Замужем в Америке: как работает бесплатная раздача продуктов в США

Иркутская журналистка Марина Лыкова, несколько лет назад вышедшая замуж за американца, рассказывает любопытные вещи о своем замужестве и жизни в США. Сегодня речь пойдет о food bank – банке еды, где можно бесплатно получить продукты.

Написать этот текст меня живущие здесь американцы уговаривали давно. Живу здесь, в Штатах, уже почти восемь лет, и у меня ни разу не возникало желания это сделать. Прежде всего потому, что я не люблю писать, не подкрепляя текст фотоснимками, пишет Марина в блоге Baikal-info.ru. В этом случае мне искренно не хотелось лезть с фотокамерой в лица незнакомых мне людей и тем самым ставить их в неудобное положение. Всех тех голодных, нищих и убогоньких, кто получает продуктовую помощь от, скажем, местного продуктового банка. Да-да, речь пойдет о благом деле — о бесплатных продуктах питания в помощь голодающим Америки.

Для начала кратко объясню, что такое «продуктовый банк» и с чем его едят. В просторном ангаре, оснащенном холодильной камерой, собирается еда. Как ручейки, реки и речушки стекаются в океан, точно так же пополняется «казна» в этой некоммерческой организации. Несут сюда кто что может. Кто-то замороженную индейку тащит, кто-то консервы.

Вон тот фермер решил поделиться урожаем кукурузных початков, а одинокая близорукая старушка молча, вижу, выписывает чек, помогая Банку еды финансово. (Это если мы говорим о частных пожертвователях, проявляющих заботу о голодающих ближних.) Или еда поступает сюда еще вот так — совершенно даром от местных супермаркетов. Например, срок годности товара уже приближается к концу, товар убирают с полок. Что с ним делать? Можно, пожалуй, просто выбросить. Но за вывоз и утилизацию «мусора» (а ежедневные объемы «мусора» американских супермаркетов представить российскому человеку будет непросто) надо платить. Но можно этот же самый слегка просроченный и слегка подпорченный товар отдать нуждающимся. Да еще при этом и вычет за благотворительность получить с налогов.

В Америке дармовую помощь в размере пары сотни долларов сегодня получает чуть ли не каждый четвертый.

Слышала, что для того, чтобы стать получателем дармовых госденег, стесненный в средствах американец должен не работать или зарабатывать меньше 15 000 долларов в год. То есть порядка 70 000 рублей ежемесячно. (Замечу, что еда в Америке дешевле, чем в России.) Если мы слижем такую «помощь» с Америки, то тогда на эти продуктовые карточки надо будет подсадить, получается, всю страну? Не знаю, к чему это приведет. Боюсь, что к точно такой же повальной деградации общества, как и в США. Ну да не будем о грустном. Итак, чуть подробнее о том, как работает «пластик» для бедных. На человека по карте (первого числа каждого месяца!) перечисляется по 250 долларов (ну, или около того). То есть на карту для семьи из мамаши с семью ее детьми падает 1200 баксов. Ежемесячно.

Вроде как на продукты питания и на самое необходимое — на мыло, презервативы, туалетную бумагу, прокладки, шампуни. Но если продукты питания, как и презервативы-прокладки, раздаются здесь чуть ли не на каждом шагу совершенно даром и коробками, коробками, коробками и коробищами, а также телегами и каталками (!), то не мудрено, что деньги с продуктовой карты, призванной поддерживать уже вроде бы как спадающие от невообразимой худобы штаны голодающих, идут вовсе не на еду. Куда? На оплату аренды жилья, на курево и татуировки, нередко на покупку новехоньких автомобилей в кредит, на телевизоры с экраном во всю стену, на золотые и прочие украшения, на накладные ресницы — «крылья бабочки» и педикюр-маникюр. Первого-второго числа каждого месяца в салонах красоты, что попроще да подешевле, все забито. Женщины, старые и молодые, но почему-то в массе своей совершенно беззубые и невообразимо жирные представительницы «голодающей Америки» срочно кидаются наводить красоту. 

Грузовой фургон городского Банка продуктов с раннего утра объезжает местные магазины три раза в неделю — по понедельникам, средам и пятницам. Продукты доставляются в Банк, сортируются и хранятся. Ждать своего часа всем этим позавчерашним белым булкам, йогуртам с истекающим сроком годности на крышечках и увядающим желтым кабачкам приходится недолго: в нашем городке с населением в 60 000 жителей вся собранная в одном месте еда будет очень скоро роздана. Сразу в нескольких местах и в разные дни и часы здесь организованы пункты помощи голодающему населению.

