Минимум 5 признаний в день: как работали следователи-палачи НКВД

30 июля 1937 года нарком внутренних дел СССР Ежов подписал совершенно секретный приказ №00447 «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов», который положил начало эпохе «большого террора».

О «творцах» террора знают все – это сам И.В. Сталин и его сподвижники, включая и наркома Н.И. Ежова. О жертвах также написаны тысячи книг, исследований и статей.

А кем были рядовые исполнители, те самые «ежовские костоломы»?
Свернуть

Как велось следствие

Приказом предусматривался расстрел 59,2 тыс. лиц из числа бывших кулаков, белогвардейцев, специалистов, занимавших какие-либо значительные посты до 1917 года, представителей иных партий, враждебных большевикам, духовенства и т.д. 174,5 тыс. предполагалось отправить в трудовые лагеря. Впоследствии эти лимиты претерпели изменения, во многом из-за того, что на местах демонстрировали инициативу и согласовывали с высшим руководством увеличение числа репрессированных.

Для упрощения и ускорения процесса (никакие суды не справились бы с таким чудовищным количеством дел), были созданы специальные «тройки» — органы, формируемые на областном и республиканском уровнях. В их состав входили начальник местного (областного или республиканского) органа НКВД, прокурор и секретарь обкома. Задачей «тройки» было лишь определение меры наказания – расстрел или лагерь. Следствием занимались исключительно органы НКВД. Каждый следователь в эпоху «большого террора» должен был закрыть до полусотни дел в месяц. В Ленинградской области, например, у каждого следователя была дневная «норма» — не менее пяти признаний. Понятно, что в такой ситуации наиболее эффективными методами становились угрозы, шантаж и пытки. Имеются неоспоримые свидетельства того, что применение «физических методов воздействия» было санкционировано непосредственно Сталиным.

Очевидно, что такое положение дел развязывало руки садистам всех мастей.

Следователи эпохи «большого террора»

Следствием, как правило, занимались сотрудники и руководители провинциальных органов госбезопасности в званиях от лейтенанта до майора. Методы допросов выдают изощренную жестокость этих людей. Вот лишь некоторые свидетельства современников.

Капитан госбезопасности, начальник УНКВД Ивановской области Журавлев (тот самый, что напишет впоследствии донос на самого Ежова) по воспоминаниям другого чекиста (замнаркома Казахстана Шрейдера) помимо избиений изобрел и еще одну пытку, которую он называл «утка».

Заключалась она в том, что подследственному мочились в рот.

Начальник 4-го отдела УГБ УНКВД по Ленинградской области капитан госбезопасности Карпов избивал подследственных табуреткой, а после душил ремнем, закручивая его на шее.

Старший лейтенант госбезопасности, начальник Нижнетагильского городского отдела НКВД Котков избивал подследственных кулаками и палкой.

Капитан госбезопасности Ушаков-Ушимирский, который вел дела Тухачевского, Якира, Постышева и других видных деятелей, изобрел такой метод допроса: подследственного сажали на ножку перевернутой табуретки.

Известна докладная записка сотрудника Белозерского РО НКВД Вологодской области И.В. Анисимова секретарю Вологодского обкома ВКП(б) Овчинникову, датированная 1938 годом. В ней Анисимов, возмущенный уровнем садизма и беззакония, царящего в Белозерском секторе, излагает факты невероятной жестокости, которые совершались, в общем, «мелкими сошками» — начальником оперативного сектора Власовым, чекистом запаса Еминым, зам. начальника Белозерского РО Овчинниковым, рядовым сотрудником Ленинградского УНКВД Воробьевым, начальником Белозерского РО Портного, сотрудником Ленинградского УНКВД Левашовым, капитаном школы им. Ворошилова Антиповым. Эти люди, помимо того, что избивали подследственных металлическими прутьями, еще и выдумали «экономный» способ казни. Людей не расстреливали, а разбивали им головы железными молотками, после чего рубили на части.

Как вознаграждали следователей

Сколько же получали следователи эпохи «большого террора» за свой тяжкий труд?

После назначения Ежова, в преддверии начала «большого террора» зарплату сотрудникам НКВД увеличили в три раза. Начальник республиканского НКВД стал получать 3500 рублей в месяц. Рядовые сотрудники получали, разумеется, меньше, примерно 250-300 рублей. В этот период квалифицированные рабочие получали 230 рублей, ученые в вузах от 300 до 330 рублей, врачи – 189 рублей и т.д.

Помимо собственно зарплаты сотрудники НКВД пользовались разнообразными льготами, в числе которых было снабжение продуктовыми пайками из закрытой торговли, бесплатными путевками в дома отдыха и т.д.

Наиболее нечистоплотные ухитрялись наживаться и на своих жертвах, присваивая украшения, дорогие вещи и даже деньги, выделяемые государством на питание арестантов.

Впрочем, главная «награда» палачей ежовщины ждала впереди. «Большой террор» завершился чисткой в рядах самих же чекистов. Наиболее жестоких и чрезмерно усердных тоже расстреляли. Эта же судьба постигла и самого наркома внутренних дел.