«Среди них не было стукачей»
На модерации
Отложенный
Бандеровцы в сталинских лагерях
Перевод на украинский внизу поста
«На воле я слышал о бандеровцах только черные слова, — пишет поэт Анатолий Бергер в мемуарах „Этап“. В 1969-1974 годах он отбывал наказание за „антисоветскую агитацию и пропаганду“ в Мордовии. — Вероятно, и такие слова нелживы: убийств и жестокости у них хватало. Но в лагере эти люди производили сильное впечатление. Лица у них были не такие, как у полицаев. Эти лица светились, дышали убежденностью и верой. Среди них не было стукачей. Сидя те же 25 лет, они сносили тяжкое наказание достойно. К евреям в лагере относились дружелюбно. Да и вообще среди бандеровцев было много людей образованных, знающих европейские языки. Они твердо верили в свое предназначение, в грядущую независимость Украины, в правоту своего дела».
Во время ВМВ Красную армию мобилизовали около миллиона заключенных. Пришлось брать оружие в руки и «ворам в законе» — хотя их «кодекс» запрещал любое сотрудничество с властью. Когда через несколько лет рецидивисты вернулись на «зону», начались проблемы с теми, кто ее не покидал. Так возникло деление на «чесняг» — тех, кто придерживался «воровского закона», и «сук» — предателей. В лагерях начались так называемые сучьи войны.
Михаил Баканчук во время ссылки в Норильске, 1956 год. Арестован в 1947-м за сотрудничество со службой безопасности ОУН. Заключен на 25 лет. За противодействие лагерным бригадам срок увеличили на пять лет. «БУР — барак усиленного режима — был моим частым отелем», — пишет он в воспоминаниях. Амнистирован в 1956-м с запретом возвращаться в Западную Украину. Сейчас Баканчуку 85. Живет в Тернополе
«А однажды с этапом в ту зону попал случайно вор, и его узнали враги, суки, — описывает автор воспоминаний „Четвертое измерение“ Авраам Шифрин. — Мы видели через колючую проволоку, как озверелая толпа сначала била его, а потом пыталась сжечь на костре. Несчастный кричал нам: „Мужики! Передайте людям, что я вором умер!“ Вся эта вакханалии шла под аккомпанемент стрельбы в воздух с вышек. Потом надзиратели забрали этого вора и унесли, но вряд ли он выжил».
Постоянные конфликты заставили руководство ГУЛАГа разграничить две уголовные группы. Сначала их разводили по разным камерам. Позже — даже по разным лагерям. Так, в БерЛАГе на Колыме «чесняги» отбывали наказание в основном на территории северного управления, «суки» — западного. На пересылках конвой спрашивал блатных, какой они «масти».
В конце 1940-х в лагерях появляется еще одна заметная группа — украинские политические заключенные, «бандеровцы».
«Они также отличались от всех, — вспоминает еврей Анатолий Радыгин в книге „Жизнь в мордовских концлагерях вблизи“. В 1974 ее издали в Мюнхене на украинском языке. — Когда вдруг к ковырявшейся массе подоходил мужчина подтянутый и аккуратный, спокойный и малословный, выбритый, в чистой рубашке и вычищенной обуви, в бережно разглаженной арестантской одежде, можно было почти без ошибки угадать его национальность, партийность и знамя, под которым он воевал».
Лагеря находились под полным контролем криминалитета. Часто под прикрытием администрации «воры» имели холодное оружие, которое направляли на разного рода «контру», в том числе и «бандеровцев».
Женщины из Западной Украины в лагере в селе Черновские Копи, близ Читы, 17 января 1950 года
«Большинство лагерного населения были западные украинки, в основном крестьянки, — пишет переводчик Майя Улановская в книге „История одной семьи“. — Эта, на первый взгляд, серая лагерная масса оставила о себе ярчайшее воспоминание. По всем лагере звенели их песни. Пели в бараках, пели на работе — если это была такая работа, как слюдяное производство, — пели хором, на несколько голосов. Эпические песни о казацкой славе, тоскливые — в неволе, в заброшенной семье, и бандеровские — всегда трагичные, о гибели в неравной борьбе».
