Дружба народов в СССР — «не дар небес»

1.

Сравните, например, русский и языки народов Севера. Они имели различные религиозные традиции. В СССР вошли и христианские, и мусульманские, и буддийские, и даже языческие народы. Некоторые из этих народов имели городскую культуру, литературу, даже философскую традицию, как, например, русские, украинцы, белорусы, грузины, армяне, татары, евреи. Некоторые же, напротив, до 1917 года жили родовым строем и получили азбуку и литературу от Советской власти, как чукчи или ненцы. 

Но самое главное – у этих народов был уже опыт совместного проживания в Российской империи и были многочисленные взаимные обиды, конфликты. Между некоторыми из них была даже пролитая кровь. Тяжелой болью в национальном сознании евреев отзывалась память о погромах начала ХХ века на юге империи (погромы длились более 30 лет, до установления Советской власти, от рук погромщиков гибли старики, дети, женщины, только во время октябрьского погрома в Одессе в 1905 году было убито около 400 евреев, искалечено – более 5 тысяч). В национальной памяти азербайджанцев и армян – резня в Баку 1905–1906 годов – «армяно-татарская резня», в которой пострадало до 10 тысяч человек. Украинцы, конечно, помнили о запретах царского правительства открывать школы и печатать литературу на украинском («малоросском») языке, а татары – о кампании насильственного крещения в Поволжье в XVIII веке. Тогда, в правление Елизаветы, в татарских селах солдаты сжигали мечети, а чиновники отбирали маленьких детишек у родителей-магометан и за возврат в ислам ссылали в Сибирь, а то и казнили через сожжение… Эти события ярко описаны в дореволюционной повести классика татарской литературы Гаяза Исхаки «Зулейха»… 

Итак, большевикам досталось тяжелое наследие. И в 1922 году, когда был создан Советский Союз, мало кто на Западе и в эмиграции верил, что коммунисты сумеют удержать этот пестрый и сложный конгломерат народов, где уже началось зарождение национализмов и нациестроительство… Но коммунистам это удалось. Советский Союз просуществовал 69 лет без сколько-нибудь серьезных национальных конфликтов, сравнимых, например, с восстаниями башкир в Российской империи XVIII века, польскими восстаниями XIX века или среднеазиатскими бунтами начала XX века. Конечно, в советские годы были волнения на национальной почве в Прибалтике, в Казахстане, было принудительное выселение народов в период Великой Отечественной вой­ны и после нее. Но нигде и ни разу не было чего-либо подобного бунтам, для подавления которых понадобились бы карательные операции армейских соединений (исключение – борьба с бандитизмом в 1930-е годы в Средней Азии и в 1940-е – на Западной Украине, но это были «долгие следы» войн, соответственно – Гражданской и Отечественной). 

Я бы сказал даже больше: Советский Союз выдержал даже массированную пропагандистскую атаку во время Великой Отечественной войны. Гитлеровское руководство, а точнее сказать – руководство европейской «нацистской империи» делало ставку на разжигание националистических настроений. Гитлеровцы выпускали массовыми тиражами листки и газеты на языках всех народов СССР. Для сотрудничества были привлечены недобитые националисты-эмигранты времен Гражданской войны. На территории Германии были созданы научные центры для изучения межнациональных отношений в СССР и советской национальной политики (потом их специалисты оказались в США и продолжили свою подрывную работу уже в годы холодной войны). Были потрачены миллиарды рейхсмарок. Результат оказался не впечатляющим. На солдат Красной армии эта пропаганда ощутимого воздействия не оказала. На оккупированных территориях (в основном в Прибалтике и Западной Украине) мобилизовать националистов удалось, но население их не особо поддерживало. Набранные из пленных красноармейцев «национальные легионы» также не оправдали возложенных на них надежд. Так, в 1942 году на территории Польши был сформирован легион «Идель-Урал» из пленных представителей поволжских народов. В 1943 году несколько его батальонов было брошено против белорусских партизан, но в первом же бою… легионеры в полном составе с оружием перешли на сторону партизан. Большую роль в этом сыграла существовавшая внутри легиона подпольная организация ВКП(б). Ее руководство было выявлено немцами, и всех их казнили в Берлине в Моабитской тюрьме в 1944 году. 

