«Ультиматум Путина» загнал Запад в геополитический цугцванг

Поле боя — Запад

Трёхраундовые консультации по проблемам глобальной и европейской безопасности, прошедшие 10 января 2022 года в Женеве (Россия — США), 12 января — в Брюсселе (Россия — НАТО) и 13 января — в Вене (Россия — ОБСЕ), завершены. И оценки их итогов «за бугром», мягко говоря, неоднозначны. В целом преобладает точка зрения, согласно которой участники «сыграли вничью» или даже «безрезультатно». Западные «ястребы», чьё мнение разделяет и российская оппозиция, утверждают, что поле боя осталось за ними, а «Путина осадили и поставили на место», поскольку пакет российских предложений от 17 декабря 2021 года полностью принят не был, и угрозы «военно-технического ответа» со стороны Кремля так и останутся пустыми словами. Часть же иностранных массмедиа — небольшая, хотя достаточно авторитетная, — утверждает, что сам факт прошедших консультаций является победой России, поскольку раньше никто с ней по данному поводу вообще разговаривать бы не стал. «Путин побеждает, ничего не делая» (Bloomberg) и вообще, лучше бы признать за «русским медведем» статус великой державы, по крайней мере, до той поры, пока не решатся проблемы коллективного Запада с «красным драконом» КНР.

Но делать какие-то однозначные выводы пока рано. Хотя бы потому, что история с «путинским ультиматумом», как называют на Западе пакет российских предложений по безопасности, вовсе не завершена. США и НАТО пообещали направить в МИД РФ соответствующие письменные ответы, и есть сигналы о том, что данные ответы должны уложиться в месячный срок от публикации текста российских предложений. Но уже понятно, что ничего принципиально нового там не будет: «собирать манатки и возвращаться к ситуации 1997 года» (Сергей Рябков) коллективный Запад явно не собирается. «С какого перепугу Москва решила, что США запросто отдадут ей плоды победы в холодной войне?» — эти слова возглавлявшей американскую делегацию заместителя госсекретаря, «серебряной лисы» Венди Шерман, якобы прозвучавшие на женевских консультациях, лучше всего иллюстрируют данную позицию. Хотя и выходить из переговорного процесса с Россией ни США, ни НАТО не хотят — видимо, полагая, что пока такой диалог продолжается, можно будет под этим прикрытием делать то, что им нужно, поскольку на открытую конфронтацию наша страна не пойдёт. Скорее всего, этим обстоятельством и объясняются те аплодисменты, которыми представители 30 стран НАТО встретили появление в Брюсселе российской делегации, — они аплодировали не ей, а себе любимым, которые этого добились.

В данном отношении весьма показателен такой дипломатический момент, как место проведения переговоров. Обычно его называет победившая сторона. Если же таковой явно не просматривается, то в выигрыше по умолчанию считается та сторона, которая выступает хозяйкой переговорной площадки. С этой точки зрения США и их союзники — в безусловном выигрыше. В Женеве консультации проходили в здании американского представительства, о Брюсселе как городе, где размещена главная штаб-квартира НАТО, и говорить не приходится, Вена же после отставки федерального канцлера Австрии Себастьяна Курца даже «нейтральный» для России статус утратила. Но значит ли это, что Россия «пошла в Каноссу», то есть на поклон коллективному Западу? Разумеется, ничего подобного. Даже статуса «переговоров» эти дипломатические мероприятия, прошедшие на уровне замминистров, с российской стороны удостоены не были — всего лишь консультации. Не менее, но и не более того. Парламентёры на поле боя. А значит, полем боя сегодня по факту являются Женева, Брюссель и Вена. И это, в общем-то, говорит само за себя.

Всё или ничего

Если возвратиться к причинам появления «ультиматума Путина», то это будут «красные линии», впервые обозначенные на российско-американских переговорах высшего уровня в Женеве 16 июня, а затем уточнённые в ходе видеосаммита двух лидеров 7 декабря. В обоих случаях инициатива таких контактов исходила от президента США, а в начале декабря, непосредственно перед видеосаммитом (и, похоже, в обеспечение его), американская сторона даже совершила целый ряд символических действий в пользу России: отклонила иск экс-акционеров ЮКОСа на сумму 50 млрд долл., а также сняла из бюджета 2022 года санкции против газопровода "Северный поток — 2" и фигурантов «списка Навального». Как заявил впоследствии российский лидер, пакет российских предложений по безопасности был сформирован в соответствии с просьбой Джо Байдена.

