Хрущёв – автор реабилитации нацизма на Украине и в Прибалтике

С момента развала Советского Союза и разбегания бывших союзных республик по «национальным квартирам» прошло...

Глядя на эти марши позора, многие люди задаются нелёгким вопросом: откуда, из какой выгребной ямы повылезла вся эта нацистская нежить, вроде бы надёжно вбитая в землю нашими дедами в военные и послевоенные годы.

Как могло случиться, что, спустя много лет после войны и развязанного оккупантами на нашей земле невиданного геноцида, у ходячих мумий, завёрнутых в форму упашни и «легионеров» СС, находится немало сторонников из числа молодёжи, чьи деды, не жалея сил и самой жизни, добывали победу в тылу и на фронте.

Ответ на этот вопрос имеется, и уходит он корнями в сентябрь 1955 года, когда Никита Хрущев решился на массовую амнистию советских граждан, сотрудничавших с оккупантами в годы войны. Этот шаг последовал за столь же массовым освобождением из мест заключения немецких (а затем, венгерских, румынских и прочих) военных преступников.

Небольшой экскурс в историю.

Задолго до окончания войны в СССР начались суды над нацистами и их пособниками, совершившими военные преступления. 19 апреля 1943 года Президиумом Верховного Совета СССР был издан Указ «О мерах наказания для немецко-фашистских злодеев, виновных в убийствах и истязаниях советского гражданского населения и пленных красноармейцев».

Согласно Указу, в 1943–1952 годах было осуждено (ориентировочно) 81780 нацистских преступников, в том числе 24069 иностранцев. Помимо граждан Германии и других европейских стран, большие тюремные сроки (до 25 лет) получили коллаборационисты из числа советских граждан, которые участвовали в массовых убийствах, грабежах и истязаниях над военнопленными и мирным населением.

Среди осужденных преобладали полицаи, члены лагерной администрации, участники нацистских вооруженных формирований на Украине, в Прибалтике и прочих «остбатальонов».

На ходе следствия и последующего суда сказались тяжёлые условия военного времени. Вновь создаваемые советские правоохранительные органы в недавно освобождённых районах и областях страдали от некомплекта квалифицированных следователей и юристов. Бывало и так, что дела рассматривались в спешке, что приводило к множеству нарушений. Например, нередкими были случаи, когда, за отсутствием доказательств, людей судили по принципу «коллективной ответственности», так что в места, не столь отдалённые, вместе с виновными уходили и невиновные.

Правда, здесь надо отметить, что, по более поздним оценкам, процент следственных и судебных ошибок был не так велик, как об этом принято думать, прочитав перестроечный «Огонёк», «Архипелаг ГУЛАГ» Солженицына, или просматривая «шедевральный» фильм «Последний бой майора Пугачёва», в котором исказили реальную историю, выдав за «невинно пострадавших» осуждённых полицаев и власовцев.

Однако, на этот перегиб хрущёвская амнистия ответила по принципу «ударим маразмом по отдельным фактам несправедливости», спешно выпустив в 1955-1956 годах почти всех осужденных за военные преступления.

Зададимся вопросом: отчего Никите Сергеевичу приспичило освобождать карателей и пособников именно в 1955 году, а не раньше или позже?

Ответ несложен. 25 января 1955 года между СССР и Западной Германией был заключен и ратифицирован договор о прекращении состояния войны, на основе которого возобновлялись дипломатические и торговые связи.

слева направо: Булганин, Аденауэр, Хрущёв

Но был в договоре один непременный пункт, специально оговоренный западногерманской стороной, по которому от СССР требовалось пересмотреть уголовные дела граждан нацистской Германии, осужденных за военные преступления.

да, надо понимать, что это не был мирный договор

И работа закипела! Уже 31 марта 1955 года в местах отбывания наказания немецких преступников начали работу специальная комиссия по реабилитации с участием сотрудников советской госбезопасности, внутренних дел, юстиции, под руководством военной прокуратуры.

В общей сложности комиссия рассмотрела и пересмотрела дела карателей и убийц из 28 государств. На основе сделанных ею заключений было издано 37 указов Президиума Верховного Совета СССР об освобождении иностранных военнопленных от наказания и возвращении их на родину.