2. 

Наконец, во время Великой Отечественной войны в СССР в тылу не было ни одного бунта на национальной почве! Казахи, киргизы, узбеки сами шли в военкоматы, добровольцами уходили на фронт. Оставшиеся в тылу пожилые люди, женщины работали на заводах, собирали хлопок, стойко переносили тяготы военного времени. Кроме того, они принимали русское гражданское население, эвакуированное в Среднюю Азию… А вот в 1916 году одного указа Николая II о привлечении инородцев на тыловые работы (мусульман Средней Азии призывать в армию царское правительство боялось!) было достаточно, чтоб вызвать одно из крупнейших восстаний в истории империи. На его подавление было брошено 14 батальонов регулярных войск и 33 сотни казаков, вооруженных пушками и пулеметами. В ходе подавления было убито, по разным данным, от 150 до 500 тысяч местных жителей! 

В 1916 году тысячи казахов и узбеков безоружными шли на царские пушки и пулеметы, не желая служить государству, где они числились «инородцами», а через 25 лет их дети добровольцами записывались в Красную армию, потому что это была армия их родного государства, где они были равноправными гражданами! 

Провал попыток нацистов расколоть СССР по национальным границам – яркий контраргумент против тезиса о том, что народы СССР удерживались вместе только насилием. Однако он тиражируется до сих пор – и, увы, даже представителями руководства государства. Наш нынешний президент в те далекие 1990-е, когда он был замруководителя мэрии Ленинграда, дал интервью Ленинградскому ТВ. Его с легкостью может найти каждый на хостинге YouTube. Ни разу потом он не дезавуировал своих слов. А в том интервью он заявлял, что советских людей якобы удерживала вместе лишь «колючая проволока», натянутая вокруг страны репрессивными органами. Именно поэтому когда мне кто-то говорит сегодня: «А что тебе не нравится в нынешней власти? Нацлидер возрождает советские ценности, Советский Союз», – меня передергивает. Зная, как этот человек представляет себе советские ценности, я не горю желанием увидеть такое «возрождение»… 

В действительности всё, конечно, было не так. Как человек, проживший в СССР первые 20 лет своей жизни и имеющий родственников и друзей по всему Советскому Союзу – от Узбекистана до Латвии, могу засвидетельствовать: советская дружба народов вовсе не была «дружбой под дулом пулемета». Это было совершенно добровольное устойчивое, доброжелательное отношение к людям всех национальностей, исходящее из твердого убеждения, что мы все – одна цивилизация, одна большая семья. Таджик или молдаванин – выпускник советского вуза – приезжал по распределению в русское или украинское село или городок, работать там агрономом или врачом, и нигде (за редчайшим исключением!) не встречал такого отношения, какое теперь встречает его внук, приехавший в Москву трудиться на стройке… 

Градус доброжелательства между народами в СССР был так велик, что было огромное количество смешанных браков, причем даже между представителями народов, которые до этого воспринимали друг друга как врагов. Можно ли было помыслить в Российской империи брак между азербайджанцем и армянкой? А ведь в советские времена это стало почти обыденностью.

Многонациональный советский Баку стал феноменом, который воспет в литературе, кинофильмах и театральных постановках… 

Как же Советская власть этого добилась? И почему это исчезло вместе с советским социализмом? 

3. 

Советская дружба народов имела несколько источников. Начну с того, что для русских и для других народов будущего советского пространства всегда была характерна взаимная тяга, умение договариваться, находить компромиссы, уживаться вместе. На это указывали и этнографы, и представители интеллигенции, хорошо знавшие обстановку на просторах империи. Царское правительство, подражая западным государствам, как я уже писал, пыталось вести жесткую колонизаторскую политику. Но она не отвечала внутренним установкам русского простонародья. Простым русским крестьянам в голову не приходило относиться к татарам или якутам так, как простые англичане относились к индусам. 

