Как цар­ские ге­не­ра­лы Ок­тябрь­скую ре­во­лю­цию де­ла­ли и Ста­ли­ну по­мо­га­ли.

Олег Стрижак

https://aftershock.news/?q=node/365204

Когда я в раз­го­во­ре ка­са­юсь до этой темы, мне сразу го­во­рят: а где до­ка­за­тель­ства, до­ку­мен­ты? А я го­во­рю: а ука­жи­те ис­тин­ный за­го­вор, ко­то­рый оста­вил по себе хоть кло­чок бу­ма­ги с ули­ча­ю­щей за­пи­сью.

За­ку­ли­сье Ис­то­рии (а всё важ­ней­шее в Ис­то­рии тво­рит­ся втайне от пуб­ли­ки) очень редко от­кры­ва­ет­ся ис­сле­до­ва­те­лю. К при­ме­ру, го­во­рить о «двое­вла­стии» в Рос­сии после фев­ра­ля 1917-го года — смеш­но, ибо почти все ми­ни­стры Вре­мен­но­го пра­ви­тель­ства и все ли­де­ры Со­ве­та были «бра­тья» и вме­сте за­се­да­ли в ма­сон­ских ложах. А вот о чём они до­го­ва­ри­ва­лись — этого мы не знаем.

Фев­раль­ский пе­ре­во­рот в Рос­сии в 1917-м году явил­ся ре­зуль­та­том за­го­во­ра, ко­то­рый на­чал­ся в сен­тяб­ре 1915-го года. Об этом впер­вые за­явил пе­чат­но Де­ни­кин в Па­ри­же в 1921-м году. Мо­нар­хи­сты хо­те­ли силой вы­рвать у сво­е­го го­су­да­ря от­ре­че­ние, а в слу­чае от­ка­за — убить царя (боль­ше­ви­ки, когда убили го­су­да­ря в 1918-м году, лишь окон­чи­ли за­мы­сел мо­нар­хи­стов и ма­со­нов от 1916-го года). Потом по­яви­лись в эми­грант­ской пе­ча­ти сви­де­тель­ства о ма­сон­ском за­го­во­ре. В дей­стви­тель­но­сти, там был слож­ный клу­бок че­ты­рёх за­го­во­ров: двор­цо­вый (ве­ли­кие кня­зья), ге­не­раль­ский (армия), за­го­вор раз­ве­док Ан­глии и Фран­ции, и ма­сон­ский за­го­вор («центр» де­пу­та­тов Думы, эсеры и мень­ше­ви­ки). Име­ет­ся об­шир­ная ли­те­ра­ту­ра по сему во­про­су, вос­по­ми­на­ния участ­ни­ков за­го­во­ров и оче­вид­цев, но — ни од­но­го «до­ку­мен­ти­ка».

Хо­ро­шо, го­во­рю я. Счи­тай­те, что всё ни­же­из­ло­жен­ное мне при­сни­лось (удач­но, что жанр сно­ви­де­ния из­бав­ля­ет меня от до­ку­ки до­тош­ных ссы­лок на ис­точ­ни­ки, всем из­вест­ные).

Вы помни­те па­ни­че­скую за­пис­ку Ле­ни­на 24 ок­тяб­ря 17-го года? «Те­перь все висит на во­лос­ке», «Нель­зя ждать!!! Можно по­те­рять всё!!!»

Далее у Ле­ни­на две со­вер­шен­но за­га­доч­ные фразы: «Кто дол­жен взять власть? Это сей­час неваж­но: пусть её возь­мёт Военно-​революционный ко­ми­тет или „дру­гое учре­жде­ние“... Взя­тие вла­сти есть дело вос­ста­ния; его по­ли­ти­че­ская цель вы­яс­нит­ся после взя­тия».

Ленин на­пу­ган «уда­ле­ни­ем Вер­хов­ско­го», об этом Ленин пишет в за­пис­ке два­жды. Кто такой Вер­хов­ский? По­че­му — «неваж­но, кто возь­мет власть»? О каком «дру­гом учре­жде­нии» го­во­рит Ленин?

Генерал-​майор А. И. Вер­хов­ский был во­ен­ным ми­ни­стром и одной из глав­ных фигур в за­го­во­ре про­тив Вре­мен­но­го пра­ви­тель­ства. 20 ок­тяб­ря Вер­хов­ский в уль­ти­ма­тив­ном до­кла­де пра­ви­тель­ству по­тре­бо­вал немед­лен­но­го за­клю­че­ния пе­ре­ми­рия с Гер­ма­ни­ей и Австро-​Венгрией и де­мо­би­ли­за­ции вко­нец раз­ло­жен­ной армии. 24 ок­тяб­ря Ленин узнал, что Вер­хов­ский уво­лен в от­став­ку.

Ленин зря тре­во­жил­ся, во­ен­ным ми­ни­стром стал за­ме­сти­тель Вер­хов­ско­го генерал-​аншеф А. А. Ма­ни­ков­ский, ко­то­рый тоже был в за­го­во­ре (в 1918-м году Ма­ни­ков­ский стал на­чаль­ни­ком Ака­де­мии Крас­ной Армии, его уче­ни­ки в войне про­тив Гит­ле­ра во­е­ва­ли уже ге­не­ра­ла­ми и мар­ша­ла­ми. Когда Ма­ни­ков­ский умер, в 1922-м году Ака­де­мию РККА воз­гла­вил Вер­хов­ский).

В за­го­во­ре Ок­тябрь­ско­го пе­ре­во­ро­та был и глав­но­ко­ман­ду­ю­щий ар­ми­я­ми Се­вер­но­го фрон­та генерал-​аншеф В. А. Че­ре­ми­сов. Ещё в сен­тяб­ре 17-го года Че­ре­ми­сов увёл по­даль­ше от Пет­ро­гра­да един­ствен­ную опору Вре­мен­но­го пра­ви­тель­ства — Кон­ный кор­пус ге­не­ра­ла Крас­но­ва. Че­ре­ми­сов рас­та­щил сотни и ба­та­реи кор­пу­са по раз­ным го­ро­дам и се­ле­ни­ям от Ви­теб­ска и Ре­ве­ля до Нов­го­ро­да и Ста­рой Руссы. Кор­пус как бо­е­вая еди­ни­ца пе­ре­стал су­ще­ство­вать (ге­не­рал Крас­нов позд­нее писал, что это было «пла­но­мер­ной под­го­тов­кой к 25 ок­тяб­ря»).

25 ок­тяб­ря Ке­рен­ский ки­нул­ся во Псков к Че­ре­ми­со­ву тре­бо­вать войск для по­дав­ле­ния Пет­ро­гра­да. Ке­рен­ский на­зна­чил Крас­но­ва ко­ман­ду­ю­щим ар­ми­ей и при­ка­зал идти на Пет­ро­град. Че­ре­ми­сов, будто в на­смеш­ку, дал Крас­но­ву 9 непол­ных сотен — 690 ка­за­ков, и 18 ору­дий. С этой «ар­ми­ей» Крас­нов 27 ок­тяб­ря вы­сту­пил на штурм Пет­ро­гра­да.

В тот же день, 27 ок­тяб­ря, ге­не­рал Че­ре­ми­сов при­слал в Пет­ро­град для охра­ны Смоль­но­го свод­ный полк ла­тыш­ских стрел­ков из 12-й армии — 10 тысяч от­мен­ных бой­цов, ко­то­рые ни слова не знали по-​русски и были го­то­вы уби­вать всех, на кого ука­жут латыши-​офицеры.

«Поход» Крас­но­ва по­зор­но за­хлеб­нул­ся. 30 ок­тяб­ря ка­за­ки бро­си­ли ге­не­ра­ла Крас­но­ва, ибо боль­ше­ви­ки объ­яви­ли на фрон­те мир. Ге­не­рал Че­ре­ми­сов, по неко­то­рым ис­точ­ни­кам, слу­жил затем в Крас­ной Армии и в 1919-м году гро­мил армию Юде­ни­ча на под­сту­пах к Пет­ро­гра­ду.

В за­го­во­ре был и под­чи­нён­ный Че­ре­ми­со­ву ко­ман­дир раз­вёр­ну­то­го в Фин­лян­дии 42-го ар­мей­ско­го кор­пу­са генерал-​лейтенант Р. Ф. Валь­тер. Когда 29 ок­тяб­ря 1917-го года в Пет­ро­гра­де на­чал­ся мятеж юн­ке­ров, ге­не­рал Валь­тер тот­час при­слал по же­лез­ной до­ро­ге креп­кие, не за­тро­ну­тые фрон­то­вым раз­ло­же­ни­ем пе­хот­ные части с ар­тил­ле­ри­ей. Че­ты­ре юн­кер­ских учи­ли­ща были рас­стре­ля­ны из пушек, мятеж был по­дав­лен. Одна из ча­стей ге­не­ра­ла Валь­те­ра — 428-й Ло­дей­но­поль­ский полк, с ар­тил­ле­ри­ей, под ко­ман­до­ва­ни­ем пол­ков­ни­ка По­та­по­ва был от­прав­лен в Моск­ву на по­дав­ле­ние та­мош­не­го мя­те­жа юн­ке­ров.

Ке­рен­ский пишет в ме­му­а­рах, что ге­не­ра­лы на­роч­но поз­во­ли­ли боль­ше­ви­кам сверг­нуть Вре­мен­ное пра­ви­тель­ство, чтобы потом при­хлоп­нуть боль­ше­ви­ков. За­пад­ные ис­то­ри­ки со­глас­ны с Ке­рен­ским.

На деле все было иначе. Речь долж­но вести о про­ти­во­сто­я­нии пат­ри­о­тов и «ино­стран­цев».

В на­ча­ле марта 1917-го года го­су­дарь, из­ве­щён­ный, что за­го­вор­щи­ки на­ме­ре­ны убить его са­мо­го, его жену и детей, под­пи­сал от­ре­че­ние в поль­зу млад­ше­го брата, ве­ли­ко­го князя Ми­ха­и­ла. Ми­ха­ил, рас­те­ряв­ший­ся, под на­жи­мом и под угро­за­ми «дум­цев», под­пи­сал от­ре­че­ние в поль­зу Учре­ди­тель­но­го со­бра­ния — ко­то­рое решит, будет ли Рос­сия мо­нар­хи­ей с царём Ми­ха­и­лом, или будет в Рос­сии рес­пуб­ли­ка.

Вре­мен­ный ко­ми­тет Думы по спис­кам, за­го­тов­лен­ным ещё с 1915-го года, со­здал Вре­мен­ное пра­ви­тель­ство, с един­ствен­ной его за­да­чей — в те­че­ние ме­ся­ца или двух про­ве­сти вы­бо­ры и со­звать Учре­ди­тель­ное со­бра­ние. Совет ра­бо­чих и сол­дат­ских де­пу­та­тов с по­чте­ни­ем при­знал вер­хов­ную власть ма­сон­ско­го пра­ви­тель­ства.

В том же марте на­ча­лось раз­ло­же­ние армии через про­во­ка­ци­он­ный «При­каз № 1» — «некие силы» уво­ди­ли армию из-​под вла­сти дис­ци­пли­ны и под­чи­не­ния ста­рым на­чаль­ни­кам. На фрон­те и в тылу от­ме­ня­лись под­чи­не­ние и чи­но­по­чи­та­ние, учре­жда­лись сол­дат­ские ко­ми­те­ты, ко­то­рые от­ныне ре­ша­ли, ис­пол­нять при­ка­зы ко­ман­ди­ров или нет. Ре­зуль­тат пре­взо­шёл ожи­да­ния, сол­да­ты по­ня­ли дело так, что «ре­во­лю­ци­он­ная сво­бо­да» — сво­бо­да вы­бо­ра, сво­бо­да не во­е­вать (в июле, после ужас­но­го про­ва­ла на­ступ­ле­ния, ко­ман­ду­ю­щий фрон­том ге­не­рал Де­ни­кин гнев­но вы­го­ва­ри­вал во­ен­но­му ми­ни­стру Ке­рен­ско­му: «не боль­ше­ви­ки раз­ло­жи­ли армию, а — вы, ваше пра­ви­тель­ство»).

В ап­ре­ле пра­ви­тель­ство, вме­сто того чтобы со­зы­вать Учре­ди­тель­ное со­бра­ние, за­яви­ло («нота Ми­лю­ко­ва»), что будет про­дол­жать войну по обя­за­тель­ствам ца­риз­ма. Воз­му­щен­ные полки Пет­ро­гра­да вышли из ка­зарм с ору­жи­ем и окру­жи­ли Ма­ри­ин­ский дво­рец, где (как и при царе) за­се­да­ли ми­ни­стры.

Ге­не­рал Кор­ни­лов, ко­ман­ду­ю­щий вой­ска­ми Пет­ро­град­ско­го во­ен­но­го окру­га, вывел ар­тил­ле­рию, чтобы рас­стре­лять мя­теж­ные полки. По­ли­ти­ки ис­пу­ган­но за­яви­ли, что это — на­ча­ло граж­дан­ской войны. Совет ре­ко­мен­до­вал Кор­ни­ло­ву убрать пушки. Кор­ни­лов под­чи­нил­ся, но подал в от­став­ку. «Министры-​капиталисты» тоже ушли в от­став­ку. Со­ста­ви­лось новое Вре­мен­ное пра­ви­тель­ство, с уча­сти­ем со­ци­а­ли­стов, ко­то­рое ре­ши­ло — войну про­дол­жать.

Ста­лин при­е­хал в Пет­ро­град из Си­би­ри 12 марта, ото­брал у Мо­ло­то­ва ру­ко­вод­ство га­зе­той «Прав­да» и за­явил два своих глав­ных те­зи­са: вся власть в Рос­сии долж­на при­над­ле­жать Со­ве­там, а вой­ско долж­но быть пер­вей­шим со­юз­ни­ком про­ле­та­ри­а­та (12 мил­ли­о­нов людей в ши­не­лях, с вин­тов­ка­ми и пуш­ка­ми, обу­чен­ные стре­лять — страш­ная сила).