14 июля 1955 года Хрущев раструбил на весь мир, что после восстановления дипломатических связей с ФРГ СССР освободит от дальнейшего наказания и репатриирует в ГДР или ФРГ (в зависимости от места проживания) 5614 немецких граждан, в том числе 3708 военнопленных, 1906 гражданских лиц и 180 генералов вермахта и СС.

На этом бы и закончить с «гуманизмом», но – нет. Вкусивший сладость дипломатической «пэрэмоги» будущий «кукурузник» не угомонился: сразу после восстановления 13 сентября дипломатических отношений с ФРГ новыми указами были помилованы почти все находящиеся в спецлагерях МВД военнопленные.

28 сентября в ФРГ и ГДР были репатриированы в общей сложности 8877 военнопленных и интернированных. Из них 749 немцев, совершивших особо тяжкие преступления, были переданы для дальнейшего отбывания наказания по месту жительства. Так же поступили с осужденными военными преступниками из Венгрии, Румынии, Финляндии и ряда других стран.

То есть, по домам разъехались практически все иностранцы, включая откровенных убийц, насильников и мародёров, на руках которых была кровь десятков и даже сотен граждан СССР.

На местах эту недобитую мразь ждала разная судьба. В странах – союзниках СССР, включая ГДР, с нацистскими преступниками не цацкались, и те отсидели своё. В Финляндии военные преступники понесли относительно суровое наказание. Но уже в ФРГ большинство из них отсидело какие-то условные сроки и вскоре выпорхнуло на свободу, чтобы помогать Аденауэру строить бундесвер, спецслужбы и раздувать пещерный антикоммунизм в общественном сознании и государственной идеологии.

Помилование нацистских преступников в СССР не афишировалось, а проходило где-то на задворках новостей о рекордных надоях и выплавке чугуна на душу населения. Но это были ещё цветочки. Ягодки не замедлили появиться.

Как известно, «холодное лето 1953-го» – не досужий вымысел перестроечных кинематографистов. Вырвавшиеся из тени вождя бывшие соратники Сталина устроили грандиозную амнистию пострадавших от «культа личности», выпустив на свободу и огромное количество уголовников, о чём до сих пор с содроганием вспоминают ветераны правоохранительных органов.

Однако, наряду с «политическими» и уркаганами, новая власть начала отпускать под шумок и всевозможных предателей. Тем самым были созданы предпосылки к более масштабной амнистии осужденных пособников и карателей.

каратели из 118-го батальона вспомогательной полиции, палачи Хатыни и белорусских партизан

17 сентября 1955 года вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР «Об амнистии советских граждан, сотрудничавших с оккупантами в период Великой Отечественной войны 1941–1945 годов». По нему из мест заключения освобождались лица, осужденные за пособничество врагу на срок до 10 лет включительно.

Аналогичные дела, находившиеся к этому моменту в стадии расследования, были прекращены. Пособникам нацистов, осужденным на срок свыше 10 лет, время отсидки сокращалось наполовину. К карателям, осужденным за убийства и издевательства над мирными людьми, амнистия не применялась.

Досиживать срок и доживать остаток жизни на поселении в некомфортных районах страны остались только те из предателей и пособников, что были изобличены в особо тяжких преступлениях, вроде диверсий, терактов, массовых убийствах и тому подобных деяниях. Таких в местах заключения через 10 послевоенных лет оставалось немного, поскольку большинству помазали лоб зелёнкой почти сразу после рассмотрения их дел специальным трибуналом или вздёрнули по горячим следам сразу после опознания и поимки на освобождённых территориях.

Спрашивается: а чем хрен слаще редьки? Доживать жизнь в условиях лесотундры остались считанные мрази, а вот те, кто выдавал СД, полевому гестапо, фельджандармерии, абверу советских патриотов – выпустили на свободу подчистую. Как и тех, кто таскал «побратимам» в лес сало с самогоном, а также передавал списки советских активистов на ликвидацию.

В течение тридцати лет после хрущёвской реабилитации тысяч и тысяч гитлеровских пособников происходили поразительные вещи.