Русские ученые, создавшие в эмиграции школу евразийства, – Петр Николаевич Савицкий и Николай Сергеевич Трубецкой – писали, что ни в одной другой державе мира нет такого взаимопонимания, доходившего до братания народов, как в России, при всех эксцессах, бывших в нашей истории. Причем П.Н. Савицкий – по образованию экономист-географ – обосновывал это в том числе и хозяйственной необходимостью: «На севере… имеются сотни тысяч квадратных километров лесов, среди которых нет ни одного гектара пашни. Как прожить обитателям этих пространств без соприкосновения с более южными областями? На юге на не меньших просторах расстилаются степи, пригодные для скотоводства, а отчасти и для земледелия, при том, однако, что на пространстве многих тысяч квадратных километров здесь нет ни одного дерева. Как прожить населению этих областей без хозяйственного взаимодействия с севером?» К взаимодействию, а значит, и взаимопониманию, подталкивает наши народы сама природа Большой России (СССР). 

Эта необходимость и умение уживаться, находить общий язык представителями самых разных народов стало одной из опор советской дружбы народов. 

Но, конечно, она бы не утвердилась без постоянной и сознательной поддержки со стороны государства. Советское государство постоянно пропагандировало дружбу народов через газеты, журналы, радио, телевидение, кинематограф, театр, литературу. Укажу лишь на фильм «Шестая часть мира» знаменитого советского режиссера Дзиги Вертова, ставший классикой кинематографа. Там есть очень показательные слова в титрах: «…Вы, свергнувшие в Октябре власть капитала. Открывшие путь к новой жизни прежде угнетенным народам страны. Вы – татары. Вы – буряты, узбеки, калмыки, хакасы. Вы – коми из области Коми. И вы – из далекого аула. Вы – на оленьих бегах. Мать, играющая с ребенком. Ребенок, играющий с пойманным песцом. Вы – по колено в воде. Вы – прядущие шерсть барана. Вы все – хозяева советской земли. В ваших руках шестая часть мира».

А ведь было еще множество игровых фильмов, веселых комедий, социальных драм, предназначенных для широкого зрителя. Там кавказец или среднеазиат представал не как смешной инородец или опасный террорист, как в современном российском кино, а как друг, товарищ и брат. 

Важным условием для развития агрессивного национализма является ксенофобия. Людям свойственно относиться настороженно-иронично к чужакам, к тем, кто говорит на непонятном языке, по-другому одевается, иначе себя ведет. Об этом свидетельствует сам наш язык. Лингвисты подтвердят: русское слово «чудак» вообще-то происходит от названия уже исчезнувшего финского народа «чудь». Чтобы развеять злые чары ксенофобии, нужно знакомить людей с культурами других народов, показывать им, что кто-то может говорить и одеваться иначе, но его тоже интересуют вечные человеческие проблемы… И в СССР многое для этого делалось. Была произведена культурная революция, которая вывела все народы на новый уровень развития. Те, у кого не было литературы, театра, живописи, получили их, те, у кого они уже были, получили мощный толчок к дальнейшему прогрессу. Началось взаимодействие новых социалистических культур. 

Переводились на русский язык произведения писателей и поэтов народов Советского Союза, пропагандировалось национальное кино, и зачастую оно становилось популярнейшим во всех уголках огромной державы – вспомним феномен грузинского кинематографа! 

Звездами общесоюзной эстрады наряду с русскими становились и украинские, белорусские, татарские, узбекские, чукотские певцы и певицы. Микола Гнатюк, Надежда Чепрага, Полад Бюльбюль оглы, Кола Бельды – эти имена знал, наверное, каждый советский человек. Причем популярными становились песни не только на русском, но и на их родных языках (или хотя бы с этнической спецификой). В далеком узбекском кишлаке молодежь пела по-белорусски: «Завируха, метель, завируха!.» А в белорусском селе, на крайнем западе нашей страны, парни с девушками плясали на дискотеке под узбекский шлягер «Учкудук». Много ли на современных федеральных телеканалах татарских, башкирских, якутских, чеченских певцов? И после этого мы удивляемся росту националистических настроений среди нашей молодежи? 

