Храм опустошенный: жизнь и смерть "реформы" в иудаизме

АВТОР:

ГАЙ БЕХОР 

Вновь и вновь рассказывают нам в Израиле о "реформистах" и о том "колоссальном влиянии, которым они обладают в Соединенных Штатах". Так ли это в самом деле? И кстати, что там за "реформа"? О чем вообще речь?

Ответ на этот вопрос важен нам как в том, что касается вечной напряженности между "еврейским" и "демократическим", так и для понимания судьбы американского еврейства. Возможно, после прочтения этой статьи вы внезапно увидите, как связаны между собой многие, на первый взгляд совершенно разные, вещи.

***

К середине XIX века затеянные в Европе еще Наполеоном социально-политические реформы наконец-то пробили стену изоляции: евреев стали принимать в окружающем обществе. Они начали покидать свои прежде обособленные, как по доброй воле, так и по принуждению, городки и кварталы. Вот известная иллюстрация того времени, изображающая "Наполеона Великого – освободителя евреев":



Колоссальный еврейский потенциал, вырвавшись на свободу из местечек и гетто, стал раскрываться в христианском обществе, прежде всего в Германии. Евреи, безусловно, стали чувствовать себя намного свободнее. Вместе с тем начался и массовых переход их в христианство. Прежде всего потому, что огромное количество работ и позиций в обществе было открыто лишь для христиан. Десятки тысяч евреев обратились в христианскую веру, сотни тысяч их потомков полностью ассимилировали. 

Вот и потомки Моше Мендельсона, одного из основателей движения еврейского Просвещения (иными словами, интеграции в христианское общество Европы), тоже стали христианами. Его внук, замечательный композитор Феликс Мендельсон, был уже совершенным христианином, пусть и сохранившим смутные воспоминания о еврействе своих предков.

https://www.youtube.com/watch?v=k_4Byb4DGtA

***

Но вернемся обратно – к тем евреям, что стремились к интеграции. С одной стороны, многие из них не желали менять веру, вопреки давлению и несмотря на все искушения, с другой же – испытывали настоящее отвращение к устаревшей в их глазах прежней еврейской жизни, сохранявшейся в Восточной Европе. Жесткие традиции и обычаи этой жизни, казавшиеся им теперь напрочь лишенными легкости и изящества, вызывали у них лишь ненависть и презрение. Отвергали они и сам ее язык – идиш, считая его жаргоном добровольного гетто, этаким воплощением и отражением отсталой, местечковой жизни. 

Так возникла и сложилась "Реформа", призванная "продвинуть" иудаизм в эпоху общего с христианами Просвещения.

И вот ее основные принципы:

— Талмуд отменяется, он больше не нужен.

— Синагоги – "дома собраний" – упраздняются. Их сменяют роскошные дворцы (называемые "храмами" – "тэмпелами"), которые, подобно великолепным христианским соборам, должны представить миру иудаизм в новом, привлекательном свете.

— Часть молитв будет теперь произноситься на немецком языке в сопровождении органной или оркестровой музыки. Иврит же как язык молитвы будет оттеснен на задний план. 

— Молитвенник будет переписан заново и станет совершенно другим.

Упоминаний о Сионе – Иерусалиме и в целом, о Стране Израиля больше быть не должно. Берлин и другие большие города Европы – вот он, Новый Сион. А потому нет никакой нужды и в заповедях, связанных с Землей Израиля.

Вот, к слову, почему реформисты восприняли сионизм как реальный вызов, как экзистенциальную и теологическую угрозу самому своему существованию.

Второй праздничный день, принятый исключительно для стран рассеяния, теперь тоже отменяется. Вот еще! Земля Израиля не будет диктовать нам, когда и как отдыхать, теперь мы станем диктовать ей...

Устаревшие "затхлые" обычаи прошлого вроде надевания тфилина, трех ежедневных молитв, обрезания, праздника Суккот, законов развода и еще многое другое – отменяются тоже.

В 1885 году в Питтсбурге был установлен критерий для "прогрессивной" религии: "лишь те законы в иудаизме, что касаются морали, являются обязательными, ну и те ритуалы, которые возвышают нашу жизнь".