Ленин при­е­хал из Швей­ца­рии (с де­сят­ка­ми товарищей-​«во­ждей»") 3 ап­ре­ля. В преж­ние годы Ленин и Ста­лин силь­но враж­до­ва­ли (кон­фликт между «ба­кин­ской груп­пой» Фи­о­ле­то­ва — Ста­ли­на и «па­риж­ски­ми гос­по­да­ми» — Ле­ни­ным и про­чи­ми. Име­лись по­до­зре­ния, что имен­но Ленин устро­ил арест Ста­ли­на в 1913-м году и от­ка­зал в ор­га­ни­за­ции по­бе­га Ста­ли­на из за­по­ляр­ной ссыл­ки).

Ста­лин ка­те­го­ри­че­ски не при­нял те­зи­сы Ле­ни­на (ко­то­рые позд­нее были на­зва­ны «ап­рель­ски­ми»). Пет­ро­град­ское бюро пар­тии боль­ше­ви­ков почти еди­но­глас­но про­го­ло­со­ва­ло про­тив этих те­зи­сов.

Пле­ха­нов, ста­рей­ший с.-д., в пе­ча­ти на­звал эти те­зи­сы «бре­дом». В боль­шин­стве своём с.-д. за­клю­чи­ли, что Ленин окон­ча­тель­но по­рвал с марк­сиз­мом и сде­лал­ся «блан­ки­стом» и «ба­ку­нин­цем».

Из­вест­но, что Ста­лин и Ленин несколь­ко часов го­во­ри­ли с глазу на глаз. После этого раз­го­во­ра Ста­лин стал в пар­тии пер­вым после Ле­ни­на.

В ЦК боль­ше­ви­ков было со­зда­но Во­ен­ное бюро, ко­то­рое воз­гла­ви­ли Ста­лин и Дзер­жин­ский.

Уже в мае ра­зум­ные люди ви­де­ли, что Рос­сии не нужно во­е­вать. Ре­во­лю­ция при­ве­ла к раз­ру­хе. Фаб­ри­ки за­кры­ва­лись по­всю­ду — из-за нехват­ки сырья. В го­ро­дах на­чи­нал­ся голод, про­до­воль­ствия по кар­точ­кам да­ва­ли мало или не да­ва­ли вовсе, а на рынке за время войны цены вы­рос­ли в 13 раз. Про­из­вод­ство во­ен­ной про­дук­ции упало в три раза. Армия, раз­ло­жен­ная «При­ка­зом № 1» и де­кре­та­ми Вре­мен­но­го пра­ви­тель­ства, сти­хий­но не же­ла­ла во­е­вать. Армия уве­ри­лась, что «сво­бо­да» — это сво­бо­да бес­чинств, де­зер­тир­ства, пре­ступ­ле­ний. Каж­дый день войны стоил 56 мил­ли­о­нов руб­лей, а де­фи­цит го­до­во­го бюд­же­та со­став­лял 40 мил­ли­ар­дов. Рос­сии был нужен мир.

Гер­ма­ния, из­му­чен­ная вой­ной, с осени 1916-го года по раз­лич­ным ка­на­лам ис­ка­ла воз­мож­но­сти за­клю­чить пе­ре­ми­рие с Рос­си­ей (по­ло­же­ние Гер­ма­нии ухуд­ши­лось тем, что в ап­ре­ле 1917-го года США объ­яви­ли Гер­ма­нии войну и на­ча­ли от­прав­ку в Ев­ро­пу 1 мил­ли­о­на сол­дат).

В июне 1917-го года в Пет­ро­гра­де со­брал­ся 1-й Все­рос­сий­ский съезд Со­ве­тов (боль­ше­ви­ки имели на съез­де де­ся­тую часть ман­да­тов). В дни съез­да боль­ше­ви­ки на­ме­ти­ли на 10 и 11 июня во­ору­жён­ное вы­ступ­ле­ние с целью сва­лить пра­ви­тель­ство князя Льво­ва (по сце­на­рию «ап­рель­ских дней»), взять власть и за­клю­чить мир — чтобы немед­лен­ным за­клю­че­ни­ем мира при­звать массы на сто­ро­ну боль­ше­ви­ков. Ру­ко­во­ди­ли под­го­тов­кой вы­ступ­ле­ния Ста­лин, Дзер­жин­ский, Ста­со­ва. Ка­ме­нев и Зи­но­вьев были про­тив взя­тия вла­сти, Ленин пред­по­чёл вы­жи­дать.

Воз­му­ще­ние съез­да Со­ве­тов было бе­ше­ным. Ми­нистр Це­ре­те­ли, с.-д. мень­ше­вик, за­явил, что «через во­ро­та боль­ше­ви­ков вой­дёт ге­не­раль­ская контр­ре­во­лю­ция» (Це­ре­те­ли уже в июне почему-​то увя­зы­вал боль­ше­ви­ков с ге­не­ра­ла­ми). Съезд за­пре­тил боль­ше­ви­кам де­мон­стра­цию. 9 июня всем ка­за­лось, что дело боль­ше­ви­ков — кон­че­но. Ленин почёл за луч­шее скрыть­ся, с 10 июня пар­ти­ей ру­ко­во­дил Ста­лин.

18 июня пра­ви­тель­ство и во­ен­ный ми­нистр Ке­рен­ский, по тре­бо­ва­нию Фран­ции и Ан­глии, на­ча­ли гро­мад­ное на­ступ­ле­ние рус­ских армий, ко­то­рое в июле за­кон­чи­лось ка­та­стро­фой.

Ке­рен­ский позд­нее пу­та­но на­пи­шет, что он не имел своей воли и был управ­ля­ем из-за ру­бе­жа. Бер­бе­ро­ва, автор зна­ме­ни­то­го ис­сле­до­ва­ния о ма­со­нах, го­во­ри­ла: «они дали ма­сон­скую клят­ву, ко­то­рая по уста­ву пре­вы­ша­ет все осталь­ные клят­вы, даже клят­ву Ро­дине, они дали клят­ву ни­ко­гда не бро­сать Фран­цию, и по­то­му Ке­рен­ский не за­клю­чил мира».

«Июль­ские дни» в Пет­ро­гра­де — сте­че­ние чу­до­вищ­ных про­во­ка­ций.

3 июля ЦК боль­ше­ви­ков под ру­ко­вод­ством Ста­ли­на по­ста­но­вил: ни под каким видом не ввя­зы­вать­ся в де­мон­стра­ции анар­хи­стов. Но ве­че­ром 3 июля Зи­но­вьев, Лу­на­чар­ский и «неза­ви­си­мый с.-д.» Троц­кий дали ко­ман­ду Рас­коль­ни­ко­ву в Крон­штадт, чтобы крон­штадт­ский Совет при­слал на­ут­ро 20 тысяч во­ору­жён­ных мат­ро­сов.

Мно­гие в июле 17-го года го­во­ри­ли, что за всей этой на­ро­чи­той нераз­бе­ри­хой сто­я­ли некие «тём­ные силы». Ве­ро­ят­но, так оно и было. В ночь на 5 июля в Пет­ро­гра­де были на­пи­са­ны два при­ме­ча­тель­ных до­ку­мен­та. Один — сек­рет­ный ме­мо­ран­дум бри­тан­ско­го посла Бью­ке­не­на Вре­мен­но­му пра­ви­тель­ству. Бью­ке­нен раз­го­ва­ри­вал с чужим пра­ви­тель­ством, как барин с ла­ке­ем, и ука­зы­вал чу­жо­му пра­ви­тель­ству, что и как нужно де­лать далее.

Дру­гой до­ку­мент — об­ра­ще­ние Ста­ли­на к ра­бо­чим и сол­да­там Пет­ро­гра­да. Уди­ви­тель­но, но Ста­лин как будто читал ме­мо­ран­дум Бью­ке­не­на. В об­ра­ще­нии Ста­лин писал, что те­перь перед Рос­си­ей два пути — или Рос­сия ста­нет ко­ло­ни­ей Ан­глии, Аме­ри­ки, Фран­ции, или Со­ве­ты возь­мут власть, за­клю­чат мир и Рос­сия будет неза­ви­си­мой дер­жа­вой.

Ве­че­ром 4 июля Пет­ро­град был объ­яв­лен на во­ен­ном по­ло­же­нии, 5 июля в город стали при­бы­вать эше­ло­ны с вой­ска­ми Се­вер­но­го фрон­та — ка­за­чьи полки, ар­тил­ле­рия, бро­не­ви­ки. Мосты были раз­ве­де­ны. Город опу­стел — толь­ко пу­га­ю­щее пе­ре­дви­же­ние войск. «Тём­ные силы» хо­те­ли в Пет­ро­гра­де крови, и боль­шой крови. Утрен­няя прес­са на­ча­ла кам­па­нию на тему «боль­ше­ви­ки — гер­ман­ские шпи­о­ны», в прес­су были вбро­ше­ны до­ку­мен­ты, со­бран­ные контр­раз­вед­кой во­ен­но­го окру­га.

В «Эн­цик­ло­пе­дии во­ен­ной раз­вед­ки Рос­сии» (М., 2004) со­об­ща­ет­ся, что на­чаль­ник Раз­ве­ды­ва­тель­но­го управ­ле­ния Ген­шта­ба генерал-​лейтенант Н. М. По­та­пов с июля 1917-го года со­труд­ни­чал с боль­ше­ви­ка­ми (зна­чит — до­ку­мен­ты име­ют­ся, и когда они будут рас­сек­ре­че­ны, наши учеб­ни­ки пре­об­ра­зят­ся).

Нужно, ду­мать, что кон­так­ты ге­не­ра­ла По­та­по­ва со Ста­ли­ным на­ча­лись го­раз­до ранее. 1 июля 17-го года контр­раз­вед­ка Пет­ро­град­ско­го во­ен­но­го окру­га вы­пи­са­ла — по делу «немец­ких денег» — ор­де­ра на арест 28 вид­ней­ших боль­ше­ви­ков на­чи­ная с Ле­ни­на. При­ме­ча­тель­но, что в этом спис­ке не было Ста­ли­на, Дзер­жин­ско­го, Ста­со­вой, — «кто-​то» вывел всю «груп­пу Ста­ли­на» из-​под удара.

После «июль­ских дней» Ста­лин был в Пет­ро­гра­де ле­галь­ным по­ли­ти­ком и общим ми­ро­твор­цем. Как пред­ста­ви­тель ВЦИК Со­ве­тов он 5 и 6 июля вёл пе­ре­го­во­ры с пра­ви­тель­ством, с ко­ман­до­ва­ни­ем штаба во­ен­но­го окру­га, с вос­став­ши­ми — и до­бил­ся, чтобы ка­ра­те­ли не спе­ши­ли и чтобы вос­став­шие сда­лись. Кро­во­про­ли­тия уда­лось из­бе­жать.

Мне ви­дит­ся, что ге­не­рал По­та­пов и Ста­лин яви­лись ре­аль­ны­ми ру­ко­во­ди­те­ля­ми Ок­тябрь­ско­го пе­ре­во­ро­та (после Ок­тяб­ря ге­не­рал По­та­пов стал на­чаль­ни­ком раз­вед­ки Штаба Крас­ной Армии).

Уже в июле 1917-го года го­во­ри­ли, что «звез­да Кор­ни­ло­ва» взо­шла по воле ан­глий­ско­го посла Бью­ке­не­на. В ходе про­валь­но­го на­ступ­ле­ния и ка­та­стро­фы Кор­ни­лов стре­ми­тель­но рос в чинах — из генерал-​майора, ко­ман­ду­ю­ще­го ар­ми­ей, он в две неде­ли стал генерал-​лейтенантом, глав­но­ко­ман­ду­ю­щим фрон­том, а затем генерал-​аншефом и Вер­хов­ным Глав­но­ко­ман­ду­ю­щим.

В ав­гу­сте Кор­ни­лов был чрез­вы­чай­но уве­рен в себе — ви­ди­мо, ему твёр­до по­обе­ща­ли, что он ста­нет Дик­та­то­ром.

Ста­лин в га­зе­те «Ра­бо­чий путь» иро­ни­че­ски на­зы­вал ге­не­ра­ла «сэр Кор­ни­лов» и писал об ан­глий­ских раз­вед­чи­ках в став­ке Кор­ни­ло­ва (ви­ди­мо, Ста­лин по­лу­чал све­де­ния из на­дёж­ных ис­точ­ни­ков).

Кроме ан­глий­ской раз­вед­ки, Кор­ни­ло­ва усерд­но и прак­ти­че­ски под­дер­жи­ва­ли два круп­ней­ших ма­со­на — быв­ший во­ен­ный ми­нистр Гуч­ков и дей­ству­ю­щий во­ен­ный ми­нистр Са­вин­ков.

Важно за­ме­тить, что в армии ге­не­ра­ла Кры­мо­ва, ко­то­рую Кор­ни­лов дви­нул на Пет­ро­град, не было уро­жен­цев рус­ских гу­бер­ний — толь­ко дон­ские ка­за­ки и кав­каз­цы. В бро­не­ма­ши­нах си­де­ли ан­глий­ские офи­це­ры.

Кор­ни­лов был сла­бый во­е­на­чаль­ник, когда ещё ко­ман­до­вал ди­ви­зи­я­ми (ге­не­ра­лы в ме­му­а­рах под­твер­жда­ют это).

План Кор­ни­ло­ва был — Кав­каз­ская Ту­зем­ная ди­ви­зия раз­во­ра­чи­ва­ет­ся в кор­пус, а затем вме­сте с Кон­ным кор­пу­сом ге­не­ра­ла Крас­но­ва раз­во­ра­чи­ва­ет­ся в От­дель­ную Пет­ро­град­скую армию — и всё это на ходу, в эше­ло­нах, в на­ступ­ле­нии. Такой план несе­рьё­зен.

О за­го­во­ре Кор­ни­ло­ва на­пи­са­но много, но го­раз­до ин­те­рес­ней за­го­вор дру­гих ге­не­ра­лов — про­тив сво­е­го Вер­хов­но­го Глав­но­ко­ман­ду­ю­ще­го Кор­ни­ло­ва и про­тив сво­е­го во­ен­но­го ми­ни­стра. К при­ме­ру, ко­ман­ду­ю­щий Мос­ков­ским во­ен­ным окру­гом пол­ков­ник Вер­хов­ский в «кор­ни­лов­ские дни» ней­тра­ли­зо­вал у себя в окру­ге всех про­кор­ни­лов­ски на­стро­ен­ных офи­це­ров и вы­де­лил пять пол­ков для удара по Мо­ги­лё­ву — став­ке Кор­ни­ло­ва (в де­каб­ре 1917-го года ге­не­рал Вер­хов­ский мо­би­ли­зо­вал ди­ви­зии Мос­ков­ско­го и Ка­зан­ско­го во­ен­ных окру­гов — и в на­ча­ле 1918-го года вышиб кор­ни­лов­цев и ка­ле­дин­цев с Дона).