То есть кроме того, что городские бедняки с семьями могут ежедневно столоваться в бесплатной столовой Армии спасения, предоставляющей горячие обеды из трех блюд, и все лето во всех парках города детей в возрасте до 18 лет кормят бесплатными обедами (и никто детей этих не спрашивает, работают ли их родители, и если да, то кто как много зарабатывает), терпящий нужду народ здесь еще часто и щедро снабжают провиантом вперед и надолго. И это помимо Food Stamps (так называемых продуктовых карточек), которые получают здесь, кажется, все. За редким, правда, исключением.

У меня и моего мужа, как и у моей дочери, этого сине-красно-белого пластика никогда не было и, верю, не будет: мы слишком хорошо, сыто и благополучно живем, но прежде всего мы слишком уважаем себя, чтобы позволить себе жить той жизнью, какой живет здесь, кажется, каждый пятый из шести.

Слизать, так сказать, успешный американский опыт и ввести в России продовольственные карточки для малоимущих как вариант адресной продовольственной помощи населению по типу Food Stamps. Не нравится мне это. Я всегда была горда тем, что россияне всегда сами ставили своих детей на ноги, сами решали свои проблемы и сами себя кормили не в пример американцам, которые рожают пачками, ничуть не задумываясь о том, что они могут дать своим отпрыскам. Иные американские мамаши плодятся, как крольчихи, потому что знают, что государство выкормит-выпоит-выучит. Тем более что при наличии детей можно не работать, а очень даже безбедно жить. Потому что государство позаботится. Но не стоит забывать, что почти половина населения США находится за чертой бедности и никогда (ни-ко-гда!) не сумеет оттуда выбраться.

Обамовские (точнее, мои и других работающих законопослушных граждан, платящих налоги в Америке) денежки, возможно, идут на наркотики. А почему нет? Есть такие предположения. Не зря же неоднократно здесь выдвигалась идея, чтобы перед тем, как кинуть на карту очередную порцию денег, надо сперва отправить главу семьи пописать в пластиковую баночку под присмотром врача. Нет наркотика в моче — деньги на жизнь будут. Есть наркотик? Иди гуляй! Я знаю, что называется, из первых рук, как американские мамаши с малолетними детьми, получив такую баночку (например, когда дело касается женского здоровья), идут в туалет. С детьми. И в баночку писает кто-то из малышей, потому что их мамаша крепко сидит на героине. Я этому не удивляюсь, потому что не удивляюсь тут уже вообще ничему. Ведь именно здесь, в Америке, я научилась почти безошибочно по состоянию кожи и зубов встречного человека определять, употребляет ли наркотики прохожий, и если употребляет, то какие. И да, по совершенно случайному совпадению, обладатели почерневших, истонченного вида страшных зубчиков-загогулек от «мета» (метамфетамина) или иже с ним — счастливые обладатели продуктовых пластиковых карточек, на которые — что бы ни случилось! — всегда упадет необходимая для жизни сумма денег. Дармовых денег. И да, весь этот пир во время чумы — из моего собственного кармана.

Я кормлю от пуза, а заодно и приукрашиваю пирсингом, тату и накладными ресницами всю эту армию ни к чему не пригодных прожор Америки. Просто потому, что я плачу налоги.

Сегодня понедельник и как раз день раздачи еды. Консервы, крупы, яйца, напитки, овощи и фрукты, рыбное и мясное, чай и кофе, сыры и колбасы, торты и пирожные. Иными словами, все то, что не было продано. А непроданным остается здесь, как правило, то, что не пользуется ежедневным спросом. То есть то, что стоит дороже привычного. Иными словами, это де-ли-ка-те-сы.

У нас продуктов на раздачу куда больше, чем людей, кто за ними приходит! — смеются старушки-волонтеры. Бесплатная рабочая сила — американские пенсионеры, от нечего делать и ради хоть какой-то социальной жизни помогающие Банку продуктов расфасовывать и раздавать «нищим на американский манер» еду, достойны искреннего восхищения. Но речь пойдет не о них.

Да-а, всего у нас всегда слишком много! Мы стараемся потому, Марина, накладывать людям побольше в коробки! Пусть кушают и ни в чем себе не отказывают! — добавляет работающая здесь добровольцем (то есть за спасибо) моя старая знакомая.

Да уж! А-ме-ри-ка! — добавляю я про себя.