«Воры в законе пытались держать в полном подчинении и остальных зэков, — пишет Валерий Ронкин в книге „На смену декабрю приходит январь“. — Коллега рассказывал и о том, как к ним в зону, где царил воровской закон, прислали большой этап бандеровцев. Те пошли к пахану и попробовали договориться с ворами, чтобы они не трогали политиков. Но на следующий день демонстративно был убит политический, не пожелавший делиться посылкой с ворами. После очередного убийства бандеровцы подожгли воровской барак, предварительно заколотив его двери. Выскакивавших из окон бросали обратно. С той поры воровская власть в зоне кончилась».
21 февраля 1948 года выходит постановление Совета Министров СССР, согласно которому для политзаключенных создают «особые лагеря»- «Особлаги». Их появление существенно изменило расклад сил. Здесь «бандеровцы» если и не составляли большинства, то могли образовывать большие сплоченные группы.
«Конфликты между враждующими лагерями „блатные“ — „суки“ были нам очень на руку, — вспоминает закарпатец Василий Рогач в воспоминаниях „Счастье в борьбе“. — После таких „разборок“ одних сажали в БУР (барак усиленного режима — А), других отправляли на этап. А в жилой зоне на некоторое время устанавливалось затишье — прекращались грабежи, кражи, опасные схватки. Позже мы даже старались провоцировать эти конфликты. И долгое время они нам удавались».
Рогач отбывал наказание в лагерях РечЛАГ вблизи Воркуты. Администрация решила завезти сюда две сотни уголовников, чтобы поставить на место «бандеровцев».
— Замолчать, стерва бандеровская! Скоро мы вам рога обломаем, — бросился авторитет Чернобров на украинца, который вечером играл на мандолине в бараке.
— Думать нечего — утром будет поздно. Целый барак освобождают, готовят для блатной швали, — решили его земляки после короткого совещания.
Через час Чернобров пошел в туалет и больше не вернулся. Когда утром привезли остальные «блатных», те узнали, что их «атамана» убили. Селиться в одном бараке с украинцами отказались. На следующий день их увезли в неизвестном направлении.
Мирослав Симчич, который отбывал наказание на шахте в Бутугычаке в 500 километрах к северу от Магадана, вспоминает: «В лагере администрация с помощью прихвостней бесчинствует, особенно достается каторжанам-украинцам от нарядчика Бубновского. Весь лагерь, огромная колонна невольников, стоит на разводе. Выкрикивают номера каторжан. Цимбалюк на свой номер вышел из колонны и направился к нарядчику. Не успел Бубновский опомниться, как лежал с расколотой головой. Цимбалюк отдал топор конвоиру и отправился в режимную часть за новыми 25 годами».
«Не знаю, где и как, а у нас это началось с приезда Дубовского этапа — в основном западных украинцев, ОУНовцев, — пишет о сопротивлении уголовникам Александр Солженицын в романе «Архипелаг ГУЛАГ». — Для всего этого движения они повсеместно сделали очень много, да они и стронул воз. Дубовский этап привёз к нам бациллу мятежа. Молодые, сильные ребята, взятые прямо с партизанской тропы, они в Дубовке огляделись, ужаснулись этой спячке и рабству — и потянулись к ножу.
«Приведение в исполнение смертного приговора ворами», рисунок Данцига Балдаева (1925-2005). 58 родственников Балдаева погибли в застенках НКВД. Он воспитывался в детском доме. Несмотря на это, проработал треть века в органах внутренних дел, дослужился до звания майора. Исследовал тюремные татуировки. Его серия «ГУЛАГ в рисунках» — одна из самых полных рисованных историй советских лагерей
Солженицын также ввел термин «рубиловка». Так назвал очищение лагерей от прислужников администрации — жестоких бригадиров и «секретных сотрудников». В СтепЛАГе в Казахстане она проходила в одно время — в 5.00, когда надзиратели только открывали бараки.
Узник СтепЛАГа Михаил Король описывает в книге «Одиссея разведчика»: «Ночью бандеровцы вошли в барак и вывели двух бандитов. Те поняли, что их убьют. Один убежал, а второго так покалечили, что он остался лежать на месте. А бандеровцы пошли на вахту и доложили: „Идите, подберите блатного. Мы его убили“. На следующий день руководителя бандеровцев арестовали, повели на вахту и в тюрьму. Бандеровцы догнали повозку и отбили своего».