На­ступ­ле­ние Кор­ни­ло­ва на Пет­ро­град по­гу­би­ли два ге­не­ра­ла — глав­но­ко­ман­ду­ю­щий Се­вер­ным фрон­том генерал-​аншеф В. Н. Клем­бов­ский и его на­чаль­ник штаба и ко­мен­дант Псков­ско­го гар­ни­зо­на генерал-​майор М. Д. Бонч-​Бруевич. Они рас­та­щи­ли сотню эше­ло­нов армии ге­не­ра­ла Кры­мо­ва от Пско­ва по 8 же­лез­ным до­ро­гам и бро­си­ли эти эше­ло­ны без па­ро­во­зов в глу­хих лесах — без про­до­воль­ствия и фу­ра­жа (позд­нее Клем­бов­ский и Бонч-​Бруевич слу­жи­ли в вы­со­ких чинах в Крас­ной Армии).

Если взгля­нуть, кто из рус­ских ге­не­ра­лов во­е­вал и слу­жил в Крас­ной Армии, спи­сок будет велик. Пер­вым долж­но на­звать на­ци­о­наль­но­го героя, гор­дость Рос­сии, ге­не­ра­ла от ка­ва­ле­рии, им­пе­ра­тор­ско­го генерал-​адъютанта А. А. Бру­си­ло­ва, он всту­пил в Крас­ную Армию в воз­расте 66 лет и был ин­спек­то­ром ка­ва­ле­рии РККА.

Цар­ский во­ен­ный ми­нистр, член Го­су­дар­ствен­но­го со­ве­та ге­не­рал от ин­фан­те­рии А. А. По­ли­ва­нов. Цар­ский мор­ской ми­нистр, им­пе­ра­тор­ский генерал-​адъютант ад­ми­рал И. К. Гри­го­ро­вич, ве­ли­кое имя, со­зда­тель Мор­ско­го Ге­не­раль­но­го Штаба, автор Боль­шой и Малой су­до­стро­и­тель­ных про­грамм воз­рож­де­ния рус­ско­го флота, автор Минно-​артиллерийской по­зи­ции в Фин­ском за­ли­ве — пре­по­да­вал в Ака­де­мии РККФ.

Про­фес­со­ра­ми в Ака­де­мии РККА были генерал-​аншефы Да­ни­лов, Гутор, Зай­онч­ков­ский, в Крас­ной Армии слу­жи­ли генерал-​аншефы Шей­де­ман, Че­ре­ми­сов, Цу­ри­ков, Клем­бов­ский, Бель­ко­вич, Ба­лу­ев, Ба­ла­нин, Шу­ва­ев, дру­гой Да­ни­лов, Ле­чиц­кий, вице-​адмирал Мак­си­мов, генерал-​лейтенанты Со­ков­нин, Ого­род­ни­ков, На­деж­ный, Ис­криц­кий.

В Крас­ной Армии генерал-​лейтенант Се­ли­ва­чев ко­ман­до­вал Южным фрон­том и гро­мил Де­ни­ки­на, генерал-​майор Гит­тис ко­ман­до­вал ар­ми­я­ми, Южным, За­пад­ным, Кав­каз­ским фрон­та­ми, генерал-​лейтенант Д. Н. Пар­ский ко­ман­до­вал Се­вер­ным фрон­том, генерал-​майор Петин ко­ман­до­вал За­пад­ным, Южным и Юго-​Западным фрон­та­ми, генерал-​майор Са­мой­ло ко­ман­до­вал Се­вер­ным фрон­том (где раз­гро­мил сво­е­го дав­не­го при­я­те­ля и со­слу­жив­ца по Ген­шта­бу ге­не­ра­ла Мил­ле­ра), а затем Во­сточ­ным фрон­том...

Мор­ски­ми си­ла­ми Рес­пуб­ли­ки Со­ве­тов ко­ман­до­ва­ли (по­сле­до­ва­тель­но) контр-​адмиралы. М. В. Ива­нов, В. М. Альт­фа­тер, ка­пи­тан 1 ранга Е. А. Бе­ренс, контр-​адмирал А. В. Немитц. Бал­тий­ским фло­том после Ок­тяб­ря ко­ман­до­ва­ли вице-​адмирал А. А. Раз­во­зов, контр-​адмирал С. В. За­ру­ба­ев, контр-​адмирал А. П. Зе­лё­ной, ка­пи­тан 1 ранга А. М. Щаст­ный. Ка­пи­тан 1 ранга Б. Б. Жерве стал на­чаль­ни­ком Ака­де­мии РККФ.

Пол­ков­ник Ге­не­раль­но­го Штаба П. П. Ле­бе­дев стал на­чаль­ни­ком Штаба Крас­ной Армии, пол­ков­ник И. И. Ва­це­тис стал Глав­но­ко­ман­ду­ю­щим Во­ору­жён­ны­ми Си­ла­ми Рес­пуб­ли­ки Со­ве­тов, пол­ков­ник Ге­не­раль­но­го штаба Б. М. Ша­пош­ни­ков в Граж­дан­скую войну был на­чаль­ни­ком Опе­ра­тив­но­го управ­ле­ния По­ле­во­го штаба РККА, — с мая 1937-го года на­чаль­ник Ген­шта­ба РККА, затем — Мар­шал Со­вет­ско­го Союза, в войну — за­ме­сти­тель Ста­ли­на в нар­ко­ма­те обо­ро­ны, автор нашей по­бе­ды под Ста­лин­гра­дом...

В конце июля 1917-го года Ке­рен­ский со­здал своё пра­ви­тель­ство из «ка­пи­та­ли­стов» и со­ци­а­ли­стов (все они были «бра­тья» в ложе) и стал премьер-​министром — озна­чи­лось про­ти­во­сто­я­ние Ке­рен­ско­го и Кор­ни­ло­ва (ко­то­рое поз­во­ли­тель­но трак­то­вать как про­ти­во­сто­я­ние па­риж­ской ложи «Ве­ли­кий Во­сток» и ан­глий­ской раз­вед­ки). В июле Ке­рен­ский по­клял­ся, что Учре­ди­тель­ное со­бра­ние со­бе­рёт­ся в сен­тяб­ре.

В те дни про­изо­шли зна­чи­тель­ные гео­гра­фи­че­ские пе­ре­ме­ще­ния, ко­то­рые сде­ла­ли на­име­но­ва­ния «Зим­ний» и «Смоль­ный» — сим­во­ла­ми Ис­то­рии.

Ке­рен­ский уже за­ду­мал учре­жде­ние Пред­пар­ла­мен­та — и чтобы осво­бо­дить для за­се­да­ний Пред­пар­ла­мен­та Ма­ри­ин­ский дво­рец, пе­ре­вёл за­се­да­ния сво­е­го пра­ви­тель­ства в Зим­ний дво­рец, в Ма­ла­хи­то­вый зал. В это же время Та­ври­че­ский дво­рец (за­га­жен­ный Со­ве­та­ми до гнус­но­сти) — за­кры­ли на ре­монт, чтобы при­дать ему до­стой­ный вид к при­ё­му чле­нов бу­ду­ще­го Учре­ди­тель­но­го со­бра­ния, пре­ем­ни­ка Го­су­дар­ствен­ной Думы.

ВЦИК Со­ве­тов и Пет­ро­со­вет нашли для себя по­бли­зо­сти боль­шое зда­ние с ак­то­вым залом — Смоль­ный ин­сти­тут.

Ис­то­ри­ки не могут разо­брать, до какой сте­пе­ни Кор­ни­лов был в сго­во­ре с Ке­рен­ским, когда в июле и ав­гу­сте 1917-го года со­зна­тель­но сда­вал нем­цам При­бал­ти­ку — сна­ча­ла непри­ступ­ный Ик­скюль­ский укре­прай­он, затем Ригу. Тогда же, в ав­гу­сте, Ста­лин писал в «Ра­бо­чем пути», что сле­ду­ю­щим шагом Ке­рен­ско­го и Кор­ни­ло­ва будет сдача нем­цам Пет­ро­гра­да.

За во­ору­жён­ный мятеж и по­пыт­ку низ­верг­нуть «за­кон­ное» пра­ви­тель­ство генерал-​аншеф Кор­ни­лов и более два­дца­ти генералов-​корниловцев были аре­сто­ва­ны пра­ви­тель­ством Ке­рен­ско­го. Пра­ви­тель­ство Ке­рен­ско­го раз­ва­ли­лось, и 1 сен­тяб­ря 17-го года Ке­рен­ский со­здал новое пра­ви­тель­ство (4-е Вре­мен­ное пра­ви­тель­ство за пол­го­да), Ке­рен­ский вновь стал премьер-​министром и объ­явил себя Вер­хов­ным Глав­но­ко­ман­ду­ю­щим. В тот же день, 1 сен­тяб­ря Ке­рен­ский вне­зап­но, не до­жи­да­ясь Учре­ди­тель­но­го со­бра­ния, объ­явил Рос­сию — Рес­пуб­ли­кой. Вы­бо­ры в Учре­ди­тель­ное со­бра­ние были ото­дви­ну­ты на но­ябрь. 5 сен­тяб­ря Ке­рен­ский велел го­то­вить го­су­дар­ствен­ные учре­жде­ния Пет­ро­гра­да к эва­ку­а­ции. 5 ок­тяб­ря он объ­явил о пе­ре­ез­де пра­ви­тель­ства в Моск­ву (в те дни был вы­ве­зен из Пет­ро­гра­да в Ка­зань весь зо­ло­той запас Рос­сии, более 1 ты­ся­чи тонн зо­ло­та,  что имело тя­же­лей­шие по­след­ствия для гря­ду­щей Рос­сии. В 1918-м году зо­ло­то было за­хва­че­но че­ха­ми, неболь­шую его часть Кол­чак сумел вы­вез­ти через Вла­ди­во­сток в Лон­дон, а осталь­ное рус­ское зо­ло­то ис­чез­ло бес­след­но).

Кор­ни­лов­ский за­го­вор вос­прял в но­яб­ре 1917-го года. На­чаль­ник Став­ки Вер­хов­но­го Глав­но­ко­ман­ду­ю­ще­го ге­не­рал Ду­хо­нин ка­те­го­ри­че­ски от­ка­зал­ся ис­пол­нять при­каз Вре­мен­но­го пра­ви­тель­ства Ле­ни­на о за­клю­че­нии пе­ре­ми­рия с Гер­ма­ни­ей. Ду­хо­нин осво­бо­дил аре­сто­ван­ных ге­не­ра­лов Кор­ни­ло­ва, Де­ни­ки­на, Лу­ком­ско­го, Мар­ко­ва и про­чих — бу­ду­щих ге­ро­ев «Бе­ло­го дела». В Мо­ги­лёв мгно­вен­но вы­сла­ли из Пет­ро­гра­да спец­груп­пу, Ду­хо­нин был убит, но кор­ни­лов­цы ушли на Дон).

В сен­тяб­ре 1917-го года Ке­рен­ский, будто забыв про Учре­ди­тель­ное со­бра­ние, вру­чил «судь­бу Рос­сии» неожи­дан­но­му яв­ле­нию — Де­мо­кра­ти­че­ско­му со­ве­ща­нию (боль­ше­ви­ки там были пред­став­ле­ны еди­ни­ца­ми, 5 ок­тяб­ря Ста­лин увел фрак­цию боль­ше­ви­ков из этого Со­ве­ща­ния), со­ве­ща­ние из­бра­ло стран­ный орган — Совет Рес­пуб­ли­ки или Пред­пар­ла­мент — почти 6 сотен че­ло­век с чисто со­ве­ща­тель­ны­ми функ­ци­я­ми при новом пра­ви­тель­стве.

Контр-​корниловский за­го­вор рус­ских ге­не­ра­лов про­дол­жил­ся дей­ствен­но. Из­вест­но, что в на­ча­ле сен­тяб­ря 1917-го года груп­па ге­не­ра­лов — Са­мой­ло (бу­ду­щий ка­ва­лер 2 ор­де­нов Ле­ни­на и 4 ор­де­нов Крас­но­го Зна­ме­ни), Петин, дру­гие (все — из раз­вед­ки Ген­шта­ба) со­ста­ви­ли сек­рет­ный план дей­ствий во благо Рос­сии: немед­лен­ный мир с Гер­ма­ни­ей и Австро-​Венгрией, немед­лен­ная де­мо­би­ли­за­ция вко­нец раз­ло­жен­ной армии (6 мил­ли­о­нов сол­дат на фрон­те, 4 мил­ли­о­на сол­дат в тылу, 2 мил­ли­о­на де­зер­ти­ров), вы­став­ле­ние про­тив гер­ман­ских и ав­стрий­ских войск «за­ве­сы» — 10 кор­пу­сов, 300 тысяч шты­ков, на­по­ло­ви­ну — офи­цер­ско­го со­ста­ва, чтобы под при­кры­ти­ем этой «за­ве­сы» не позд­нее но­яб­ря 1917-го года на­чать фор­ми­ро­ва­ние новой, Со­ци­а­ли­сти­че­ской армии.

Ви­ди­мо, Ленин, си­дю­чи в Фин­лян­дии, кое-​что знал от Ста­ли­на об этих при­го­тов­ле­ни­ях. Когда в сен­тяб­ре Ке­рен­ский со­брал в Алек­сан­дрий­ском те­ат­ре Де­мо­кра­ти­че­ское со­ве­ща­ние, то Ленин из Гель­синг­фор­са ярост­но тре­бо­вал от Ста­ли­на немед­лен­но аре­сто­вать это Со­ве­ща­ние — и взять власть.

В 1924-м году Ста­лин с боль­шой иро­ни­ей вспо­ми­нал этот эпи­зод. Вме­сто имени Ле­ни­на он го­во­рил — «неко­то­рые то­ва­ри­щи тре­бо­ва­ли от нас», и далее: «вот при­мер людей, ко­то­рые ни­че­го не по­ни­ма­ют в деле взя­тия вла­сти».