Выжившие узники фашистских тюрем, пыточных и концлагерей встречали на улицах своих бывших истязателей, что стало причиной дополнительных расследований и пересмотров дел.

Например, отсидевший в лагере как обычный пособник Григорий Васюра, один из организаторов карательной операции в Хатыни, садист и убийца, бывший начальник штаба 118-го полицейского батальона, вышел на свободу по «аденауэровской амнистии», отсидев 10 из 25 лет как мелкий пособник.

каратель Васюра на скамье подсудимых

На воле Васюра скрыл своё кровавое прошлое, стал директором совхоза, вступил в партию, получил статус почётного курсанта Киевского военного училища связи, и постепенно начал наглеть.

В 1985 году, когда Горбачёв к 40-летию Победы пошёл раздавать направо и налево ордена Отечественной войны, бывший каратель принялся строчить во все инстанции, требуя ордена для себя лично.

Васюра не учёл, что раздача орденов сопровождалась тщательной архивной проверкой, благодаря которой вскрылись его «подвиги» гитлеровского полицая, а дело закончилось справедливым, хотя и запоздалым, расстрелом.

В 1975 году был изобличён ещё один каратель Хатыни – Василий Мелешко, подчинённый и подельник Васюры. После войны полицай умудрялся избегать ареста, ловко прикидываясь бойцом французского Иностранного легиона и борцом с фашизмом. Интересно, что Мелешко признался в сотрудничестве с оккупантами, причём сделал это по-хитрому, умолчав о «карьере» карателя и сдавшись властям в конце 1940-х, когда в СССР была отменена смертная казнь.

Мелешко приговорили к 25 годам заключения на закрытом судебном заседании, однако он, как и многие другие пособники, вышел на свободу по «аденауэровскому указу», пока в 1974 году не был опознан на улице знавшим его в лицо бывшим белорусским партизаном. Перед оглашением приговора «о высшей мере социальной защиты», Мелешко успел сдать многих своих подельников.

И таких историй специалисты знают не десятки, и даже не сотни.

Следует отметить, что к выпущенным на свободу гитлеровским пособникам в республиках СССР было разное отношение. Жители РСФСР, Белоруссии и Восточной части УССР к предателям относились однозначно, воздавая им ненавистью и презрением.

В Прибалтике и на Западной Украине отношение к бывшим «лесным братьям», «легионерам» и оуновской мрази было не столь однозначным. Фрондирующая национальная интеллигенция негласно признала их «героями» и даже «мучениками». А с учётом официальной амнистии, ещё и людьми с «чистой репутацией».

Вернувшись на Западную Украину или в Прибалтику, «люди с чистой репутацией» начинали скрытно, а иногда и не особо скрываясь вести профашистскую пропаганду, распространять свою мифологию. Молодое поколение зачастую смотрело на них как на благородных героев антисоветского сопротивления без страха и упрёка. Это все обернулось тем, что сегодня в Прибалтике ставят памятники легионерам СС и организаторам массовых убийств советских граждан, а на Украине идет открытая война против всего русского и советского с участием добровольческих нацистских батальонов.

Многие историки считают хрущёвский указ «за мир и дружбу с ФРГ» преступной ошибкой, которая постепенно привела к разрастанию нацистских метастазов в ряде республик позднего СССР. Выпущенные на свободу нацистские прихвостни постепенно проникли в партийно-хозяйственные органы, в систему образования, методично разрушив советскую пропаганду о равенстве и братстве советских народов, об их подвиге и жертвах во имя Великой Победы.

Глядя на события, предшествующих развалу СССР, хорошо видно, что на Украине и в Прибалтике советская идеология была практически вытоптана и заменена на «самостийную», с отчётливым фашистским душком.

Вывод вполне очевиден: не проведи Хрущёв и его соратники этой поспешной, позорной, недальновидной амнистии, не было бы такого возрождения неонацизма в ряде бывших советских республик, не было бы таких бандеровских и эсэсовских парадов в украинских и прибалтийских городах и, возможно, не пришлось бы Вооружённым силам России денацифицировать Украину.