«В этом жутком спорте ушам заключённых слышался подземный гонг справедливости», — добавляет Солженицын.
«Беспощадному террору МГБ противостояли, насколько возможно, только бандеровцы — украинские повстанцы Степана Бандеры, — вспоминает венгр Ирани Бела. — Несколько месяцев они вели себя очень тихо, а потом сориентировались и начали действовать. Они были хорошими рабочими и везде завоевывали доверие руководства лагеря и дружбу членов бригады. Всех поразила невиданная доселе серия убийств людей, которых подозревали в доносах на своих товарищей. Виновников не смогли поймать, и это смущало политофицера».
Хладнокровие, с которым происходило уничтожение «сексотов», сеяло страшную панику. Многие умоляли о помощи руководство. Просились в этап или клялись прекратить «черные дела».
Такая работа требовала большой внутренней дисциплины. Еврей Давид Цифринович-Таксер в книге «Страна Лимония» описывает, что повар-«бандеровец» боялся себе налить порцию гуще, чем другим. А украинец, который нес сахар на целую бригаду, не удержался и попробовал немного, был вынужден ходить от барака к бараку с табличкой «Я у своих товарищей украл сахар». От предложения надзирателей закрыть его в БУР — барак усиленного режима — украинцы отказались. В лагере они сами могли вершить судопроизводство.
«Бандеры, что на этом лагпункте заправляют, — пишет Цифринович-Таксер, — мало того, что своему Богу молятся, так организовали и для евреев, и для мусульман их праздники. Выставляют людей на шухере, чтоб предупреждать, если надзиратель поблизости».
В последующие десятилетия криминальный элемент с удивлением и часто с уважением воспринимал политических осужденных. Воин УПА Мирослав Симчич после отбытия 25 лет продолжал сидеть — теперь уже по статье «лагерный бандитизм». Свой очередной срок он отбывал среди уголовников: «Неожиданно для них и для себя я стал в камере „авторитетом“ для воров.
Они часто спорили между собой, а меня, как тюремного „долгожителя“, просили рассудить».
—
Перевод на украинский
НАПРИКІНЦІ 1940-Х У ТАБОРАХ ГУЛАГУ ВИРУВАЛИ ТАК ЗВАНІ СУЧІ ВІЙНИ. В ЦЕНТРІ КРИМІНАЛЬНИХ РОЗБОРОК ОПИНИЛИСЯ Й УКРАЇНСЬКІ ПОЛІТВ'ЯЗНІ – "БАНДЕРІВЦІ"
"НА ВОЛЕ Я СЛЫШАЛ О БАНДЕРОВЦАХ ТОЛЬКО ЧЕРНЫЕ СЛОВА, – ПИШЕ ПОЕТ АНАТОЛІЙ БЕРГЕР У МЕМУАРАХ "ЭТАП". У 1969–1974 роках вінвідбувавпокарання за "антирадянськуагітацію та пропаганду" в Мордовії. – Вероятно, и такие слова нелживы: убийств и жестокостей у них хватало. Но в лагере эти люди производили сильное впечатление. Лица у них были не такие, как у полицаев. Эти лица светились, дышали убежденностью и верой. Среди них не было стукачей. Сидя те же 25 лет, они сносили тяжкое наказание достойно. К евреям в лагере относились дружелюбно. Да и вообще среди бандеровцев было много людей образованных, знающих европейские языки. Они твердо верили в свое предназначение, в грядущую независимость Украины, в правоту своего дела".
Під час німецько-радянськоївійни до Червоноїарміїмобілізувалиблизькомільйонаув'язнених. Довелосябратизброю до рук і "ворам в законе" – хочїхній"кодекс" забороняв будь-яку співпрацю з владою. Коли через кількароківрецидивістиповернулися на "зону", почалисяпроблеми з тими, хтоїї не залишав. Так виникподіл на "чесняг" – тих, хтодотримувався "воровского закона" – і "сук" – зрадників. В таборах почалися так званісучівійни.