Генералы-​антикорниловцы хо­ро­шо по­ни­ма­ли, что власть ге­не­ра­лов в Рос­сии вы­зо­вет толь­ко на­род­ную нена­висть. Нужно было найти до­стой­ное учре­жде­ние, чтобы вру­чить ему власть.

Таким учре­жде­ни­ем мог стать 2-й Все­рос­сий­ский съезд Со­ве­тов. И в сен­тяб­ре, через ап­па­рат пар­тии боль­ше­ви­ков, на­ча­лась ажи­та­ция за спеш­ный созыв въез­да Со­ве­тов. ВЦИК Со­ве­тов (ко­то­рый сидел уже в Смоль­ном) ко­лю­че про­ти­вил­ся этому делу. Но ис­кус­ствен­но по­до­гре­тые «тре­бо­ва­ния снизу» сде­ла­ли своё: созыв съез­да был на­зна­чен на 20 ок­тяб­ря 1917-го года.

В любом за­го­во­ре на­ста­ёт мо­мент, когда круг по­свя­щен­ных резко рас­ши­ря­ет­ся, и ин­фор­ма­ция на­чи­на­ет уте­кать. В на­ча­ле ок­тяб­ря весь Пе­тер­бург знал, что 20 ок­тяб­ря боль­ше­ви­ки будут брать власть.

(За­ме­тим, что ещё в сен­тяб­ре за­вод­ской ре­монт крей­се­ра «Ав­ро­ра», по при­ка­за­нию свыше, был резко уско­рен, и го­тов­ность крей­се­ра к вы­хо­ду была на­зна­че­на на 20 ок­тяб­ря.)

Все круп­ные га­зе­ты в Пет­ро­гра­де с 14 ок­тяб­ря за­ве­ли каж­до­днев­ную руб­ри­ку «К вы­ступ­ле­нию боль­ше­ви­ков»...

Ленин тайно при­е­хал в Пет­ро­град где-​то меж 7 и 10 ок­тяб­ря. 10 и 16 ок­тяб­ря со­сто­я­лись два «ис­то­ри­че­ских» за­се­да­ния, на ко­то­рых Ленин с непри­ят­но­стью узнал, что члены ЦК, его вер­ней­шие уче­ни­ки, весь­ма кисло от­но­сят­ся к обе­ща­е­мо­му пе­ре­во­ро­ту. Боль­ше­ви­ки не хо­те­ли брать власть (это видно из ме­му­а­ров Рас­коль­ни­ко­ва) и не по­ни­ма­ли, зачем им это нужно.

Неко­то­рые, ве­ро­ят­но, ис­пы­ты­ва­ли про­сто страх — а вдруг их по­ве­сят, и то­ро­пи­лись от­ме­же­вать­ся. 18 ок­тяб­ря Ка­ме­нев в га­зе­те Горь­ко­го на­пе­ча­тал от сво­е­го и от Зи­но­вье­ва имени за­яв­ле­ние, что они — члены ЦК боль­ше­ви­ков — про­тив пе­ре­во­ро­та.

«Два­дца­тое ок­тяб­ря» всех за­пу­га­ло и у всех на­вяз­ло в зубах. ВЦИК и его пред­се­да­тель Дан почли за благо от­стра­нить­ся от оди­оз­ной даты и пе­ре­не­сти от­кры­тие съез­да Со­ве­тов на среду 25 ок­тяб­ря.

За­го­вор­щи­ки ис­поль­зо­ва­ли по­след­ний шанс: 20 и 21 ок­тяб­ря во­ен­ный ми­нистр Вер­хов­ский страст­но убеж­дал пра­ви­тель­ство и Пред­пар­ла­мент немед­лен­но на­чать мир­ные пе­ре­го­во­ры с Гер­ма­ни­ей и Австро-​Венгрией. Пра­ви­тель­ство уво­ли­ло Вер­хов­ско­го.

21 ок­тяб­ря, в суб­бо­ту, со­сто­я­лось сверх-​тайное за­се­да­ние ЦК боль­ше­ви­ков (о ко­то­ром не знал Троц­кий), где был утвер­ждён сек­рет­ный «прак­ти­че­ский центр» ру­ко­вод­ства пе­ре­во­ро­том от боль­ше­ви­ков: Ста­лин, Дзер­жин­ский, Уриц­кий.

Оста­ёт­ся тай­ной, где, кем и когда было ре­ше­но на­чать пе­ре­во­рот 24-го числа, чтобы пре­под­не­сти власть съез­ду Со­ве­тов в по­да­рок. На до­пол­ни­тель­ную под­го­тов­ку оста­ва­лись вос­кре­се­нье и по­не­дель­ник (по­го­да была пас­мур­ная и сухая, ночью плюс 1 по Цель­сию, днем плюс 3, устой­чи­вый за­пад­ный ветер 8 м/сек).

Когда Ленин 24 ок­тяб­ря писал вто­ро­пях свою ужас­ную за­пис­ку: «Вер­хов­ско­го про­гна­ли! всё висит на во­лос­ке! неваж­но, кто возь­мёт власть!..», в Пе­тер­бур­ге, ве­ли­ком го­ро­де, сто­ли­це недав­ней Им­пе­рии, дело со­вер­ша­лось нето­роп­ли­во. Спе­ци­аль­ные груп­пы тихо овла­де­ва­ли поч­там­том, те­ле­гра­фом, те­ле­фон­ной стан­ци­ей, вок­за­ла­ми — все эти учре­жде­ния про­дол­жа­ли ис­прав­но ра­бо­тать, и пуб­ли­ка ни­че­го необыч­но­го не за­ме­ча­ла, про­сто — на почте и те­ле­гра­фе вво­ди­лась неглас­ная цен­зу­ра — какие пись­ма и те­ле­грам­мы доз­во­ли­тель­но от­прав­лять, а какие неже­ла­тель­ны. На те­ле­фон­ной стан­ции вво­ди­лось про­слу­ши­ва­ние всех те­ле­фон­ных раз­го­во­ров и разъ­еди­не­ние раз­го­во­ров ненуж­ных. На вок­за­лах спе­ци­аль­ные люди са­ди­лись рядом с дис­пет­че­ром и со­ве­то­ва­ли ему, какие по­ез­да и эше­ло­ны же­ла­тель­но про­пу­стить, а какие лучше при­тор­мо­зить.

Есте­ствен­но, что всё это осу­ществ­ля­ли не сол­дат­ня, а обу­чен­ные сво­е­му делу офи­це­ры.

За­го­вор­щи­ки знали, что над ними на­ви­са­ет угро­жа­ю­щая ла­ви­на — 200-​тысячный гар­ни­зон Пет­ро­гра­да.

Все ме­му­а­ри­сты от­ме­ча­ют трус­ли­вое на­стро­е­ние сол­дат Пет­ро­град­ско­го во­ен­но­го окру­га осе­нью 1917-го года. Соб­ствен­но бо­е­вых ча­стей в Пет­ро­гра­де (за ис­клю­че­ни­ем трёх Дон­ских ка­за­чьих пол­ков) не име­лось. Гор­де­ли­вые гвар­дей­ские на­име­но­ва­ния — Пре­об­ра­жен­ский полк, Пав­лов­ский, и про­чая, — при­кры­ва­ли ле­ни­вое су­ще­ство­ва­ние чрез­мер­но раз­ду­тых за­пас­ных ба­та­льо­нов, где но­во­бран­цев обу­ча­ли хо­дить стро­ем, ко­лоть шты­ком со­ло­мен­ное чу­че­ло, — после чего из но­во­бран­цев фор­ми­ро­ва­ли мар­ше­вые роты по ты­ся­че че­ло­век и от­прав­ля­ли эше­ло­на­ми на фронт. Мечта каж­до­го пет­ро­град­ско­го сол­да­та была из­бе­жать фрон­та. За это да­ва­ли пи­са­рям взят­ки, офи­це­рам де­ла­ли под­но­ше­ния. В июле 17-го года обу­че­ние и от­прав­ка мар­ше­вых рот как-​то сами собой пре­кра­ти­лись. Сол­да­ты жили в ка­зар­мах, вволю бро­ди­ли по го­ро­ду (ре­во­лю­ци­он­ная сво­бо­да), вволю жрали по­ло­жен­ные ещё от царя дар­мо­вое мясо и хлеб, ве­че­ра и ночи (чи­тай­те у Ми­ли­цы­на) про­во­ди­ли в трак­ти­рах, в си­не­ма­то­гра­фах, с дев­ка­ми, а потом в ка­зар­ме спали до по­лу­дня.

Кор­ни­лов в ав­гу­сте был уве­рен, что гар­ни­зон Пет­ро­гра­да оста­нет­ся без­раз­лич­ным к его на­ступ­ле­нию на Пет­ро­град — так оно и вышло.

В ок­тяб­ре сол­да­ты друж­но нена­ви­де­ли Ке­рен­ско­го и ру­га­ли боль­ше­ви­ков. Глав­ной за­да­чей за­го­во­ра было, чтобы сол­да­ты не вы­ле­за­ли из ка­зарм и чтобы ка­за­чьи полки не стали ввя­зы­вать­ся в чужое им дело.

Ке­рен­ский позд­нее писал, что ко­ман­ду­ю­щий вой­ска­ми Пет­ро­град­ско­го во­ен­но­го окру­га пол­ков­ник Пол­ков­ни­ков ока­зал­ся пре­да­те­лем. Ве­ро­ят­но, Пол­ков­ни­ков был в за­го­во­ре, — в поль­зу этого го­во­рит тот факт, что спец­груп­пы на­ча­ли овла­де­вать го­су­дар­ствен­ны­ми учре­жде­ни­я­ми Пет­ро­гра­да в 10 часов утра 24 ок­тяб­ря, а пол­ков­ник Пол­ков­ни­ков до­ло­жил об этом по пря­мо­му во­ен­но­му те­ле­граф­но­му про­во­ду Глав­но­ко­ман­ду­ю­ще­му ге­не­ра­лу Ду­хо­ни­ну в Став­ку в Мо­ги­лёв, толь­ко в 10 часов утра 25 ок­тяб­ря — когда уже было объ­яв­ле­но (на всю Ев­ро­пу, через ра­дио­стан­ции «Ав­ро­ры», Новой Гол­лан­дии и лин­ко­ров Бал­тий­ско­го флота, сто­яв­ших в Гель­синг­фор­се), что Вре­мен­ное пра­ви­тель­ство низ­ло­же­но.

Но чтобы устра­шить Пет­ро­град­ский гар­ни­зон, в ка­че­стве мощ­но­го и энер­гич­но­го про­тив­ни­ка за­жи­рев­шей сол­дат­ни — был дви­нут Бал­тий­ский флот.

В ок­тябрь­ском за­го­во­ре при­ни­ма­ли важ­ней­шее уча­стие мор­ской ми­нистр контр-​адмирал Д. Н. Вер­де­рев­ский, недав­ний ко­ман­дир 2-й бри­га­ды крей­се­ров Бал­тий­ско­го флота, а ныне управ­ля­ю­щий мор­ским ми­ни­стер­ством ка­пи­тан 1 ранга М. В. Ива­нов, ко­ман­ду­ю­щий Бал­тий­ским фло­том контр-​адмирал А. А. Раз­во­зов, под­чи­нён­ный генерал-​аншефу Че­ре­ми­со­ву на­чаль­ник При­мор­ско­го фрон­та и Мор­ской кре­по­сти Петра Ве­ли­ко­го ка­пи­тан 1 ранга Б. Б. Жерве, на­чаль­ник Военно-​морского управ­ле­ния при глав­но­ко­ман­ду­ю­щем Се­вер­но­го фрон­та ге­не­ра­ле Че­ре­ми­со­ве контр-​адмирал В. М. Альт­фа­тер. Все они были пер­во­класс­ные, от­важ­ные бо­е­вые офи­це­ры, ко­ман­ди­ры ко­раб­лей и со­еди­не­ний, все в бо­е­вых ор­де­нах (Ива­нов — зо­ло­тое ору­жие за храб­рость).

В со­вет­ской ли­те­ра­ту­ре, даже в эн­цик­ло­пе­ди­ях, утвер­жда­лось, будто Бал­тий­ским фло­том в Мо­он­зунд­ском сра­же­нии ко­ман­до­вал «боль­ше­вист­ский ко­ми­тет». Это — глу­пость и ложь. Как боль­нич­ный ко­че­гар не может за­ме­нить хи­рур­га, так дю­жи­на мат­ро­сов не смо­жет ко­ман­до­вать крей­се­ром, тем паче в бою.

Мо­он­зунд­ское сра­же­ние в ок­тяб­ре 1917-го года про­дол­жа­лось 8 суток. Немцы с целью за­хва­тить Пет­ро­град со­бра­ли силы — 10 линкоров-​дредноутов, 10 крей­се­ров, ещё почти 300 ко­раб­лей и судов, 100 са­мо­ле­тов, 25 тысяч де­сант­ных войск. Наш Бал­тий­ский флот мог про­ти­во­по­ста­вить им толь­ко 2 лин­ко­ра до-​дредноутного типа, 3 крей­се­ра, около 100 ко­раб­лей и судов, 30 са­мо­ле­тов, 16 бе­ре­го­вых ба­та­рей и 12-​тысячный гар­ни­зон Мо­он­зунд­ских ост­ро­вов. Все офи­це­ры были на своих ме­стах. Ко­ман­до­ва­ли опе­ра­ци­ей штаб Бал­тий­ско­го флота и ко­ман­ду­ю­щий фло­том контр-​адмирал А. А. Раз­во­зов. Все рус­ские мо­ря­ки с че­стью ис­пол­ни­ли свой долг. Мы вы­нуж­ден­но от­да­ли нем­цам Мо­он­зунд­ский ар­хи­пе­лаг, — но немцы по­нес­ли тя­жё­лые по­те­ри и не риск­ну­ли про­ры­вать­ся далее, в Фин­ский залив, в мин­ные поля, к Пет­ро­гра­ду.