Вон тот мужик, с которым я знакома уже лет семь, помнится, лет на шесть меня моложе. Значит, ему сейчас где-то 36—37. Он тогда, семь лет назад, был при деле, при нормальной такой, по местным меркам, зарплате. Но, поработав пару месяцев, вдруг заявил, что работать не будет больше, потому что жена его решила удариться в бизнес, а он у нее типа шофером будет на подхвате. Я тогда, помню, очень усомнилась, что из его необразованной квашни-жены, ни дня нигде не работавшей и не умеющей вести даже мало-мальски светскую беседу, выйдет хоть что-то, но пожелала им удачи. Теперь я вижу его в очереди за бесплатной едой. Он не один. Он с женой и четырьмя сыновьями, и все они одеты в какое-то непонятного цвета тряпье.

У мальчиков на лицах выражение дебильности различной яркости, у мамки — несостоявшейся бизнесменши зубы изъедены метамфетамином, а их грузовичок с развевающимся на теплом августовском ветру звездастым флажком даже в глубокой российской деревушке давно бы нашел последнее пристанище на автокладбище.

Ютится семейство, включая старенькую мать моего знакомого, в раздолбанном трейлере (вагончике) без колес. Родители и бабуля этих черноволосых мальчиков со следами дебилизма на лицах знают наверняка, что их «умники и красавцы» никогда не пойдут учиться в университет и вряд ли, как и их родители вместе с бабушкой, захотят работать. Потому что с первых лет жизни знают, что всегда найдется кто-то, кто снабдит их коробкой-другой всякой разной еды. Вкусной еды. И, главное, дармовой. Они даже, предполагаю, считают, что так и должно быть. И что так будет всегда. Потому что все им все должны. Должны кормить. Должны помогать. Должны спасать. Мне это напомнило слова одной давно уже не юной пациентки в местном госпитале, где работает медсестрой моя приятельница: «Я жертва изнасилования! А еще я умственно отсталая! Как вы можете мне вообще в чем-то отказать!?». Замечу, что на умственно отсталую и уж тем паче жертву дева смахивает мало, но говорит она так всегда, когда что-то идет «не по ейному». Не так, как хочется ей. Она, по ее словам, «убогонькая», давно уже просекла, что так жить легче. Проще так жить, когда тебя другие жалеют. Когда с тебя пылинки сдувают и несут тебе на блюдечке все, что хочется. Стоит пальчиком чуть пошевелить… и уже и люди добрые вокруг, и государство, и церкви на любой вкус, всегда готовые с лихвой раскошелиться на все твои нужды.

Но вернусь к баранам. Точнее, к коробкам с яйцами, с пепси-колой, с прошлогодней картошкой.

С горой консервов (консервированная фасоль красная, черная, зеленая, срок годности которой еще не истек). Со слегка побитой морковкой и с еще годными к употреблению коробками протеиновых батончиков в красочных обертках, которые теперь здесь так модно есть вместо завтраков, обедов и ужинов, потому что вся Америка вроде бы как следит за весом! Со ставшими уже чуточку мягкими перезрелыми арбузами и бананами в едва заметную черную крапинку.

Всю эту и прочую дармовщину можно получать не только в Продуктовом Банке и его пункте раздачи еды, но и, например, в церквях. Скажем, у местной мормонской церкви есть свой такой же пункт раздачи провианта и товаров первой необходимости. И чтобы там отовариваться, не надо даже, говорят, быть мормоном. Точнее, совсем, говорят, необязательно. Здесь можно даже не ходить в церковь специально (в смысле, не молиться там) и не просить ничего, но помогать будут все равно. Потому что бывают, оказывается, и такие вот истории.

У моей подруги из Сент-Луиса (Калифорния) 70-летняя мама, только-только переехавшая в Штаты, пошла прогуляться по городу. Зашла случайно, любопытства ради, в первую попавшуюся церковь и, не поняв, что ее там спросили, кивнула головой. Теперь ее завалили продуктами: каждый месяц, уже второй год, на дом привозят коробки с едой, и бедная мама подруги не знает уже, куда девать все эти колбасы, сыры, фрукты. И это при том, что американский муж моей приятельницы, по возрасту старше ее на четверть века и действительно состоятельный человек, переписал на свою молодую и полную сил русскую жену дом стоимостью 2 000 000 долларов. У меня вот, будь я волонтером, доставляющим провиант, возник бы вопрос: «А разве может человек, живущий в такой домине, недоедать из-за нехватки средств к существованию?». Но то я, привыкшая во всем сомневаться русская. Американцы — они не такие. Они всегда всему верят на слово и никогда не станут критично оценивать человека или ситуацию. Что, по-видимому, и порождает такие вот игры «бедняков» с американской системой.