Правда, входил ли в эту просьбу формат «всё или ничего», в котором был выдержан текст от 17 декабря, до сих пор неизвестно. Скорее всего, нет, поскольку сами адресаты «взяли паузу», зато в западном медиапространстве российские предложения сразу были охарактеризованы как «неприемлемые», а их тон — как «недопустимый». И подобная ситуация длилась дней десять, пока в США не заявили, что 10 января встреча с Россией состоится в Женеве. После этого уже президент России затребовал разговора со своим американским коллегой. И такой разговор состоялся в предновогоднюю ночь с 30 на 31 декабря по московскому времени. Его содержание — и это было оговорено заранее — предавать огласке не планировалось. Стало известным лишь то, что Байден неоднократно упоминал о недопустимости начала ядерной войны, а также настаивал на особой ответственности РФ и США за глобальную стабильность, предупреждая Путина о введении новых санкций, на что получил ответ о возможности полного разрыва в таком случае российско-американских отношений. Но уже тогда было ясно, что основное содержание прошедшего разговора к этим темам не сводилось.

И только сейчас, в свете всего комплекса событий, произошедших за первую половину января, можно предположить, что президент России добивался от своего собеседника более конкретной информации, но Байден ссылался на необходимость завершить консультации США со своими партнёрами по НАТО. В качестве гарантий своей доброй воли «сонный Джо» мог дать согласие на подписание документа, теперь известного как Совместное заявление лидеров пяти государств, обладающих ядерным оружием, о предотвращении ядерной войны и недопущении гонки вооружений от 3 января 2022 года. В данной связи стоит подчеркнуть, что формат «Большой пятёрки» из стран — постоянных членов Совета Безопасности ООН с правом вето является одной из личных инициатив президента России, которую он настойчиво продвигает к воплощению в политическую реальность. И упомянутое Совместное заявление, несомненно, стало первым весомым результатом его усилий в данном направлении. А последняя фраза этого документа: «Мы полны решимости вести конструктивный диалог на основе взаимного уважения и признания интересов и озабоченностей друг друга в области безопасности», — вообще напрямую перекликается с «ультиматумом Путина».

Но было бы верхом наивности предполагать, что дальше всё пойдёт без сучка и задоринки, что поставленные Россией перед дилеммой «всё или ничего» США и их союзники согласятся на выбор одного из двух вариантов ответа, поскольку и тот, и другой категорически неприемлемы для него — правда, по разным причинам. Вариант с принятием всех российских предложений действительно означал бы, что «великая победа свободного мира над советским тоталитаризмом в холодной войне» аннулируется в одностороннем порядке, поскольку за возвращением статус-кво 1997 года может последовать и требование восстановить статус-кво 1987 года и что угодно ещё.

А отказ от этих предложений дал бы старт новой конфронтации между Россией и коллективным Западом, к которой последний сегодня просто не готов (особенно в варианте неядерной войны). К тому же, такая конфронтация усилила бы позиции Китая, развязав ему руки не только относительно Тайваня, но и во всём Азиатско-Тихоокеанском регионе.

Попытка американского «товарища волка» выскользнуть из такого капкана, в который он угодил, была просто неминуемой. И это, конечно же, произошло.

«Казакша курес»

Разумеется, политикам из Вашингтона было прекрасно известно, что новогодне-рождественская пауза в России, длящаяся в этом году минимум до 10 января, — не чета западному Рождеству, что это — «мёртвый сезон», в котором очень многое становится на паузу, и страна во многом теряет управляемость. На эту паузу, собственно, и был сделан расчёт, когда 2 января начались вроде бы локальные протестные акции в Западном Казахстане — якобы из-за двукратного повышения розничных цен на сжиженный газ как самую популярную и дешёвую «автогорючку» в тех местах. Но буквально сразу же, за несколько дней, без всякой «раскачки» эти протесты перекинулись на весь Казахстан, уже под политическими лозунгами типа «Шал, кет!» («Старик, уходи!»), направленных лично против елбасы (Лидера нации) Нурсултана Назарбаева, — и сопровождались массовым насилием, особенно в прежней столице Казахстана Алма-Ате.

Все комментаторы этих событий отмечали: это была не классическая «цветная революция», но как будто ускоренная перемотка её, с выпадением множества абсолютно необходимых кадров наподобие широкой поддержки западными политиками и СМИ «народа, восставшего против преступной власти». Но вопрос о том, кто, как и с какой целью осуществлял эту перемотку — или, вернее, имитацию — практически вообще не ставился. Но если предположить, что вся эта казахстанская история была затеяна как наглядная демонстрация реальных возможностей коллективного Запада в регионе Центральной Азии, где эти возможности после бегства США из Афганистана находятся под огромным вопросом, — очень многое становится на свои места. В нашей культуре есть популярный мем «борьба нанайских мальчиков», означающий имитацию настоящей схватки одним человеком. В начале января эта «борьба нанайских мальчиков» проходила в костюмах «казакша курес» (национальной казахской борьбы), с жузами и мамбетами. После обращения действующего президента Республики Казахстан Касым-Жомарта Токаева за помощью к ОДКБ такую помощь решено было оказать, и в течение суток три тысячи российских десантников, а также военнослужащие Армении, Белоруссии и Киргизии высадились в Казахстане, взяв под охрану ряд критически важных объектов. После чего сеанс «казакша курес» был прекращён так же быстро, как и начался. Здесь нет смысла разбирать данную ситуацию в деталях, включая роль КНР, Великобритании, Турции и т.д., — достаточно констатировать тот факт, что выбраться из капкана с казахстанской помощью у США не получилось.