В во­ен­ное время, на те­ат­ре во­ен­ных дей­ствий пе­ре­ход ко­раб­ля из порта в порт — это бо­е­вая опе­ра­ция. На пе­ре­ход ко­раб­ля от­да­ёт­ся при­каз штаба, со­став­ля­ет­ся план пе­ре­хо­да и под­го­тов­ки бо­е­вых ча­стей ко­раб­ля. На ко­раб­ле ми­ни­мум за 12 часов до от­хо­да от стен­ки нужно раз­во­дить огонь в топ­ках, «под­ни­мать пар» в кот­лах. Ко­рабль дол­жен по­лу­чить бо­е­при­па­сы и про­до­воль­ствие, уголь (нефть) и сма­зоч­ные ма­те­ри­а­лы (всё это — в раз­ных га­ва­нях), по­лу­чить карты с но­вей­шей гид­ро­гра­фи­че­ской и бо­е­вой об­ста­нов­кой (идти по вче­раш­ней карте — вы­ле­тишь на камни или по­до­рвёшь­ся на минах).

О пе­ре­хо­де ко­раб­ля долж­ны быть за­ра­нее опо­ве­ще­ны все бе­ре­го­вые посты на­блю­де­ния и связи и бе­ре­го­вые арт­ба­та­реи — гро­мад­ней­шая штаб­ная ра­бо­та, и ни­ка­ко­му «рев­ко­му» она не под силу.

При чём здесь «Цен­тро­балт», где за­прав­лял Ды­бен­ко? Этот Ды­бен­ко был матрос-​баталер, во­ро­вал у своих то­ва­ри­щей буш­ла­ты, пошёл за это в штраф­ни­ки, а в фев­ра­ле 1917-го года объ­явил себя стра­даль­цем цар­ско­го ре­жи­ма.

25 ок­тяб­ря 1917-го года в Мор­ской канал Пет­ро­гра­да и в ак­ва­то­рию Невы были пе­ре­ве­де­ны из Ре­ве­ля и Гель­синг­фор­са (по сек­рет­ным фар­ва­те­рам в наших мин­ных полях) и Крон­штад­та — 1 бро­не­но­сец (27 ок­тяб­ря, когда на­ча­лось на­ступ­ле­ние ге­не­ра­ла Крас­но­ва на Пет­ро­град, бро­не­но­сец «Заря Сво­бо­ды», быв­ший «Им­пе­ра­тор Алек­сандр Вто­рой», сто­яв­ший у входа в Мор­ской канал, был за­ме­нён гвар­дей­ским крей­се­ром «Олег»), 2 эс­кад­рен­ных ми­но­нос­ца, 3 мин­ных за­гра­ди­те­ля, 2 траль­щи­ка, 1 сто­ро­же­вое судно, 1 учеб­ное судно. 1 лёг­кое судно, они до­ста­ви­ли несколь­ко сотен мо­ря­ков, ба­зо­вый гос­пи­таль с пер­со­на­лом, 2 ты­ся­чи вин­то­вок, 1 мил­ли­он па­тро­нов (вме­сте с «Ав­ро­рой», ко­то­рая уже сто­я­ла в Неве, общая ар­тил­ле­рий­ская сила этой эс­кад­ры могла раз­ру­шить весь центр Пет­ро­гра­да).

Гра­мот­ный во­ен­ный моряк вам ска­жет, что такой пе­ре­ход и сбор ко­раб­лей и судов — от­лич­ная ра­бо­та штаб­ных офи­це­ров.

Вре­мен­ное пра­ви­тель­ство Ле­ни­на вы­со­ко оце­ни­ло за­слу­ги мо­ря­ков в деле Ок­тябрь­ско­го пе­ре­во­ро­та — в но­яб­ре 1917-го года контр-​адмирал Раз­во­зов был про­из­ве­дён в вице-​адмиралы, ка­пи­тан 1 ранга Ива­нов был про­из­ве­дён в контр-​адмиралы (впо­след­ствии контр-​адмирал Ива­нов будет ин­спек­то­ром Мор­ских войск ВЧК).

Вах­тен­ный жур­нал крей­се­ра «Ав­ро­ра», от­но­ся­щий­ся к осени 1917-го года, был най­ден в 1937-м году при обыс­ке в сейфе од­но­го из аре­сто­ван­ных боль­ше­вист­ских «во­ждей». В вах­тен­ном жур­на­ле от­сут­ство­ва­ли (вы­рва­ны «с мясом») стра­ни­цы с за­пи­ся­ми по­след­них де­ся­ти дней ок­тяб­ря 1917-го года.

Зачем крей­сер «Ав­ро­ра» ве­че­ром 24 ок­тяб­ря вышел на фар­ва­тер Невы? Ка­зён­ная вер­сия го­во­рит: «ве­че­ром 24 ок­тяб­ря при­был на «Ав­ро­ру» из Смоль­но­го гонец и пе­ре­дал ре­во­лю­ци­он­ный при­каз — выйти к Ни­ко­ла­ев­ско­му мосту и разо­гнать юн­ке­ров, и «Ав­ро­ра» тот­час вышла к мосту, и разо­гна­ла юн­ке­ров».

На «Ав­ро­ре» были 24 па­ро­вых котла, и чтобы к ве­че­ру дер­жать нор­ма­тив­ное дав­ле­ние пара в кот­лах 17 ат­мо­сфер и в па­ро­вых ма­ши­нах 15 ат­мо­сфер, нужно было раз­во­дить пары с ран­не­го утра. Пе­ре­ме­ще­ние мо­гу­че­го крей­се­ра — невоз­мож­но без пред­ва­ри­тель­ной раз­ра­бот­ки в штабе флота.

Чтобы «на­пу­гать юн­ке­ров», «Ав­ро­ре» не было нужды ше­ве­лить­ся. «Ав­ро­ра» сто­я­ла у стен­ки за­во­да в 550 мет­рах ниже Ни­ко­ла­ев­ско­го моста. С такой ди­стан­ции хо­ро­ший пу­ле­мёт­чик смах­нёт па­пи­рос­ную пачку.

Ко­рабль, сто­я­щий в за­во­де, имел на борту неболь­шое ко­ли­че­ство угля — чтобы отап­ли­вать жилые от­се­ки (от ма­ло­го котла) и чтобы кру­тить ди­на­мо­ма­ши­ну — для осве­ще­ния по­ме­ще­ний и по­да­чи элек­тро­пи­та­ния на при­бо­ры и ме­ха­низ­мы. Чтобы крей­сер «Ав­ро­ра» ото­шёл от стен­ки, на него нужно было за­гру­зить ми­ни­мум сто тонн угля (до­ста­точ­но, чтобы дойти из Пе­тер­бур­га до Ре­ве­ля или Гель­синг­фор­са). Зна­чит, кто-​то отдал пред­пи­са­ние ко­ман­до­ва­нию Уголь­но­го порта, в Уголь­ном порту за­гру­зи­ли на баржу уголь, и бук­сир при­та­щил эту баржу в Неву, к борту «Ав­ро­ры», а ниж­няя ко­ман­да крей­се­ра, три сотни мат­ро­сов и ун­те­ров, в те­че­ние несколь­ких часов под­ни­ма­ла уголь из баржи на борт и рас­ки­ды­ва­ла его по 20 ниж­ним уголь­ным ямам, и за­кон­чи­лось это не позд­нее 23 ок­тяб­ря, ибо утром 24 ок­тяб­ря ко­че­га­ры уже бро­са­ли уголь в топки крей­се­ра.

В одной из на­уч­ных книг ста­лин­ско­го вре­ме­ни (1951) го­во­рит­ся, что крей­сер «Ав­ро­ра» по­лу­чил бо­е­вой при­каз на выход из за­во­да ещё 22 ок­тяб­ря.

Ко­раб­лю, сто­я­ще­му в за­во­де, за­пре­ще­но иметь на борту бо­е­за­пас.

Если на «Ав­ро­ре» 25 ок­тяб­ря име­лись сна­ря­ды и за­ря­ды — зна­чит, кто-​то за­ра­нее, через слож­ный ме­ха­низм штаб­ной бю­ро­кра­тии, отдал при­каз на­чаль­ни­ку арт­скла­дов форта Ино от­гру­зить, по сек­рет­но­му пе­реч­ню, бо­е­за­пас для крей­се­ра «Ав­ро­ра», и при­каз в Во­ен­ный порт о пе­ре­хо­де бук­си­ра с бар­жой, и при­каз — самым раз­лич­ным служ­бам и бо­е­вым со­еди­не­ни­ям — на бо­е­вое обес­пе­че­ние этого пе­ре­хо­да. Ноч­ные пе­ре­хо­ды ко­раб­лей и судов в Фин­ском за­ли­ве, ввиду мин­ной опас­но­сти, были за­пре­ще­ны.

Стало быть, не ранее се­ре­ди­ны дня 25 ок­тяб­ря бук­сир при­та­щил баржу с бо­е­за­па­сом к борту «Ав­ро­ры» и верх­няя ко­ман­да, на виду у Пе­тер­бур­га, стала пе­ре­гру­жать бо­е­за­пас в арт­по­гре­ба крей­се­ра.

«Ав­ро­ра», отой­дя от стен­ки за­во­да, никак не при­бли­жа­лась к Ни­ко­ла­ев­ско­му мосту, а на­про­тив, ото­шла вниз по те­че­нию и вста­ла на якоря, — а 25 ок­тяб­ря в Неву вошёл эс­кад­рен­ный ми­но­но­сец «Сам­сон» (со­вер­шив­ший пе­ре­ход в Пет­ро­град из Гель­синг­фор­са) и встал на фар­ва­те­ре выше «Ав­ро­ры» по те­че­нию — меж «Ав­ро­рой» и Ни­ко­ла­ев­ским мо­стом. «Сам­сон» своим кор­пу­сом и сво­и­ми пуш­ка­ми при­крыл «Ав­ро­ру» от воз­мож­но­го об­стре­ла из го­ро­да.

В 1917-м году «Сам­сон» (слу­чай­но или нет по­лу­чил он имя биб­лей­ско­го бо­га­ты­ря) был но­вей­шим и луч­шим эс­мин­цем Бал­тий­ско­го флота. В бо­е­вой дис­по­зи­ции на Неве 25 ок­тяб­ря «Сам­со­ну» была от­ве­де­на глав­ная роль (ви­ди­мо, что не слу­чай­но в 1923-м году «Сам­сон» по­лу­чил новое имя — «Ста­лин», он был об­раз­цо­вым ко­раб­лём Крас­но­зна­мён­но­го Балт­фло­та, а в 1936-м году стал пер­вым во­ен­ным ко­раб­лём, ко­то­рый про­шёл за ле­до­ко­ла­ми через льды по Се­вер­но­му мор­ско­му пути).

У од­но­го ме­му­а­ри­ста про­мельк­ну­ло, что крей­сер «Ав­ро­ра» ото­шёл от за­вод­ской стен­ки затем, что на «Ав­ро­ре» на­хо­дил­ся за­пас­ной штаб вос­ста­ния. А оче­ви­дец мир­ный жи­тель (Дуб­нов) за­пи­сал в днев­ник 28 ок­тяб­ря: в го­ро­де го­во­рят, что когда вой­дут вой­ска Ке­рен­ско­го, боль­ше­ви­ки сядут на «Ав­ро­ру» и уплы­вут в Крон­штадт. Ве­ро­ят­но, здесь и за­клю­ча­ет­ся прав­да: в слу­чае неуда­чи ис­тин­ные ру­ко­во­ди­те­ли пе­ре­во­ро­та долж­ны были эва­ку­и­ро­вать­ся на «Ав­ро­ру» (пла­ву­чую кре­пость) и, под при­кры­ти­ем ог­не­вой мощи эс­кад­ры, уйти либо в Ре­вель, к ге­не­ра­лу Че­ре­ми­со­ву под крыло, либо в Гель­синг­форс, к ад­ми­ра­лу Раз­во­зо­ву.

В 1960-е годы А. В. Бе­лы­шев, ко­то­рый в ок­тяб­ре 1917-го года был пред­се­да­те­лем су­до­во­го ко­ми­те­та на «Ав­ро­ре», рас­ска­зал, что но­со­вое 6-​дюймовое ору­дие крей­се­ра не стре­ля­ло и ни­ка­ко­го «сиг­на­ла к штур­му» по­сред­ством ору­дий­ных вы­стре­лов не от­да­ва­лось. Про­сто — в де­вя­том часу ве­че­ра на «Ав­ро­ре» два­жды вы­стре­ли­ла кор­мо­вая зе­нит­ка (со вре­мён Петра Ве­ли­ко­го двой­ной вы­стрел кор­мо­во­го ору­дия яв­лял­ся при­ка­зом «шлюп­кам к борту»). На «Ав­ро­ре» сто­я­ли но­вей­шие зе­нит­ки Лен­де­ра ка­либ­ром 3 дюйма, длина ство­ла 2,3 метра, они били в вы­со­ту на 6 вёрст, и звук их вы­стре­ла был силь­ным.

Крас­ный фо­нарь над Пет­ро­пав­лов­ской кре­по­стью также не яв­лял­ся «сиг­на­лом к штур­му Зим­не­го». Ба­шен­ка с сиг­наль­ной мач­той на На­рыш­ки­ном ба­сти­оне была глав­ным по­стом опо­ве­ще­ния ко­раб­лей на рейде реки Нева (для чего её и по­стро­и­ли в 1731-м году — по про­ек­ту Тре­зи­ни).

Днём 25 ок­тяб­ря для ко­раб­лей, во­шед­ших в Неву, на сиг­наль­ной мачте над рей­дом был под­нят чёр­ный ци­линдр — с лю­бо­го угла он смот­рит­ся как чёр­ный квад­рат, а с на­ступ­ле­ни­ем тем­но­ты чёр­ный квад­рат по­ло­же­но за­ме­нять крас­ным «огнём». Этот сиг­нал озна­чал: вы­со­та воды 4 фута выше ор­ди­на­ра (при ма­нев­ри­ро­ва­нии у бе­ре­гов крайне важно знать глу­би­ну под суд­ном).

Вёлся ли ве­че­ром 25 ок­тяб­ря ар­тил­ле­рий­ский огонь из Пет­ро­пав­лов­ской кре­по­сти по Зим­не­му двор­цу? (В кре­по­сти име­лись 6-​дюймовые и 3-​дюймовые ору­дия, от кре­по­сти до двор­ца — 500 мет­ров, стрель­ба была бы рас­стре­лом в упор).

