать их В. Лебедеву-Кумачу. Он очень переживал, что Г. Александров убрал из фильма многие сцены с участием утесовского джаза и заменил их эпизодами с Л. Орловой. "Мадам съела всю мою пленку", - шутил артист. В 1958 году Г. Александров нанес eщe один удар по Утесову, выпустив новый вариант "Веселых ребят", где вместо Леонида Осиповича пел В. Трошин. Возмущение зрителей было настолько велико, что режиссер вернулся к старому варианту.

Он жил в эпоху, таившую в себе немало опасностей даже для известного, популярного в народе деятеля. Конечно, его приглашали на концерты в Кремле, а на Лубянке даже просили спеть песни "С одесского кичмана", "Мурку", "Лимончики" и т. д. Но просьбы просьбами, а Леонид Осипович понимал, что в таких кругах осторожность не может быть лишней.

Об одном из своих выступлений в Георгиевском зале Кремля на приеме в честь беспосадочного полета советских летчиков из Москвы в Америку через Северный полюс Утесов рассказывал так: "Ко мне в артистической комнате подошел подтянутый военный с ромбами в красных петлицах и почти по-командирски сказал: "Baс просят исполнить "С одесского кичмана". Уверенный, что НКВД проверяет мою благонадежность, я твердо сказал: "Это запрещено". Ответ военного прозвучал как приказ: "Вас просит товарищ Сталин". Я спел эту песню, потом повторил на бис. Люди, сидевшие за столиками с винами и закусками, были довольны. Немного похлопали мне Сталин и члены Политбюро. Позже я узнал, что Сталин просто откликнулся на просьбу летчиков".

На долю Леонида Осиповича Утесова выпало немало счастья. Его жена, Елена Иосифовна Голдина, которую он очень любил, создавала ему настоящий домашний уют и всегда прощала мужу его увлечения особами прекрасного пола. У него была обожаемая им дочь. Он пережил бурный роман. Его окружали замечательные друзья. Он был признан и любим народом, для которого пел и творил.

...Но жизнь неумолима. Наступила старость, которая принесла и болезни, и горькие раздумья. "Каким я был, таким я не остался", - печально говорил он. В 1962 году умерла жена. 5 декабря 1966 года ему стало плохо на концерте в ЦДСА, и вскоре он распрощался со сценой. Живя на пенсии, он писал мемyapы, зaнимался фотографией, иногда принимал друзей, очень часто слушал симфоническую музыку и особенно старые пластинки.

...Как-то, за два года до смерти, Утесов поставил пластинку с песней М.Табачникова "Перевал" в собственном исполнении. Речь в ней шла о пройденной жизни и о том, что наступает время спускаться с достигнутых вершин. Он слушал самого себя и плакал, повторяя слова песни: "Ничего не копили для черного дня, не ловили, не рвали из рук. Нaшa совесть чиста, милый друг".

Он умер 9 марта 1982 года в подмосковном санатории "Архангельское". На его похороны на Новодевичьем кладбище пришли тысячи людей.

 Об Утесове можно писать много. Бесконечно. Так же как бесконечен его талант.

Моя статья-компилятивна, но я постарался передать свое ощущение Утесова. Хорошо если это удалось хотя бы на 50%.