Но, конечно, ничто так не укрепляет дружбу между народами, как личные встречи, общий труд, отдых. В общесоюзные пионерлагеря вроде «Артека» или «Орленка» приезжали ребятишки отовсюду – от Кушки до Бреста. И дагестанец для парнишки из Москвы ассоциировался с его другом – пионером Магомедом, а не с хмурыми гастарбайтерами со стройки. Представители разных национальностей встречались на комсомольских съездах и слетах и зачастую тоже становились друзьями на всю жизнь. Мощный фундамент дружбы народов закладывала Советская армия. Помню, в далеком 1989 году стройотрядовская судьба забросила нас, уфимских студентов, в сугубо русское село, где, оказывается, никто не слыхивал о башкирах. Мы пошли покупать молоко у местных старушек. В первом же доме старушка спросила меня: «А как звать-то тебя?» И когда я сказал «Рустем», она хмуро отрезала: «Таких имен не бывает!» И тут к калитке подошел ее внук, лет 25, местный шофер, и рассмеялся: «Бывает, бабушка! Заходите! У меня в армии друг был – Рустам, азербайджанец»… 

Вместе с тем советская национальная политика учитывала и то, что массовая этническая миграция порождает такие проблемы, как этнические гетто. Одно дело, когда отдельные талантливые ребята с Кавказа или из Средней Азии приезжают поступать в техникумы или вузы Москвы – их поселят в общежитие вместе с ребятами из Рязани и с Урала, они освоятся и будут как все. Совсем другое дело, когда приезжают десятки тысяч необразованных, полуграмотных юношей из далеких кишлаков, совсем не говорящие по-русски. Они образуют этнический анклав в каком-либо микрорайоне, будут жить замкнутой жизнью, смотреть на окружающих их москвичей как на чужаков… 

Чтоб такого не происходило, в СССР государственные органы занимались контролем миграции. Самой главной формой такого контроля была паспортная система: каждый гражданин был прописан по месту жительства и пребывать в другом городе на легальных основаниях он мог только при наличии соответствующих документов, например, командировочного удостоверения. Сегодняшние антисоветчики обычно при этом начинают вопить о «паспортном рабстве», причем вопят те же люди, которые тут же в интернете орут о «засилье кавказцев». Что отмена прописки Ельциным и громадная этническая миграция в мегаполисы – это причинно-следственная связь, им в голову не приходит. В их головах две мысли сразу не умещаются… Это я уж не говорю о том, что с чего бы ребятам с Кавказа в советские годы массово уезжать в Москву? Конечно, с продуктами в Москве тогда было получше, чем на периферии, – все-таки город, где полно иностранцев, включая дипломатов! Но такого ужасающего разрыва уровня жизни с провинцией, как сейчас, безусловно, не было. Люди и в родных городах и селах с легкостью находили работу и достойную зарплату… 

Ну и, наконец, о сохранении межнационального мира и согласия заботились и репрессивные органы – от МВД до спецслужб, которые решительно пресекали всякие проявления национализма и ксенофобии. Ничего плохого в этом нет. Любое государство борется с проявлениями экстремизма, а национализм в многонародном государстве подобен огню на складе взрывчатых веществ… Плохо, когда, кроме разящего меча, нет других инструментов сохранения мира в обществе… 

4.

Итак, в СССР существовала действительная, а не выдуманная пропагандой дружба народов. Она представляла собой важнейшую скрепу, удерживающую Советские государство и общество от падения в хаос и раздоры. Дружба народов была не «даром небес», хотя она и имела истоки в ментальности народов России, и, прежде всего, самого многочисленного в семье советских народов – русского народа. Она была результатом целенаправленной политики государства по воспитанию интернационализма и по пресечению националистических перекосов. Но зачем это нужно было Советскому государству? 

Кроме того, что любое государство заботится о порядке и стабильности на подконтрольной ему территории, здесь можно указать на два главнейших фактора. Первый носил идеологический характер, а второй – материальный. 