У ис­то­ри­ков на­хо­дим самые раз­лич­ные све­де­ния. Одни пишут — был 1 вы­стрел из кре­по­сти, дру­гие — 8 вы­стре­лов, тре­тьи — что пушки кре­по­сти вы­стре­ли­ли по двор­цу 35 раз. Одни ис­то­ри­ки пишут, что кре­пость стре­ля­ла хо­ло­сты­ми, дру­гие — что раз­рыв­ны­ми сна­ря­да­ми, тре­тьи — что пушки из кре­по­сти били шрап­не­лью.

Нужно ду­мать, что прав­ду пишет оче­ви­дец и участ­ник со­бы­тий (Су­ха­нов): ар­тил­ле­ри­сты кре­по­сти во­об­ще от­ка­за­лись стре­лять и за­яви­ли о своём ней­тра­ли­те­те. А чтобы из­бе­жать про­во­ка­ций ко­мис­са­ров, ар­тил­ле­ри­сты сняли с ору­дий па­но­ра­мы и слили масло из ци­лин­дров от­ка­та.

Ви­ди­мо, впо­след­ствии ко­мис­са­ры, ко­то­рые «ко­ман­до­ва­ли» в тот вечер в кре­по­сти, усты­ди­лись своей бес­по­мощ­но­сти и на­вра­ли — кто как умел.

Имел ли место ве­че­ром 25 ок­тяб­ря «штурм Зим­не­го двор­ца»? Это — смот­ря по тому, какой смысл мы будем вкла­ды­вать в тер­мин «штурм».

24 ок­тяб­ря Ке­рен­ский, Вер­хов­ный Глав­но­ко­ман­ду­ю­щий, твер­до верил, что у него име­ют­ся вер­ные части, ко­то­рые раз­да­вят боль­ше­ви­ков. Он го­во­рил в Пред­пар­ла­мен­те, что с Се­вер­но­го фрон­та, от ге­не­ра­ла Че­ре­ми­со­ва уже идут эше­ло­ны с ка­за­ка­ми, пе­хо­той, ар­тил­ле­ри­ей, бро­не­ви­ка­ми и что уже отдан при­каз об аре­сте Ле­ни­на.

В ответ мень­ше­вист­ская с.-д. фрак­ция Пред­пар­ла­мен­та пред­ло­жи­ла Ке­рен­ско­му немед­лен­но за­клю­чить мир на фрон­те и пе­ре­дать по­ме­щи­чьи земли кре­стьян­ским зе­мель­ным ко­ми­те­там — но Ке­рен­ский та­ки­ми во­про­са­ми не ин­те­ре­со­вал­ся.

Ночь на 25 ок­тяб­ря Ке­рен­ский про­вёл в зда­нии Глав­но­го штаба во­ен­но­го окру­га на Двор­цо­вой пло­ща­ди — в со­ве­ща­ни­ях с во­ен­ны­ми и в ожи­да­нии эше­ло­нов с вер­ны­ми вой­ска­ми.

В 9 часов утра Ке­рен­ский со­брал ми­ни­стров в Глав­ном штабе (Глав­ный штаб, пишет оче­ви­дец, являл дикую кар­ти­ну — в ра­бо­чий день сплошь пу­стые ка­би­не­ты, раз­бро­сан­ные бу­ма­ги, ни де­жур­ных адъ­ютан­тов, ни од­но­го ча­со­во­го ни сна­ру­жи зда­ния, ни внут­ри). Ке­рен­ский со­об­щил ми­ни­страм, что эше­ло­ны уже идут на Пет­ро­град и что он едет им на­встре­чу.

Свои ав­то­мо­би­ли Ке­рен­ско­му ка­за­лись нена­дёж­ны­ми, он по­про­сил ма­ши­ну у аме­ри­кан­ско­го посла и, не позже по­лу­дня, на мощ­ной ма­шине с флаж­ком США вы­ехал в Лугу (далее его по­нес­ло во Псков, в Ост­ров). Ми­ни­стры пе­ре­шли через пло­щадь в Зим­ний дво­рец, в Ма­ла­хи­то­вый зал.

При­мер­но в 1 час дня в Ма­ри­ин­ский дво­рец вошла груп­па во­ору­жён­ных людей, ко­то­рые пред­ло­жи­ли де­пу­та­там Пред­пар­ла­мен­та по­ки­нуть дво­рец, — де­пу­та­ты разо­шлись, до­воль­ные, что их не аре­сто­ва­ли.

В это время к Зим­не­му на­ча­ли под­тя­ги­вать­ся вой­ска, вер­ные пра­ви­тель­ству. На пло­ща­ди меж Алек­сан­дров­ской ко­лон­ной и двор­цом вы­си­лись шта­бе­ля брё­вен в са­жень дли­ной — дрова на зиму для отоп­ле­ния двор­ца. По­лу­чи­лась непри­ступ­ная бар­ри­ка­да. На шта­бе­лях уста­но­ви­ли пу­ле­мё­ты, между шта­бе­ля­ми по­ста­ви­ли пушки, за шта­бе­ля­ми укры­лись ка­за­ки с ло­шадь­ми и про­чие за­щит­ни­ки двор­ца (их число на­зы­ва­ют раз­лич­но — от 3 тысяч до 8 тысяч че­ло­век). Со сто­ро­ны Ад­ми­рал­тей­ства дво­рец укры­ва­ла вы­со­кая огра­да, в саду за огра­дой также по­ста­ви­ли пу­ле­мё­ты.

На­бо­ков пишет, что в 3 часа дня пло­щадь была оцеп­ле­на вер­ны­ми пра­ви­тель­ству сол­да­та­ми, пуб­ли­ка гу­ля­ла по тро­туа­рам, во дво­рец впус­ка­ли по про­пус­кам. В седь­мом часу ве­че­ра, когда На­бо­ков по­ки­нул дво­рец, пло­щадь была окру­же­на вос­став­ши­ми.

При­мер­но в 7 часов ве­че­ра Чуд­нов­ский от имени ВРК пред­ло­жил ми­ни­страм сдать­ся по-​хорошему, и дал на раз­ду­мье 20 минут. Ми­ни­стры от­ка­за­лись сдать­ся. Они ве­ри­ли, что через пол­ча­са, через час в город во­рвёт­ся Ке­рен­ский с вой­ска­ми.

Уже стем­не­ло, все ждали — неиз­вест­но чего. «От нер­вов» на­ча­лась ред­кая пе­ре­стрел­ка. «На­па­да­ю­щие» по­пря­та­лись в Алек­сан­дров­ском саду, на Нев­ском, под аркой Глав­но­го штаба, на Мойке, в Мил­ли­он­ной улице. Из­ред­ка стре­ля­ли пу­ле­мё­ты. Вне­зап­ные ору­дий­ные вы­стре­лы (зе­нит­ка «Ав­ро­ры») при­ба­ви­ли нер­воз­но­сти. (Утром узна­лось, что за вечер и ночь возле двор­ца были убиты 2 че­ло­ве­ка и 9 ра­не­ны.)

Пе­ре­стрел­ка за­ти­ха­ла, и Чуд­нов­ский ходил к за­щит­ни­кам двор­ца на пе­ре­го­во­ры. Ушёл от двор­ца ка­за­чий полк. Ушли юнкера-​артиллеристы с пуш­ка­ми. Ушёл жен­ский ба­та­льон. Имен­но в это врем» без­звуч­но про­ис­хо­дил не штурм — а за­хват двор­ца.

Дво­рец, чёр­ный и мрач­ный (он был сплошь вы­кра­шен в тёмно-​красный цвет) вы­сил­ся без еди­но­го огонь­ка в окнах. Неболь­шая груп­па обу­чен­ных людей (бо­е­ви­ки Дзер­жин­ско­го и ди­вер­сан­ты раз­вед­ки Ген­шта­ба) про­ник­ла во дво­рец через под­вал, вы­ру­би­ла двор­цо­вую элек­тро­стан­цию (ко­то­рая до сих пор ржа­ве­ет во дворе) и при­ня­лась, без вы­стре­ла, за­чи­щать дво­рец.

За­да­ча непро­стая — во двор­це более ты­ся­чи по­ме­ще­ний, ра­бо­тать нужно было в тем­но­те, а было ве­ле­но ни­ко­го не уби­вать и не уве­чить. В те­че­ние при­мер­но че­ты­рёх часов дво­рец был без шума за­чи­щен. Разору­жён­ных юн­ке­ров и офи­це­ров, че­ло­век семь­сот, со­гна­ли вниз, в ве­сти­бюль и вклю­чи­ли свет (оче­вид­цы вспо­ми­на­ют, что у юн­ке­ров и офи­це­ров был ужас­но пе­ре­пу­ган­ный вид).

Тогда, при­мер­но в 1 час ночи, Чуд­нов­ский ввёл свой неболь­шой отряд во дво­рец — аре­сто­вы­вать ми­ни­стров.

Юн­ке­ров и офи­це­ров от­пу­сти­ли на все че­ты­ре сто­ро­ны. Аре­сто­ван­ных ми­ни­стров увели под кон­во­ем в Пет­ро­пав­лов­скую кре­пость.

Вот тут на­чал­ся «штурм Зим­не­го двор­ца», по­ка­зан­ный Эй­зен­штей­ном — озве­ре­лые ты­ся­чи «крас­но­гвар­дей­цев» бро­си­лись гра­бить дво­рец. (После пе­ре­во­ро­та в пра­ви­тель­стве Ле­ни­на по­ста­ви­ли во­прос — рас­сле­до­вать мас­со­вый гра­бёж в Зим­нем двор­це, на­ка­зать ви­нов­ных, вер­нуть цен­но­сти, «на­род­ное до­сто­я­ние», но дело за­глох­ло — не до Зим­не­го двор­ца было в те дни.

«Крас­ная гвар­дия» — от­дель­ная песнь. На­ча­лу её по­ло­жи­ли боль­ше­ви­ки в конце ап­ре­ля 1917-го года, учре­див­ши охран­ные от­ря­ды «Ра­бо­чей гвар­дии». Денег (кай­зе­ров­ских) боль­ше­ви­ки не жа­ле­ли (толь­ко за по­куп­ку ти­по­гра­фии для «Прав­ды» и вы­пис­ку из Шве­ции но­вей­ших ро­та­ци­он­ных машин они легко вы­ло­жи­ли пол­мил­ли­о­на руб­лей), и «ра­бо­че­г­вар­дей­цам» очень хо­ро­шо пла­ти­ли.

Этими от­ря­да­ми без труда за­вла­де­ли анар­хи­сты и пе­ре­кре­сти­ли их в «крас­ную гвар­дию» (два цвета анар­хии — крас­ный и чёр­ный).

В те дни ми­ли­ция (за­ме­на цар­ской по­ли­ции) со­став­ля­лась из про­фес­си­о­наль­ных воров и бег­лых аре­стан­тов. Уго­лов­ная дрянь что по­мель­че ри­ну­лась в «крас­ную гвар­дию». Боец этой «гвар­дии» по­лу­чал в месяц от 50 до 100 руб­лей (50 руб­лей по­лу­ча­ли учи­тель гим­на­зии и хо­ро­ший ра­бо­чий, 70 руб­лей по­лу­чал ра­бо­чий вы­со­кой ква­ли­фи­ка­ции, 100 руб­лей по­лу­чал млад­ший офи­цер на фрон­те). «Крас­но­гвар­де­ец» имел крас­ную по­вяз­ку, ог­не­стрель­ное ору­жие, юри­ди­че­скую непри­кос­но­вен­ность и вла­дел без­гра­нич­ным пра­вом гра­бить и при­тес­нять (про этих «крас­но­гвар­дей­цев» писал Блок: «на спину б надо буб­но­вый туз», «за­пи­рай­те етажи, нынче будут гра­бе­жи»).

Важ­нее дру­гое — за шум­ной шир­мой «крас­ной гвар­дии» Дзер­жин­ский и его люди с мая по ок­тябрь 1917-го года на глу­хих пу­сто­шах и в лесах Пе­тер­бург­ско­го уезда обу­ча­ли и тре­ни­ро­ва­ли соб­ствен­ные от­ря­ды бо­е­ви­ков — по всей про­грам­ме про­фес­си­о­наль­ных ди­вер­сан­тов. Эти бо­е­ви­ки Дзер­жин­ско­го, сов­мест­но с ди­вер­сан­та­ми раз­вед­ки Ге­не­раль­но­го Штаба, ма­лы­ми груп­па­ми тихо овла­де­ва­ли Пет­ро­гра­дом 24 и 25 ок­тяб­ря (эти люди позд­нее со­ста­ви­ли ядро сек­рет­ных спец­групп ВЧК).

Когда, при­ме­ни­тель­но к ок­тяб­рю 1917-го года, мы встре­ча­ем в ли­те­ра­ту­ре тер­мин «крас­но­гвар­де­ец», нужно от­но­сить­ся к нему с осто­рож­но­стью и по­ста­рать­ся раз­ли­чить, где речь идёт о ди­вер­сан­тах Дзер­жин­ско­го, а где — о гряз­ных бан­дах уго­лов­ни­ков.

В ав­гу­сте, в «кор­ни­лов­ские дни», Ке­рен­ский в па­ни­ке рас­по­ря­дил­ся вы­дать «на­ро­ду» 50 тысяч вин­то­вок и море па­тро­нов — для «за­щи­ты Пет­ро­гра­да». Нетруд­но до­га­дать­ся, в чьи руки по­па­ли те вин­тов­ки.

В гор­дых книж­ках про Ок­тябрь мы чи­та­ем, что «в дни Ок­тяб­ря ре­во­лю­ци­он­ный про­ле­та­ри­ат имел 40 тысяч крас­но­гвар­дей­цев», а в книж­ках по ис­то­рии ВЧК чи­та­ем, что «в но­яб­ре 1917-го года Пет­ро­град тер­ро­ри­зи­ро­ва­ли 40 тысяч во­ору­жён­ных бан­ди­тов». Ви­ди­мо, речь идёт об одних и тех же людях.

