Путина спросили, будет ли война в Европе. Вот что он ответил

ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ (МАТЕРИАЛ) СОЗДАНО И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕНО ИНОСТРАННЫМ СРЕДСТВОМ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА, И (ИЛИ) РОССИЙСКИМ ЮРИДИЧЕСКИМ ЛИЦОМ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА

15 февраля в Москве состоялась встреча президента России Владимира Путина и канцлера Германии Олафа Шольца. После трехчасовых переговоров они провели совместную пресс-конференцию. Журналистка Deutsche Welle задала Путину вопрос: «Будет ли война в Европе? Исключаете ли вы войну в Европе?» Затем Путина спросили, может ли он исключить нападение на Украину. Вот что ответил российский президент.

Что касается войны в Европе. Господин федеральный канцлер только что сейчас сказал, что люди его поколения (а я отношусь к его поколению) с трудом себе представляют какую-то войну в Европе. И сказано это, конечно, применительно к ситуации вокруг Украины. Но ведь мы с вами были свидетелями войны в Европе, развязанной как раз блоком НАТО против Югославии. Крупная военная операция с нанесением ракетно-бомбовых ударов по одной из европейских столиц — по Белграду. Это же было? Без санкции Совета безопасности Организации Объединенных Наций. Это очень плохой пример, но он был. Это первое.

Второе. По поводу — хотим мы этого или нет. Конечно, нет. Именно поэтому мы и выдвинули предложение о переговорном процессе, результатом которого должна быть договоренность об обеспечении равной безопасности всех, включая нашу страну. К сожалению (и мы уже об этом говорили) предметного конструктивного ответа на сделанные нами предложения мы не получили. Тем не менее, мы исходим из того, что даже в тех документах, которые были нам направлены нашими партнерами из НАТО и из Вашингтона, есть некоторые элементы, которые можно обсуждать. Но мы готовы это делать только в совокупности с теми основополагающими вопросами, которые представляют для нас первоочередное значение. Рассчитываем, и я сегодня сказал об этом господину федеральному канцлеру, что диалог сложится именно таким образом. И в зависимости от того, как он будет развиваться, будет развиваться ситуация и по всем остальным трекам, которые вас и нас беспокоят. И нас беспокоят так же, как и вас, уверяю.

<…>

Что касается того, как Россия будет действовать дальше? По плану. А из чего он будет складываться? Из обстановки на местах. Кто может ответить, как будет складываться реальная обстановка? Пока никто. Это зависит не только от нас. Но мы намерены и будем стремиться к тому, чтобы договариваться с нашими партнерами по тем вопросам, которые были нами поставлены, для их решения дипломатическим путем. Какие они — хорошо известно. Применительно к обеспечению безопасности России это нерасширение НАТО, смещение военной инфраструктуры блока к 1997 году и неразмещение вблизи наших границ боевых ударных комплексов. Все, по-моему, понятно, ясно. Мы готовы говорить и по другим вопросам, которые содержатся в полученном нами ответе, но в комплексе с тем, что представляет для нас первостепенную ценность, первостепенное значение.

Теперь по поводу расширения НАТО. Вот вы сказали: «Говорят, в ближайшие годы Украины не будет в НАТО». Что значит «говорят»? Ну, мы же с вами должны понимать, что такое «говорят» в межгосударственных отношениях. Нам уже 30 лет «говорят», что расширения НАТО не будет вообще, ни на один дюйм в сторону российских границ. А сегодня мы видим инфраструктуру НАТО прямо у нашего дома. Более того, обсуждаются вопросы вступления Украины в НАТО. Говорят, этого не будет завтра. А когда? Послезавтра? А что это для нас меняет в исторической перспективе? Ровным счетом ничего. Мы слышим, что Украина сегодня не готова к вступлению в НАТО. Мы знаем этот тезис. И тут же говорят, что ее завтра не примут. А примут тогда, когда ее подготовят к этому? Но для нас это может быть уже поздно. Поэтому мы хотим решить этот вопрос сейчас. Вот прямо сейчас, в ближайшее время, в ходе переговорного процесса. Мирными средствами. Мы из этого исходим и очень на это надеемся, что наши озабоченности будут нашими партнерами услышаны и приняты всерьез.