Советское государство было не обычным, а идеократическим. Его идеологией был марксизм-ленинизм, приобретший черты систематической завершенной доктрины в 1930-е годы, когда был выпущен «Краткий курс истории ВКП(б)». Согласно этой идеологии, целью всего советского общества было построение бесклассового общества, коммунизма, где труд будет не отчужденным, а свободным. В этом гармоническом обществе будущего, согласно марксизму, уйдут в прошлое не только классовые, но и национальные противоречия, границы между национальностями постепенно сотрутся и человечество станет единым. 

Этим, кстати, коммунистическая идеология напоминает христианскую веру в наступление царства Божьего, где будет «ни эллина, ни иудея». Только, согласно религиозному учению, это царство ожидает нас лишь по ту сторону истории, а согласно учению марксистскому – здесь, в посюстороннем мире и в обозримом будущем. Конечно, национализм несовместим со строительством этого коммунистического общества (как и несовместим он – уверен! – с христианством и исламом; недаром же в своих крайних проявлениях национализм стремится опереться на неоязычество). Во-первых, национализм исходит из того, что народы или нации всегда были есть и будут, и принадлежность к нации – одна из фундаментальных черт человеческой природы. Для националиста нет человека вообще, а есть немец, русский, еврей или татарин. И друг с другом им договориться очень трудно, потому что второе базовое положение национализма гласит: никакой дружбы народов нет и быть не может, каждый народ всегда и везде должен исходить из своих собственных интересов, а интересы других народов учитывать, лишь когда ему это выгодно. Собственно, национализм есть перенос отношений индивидов-эгоистов в обществе капитализма на отношения народов. И марксизм совершенно прав, определяя национализм как буржуазную идеологию. До эпохи капитализма национализма не было, в средневековой Европе конфессиональная и сословная принадлежность была важнее этнической. Не будет его и после эпохи капитализма. 

Поэтому национализм – злейший враг общества социализма. Поэтому Советское государство и общество нещадно с ним боролись. Причем боролись не только репрессивными мерами, а всей государственной политикой показывая, что дружба народов не только возможна, а она – норма, если люди освободились от пут капитализма с его апологией эгоизма и конкуренции. Людям, которые были членами социалистических коллективов, где царил дух товарищества, где бок о бок мирно трудились представители разных национальностей, трудно было внушить, что народ народу – злые волки, а не товарищи и братья. Весь жизненный опыт советских людей свидетельствовал о противоположном. 

Материальный же фактор был связан как раз с тем, что экономика СССР была цельным, единым организмом. Как СССР мог отказаться от Узбекистана, который был поставщиком дешевого, качественного хлопка и связи с которым были жизненно необходимы для советской легкой промышленности? Рабочие места девушек из Иваново зависели от труда работниц и работников на хлопковых полях Узбекистана, и стоило трем беловежским предателям развалить Советский Союз, наша легкая промышленность рухнула, а рынки заполонило китайское и турецкое шмотье. На Украине и в Белоруссии были сосредоточены машиностроительные производства, Грузия, Молдавия, Азербайджан были центрами пищевой промышленности. На полках советских магазинов стояли грузинское вино и азербайджанские соки, а не паленая подпольная водка и кока-кола… 

Ельцин, Гайдар и Чубайс со товарищами решились разрушить этот комплекс, потому что задумали захватить нефтяную и газовую промышленность РСФСР, гнать углеводороды на Запад, иметь с этого миллиардные доходы. А народу как подачки бросать ширпотреб, произведенный в третьем мире, да устаревшие машины и компьютеры с Запада, закупленные за нефтедоллары (часть доходов нефтяников и газовиков сосредоточили в банках, которые выдают кредиты коммерсантам, а те на них снабжают бывших советских граждан «благами общества потребления»). 

Конечно, такому сырьевому государству никакая дружба народов бывшего СССР не нужна. Она, наоборот, для него крайне нежелательна. Другие республики бывшего СССР для буржуазно-компрадорской России либо конкуренты в торговле сырьем на мировом рынке, либо источник дешевой рабсилы, к которой относятся совсем не по-дружески… 

И в прошлом остались те времена, когда представители разных советских республик, обнявшись, пели на фестивале молодежи: «Друга я никогда не забуду,