Во­ору­жён­ные силы ВЧК были со­зда­ны для уни­что­же­ния «крас­ной гвар­дии». В фев­ра­ле 1918-го года пра­ви­тель­ство Ле­ни­на ввело смерт­ную казнь за бан­ди­тизм (смерт­ная казнь в Рос­сии была «на­веч­но» от­ме­не­на пер­вым Вре­мен­ным пра­ви­тель­ством в марте 1917-го года). В марте 1918-го года на­чаль­ник Пет­роЧК Пе­те­ре до­кла­ды­вал Пет­ро­сов­сту и Дзер­жин­ско­му в Моск­ву, что все уси­лия его ве­дом­ства «по­гло­ща­ет борь­ба с бан­ди­тиз­мом». В том же марте «крас­ная гвар­дия» была объ­яв­ле­на вне за­ко­на. Пет­ро­со­вет по­ста­но­вил, что вся­кий, име­ю­щий неза­ре­ги­стри­ро­ван­ное ору­жие, будет рас­стре­ли­вать­ся как на­лёт­чик. Ты­сяч­ные банды «крас­ной гвар­дии» ки­ну­лись бе­жать из Пи­те­ра.

В мае 1918-го года Горь­кий в своей га­зе­те «Новая жизнь» при­во­дил сви­де­тель­ства, как банды «крас­но­гвар­дей­цев» чис­лен­но­стью до несколь­ких сотен че­ло­век гра­бят сёла в Пе­тер­бург­ской гу­бер­нии, уби­ва­ют, пы­та­ют, об­кла­ды­ва­ют кре­стьян кон­три­бу­ци­ей. В том же мае отряд «крас­ной гвар­дии» под ко­ман­до­ва­ни­ем штабс-​капитана На­у­мо­ва за­хва­тил и начал гра­бить Цар­ское Село. Была из­ряд­ная битва за Цар­ское Село, и части «осо­бо­го на­зна­че­ния» ВЧК пе­ре­би­ли «на­у­мов­цев» как собак. В те­че­ние лета полки «осо­бо­го на­зна­че­ния» уни­что­жа­ли «крас­но­гвар­дей­цев» в Луге, Гат­чине, Новой Ла­до­ге, Тих­вине (офи­ци­аль­но это зва­лось «по­дав­ле­ние ку­лац­ких вос­ста­ний», но какие же могли быть «ку­лац­кие вос­ста­ния» в го­ро­дах?). К сен­тяб­рю 1918-го года «крас­ная гвар­дия» была ис­треб­ле­на.

Ин­те­рес­ный во­прос — а кто всё-​таки ру­ко­во­дил пе­ре­во­ро­том? Ка­зён­ные учеб­ни­ки друж­но го­во­рят — Ленин. Но Ленин, как яв­ству­ет из всего, был при этом деле «по­сто­рон­ним». Он лишь писал бес­ко­неч­ные «со­ве­ты по­сто­рон­не­го».

Троц­кий, ко­то­рый во­об­ще не был при­ча­стен к делу пе­ре­во­ро­та и ко­то­ро­го боль­ше­ви­ки с конца сен­тяб­ря 17-го года дер­жа­ли в Пет­ро­со­ве­те как ширму, чван­но утвер­ждал, что по­сколь­ку Ко­ми­тет обо­ро­ны (впо­след­ствии Военно-​революционный ко­ми­тет) чис­лил­ся при Пет­ро­со­ве­те, где пред­се­дал Троц­кий, то ав­то­ром ре­во­лю­ции в Ок­тяб­ре яв­ля­ет­ся Троц­кий.

В дей­стви­тель­но­сти, все «военно-​революционные при­ка­за­ния», ко­то­рые рас­сы­ла­лись по Пет­ро­гра­ду от имени Пет­ро­со­ве­та, были под­пи­са­ны вовсе не Троц­ким, а Ла­ше­ви­чем (в 1918-м году Ла­ше­вич будет ко­ман­до­вать 3-й ар­ми­ей РККА). Чем за­ни­мал­ся ВРК? Он бес­пре­рыв­но за­се­дал. Троц­кий пишет, что «Ста­лин не мог ру­ко­во­дить вос­ста­ни­ем, по­то­му что Ста­лин ни разу не по­явил­ся на за­се­да­ни­ях ВРК».

Потому-​то Ста­лин и не по­яв­лял­ся на за­се­да­ни­ях ВРК, что бес­смы­лен­ный ВРК ничем не ру­ко­во­дил, а толь­ко взы­вал к бан­дит­ской «крас­ной гвар­дии». Пред­се­да­те­лем ВРК в Смоль­ном неот­луч­но сидел Под­вой­ский — он позд­нее счи­тал, что имен­но он со­вер­шил ре­во­лю­цию. Кроме ВРК, су­ще­ство­вал ещё По­ле­вой штаб ВРК, с Ан­то­но­вым в на­чаль­стве (в Пет­ро­пав­лов­ской кре­по­сти). Ан­то­нов впо­след­ствии утвер­ждал, что имен­но он со­чи­нил «план вос­ста­ния». Имел­ся еще, по­ми­мо ВРК и По­ле­во­го штаба,  Военно-​революционный центр (Ста­лин, Дзер­жин­ский, Уриц­кий, Буб­нов, Сверд­лов). Сверд­лов от­но­ше­ния к пе­ре­во­ро­ту не имел, он сидел «на пар­тии» и был по­гло­щён ор­га­ни­за­ци­ей и ско­ла­чи­ва­ни­ем боль­ше­вист­ской фрак­ции гря­ду­ще­го съез­да Со­ве­тов.

А в 1924-м году вдруг вы­плы­ло, что в конце ок­тяб­ря 1917-го года ра­бо­тал в Пет­ро­гра­де со­вер­шен­но тай­ный «прак­ти­че­ский центр», три че­ло­ве­ка: Ста­лин, Дзер­жин­ский, Уриц­кий.

Троц­кий был в яро­сти, Троц­кий писал, что Ста­лин не мог ру­ко­во­дить ре­во­лю­ци­ей, по­то­му что «Ста­ли­на никто нигде не видел».

Троц­кий писал с из­дёв­кой: «что это за ру­ко­во­дя­щий центр, о ко­то­ром никто не знал». Вот по­то­му никто и не видел Ста­ли­на, что Ста­лин вме­сте с ге­не­ра­ла­ми рус­ской во­ен­ной раз­вед­ки, за­ни­мал­ся делом. А где был Ленин? При­ме­ча­тель­но, что в «ок­тябрь­ские дни» Ле­ни­на тоже никто не видел. Есте­ствен­но, что Ленин тихо сидел возле Ста­ли­на.

В по­след­ние дни на­ка­нуне пе­ре­во­ро­та Ленин пря­тал­ся на Сер­до­боль­ской, дом 1 (под окном сви­сте­ли па­ро­во­зы, стан­ция Лан­ская, чуть что — сел на поезд, и через 20 минут ты в Фин­лян­дии). Никто, кроме Ста­ли­на, не знал ле­нин­ско­го ад­ре­са. Члены ЦК под­дер­жи­ва­ли связь с Ле­ни­ным толь­ко через Ста­ли­на. При­ня­то счи­тать, что Ленин ушёл из дома на Сер­до­боль­ской ближе к по­лу­но­чи.

Этого не могло быть, ибо Ленин ехал к Ли­тей­но­му мосту на трам­вае, а трам­ваи 24 ок­тяб­ря пе­ре­ста­ли хо­дить в 6 часов ве­че­ра.

Как ухо­дил Ленин из дома на Сер­до­боль­ской — тоже никто не видел. В квар­ти­ре Ленин был один. Свеш­ни­ков пишет, что Ленин ушёл и оста­вил за­пис­ку. В ше­стом часу ве­че­ра за Ле­ни­ным при­шел неиз­вест­ный «свя­зист», по­слан­ный Ста­ли­ным ("свя­зи­стом» тогда на­зы­вал­ся в армии офи­цер связи, пе­ре­но­ся­щий по­ру­че­ния от ко­ман­ду­ю­ще­го к ко­ман­ду­ю­ще­му). Далее Ле­ни­на никто не видел. В 3 часа дня 25 ок­тяб­ря Ленин по­явил­ся в Смоль­ном на за­се­да­нии Пет­ро­со­ве­та, ко­рот­ко вы­сту­пал — и вновь исчез. Его не было ве­че­ром 25 ок­тяб­ря на от­кры­тии съез­да Со­ве­тов. Вновь Ленин по­явил­ся в Смоль­ном толь­ко позд­ним ве­че­ром 26 ок­тяб­ря, когда дело пе­ре­во­ро­та было ре­ше­но.

Где на­хо­дил­ся ис­тин­ный штаб пе­ре­во­ро­та? Ка­ки­ми непре­мен­ны­ми ка­че­ства­ми долж­но об­ла­дать это по­ме­ще­ние? Оно долж­но быть непри­мет­ным (само собой). В нём долж­ны на­хо­дить­ся сред­ства во­ен­ной спец­свя­зи (толь­ко люди сла­бо­го мыш­ле­ния, вроде Троц­ко­го или Ан­то­но­ва, спо­соб­ны во­об­ра­зить, что воз­мож­но ру­ко­во­дить военно-​государственным пе­ре­во­ро­том по го­род­ско­му те­ле­фо­ну). Оно долж­но на­хо­дить­ся на на­бе­реж­ной, же­ла­тель­но — на бе­ре­гу Невы (чтобы в слу­чае за­мин­ки ру­ко­во­ди­те­ли за­го­во­ра могли мгно­вен­но сесть в мо­тор­ную лодку и уплыть к крей­се­ру «Ав­ро­ра». А все троц­кие, ка­ме­не­вы, под­вой­ские, ан­то­но­вы, чуд­нов­ские и про­чие, весь съезд Со­ве­тов — остав­ля­лись врагу на рас­тер­за­ние. За­ме­тим, что два важ­ней­ших ру­ко­во­ди­те­ля пе­ре­во­ро­та — во­ен­ный ми­нистр ге­не­рал Ма­ни­ков­ский и мор­ской ми­нистр ад­ми­рал Вер­де­рев­ский, члены пра­ви­тель­ства Ке­рен­ско­го, ве­че­ром 25 ок­тяб­ря си­де­ли в Зим­нем двор­це — в слу­чае неуда­чи за­го­во­ра они имели бы аб­со­лют­ное алиби. Оба они были вы­пу­ще­ны на сво­бо­ду утром 26 ок­тяб­ря, а про­чие ми­ни­стры си­де­ли в Пет­ро­пав­лов­ской кре­по­сти, в ужас­ных усло­ви­ях, до ян­ва­ря 18-го года). Дом дол­жен иметь про­ход­ные дворы к со­сед­ним ули­цам, чтобы аген­ты могли при­хо­дить и ухо­дить неза­ме­чен­ны­ми.

Един­ствен­но воз­мож­ное и при­год­ное место — рядом с Ли­тей­ным мо­стом, на Неве, Вос­кре­сен­ская на­бе­реж­ная, дом 28. Жилой дом, а во вто­ром его этаже — контр­раз­вед­ка Пет­ро­град­ско­го во­ен­но­го окру­га.

От­сю­да вели про­ход­ные дворы на Шпа­лер­ную. Имен­но на Шпа­лер­ной «свя­зист», ко­то­рый вёл Ле­ни­на к Ста­ли­ну, по­ка­зал юн­ке­рам такой «до­ку­мен­тик», что те щёлк­ну­ли каб­лу­ка­ми, а «свя­зист» и Ленин ис­чез­ли в ноч­ных (в седь­мом часу ве­че­ра уже была ночь) про­ход­ных дво­рах.

Пе­ре­во­рот был за­те­ян за день до съез­да, чтобы вру­чить власть съез­ду — и сразу за­клю­чить мир. Но вы­яс­ни­лось, что съезд не хочет брать власть. Де­ле­га­ты не по­ни­ма­ли, зачем они со­бра­лись. Из анкет делегатов-​большевиков видно, что мно­гие боль­ше­ви­ки из глу­бин­ки не хо­те­ли «вла­сти Со­ве­тов» — они хо­те­ли «де­мо­кра­тии» и даже «ко­а­ли­ции» — вла­сти сов­мест­но с «бур­жу­я­ми».

Съезд от­крыл­ся в Смоль­ном (за­га­жен­ном, за­плё­ван­ном, плохо осве­щён­ном) 25 ок­тяб­ря в 11 часов ве­че­ра, когда на Двор­цо­вой пло­ща­ди шла вялая стрель­ба. Съезд воз­му­тил­ся про­тив «на­си­лия». Мар­тов за­явил, что про­ис­хо­дя­щее — «во­ен­ный за­го­вор за спи­ной съез­да» (ви­ди­мо, Мар­тов, че­ло­век ум­ней­ший и хо­ро­шо ин­фор­ми­ро­ван­ный, что-​то знал о «ге­не­раль­ском» за­ку­ли­сье про­ис­хо­дя­ще­го пе­ре­во­ро­та).

Арест ми­ни­стров, ко­то­рые почему-​то не раз­бе­жа­лись утром, а за­пер­лись за шты­ка­ми в Зим­нем двор­це, был нужен за­го­вор­щи­кам, чтобы предъ­явить этот арест съез­ду Со­ве­тов как неоспо­ри­мый факт низ­вер­же­ния преж­ней вла­сти. В чет­вёр­том часу утра Ка­ме­нев за­чи­тал съез­ду те­ле­грам­му Ан­то­но­ва о том, что Вре­мен­ное пра­ви­тель­ство аре­сто­ва­но.

Боль­ше­ви­ки имели на съез­де менее по­ло­ви­ны ман­да­тов.

До­га­дай­ся эсеры и мень­ше­ви­ки объ­еди­нить­ся — они бы сфор­ми­ро­ва­ли своё пра­ви­тель­ство. Но пра­вые эсеры и «чи­стые» мень­ше­ви­ки, в знак про­те­ста и него­дуя, по­ки­ну­ли съезд. Боль­ше­ви­ки по­лу­чи­ли боль­шин­ство и при­ня­ли «Де­крет о мире».

Ке­рен­ский в эми­гра­ции писал: «Если бы мы за­клю­чи­ли мир, мы бы и те­перь пра­ви­ли в Москве».

Ленин в 1919-м году на кон­грес­се Ко­мин­тер­на го­во­рил: «Наша ре­во­лю­ция в ок­тяб­ре сем­на­дца­то­го года была — бур­жу­аз­ная».

Пер­вое пра­ви­тель­ство Ле­ни­на, со­здан­ное 27 ок­тяб­ря (9 но­яб­ря) 1917-го года, на­зы­ва­лось Вре­мен­ным. Съезд дал этому пра­ви­тель­ству срок пол­но­мо­чий ровно на 1 месяц — до 27 но­яб­ря, на этот день съезд на­зна­чил от­кры­тие Учре­ди­тель­но­го со­бра­ния.

