«КОГДА ВСЕ ЕЩЕ БЫЛО ХОРОШО»

«Когда все было хорошо…» – в последние дни эта фраза так и крутится у меня в голове. И я вспоминаю, вспоминаю…

Сейчас я смотрю на мир вокруг и думаю: «А ведь тогда, когда было “все плохо”, все было так хорошо!..»

Еще несколько недель назад меня что-то раздражало: нехватка денег, бытовые поломки и неприятности, уроки, которые дети никак не хотели делать. Были моменты, когда мне казалось, что все плохо. Я вспоминала лучшие времена и мечтала о счастливом будущем.

Сейчас я смотрю на мир вокруг и думаю: «А ведь тогда, когда было “все плохо”, все было так хорошо!..»

Нет, я не в депрессии, я пытаюсь улыбаться, дышать, писать, покупать семена для рассады… Но и стараюсь нащупать для себя, а что это такое – «хорошо»? Почему оно всегда где-то в другом измерении – вчера, завтра? Почему никогда не сегодня? Как ухватить это «хорошо» прямо сейчас?

***

На самом деле, слова эти отпечатались у меня в сознании и в душе еще давно. Лет десять назад. Тогда мы встречали Рождество. К нам пришло много гостей. Друзья, родные, какие-то дети. Было весело.

Одна моя родственница рассказывала, как когда-то строили они с мужем большой красивый дом за городом. В то время, когда они это начинали, он занимал высокий пост, были деньги, возможности… А потом бахнул кризис, фирма обанкротилась, и началась обычная жизнь среднестатистических людей. Не голодали, конечно, работали, но и жили небогато. А дом тот так и остался недостроенным.

И вот вспоминала она тогда, за рождественским столом, как начинали они стройку, как мечтали, что переедут туда, заживут… И сказала те самые слова: «Когда у нас все еще было хорошо».

Не знаю, почему, но меня прямо обожгло изнутри: «Так и сейчас тоже хорошо, вот, сидим все вместе. Интересно, что будет через несколько лет?». А через несколько лет мужа ее посадили в тюрьму по оговору. Осталась она с двумя детьми. Встретились мы с ней опять. И вдруг эта женщина сказала: «А помнишь, как сидели мы тогда у тебя? Как было хорошо, а я и не понимала…».

Да, я тоже с теплом вспоминаю то время. Встречали Рождество, молились на службе, потом – гости. Пили, ели… Наверное, все и везде. И казалось, что так будет всегда. Были и проблемы, конечно. Куда ж без них. Но какими мелкими, ничтожными кажутся они сейчас. А вот мелочи – простые радостные мелочи – не ценили. Почему?.. Не знаю…

***

Я лежала и даже не плакала. Я просто не могла поверить, что это происходит со мной. Мне казалось, что я смотрю в бездну

Ярко вспомнила я эти слова четыре года назад. Тогда, в роддоме, мне сказали, что у нашей пятой дочери, которая несколько минут назад появилась на свет и которую мы так ждали, синдром Дауна. Это раздавило меня бетонной плитой. Я лежала и даже не плакала. Я просто не могла поверить, что это происходит со мной. Когда я пыталась все осмыслить, мне казалось, что я смотрю в бездну.

Через пару дней, придя немного в себя, я начала искать в телефоне старые фотографии. Вот муж, вот наши четыре старшие дочки, кот, мама… Еще неделю назад я раздражалась на них, ругалась. Я зашивалась в нескончаемом сером быту и роптала. А как, оказывается, все было хорошо… Почему не понимала, почему не ценила?

А сейчас у меня ребенок-инвалид. И впереди кромешная тьма. Так я думала в те дни, да… Кто бы показал мне тогда будущее…

Будущее само показало себя через год.

Все уже наладилось. Скоро стало ясно, что нет никакой бездны. Есть чудесная маленькая девочка, наша любовь, наше счастье. Жизнь пошла своим чередом. Забылись страхи, забылись те обещания Богу, что я обязательно изменюсь, стану лучше, чище, добрее. «Только, Господи, сделай с ней что-нибудь. Пусть она исцелится или уйдет!» Страшно? Страшно! Он и сделал – помог нам принять и полюбить такую нашу дочь. Но стала ли я лучше? Увы…

Опять недовольство, какие-то дрязги. Опять: «А вот были бы деньги, машина, слушались бы дети… Сделать бы ремонт. Тогда точно все будет хорошо!». Этот ремонт… Он стал тогда моей идеей фикс. И еще та дыра на обоях на кухне, которую прорвал кот. Сколько я ругалась из-за нее с мужем!

Как сейчас помню, двадцать первого сентября, в Рождество Богородицы, он собирался на раннюю литургию, а я опять заговорила о той дыре.

– Ну, давай вечером съездим вместе и выберем обои, – предложил Вадим.

А мне было лень, недосуг, болели дети, дома бардак.

– Если я еще и за обоями буду ездить, зачем мне вообще нужен муж, – пробубнила я, когда он закрывал за собой дверь.

После службы Вадим вернулся и лег:

– Что-то нехорошо…

И началась череда кошмаров. Лимфоузел размером с яйцо, несбиваемая температура, антибиотики, которые не помогают, скорая, больница, анализы, биопсия, надежда, отчаяние.