Михайло Баканчукпід час заслання в Норильську, 1956 рік. Арештований 1947-го за співпрацюзі службою безпеки ОУН. Ув’язнений на 25 років. За протидіютаборовим бригадам термінзбільшили на п’ятьроків. ”БУР – барак усиленного режима – бувмоїм частим готелем”, – пише у спогадах. Амністований 1956-го із забороною повертатися на ЗахіднуУкраїну. Зараз Баканчуку 85. Живе в Тернополі
Михайло Баканчукпід час заслання в Норильську, 1956 рік. Арештований 1947-го за співпрацюзі службою безпеки ОУН. Ув’язнений на 25 років. За протидіютаборовим бригадам термінзбільшили на п’ятьроків. ”БУР – барак усиленного режима – бувмоїм частим готелем”, – пише у спогадах. Амністований 1956-го із забороною повертатися на ЗахіднуУкраїну. Зараз Баканчуку 85. Живе в Тернополі
"А однажды с этапом в ту зону попал случайно вор, и его узнали враги, суки, – описує автор спогадів "Четвертое измерение" Авраам Шифрін. – Мы видели через колючую проволоку, как озверелая толпа сначала била его, а потом пыталась сжечь на костре. Несчастный кричал нам: "Мужики! Передайте людям, что я вором помер!" Вся эта вакханалия шла под аккомпанемент стрельбы в воздух с вышек. Потом надзиратели забрали этого вора и унесли, но вряд ли он выжил".
Постійніконфліктизмусиликерівництво ГУЛАГу розмежуватидвікримінальнігрупи. Спершуїхрозводили по різних камерах. Пізніше – навіть по різних таборах. Так, в Берлазі на Колимі "чесняги" відбувалипокаранняздебільшого на територіїпівнічногоуправління, "суки" – західного. На пересилках конвой запитувавблатних, якої вони "масті".
НАПРИКІНЦІ 1940-Х У ТАБОРАХ З'ЯВЛЯЄТЬСЯ ЩЕ ОДНА ПОМІТНА ГРУПА – УКРАЇНСЬКІ ПОЛІТИЧНІ В'ЯЗНІ, "БАНДЕРІВЦІ".
"Вони такожвідрізнялисявідусіх, – згадуєєврейАнатолійРадигін у книжці "Життя в мордовськихконцтаборахзблизька". 1974-го її видали в Мюнхеніукраїнськоюмовою. – Коли нараз у масі, щокопирсалася, переходив чоловікпідтягнутий і чепурний, спокійний і маломовний, вибритий, у чистійсорочці й вичищеномувзутті, у дбайливопригладженійарештантськійодежі, можнабуломайже без помилкивгадатийогонаціональність, партійність і знамено, підякимвінвоював".
Табориперебувалипідповним контролем криміналітету. Часто підприкриттямадміністрації "вори" малихолоднузброю, яку спрямовували на різного роду "контру", в тому числі й "бандерівців".
ЖінкиізЗахідноїУкраїни в таборі у селіЧерновськіКопібіляЧити, 17 січня 1950 року. "Большинство лагерного населения были западные украинки, в основном крестьянки, – пишеперекладач Майя Улановська у книжці "История одной семьи". – Эта, на первый взгляд, серая лагерная масса оставила по себе ярчайшее воспоминание. По всем лагерям звенели их песни. Пели в бараках, пели на работе – если это была такая работа, как слюдяное производство, – пели хором, на несколько голосов. Эпические песни о казацкой славе, тоскливые – о неволе, о покинутой семье, и бандеровские – всегда трагические, о гибели в неравной борьбе"
ЖінкиізЗахідноїУкраїни в таборі у селіЧерновськіКопібіляЧити, 17 січня 1950 року. "Большинство лагерного населения были западные украинки, в основном крестьянки, – пишеперекладач Майя Улановська у книжці "История одной семьи". – Эта, на первый взгляд, серая лагерная масса оставила по себе ярчайшее воспоминание. По всем лагерям звенели их песни. Пели в бараках, пели на работе – если это была такая работа, как слюдяное производство, – пели хором, на несколько голосов. Эпические песни о казацкой славе, тоскливые – о неволе, о покинутой семье, и бандеровские – всегда трагические, о гибели в неравной борьбе"
"Воры в законе пытались держать в полном подчинении и остальных зэков, – пишеВалерійРонкін у книжці "На смену декабрям приходят январи". – Коллега рассказывал и о том, как к ним в зону, где царил воровской закон, прислали большой этап бандеровцев. Те пошли к пахану и попробовали договориться с ворами, чтобы они не трогали политиков. Но на следующий день демонстративно был убит политический, не пожелавший делиться посылкой с ворами. После очередного убийства бандеровцы подожгли воровской барак, предварительно заколотив его двери. Выскакивавших из окон бросали обратно. С той поры воровская власть в зоне кончилась".
