«ЦЕЛЫЙ МИР ПОШЁЛ КО ДНУ…»

Шел к завершению первый год советской власти. К деревянной скамейке рядом с памятником Пушкину, что на Тверском бульваре в Москве, легкой походкой подошла и с неизъяснимой грацией присела пожилая дама из «бывших». Несмотря на свой весьма почтенный возраст, она прямо держала спину, не испытывая нужды опереться ею о спинку скамейки.

Дама была изящно одета, в ее маленькой аристократической ручке был зажат небольшой букетик цветов, а живые блестящие глаза — обращены к монументу. Когда спешащие по делам прохожие обращались к величаво сидевшей даме с каким-либо вопросом, они слышали в ответ звонкий молодой голос, причем в ее речи отчетливо слышался некоторый оттенок французского произношения.

Это была дочь камер-юнкера с 600-летней дворянской родословной, воспитанница Екатерининского института благородных девиц, фрейлина цесаревны, а затем — императрицы Марии Александровны, вдова генерала… Это была Мария Александровна Гартунг — старшая дочь Пушкина, пророчески написавшего: «Не приведи бог видеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный!».

Старшая дочь поэта, единственная из его четырех детей дожила до Октябрьской революции и смогла убедиться в справедливости слов своего великого отца.

86-летняя дама, много лет навещавшая отца, на сей раз пришла попрощаться — с Тверским бульваром, памятником, эпохой, в которой ей довелось жить, - и, "уходя в ночную тьму", положила букетик к подножию памятника.

На долю Марии Александровны выпала незавидная участь: старость она встретила в бедности и одиночестве. Детей не было, братьев и сестру она пережила...

Последнее время Мария Александровна Гартунг жила у приютившей ее сестры своей бывшей горничной. Днем она шла на Тверской бульвар, садилась на скамейку у памятника отцу и сидела там до темноты, всегда на одном и том же месте и в дождь, и в снег…

Мария Александровна умирала от голода. Ее небольшая пенсия, пожалованная Александром II, была отменена после революции, хлопоты о новой пенсии пока не имели никакого успеха. У нее не было ни пайка, ни денег и давно уже не осталось никаких ценностей, которые можно было бы обменять на хлеб.

В  декабре1918 года первый нарком просвещения А. В. Луначарский ходатайствовал о назначении пенсии дочери Пушкина.

На заседании коллегии народного комиссариата по просвещению, которое проходило 29 января 1919 года, было решено «назначить М.А. Гартунг субсидию в размере 1000 рублей в месяц за счёт литературно-издательского отдела». Мария Александровна не успела её получить.

Власти приняли решение, но так долго совещались, что Мария Александровна не дождалась.

Дочь Пушкина умерла от голода 7 марта 1919 года, так и не дождавшись от Наркомпроса выхлопотанной пенсии. Первая выплата пенсии в 2400 рублей  и назначенное гражданке Гартунг М.А. единовременное денежное пособие в 1000 рублей были потрачены на погребение старой дамы на кладбище Донского монастыря. Долгое время могила была в запущенном состоянии.

Нынешнее надгробие сооружено усилиями коллектива Московской городской библиотеки имени А.С. Пушкина, основательницей и попечительницей которой была дочь поэта. Мир праху!

А. Моряков