Врачи, прячущие глаза, и страшные слова: «Возможно, это онкология».

Диагноз будут то ставить, то снимать. Анализы покажут то лимфому, то некротический лимфаденит (это, на самом деле, удивительная история). В те страшные дни каждую секунду я вспоминала ту дыру на обоях, которая мне казалась какой-то огромной и нерешаемой проблемой, и думала: «Господи! Как же было хорошо! Верни! Пусть муж будет здоров! А я? А я исправлюсь…».

А еще сквозь слезы и уныние я вспоминала то первое время в роддоме с Машей. Когда-то я думала, что это конец! Ребенок-даун! Но, оказывается, тогда ЕЩЕ ВСЕ БЫЛО ХОРОШО. Она у меня на руках, все живы, все вместе, никаких болезней. И как же я хотела вернуться те дни! Тогда все было бы иначе… Я бы ценила!

С мужем стало все хорошо. Сняли страшные диагнозы. Жизнь, эта странная жизнь, пошла своим чередом. А через месяц умерла мама…

***

Когда казалось, что все уж точно хорошо, черная полоса прошла, начался ковид

Прошло и это… Человек – удивительно гибкое и приспосабливающееся существо. И когда казалось, что все уж точно хорошо, черная полоса прошла, начался ковид.

Отсидев неделю в изоляции всей семьей в московской квартире, мы уехали в наш старый, маленький деревенский дом под Оптиной. И опять началось «все плохо».

Я боялась, в панике полоскала рот хлоргексидином после того, как батюшка давал мне приложиться ко кресту. Роптала, что тесно, что дети на голове друг у друга делают уроки. Тут же на кухоньке сидит муж со своим ноутбуком, а мне нужно готовить. Я хочу тишины и писать свои рассказы. Я хочу в кино, в театр, встретиться с московскими друзьями, хочу, чтобы все было как раньше.

А вместо этого я сижу в нашей избушке, моюсь в тазу и гуляю на двадцати сотках. И единственное внешнее общение – батюшка и соседка тетя Маша, ругающая в пять утра на всю деревню своих кур. И Оптина… Оптина, которую я так люблю, закрыта.

Однажды, когда я особо громко роптала, муж вдруг сказал:

– А знаешь, может ведь наступить время, когда ты с любовью и слезами будет вспоминать эту нашу вынужденную деревенскую жизнь.

Несколько дней назад мы с Вадимом говорили:

– А помнишь те свои слова? – спросила я его.

– Помню…

Старый добрый локдаун, когда казалось, что все плохо. КАК ЖЕ БЫЛО ХОРОШО!

Да, я знаю, что многие потеряли в пандемию близких и родных людей. Я им сопереживаю всей душой. Но сейчас я пишу о себе, о своих ощущениях.

Я хочу туда, в деревню, на те двадцать соток и мыться в тазу… Когда мне, оказывается, было хорошо. Лишь бы наступил мир… Мир!!!

***

И так всегда и во всем, во все времена. Но сейчас особенно.

В Прощеное воскресенье я извинилась перед одним человеком. Он занимается воскресной школой, и по этому поводу у нас долго был конфликт. Точнее – конфликт был у меня. Он всегда мягко увещевал. А я боролась за все хорошее против всего плохого. Так мне казалось. И изрядно потрепала ему нервы.

Сейчас у нас болят сердца об одном. И мое сердце тянется именно к нему.

– А помните, как мы спорили по поводу туалета, трапезной? – спросила я его. – И мне казалось, что все плохо. Как, оказывается, было хорошо! Простите меня! И я желаю и вам, и себе, чтобы когда-нибудь этот туалет опять стал нашей самой большой проблемой в жизни!..

Да… Все познается в сравнении. Какими смешными кажутся сейчас все те проблемы. Какими ненужными и глупыми дрязги. И сколько же всего было хорошего. ВСЕ было хорошо!

Почему я не умею радоваться сейчас – вот этой секунде? Тому, что светит солнце, что все вместе… Просто тому, что наступил новый день…

Почему я понимаю это только в моменты великих катаклизмов? Почему не умею радоваться сейчас – вот этой секунде? Тому, что светит солнце, что все живы, что все вместе… Просто тому, что наступил новый день…

Понятно, что человек всегда вспоминает хорошее и надеется на лучшее. Но парадокс в том, что счастливым можно быть только в настоящем. Больше никогда. Как этому научиться? Я не знаю… И можно ли сейчас быть счастливым?

Недавно я говорила с одним священником обо всем, что происходит. Сейчас все об этом говорят.

– Знаешь, можно потерять себя в счастье и не потерять в беде, – сказал он мне. – Главное, Лена, не потерять себя… А что такое «хорошо»? Я не знаю… Знаю, что что-то будет. И другого будущего нам не дано. Но нам дано не потерять себя в нем…

Я не знаю, смогу ли я когда-нибудь сказать о сегодняшнем дне: «А ведь все было хорошо!».

Не скажу, потому что это неправда. Но хотя бы не потерять себя, да…