21 лютого 1948 року виходить постанова ради Міністрів СРСР, згідно з якою для політв'язнівстворюють "особливітабори" – "особлаги". Їхпоявасуттєвозміниларозклад сил. Тут "бандерівці", якщо і не становили більшості, то могли утворювативеликізгуртованігрупи.
"КОНФЛІКТИ МІЖ ВОРОГУЮЧИМИ ТАБОРАМИ "БЛАТНІ" – "СУКИ" БУЛИ НАМ ДУЖЕ НА РУКУ, – ЗГАДУЄ ЗАКАРПАТЕЦЬ ВАСИЛЬ РОГАЧ У СПОГАДАХ "ЩАСТЯ В БОРОТЬБІ". – Після таких "розборок" одних саджали до буру, іншихвідправляли в етап. А в житловійзоні на деякий час встановлювалосьзатишшя – припинялисьграбунки, крадіжки, небезпечнісутички. Пізніше ми навіть старались провокуватиціконфлікти. І довгий час вони вдавалися нам".
Рогач відбувавпокарання в таборах РечлагупоблизуВоркути. Адміністраціявирішила завезти сюдидвісотнікримінальників, щобпоставити на місце "бандерівців".
– Замолчи, стервобандеровское! Скоро мы вам рога обламаем! – кинувся авторитет Чорнобров на українця, якийувечеріграв на мандоліні в бараку.
– Думатинічого – ранком буде пізно. Цілий барак випорожнюють, готують для блатноїшвалі, – вирішилийого земляки післякороткоїнаради.
Через годину Чорнобровпішов у туалет і більше не повернувся. Коли на ранок привезли решту "блатних", тідізналися, щоїхнього "отамана" вбили. Селитися в одному бараку з українцямивідмовилися. Наступного дня їх повезли в невідомомунапрямку.
Мирослав Симчич, якийвідбувавпокарання на шахті в Бутугичаку за 500 км на північвід Магадана, згадує: "В таборіадміністрація з допомогоювислужниківбезчинствує, особливо дістається каторжанам-українцямвіднарядникаБубновського. Весь табір, величезна колона невільників, стоїть на розводі. Викрикуютьномери каторжан. Цимбалюк на свій номер вийшовіз колони й попрямував до нарядника. Не встигБубновськийспам'ятатись, як лежав ізрозчерепленою головою. Цимбалюквіддавсокируконвоїрові і подався до режимноїчастини за новими 25 роками".
"НЕ ЗНАЮ, ГДЕ КАК, А У НАС ЭТО НАЧАЛОСЬ С ПРИЕЗДА ДУБОВСКОГО ЭТАПА – В ОСНОВНОМ ЗАПАДНЫХ УКРАИНЦЕВ, ОУНОВЦЕВ, – ПИШЕ ПРО СПРОТИВ КРИМІНАЛЬНИКАМ ОЛЕКСАНДР СОЛЖЕНІЦИН У РОМАНІ "АРХИПЕЛАГ ГУЛАГ". – Для всего этого движения они повсеместно сделали очень много, да они и стронули воз. Дубовский этап привёз к нам бациллу мятежа. Молодые, сильные ребята, взятые прямо с партизанской тропы, они в Дубовке огляделись, ужаснулись этой спячке и рабству – и потянулись к ножу".