Спринт вместо марафона

Дальнейшее развитие событий было, как говорится, немного предсказуемым. Целиком принять пакет российских предложений американцы не могли, игнорировать или отвергнуть его — тоже. Поэтому иного пути, кроме усиления неопределённости и размывания ответственности, у них не оставалось. И если бы целью Москвы было услышать «да» или «нет» от коллективного Запада во главе с США, то российским делегациям после Женевы ехать в Брюссель, а тем более — в Вену, не было бы вообще никакой нужды. Но они туда поехали, следовательно, не с содержательной, а с ритуальной целью: выслушать всех евросоюзников США и занести все их высказывания в соответствующую базу данных. Это, знаете ли, тоже большое искусство, и замминистра иностранных дел РФ Александра Грушко, сына первого замглавы КГБ СССР Виктора Грушко, было бы совершенно неадекватно обвинять в плаче Ярославны по якобы утерянным хорошим отношениям России с Западом. «Позитивная повестка дня, которая у нас существовала: борьба с терроризмом, содействие силам по совместной безопасности в Афганистане, борьба с наркотиками, подготовка афганских кадров, борьба с пиратством и многое другое, — всё это осталось в прошлом, и мы понимаем, почему это было сделано, — потому что такое сотрудничество никак не вписывается в этот новый разворот к старому НАТО», — здесь всего лишь констатация факта и указание на то, что выбор сделан нашими западными «партнёрами» и никем иным.

«Если НАТО переходит на политику сдерживания, значит, будет с нашей стороны политика контрсдерживания. Если это будет устрашение — значит, это будет контрустрашение. Если это будет поиск каких-то уязвимостей в оборонной системе РФ, значит, это будет поиск уязвимостей НАТО. Это не наш выбор, но иного пути не будет, если нам не удастся переломить нынешний очень опасный ход событий», — подчеркнул Александр Грушко.

Всё это теперь подтверждено множеством соответствующих высказываний со стороны США, НАТО и ОБСЕ. Так, генеральный секретарь Североатлантического альянса Йенс Столтенберг заявил, что расширение НАТО было и остаётся краеугольным камнем в распространении свободы и демократии в Европе и что каждая страна вольна сама выбирать свой путь. «Только Украина и 30 членов НАТО могут решать, когда Киев готов стать членом альянса. У России нет вето в вопросе о том, может ли Украина присоединиться к организации», — сказал он. А постоянный представитель США при НАТО Джулианн Смит сообщила, что НАТО не вернётся к конфигурации 1997 года, которая предшествовала расширению альянса на восток за счёт бывших социалистических стран и постсоветских республик. И так далее, и тому подобное.

Суммировав всё это, Россия заявила, что в сложившихся условиях не видит смысла продолжать консультации по безопасности, тем самым ограничившись дипломатическим спринтом вместо ожидаемого западными «партнёрами» дипломатического марафона, но готова немного подождать получения от США и НАТО обещанных письменных ответов на свои предложения. Характер этих ответов никаких сомнений не вызывает, и можно с уверенностью говорить о том, что дипломатическое измерение конфликта уже исчерпано и переходит в измерение военно-техническое, которое вряд ли будет ограничиваться размещением российских ракет, включая крылатые и гиперзвуковые, чей радиус действия покрывает большую часть территории США, на Кубе, а также в Венесуэле или в Никарагуа. Помимо этого очевидного и первоочередного варианта, который, скорее всего, уже реализован, возможны и другие, связанные с использованием противокосмического оружия, систем радиоэлектронной борьбы и чего-либо ещё, пока именуемого «вооружениями на основе новых физических принципов». Не стоит также сбрасывать со счётов возможность того, что ряд суверенных стран мира неожиданно решат изменить выбор своего пути, причём не в пользу НАТО, а в пользу России, сколь бы странным ни выглядело такое предположение сегодня.

Подводя итоги, можно сказать, что благодаря промежуточному ходу, сделанному в виде «ультиматума Путина», Россия аккуратно поставила своих западных «партнёров» в положение геополитического цугцванга, беспроигрышного выхода из которого для них пока не просматривается.