12 но­яб­ря про­шли вы­бо­ры в УС, боль­ше­ви­ки по­лу­чи­ли чет­верть го­ло­сов, эсеры — боль­ше по­ло­ви­ны. Име­лась ре­аль­ная угро­за, что УС, ру­ко­во­ди­мое ли­де­ра­ми эсе­ров (ма­со­на­ми) по­тре­бу­ет про­дол­же­ния войны.

В во­про­се войны и мира Ленин и Ста­лин даже в своём ЦК и в пра­ви­тель­стве на­хо­ди­лись в мень­шин­стве. Ве­ро­ят­но, что под на­жи­мом ге­не­ра­лов, созыв УС от­ло­жи­ли до 5 ян­ва­ря 1918-го года — в на­деж­де, что до этого дня удаст­ся под­пи­сать с Цен­траль­ны­ми дер­жа­ва­ми мир (про­ект этого се­па­рат­но­го пе­ре­ми­рия и мир­но­го до­го­во­ра раз­ра­ба­ты­вал­ся в рус­ском Ген­шта­бе). 3 де­каб­ря в Брест-​Литовске на­ча­лись пе­ре­го­во­ры.

Рос­сии во­е­вать было нечем. Фрон­та не было. Тран­шеи на де­сят­ки вёрст сто­я­ли под сне­гом без еди­но­го сол­да­та. Новая Со­ци­а­ли­сти­че­ская армия на­би­ра­лась (за хо­ро­шее жа­ло­ва­нье) туго. К 1 ян­ва­ря уда­лось за­вер­бо­вать лишь 700 доб­ро­воль­цев. Споры в Брест-​Литовске (де­ле­га­цию от Рос­сии воз­глав­ля­ли Ка­ме­нев и Иоффе) не да­ва­ли ре­зуль­та­та.

3 ян­ва­ря» 1918-го года в Рос­сии про­изо­шёл на­сто­я­щий го­су­дар­ствен­ный пе­ре­во­рот. ВЦИК Со­ве­тов, где боль­ше­ви­ки имели боль­шин­ство — 62 про­цен­та, издал де­крет, по ко­то­ро­му Рос­сия объ­яв­ля­лась Рес­пуб­ли­кой Со­ве­тов р., с. и кр. де­пу­та­тов. От­ныне и на­все­гда вся власть в цен­тре и на ме­стах при­над­ле­жа­ла Со­ве­там. По этому де­кре­ту, Учре­ди­тель­ное со­бра­ние ста­но­ви­лось учре­жде­ни­ем уста­рев­шим и без­за­кон­ным. 10 (23) ян­ва­ря 3-й Все­рос­сий­ский съезд Со­ве­тов (с боль­шин­ством боль­ше­ви­ков) утвер­дил этот де­крет — в этот день в Рос­сии на­сту­пи­ла Со­вет­ская власть.

Под­пи­сы­вать мир с Гер­ма­ни­ей, Тур­ци­ей, Бол­га­ри­ей и Австро-​Венгрией по­сла­ли ми­ни­стра ино­стран­ных дел Троц­ко­го, во­ен­ны­ми экс­пер­та­ми при нём были ге­не­рал Са­мой­ло и ад­ми­рал Альт­фа­тер. Со­хра­ни­лись ленты те­ле­гра­фа спец­свя­зи — на мно­гие во­про­сы Троц­ко­го премьер-​министр Ленин от­ве­ча­ет: «нужно по­со­ве­то­вать­ся со Ста­ли­ным» (оче­вид­но, что Ста­лин на­хо­дил­ся на связи с ге­не­ра­ла­ми Ген­шта­ба).

Гер­ма­ния, и в осо­бен­но­сти Австро-​Венгрия, неимо­вер­но жаж­да­ли мира, в Вене и Бер­лине сотни тысяч людей вы­хо­ди­ли на улицы, тре­буя еды.

Троц­кий 11 фев­ра­ля от­ка­зал­ся под­пи­сать мир, хотя немцы и ав­стрий­цы ему прямо го­во­ри­ли: тогда вы по­лу­чи­те войну (те­перь мы знаем, что Троц­кий был аген­том ад­ми­ни­стра­ции пре­зи­ден­та США, и оче­вид­но, что Троц­кий ис­пол­нял ве­ле­ние хо­зя­ев — любой ценою удер­жать 130 гер­ман­ских ди­ви­зий на Во­сточ­ном фрон­те).

18 фев­ра­ля 72 гер­ман­ские и ав­стрий­ские ди­ви­зии дви­ну­лись в на­ступ­ле­ние, за­би­рая ты­ся­чи бро­шен­ных пушек и ми­но­мё­тов, пу­ле­мё­тов, гру­зо­ви­ков, огром­ные скла­ды бо­е­при­па­сов и сна­ря­же­ния. 20 фев­ра­ля из Пет­ро­гра­да в Двинск спеш­но вы­еха­ли пар­ла­мен­тё­ры — умо­лять о пе­ре­ми­рии.

Ленин все­гда пре­зи­рал слово «оте­че­ство», он утвер­ждал (по Марк­су), что у про­ле­та­рия не может быть Ро­ди­ны. Но 21 фев­ра­ля Совет На­род­ных Ко­мис­са­ров вы­пу­стил воз­зва­ние: «Со­ци­а­ли­сти­че­ское Оте­че­ство в опас­но­сти!». В тек­сте воззвания-​декрета видна твёр­дая ге­не­раль­ская рука (мно­гие пунк­ты этого де­кре­та до­слов­но пе­ре­шли в По­ста­нов­ле­ние ГКО от 3 июля 1941-го года).

По­че­му 23 фев­ра­ля — «день рож­де­ния Крас­ной Армии"? Это был по­зор­ный день бег­ства рус­ских солдат-​наёмников. Немцы без боя за­ня­ли Нарву и Псков (где шла безум­ная мат­рос­ская пьянь: во­ен­ный и мор­ской ми­нистр ле­нин­ско­го пра­ви­тель­ства матрос-​баталер Ды­бен­ко справ­лял свою сва­дьбу с люб­ве­обиль­ной Кол­лон­тай — от чего оста­лось при­сло­вье: «как Ды­бен­ко с Кол­лон­тай про­пи­ли Псков").

Дело, ви­ди­мо, в том, что 22 фев­ра­ля из Мо­ги­лё­ва в Пет­ро­град при­е­ха­ла боль­шая груп­па ге­не­ра­лов во главе с на­чаль­ни­ком штаба Став­ки Вер­хов­но­го Глав­но­ко­ман­до­ва­ния ге­не­ра­лом М. Д. Бонч-​Бруевичем. Ве­че­ром они встре­ти­лись с Ле­ни­ным и Ста­ли­ным. Труд­ный раз­го­вор про­длил­ся до утра. Речь шла о спа­се­нии Рос­сии.

Тре­бо­ва­ния ге­не­ра­лов: немед­лен­ное за­клю­че­ние мира, на любых усло­ви­ях, на­ци­о­на­ли­за­ция всей обо­рон­ной про­мыш­лен­но­сти — гор­но­руд­ной, ме­тал­лур­ги­че­ской и про­чая (с этим тре­бо­ва­ни­ем груп­па ге­не­ра­лов во главе с на­чаль­ни­ком Глав­но­го Ар­тил­ле­рий­ско­го управ­ле­ния ге­не­ра­лом А. А. Ма­ни­ков­ским об­ра­ща­лась к царю еще в 1916-м году — от­ве­та, есте­ствен­но, не по­сле­до­ва­ло), новая армия стро­ит­ся на ос­но­ве все­об­щей во­ин­ской обя­зан­но­сти, за­пре­тить все сол­дат­ские ко­ми­те­ты и со­ве­ты, ни­ка­ко­го об­суж­де­ния при­ка­зов, же­лез­ная дис­ци­пли­на, за во­ин­ские пре­ступ­ле­ния — рас­стрел. Ленин при­нял все тре­бо­ва­ния.

В тот же день, 23 фев­ра­ля 1918-го года, Ленин имел самую тя­жё­лую свою битву. Его ЦК друж­но и ка­те­го­ри­че­ски вы­сту­пил и про­тив мира и про­тив «цар­ской» армии. После дол­гих часов крика Ленин уль­ти­ма­тив­но за­явил, что ухо­дит из ЦК. Позд­ней ночью пред­ло­же­ния Ле­ни­на были при­ня­ты: 7 го­ло­сов за, 4 про­тив, 4 воз­дер­жа­лись. Рож­де­ние новой армии по­лу­чи­ло пер­вич­ное оформ­ле­ние.

Ленин в те дни писал: «после 25 ок­тяб­ря мы — обо­рон­цы, мы те­перь за за­щи­ту Оте­че­ства».

3 марта был под­пи­сан мир (на усло­ви­ях втрое худ­ших, чем это могло быть в де­каб­ре 1917-го года). 4 марта в Рес­пуб­ли­ке Со­ве­тов был учре­ждён Выс­ший Во­ен­ный совет, его воз­гла­вил ге­не­рал Бонч-​Бруевич.

Басню «Троц­кий — со­зда­тель Крас­ной Армии» со­чи­нил Троц­кий (мно­гие ду­рач­ки ей верят). Армию со­зда­ва­ли ге­не­ра­лы и офи­це­ры ста­ро­го рус­ско­го Ген­шта­ба. С марта по май была про­де­ла­на гро­мад­ней­шая ра­бо­та. Были на­пи­са­ны, на опыте трёх лет войны в Ев­ро­пе, новые По­ле­вые уста­вы для всех родов войск и их бо­е­во­го вза­и­мо­дей­ствия — луч­шие уста­вы в мире. Была со­зда­на новая мо­би­ли­за­ци­он­ная схема — си­сте­ма во­ен­ных ко­мис­са­ри­а­тов (она слу­жит Рос­сии до сих пор).

Крас­ная Армия сде­ла­лась непо­бе­ди­мой, по­то­му что ею ко­ман­до­ва­ли пат­ри­о­ты — де­сят­ки луч­ших рус­ских ге­не­ра­лов, про­шед­ших две войны, и 100 тысяч от­мен­ных бо­е­вых офи­це­ров (а ко­мис­са­ры в пыль­ных шле­мах толь­ко пу­та­лись под но­га­ми, пьян­ство­ва­ли и гра­би­ли на­се­ле­ние). В рас­по­ря­же­нии Крас­ной Армии при новой мо­би­ли­за­ци­он­ной си­сте­ме были неогра­ни­чен­ные люд­ские ре­сур­сы — и армия имела гро­мад­ные за­па­сы ору­жия, бо­е­при­па­сов и сна­ря­же­ния (на­коп­лен­ные цар­ским во­ен­ным ми­ни­стром ге­не­ра­лом По­ли­ва­но­вым).

19 марта 1918-го года Троц­кий до­бил­ся сме­ще­ния ге­не­ра­ла Бонч-​Бруевича и сам занял его место. Бонч-​Бруевич стал на­чаль­ни­ком штаба Выс­ше­го Во­ен­со­ве­та. Троц­кий же стал ор­га­ни­за­то­ром и вдох­но­ви­те­лем ино­стран­ной ин­тер­вен­ции в Рос­сию.

В на­ча­ле марта 1918-го года в Лон­доне со­сто­я­лась сек­рет­ная кон­фе­рен­ция Со­юз­ных дер­жав, где было при­ня­то ре­ше­ние о сов­мест­ном во­ору­жён­ном втор­же­нии (ин­тер­вен­ции) в Рос­сию. На­ме­ча­лось на­все­гда по­кон­чить с Рос­си­ей как с круп­ной неза­ви­си­мой дер­жа­вой, ли­шить Рос­сию вы­хо­дов к морям и раз­де­лить Рос­сию на части.

Будто ис­пол­няя ре­ше­ния той кон­фе­рен­ции, Троц­кий в конце марта 18-го года офи­ци­аль­но, от имени ле­нин­ско­го пра­ви­тель­ства, при­гла­сил в Рос­сию армии Ан­глии, Фран­ции и США — чтобы за­щи­тить власть Со­ве­тов от Гер­ма­нии. Что из этого по­лу­чи­лось — из­вест­но.

В 1916-м году генерал-​аншеф Ма­ни­ков­ский и дру­гие луч­шие ге­не­ра­лы до­ло­жи­ли царю, что сле­ду­ю­щая боль­шая война в Ев­ро­пе нач­нёт­ся при­мер­но через 20 лет. К этому вре­ме­ни Рос­сия, если не хочет по­гиб­нуть, обя­за­на стать мощ­ной ин­ду­стри­аль­ной дер­жа­вой, с го­су­дар­ствен­ной про­мыш­лен­но­стью.

Ста­лин с груп­пой еди­но­мыш­лен­ни­ков (в же­сто­кой борь­бе про­тив «троцкистов-​ленинцев», ко­то­рые пре­зи­ра­ли и нена­ви­де­ли Рос­сию) окон­ча­тель­но взял власть в 1930-м году.

Дра­го­цен­ное де­ся­ти­ле­тие было упу­ще­но. «Груп­пе Ста­ли­на» пред­сто­я­ло невоз­мож­ное — под видом «стро­и­тель­ства со­ци­а­лиз­ма», в крат­чай­шие годы, не счи­та­ясь с за­тра­та­ми, со­здать в стране мо­би­ли­за­ци­он­ную эко­но­ми­ку, вы­стро­ить ты­ся­чи со­вре­мен­ных за­во­дов, по­стро­ить на пу­стом месте но­вей­шие от­рас­ли обо­рон­ной про­мыш­лен­но­сти, ко­то­рые будут вы­пус­кать наи­луч­шее во­ору­же­ние.

В пуб­лич­ном вы­ступ­ле­нии (на­пе­ча­тан­ном в га­зе­тах) Ста­лин ска­зал, что Рос­сия от­ста­ла от пе­ре­до­вых го­су­дарств на 50 и даже на 100 лет, и что Ис­то­ри­ей нам от­пу­ще­но толь­ко 10 лет, чтобы про­бе­жать это от­ста­ва­ние — иначе нас со­мнут. Это было ска­за­но в фев­ра­ле 1931-го года.

Олег Стри­жак

https://youtu.be/EEttEyAOjjg