"Приведение в исполнение смертного приговора ворами", малюнок Данцига Балдаєва (1925–2005). 58 родичівБалдаєвазагинули в застінках НКВС. Вінвиховувався в дитячомубудинку. Попри це, пропрацював третину століття в органах внутрішніх справ, дослужився до звання майора. Досліджувавтюремнітатуювання. Йогосерія "ГУЛАГ в рисунках" – одна з найповнішихмальованихісторійрадянськихтаборів
"Приведение в исполнение смертного приговора ворами", малюнок Данцига Балдаєва (1925–2005). 58 родичівБалдаєвазагинули в застінках НКВС. Вінвиховувався в дитячомубудинку. Попри це, пропрацював третину століття в органах внутрішніх справ, дослужився до звання майора. Досліджувавтюремнітатуювання. Йогосерія "ГУЛАГ в рисунках" – одна з найповнішихмальованихісторійрадянськихтаборів
Солженіцинтакожувівтермін "рубиловка". Так назвав очищеннятаборіввідприслужниківадміністрації – жорстокихбригадирів і "секретных сотрудников". У Степлазі в Казахстані вона відбувалася в один час – о 5.00, коли наглядачітількивідкривали бараки.
В'язень Степлагу Михайло Король описує у книжці "Одиссея разведчика": "Ночью бандеровцы вошли в барак и вывели двух бандитов. Те поняли, что их убьют. Один убежал, а другого так покалечили, что он остался лежать на месте. А бандеровцы пошли на вахту и доложили: "Идите, подберите блатного. Мы его убили". На следующий день руководителя бандеровцев арестовали, повели на вахту и в тюрьму. Бандеровцы погнали повозку и отбили своего".
"В этом жутком спорте ушам заключённых слышался подземный гонг справедливости", – додаєСолженіцин.
"НЕЩАДНОМУ ТЕРОРУ МДБ ПРОТИСТОЯЛИ, НАСКІЛЬКИ МОЖЛИВО, ТІЛЬКИ БАНДЕРІВЦІ – УКРАЇНСЬКІ ПОВСТАНЦІ СТЕПАНА БАНДЕРИ, – ЗГАДУЄ УГОРЕЦЬ ІРАНІ БЕЛА. – Кількамісяців вони поводилисядуже тихо, а потімзорієнтувалися і почали діяти. Вони були хорошими робітниками і всюдизавойовувалидовірукерівництва табору та дружбу членівбригади. Всіхвразиланебаченадосісеріявбивств людей, якихпідозрювали в доносах на своїхтоваришів. Винуватців не змоглизловити, і цебентежилополітофіцера".
Холоднокровність, з якоювідбувалосязнищення "сексотів", сіяластрашнупаніку. Багатохтоблагавдопомоги в керівництва. Просилися в етапабоприсягалисяприпинити "чорніділа".
Така робота вимагалавеликоївнутрішньоїдисципліни. Єврей Давид Цифринович-Таксер у книжці "Страна Лимония" описує, щокухар-"бандерівець" боявсясобіналитигустішупорцію, ніжіншим. А українець, якийнісцукор на цілу бригаду, не втримався і спробував трошки, бувзмушенийходитивід барака до барака з табличкою "Я у своїхтоваришів украв цукор". Відпропозиціїнаглядачівзакритийого до БУРу – барака усиленного режима – українцівідмовилися. В таборі вони самі могли вершитисудочинство.
"Бандеры, что на этом лагпункте заправляют, – пишеЦифринович-Таксер, – мало того, что своему Богу молятся, так организовали и для евреев, и для мусульман их праздники. Выставляют людей на шухере, чтоб предупреждать, если надзиратели поблизости".
У наступнідесятиліттякримінальнийелемент з подивом і часто з повагоюсприймавполітичнихзасуджених. Вояк УПА Мирослав Симчичпіслявідбутих 25 роківув'язненняпродовжувавсидіти – тепер уже за статтею "табірний бандитизм". Свійчерговийтермінвінвідбувавсередкримінальників: "Несподівано для них і для себе я став у камері "авторитетом" для злодіїв. Вони часто сперечалисяпоміж собою, а мене, як тюремного "довгожителя", просили розсудити".
Автор: Святослав Липовецкий; опубликовано в журнале «Краіна»
https://grimnir74.livejournal.com/13542264.html?utm_medium=email&utm_source=JournalNewEntry
Комментарии
Украина - маты
Буде нам бандера
Сникерся даваты
Комментарий удален модератором
Комментарий удален модератором
Комментарий удален модератором
Комментарий удален модератором
Комментарий удален модератором
Комментарий удален модератором
Комментарий удален модератором
Комментарий удален модератором
но это полезно посмотреть. Хотя бы для общего развития,
философии мыслей. Смотрим.
https://www.youtube.com/watch?v=-Bd0pGiDLFo