Казачий Донбасс историю помнит

Автор: Алексей Селиванов

В Луганской Народной Республике прошли поминания казаков — жертв расказачивания и красного террора

Сто три года назад один из главных большевистских вождей, Яков Свердлов, подписал секретную директиву Оргбюро ЦК РКП(б) «Ко всем ответственным товарищам, работающим в казачьих районах». Директива предписывала массовый террор против всей казачьей верхушки и всех казаков, кто прямо или косвенно противодействовал советской власти. А к остальным казакам предписывалось принять «меры, которые дают гарантию от каких-либо попыток с его стороны к новым выступлениям против советской власти». Также предписывалось изымать у казаков весь хлеб и переселять в казачьи земли лояльное большевикам население.

«Товарищи на местах» принимали еще более жестокие директивы, предписывавшие физическое уничтожение не менее половины населения казачьих станиц — сотен тысяч, насильственное выселение казачьих семей и полную замену населения в станицах привезенной беднотой либо инородцами.

Такую политику большевики проводили потому, что исторические казачьи территории – «казачьи войска» — в подавляющем большинстве не приняли большевистский переворот в октябре 1917 года. Как территории самоуправляемые, казачьи войска приняли решение действовать автономно от центральной власти, согласно законам Российской Империи, вплоть до установления законной всероссийской власти.

Кроме того, казаки были подчеркнуто традиционалистским и религиозным сообществом. Часть казаков была старообрядцами. И безбожников-большевиков казаки воспринимали, как антихристов. Соответственно, борьба между казаками и большевиками велась не на жизнь, а на смерть.

Казачьи земли стали убежищем для всех русских людей, которым грозила смерть от рук революционеров. Неудивительно, что именно на казачьи земли опиралось национальное русское движение. В казачьих землях формировалось и большинство русских белых частей.

Создатель красной армии Лев Троцкий-Бронштейн в ответ на это объявил казаков «зоологической средой», то есть животными, и призывал «навести страх и почти религиозный ужас. Довести население до покорности убойной скотины».

Казаков уничтожали и после этой директивы, которая была официально отменена. Слабая советская власть объявляла лицемерные «амнистии» казакам несколько раз. Пленных белых казаков мобилизовывали в красную армию и бросали на фронт советско-польской войны. Но когда власть большевиков усиливалась, казаков снова накрывали очередные волны репрессий. Особенно трудно было выжить офицерам и казакам, которые до революции и во время Гражданской войны занимали любые выборные и служебные должности – станичных и хуторских атаманов, сотрудников правоохранительных органов.

Казачьи земли отдавали новосозданным «национальным республикам» — станицы Терского войска – горцам, уральские, сибирские, оренбургские и семиреченские станицы – степным кочевникам. Часть территории Всевеликого войска Донского была передана украинской республике.

Значительная часть выживших казаков была вынуждена покидать казачьи регионы и скрывать своё казачье происхождение.

Казаки часто находили убежище в шахтерских и производственных регионах, где при наборе на трудное производство не спрашивали о прошлом. А Донбасс был не просто недалеко от казачьих земель, но и значительной частью на этих самых землях расположен. Скажем, известный в советское время по «Молодой гвардии» Краснодон  возник на территории хуторов станицы Гундоровской, славной своим Георгиевским Гундоровским казачьим полком, состоявшим из георгиевских кавалеров и до последнего не сдававшимся большевикам. Город, глумливо названный в честь идеолога казачьего геноцида Якова Свердлова – территорией станицы Должанской. Даже город Донецк (в прошлом – Юзовка) построен частью на донских казачьих территориях – до революции казачью и неказачью части разделяла река Кальмиус. Так что казакам и уезжать-то далеко не понадобилось. Таким образом, потомки казаков в Донбассе живут не только в Станице Луганской, но и в других чисто шахтерских поселках.

Неудивительно, что после того, как рухнула монополия коммунистической партии на власть, казаки в Донбассе стали вновь объединяться в казачьи общины и округа. Сразу после того, как еще даже не успевшие перекраситься коммунистические начальники разделили союз по нарисованным Лениным и Сталиным границам этих «национальных» республик, донские казаки Луганщины решительно заявили о несогласии с причислением их к «украинцам» и потребовали от властей Российской Федерации права на российское гражданство. Тогда в Москву отправилась делегация казаков с мешками собранных подписей. Однако правительство Ельцина проигнорировало попытки русско-казачьей ирреденты и оставило народный порыв без внимания.

К решению вопроса о реинтеграции русских земель казаки смогли вернуться в 2014 году, когда государственный переворот в Киеве дал возможность гражданам государства задуматься о своих дальнейших перспективах. Русский выбор Донбасса был горячо поддержан казаками и они сразу же стали в ряды ополчения. И сегодня в составе Народной Милиции Луганской Народной Республики официально существуют казачьи воинские части. Существует и общественное казачье движение, в которое входят как боевые казаки, так и их гражданские сродники. Казачество в ЛНР стало неотъемлемым фактором военной, политической и общественной жизни.

Казаки ЛНР вместе с казаками России и рассеянным по всему свету казачеством чтят память своих предков, погибших в трагические для казачества (но и славные казачьим сопротивлением!) годы. Ежегодно, в день памяти жертв расказачивания или казачьего геноцида, как его еще называют, в храмах ЛНР поминают всех казаков и членов их семей. Потому что у Бога мертвых нет, и в высшем, духовном смысле, все казаки – и погибшие, и жившие когда-то давно, и живущие ныне, и те, кому только предстоит родиться — составляют единое казачье сообщество, по выражению писателя Петра Николаевича Краснова, «Жемчужину в короне Российской Империи».