До начала раздачи еды еще целых два часа, а люди, вооруженные пустыми картонными коробищами и огромными пластиковыми контейнерами, молча вылезают из подъезжающих сюда нескончаемой вереницей собственных (часто совершенно новехоньких!) автомобилей и как-то слишком тихо, как в замедленном кино, едва передвигая ноги, плетутся лениво, но целеустремленно, точно зомби, к хвосту очереди.

Никто не ускоряет шага и не спешит, потому что все давно знают, что всего навалом и хватит на всех. Никто ни с кем не общается и не заводит знакомств, хотя лица уже примелькались годами.

Я вижу среди них многих из тех, кого не единожды встречала, работая в городской пекарне. Они постоянные клиенты, заказывающие огромные торты ежемесячно. Первого числа каждого месяца они идут с заказом на очередной трехъярусный тортище, потому что чего не заказывать-то, если денег дармовых в кармане девать некуда? Я не из мелкого десятка, но все никак не могу взять в толк, отчего это люди-апатозавры с огромными задницами и непропорционально малюсенькими головами, с трудом отлепляющиеся от продавленных диванов, от включенного круглые сутки ТВ и от нескончаемого потока бесплатной жрачки почему-то с завидным упорством объезжают с целью собрать побольше провианта все возможные благотворительные точки, смело причисляя себя к армии голодающих? К тем, кто без помощи государства да добрых самаритян не выживет?

Недавно увидела ТВ-репортаж про то, как плохо живется голодным людям Америки. На американском ТВ журналист-американец рассказывал и показывал быт и жизнь типовой темнокожей семьи. Не думаю, что цвет кожи имеет здесь значение. Это могла бы быть семья мексиканцев или кого-то еще, кто нашел путь, как можно объегорить государство. Так вот, мамка-одиночка и восемь ее темнокожих ребятишек живут на пособие, и им ежемесячно на карту падает почти полторы тысячи зеленых. Провиант им также достается даром, да так много, что собак от пуза кормят стейками, шариками сыра моцарелла и мороженым на десерт. (Собачий провиант, сухой и прочий корм, замечу, семейство получает тоже бесплатно от приюта для животных.) «Потому что не каждый же американец в состоянии прокормить себя и детей. Так чего уж говорить про животных?» — рассуждают, видимо, там. Медицинское обслуживание маме-одиночке и ее детям бесплатное. Школа детям (точнее, их мамке) не стоит и цента, как и питание соответственно. Детей (как и взрослых!) из беднейших слоев населения здесь почему-то (вот такое у меня сложилось впечатление) охотнее берут на бесплатное обучение в колледжи и прочие учебные заведения, об учебе в которых нормальному (читай «работающему, более талантливому и умному») человеку остается только мечтать. Да, вот еще что: молодая пышногрудая мамка восьмерых ничуть, оказывается, не одинока. Живет она с неработающим, но также живущим на пособие черным бойфрендом. Он далеко не единственный отец ее детей, но замужем она так ни разу и не была.

А зачем? Одиночкам с детьми государство больше даст льгот, денег, жрачки. Работать? Я ни разу в жизни не работала. Ни дня! — заявляет, ничуть не смущаясь, женщина.

Вот семья на джипе. Уезжают довольные, загрузившись коробками с колбасой, сыром, молоком, консервами. Через неделю снова приедут. Получатели бесплатной еды каждый раз в очереди делают вид, что видят друг друга впервые: все-таки все они в очереди за дармовой едой. Но при этом каждый желает так или иначе показать, что он тут оказался совершенно случайно: не для себя, а для больного друга, мол, стараюсь…

Волонтеры с удовольствием выполняют свои обязанности по приемке и сортировке тысяч килограммов еды для раздачи желающим. Как правило, работают в Банке еды пенсионеры, у которых все хорошо в жизни, но скучно. Так им кажется, что они заняты важным социальным делом.

Коробки, тюки, ящики… Основную массу продуктов Food Bank приобретает за копейки от производителей, скажем, консервированной кукурузы. На баночку стоимостью доллар этикетка легла кривенько? Продуктовый банк покупает всю партию такого товара по цене уже 10 центов за баночку, потому что «брак» (этикетка, помните, наклеена была кривовато) и потому что оптом.