***
Вскоре часть реформистских раввинов развернула против "старого" иудаизма со всеми его молитвами настоящую тотальную войну. Едва ли не в антисемитском духе они принялись представлять прежний иудаизм как утративший актуальность, а потому обязанный уйти из этого мира. Такой агрессивный и насильственный подход к "устаревшему" иудаизму постепенно распространился и на отношение к самой еврейской стране тоже...

"Реформа" шокировала приверженцев традиционного иудаизма. В ответ они объявили реформистам бойкот, отказываясь вступать с ними в какой-либо контакт. Так реформисты оказались отлучены от народа Израиля: с ними стало нельзя вступать в брак, им не разрешалось входить в синагогу, праздновать бар-мицву и быть похороненными на еврейском кладбище. Короче говоря, наступил разрыв всех отношений.

Так или иначе, но вскоре к "Реформе" присоединилось большинство немецких евреев, полагавших, что теперь уж христиане примут их в свои объятия.

В исламских странах "Реформа" успеха и распространения не получила, а вот в Европе позиции реформистов росли и усиливались, вплоть до тех самых пор, пока национал-социалисты не уничтожили всех – и тех, и других. Различия между евреями были последним, что интересовало поборников арийской чистоты. Более того, они, пожалуй, были даже более враждебны именно к реформистам, нежели к традиционным евреям.

В итоге "Реформа" мигрировала из Европы и прижилась в Соединенных Штатах, где расцвела по новой. Ее успеху на американской земле способствовала все та же самая причина – стремление евреев быть принятыми окружающим их обществом.

И вот мы стали свидетелями повторения в США тех же отвратительных проявлений "Реформы", с которыми уже были знакомы по Европе. Так, например, появилось множество "реформистских" евреев, поддерживающих разрушение и даже ликвидацию государства Израиль. И конечно же, они горой стали за высосанный из пальца КГБ арабский народ Палестины. И теперь вы уже можете ясно понять – почему.

Они ведь сохраняют верность своему вымышленному "иудаизму", отрицающему сионизм и возвращение в Сион. И пусть даже это будет теперь за счет благополучия обычных евреев, которых, к слову, они по-прежнему в основном ненавидят и презирают.

Теперь вы понимаете, почему это так смешно звучит, когда израильские псевдо-СМИ верещат о том, что, мол, "американские евреи отдаляются от Израиля". Полноте! Большинство тех, что якобы теперь "отдаляются", никогда и не были близки и дружественны нам, как раз наоборот – они и раньше нас ненавидели и жаждали нашего падения.

Вот только в реальной жизни случилось два процесса, крайне трагических для "Реформы", или, как теперь принято ее называть, для "прогрессивного иудаизма".

Во-первых, как и в Германии (и в целом в Европе), сближение с окружающим нееврейским обществом в итоге ведет евреев к смешению и в конечном счете к ассимиляции. Поэтому во втором и третьем поколениях ассимилированные реформисты перестают ходить и в "тэмпелы" тоже. Многие из них вообще утрачивают всякую связь с еврейством и иудаизмом.

Количество евреев-реформистов в США в 2013 году оценивалось всего лишь в 750 тысяч человек (согласно опросу института PEW). Этот скудный показатель указывает на то, что реформисты тают, и количество их продолжает стремительно сокращаться.

А в 2019 году "Комитет американских евреев" определил, что количество реформистов в Америке значительно уменьшилось по сравнению с 2013 годом. И тут на них вдобавок еще и обрушилась эпидемия коронавируса.

Не только "Реформа" растаяла на просторах США. Еще раньше промежуточная стадия, так называемый консервативный иудаизм, точно так же потонул в ассимиляции и практически перестал существовать.

Единственной еврейской общиной, продолжающей расти в Соединенных Штатах, остается община ультраортодоксальных евреев – "харедим". Все остальные ассимилируют и растворяются.

А в Америке тем временем поднял голову антисемитизм, обрушившийся на тамошних евреев и справа, и слева и подтолкнувший реформистов к самому краю пропасти. Страна, частью которой они так стремились стать, опять отталкивает их. Что же им делать? Признать, что все это время они ошибались и вводили в заблуждение других?

Ну, и во-вторых, страшной теологической угрозой для "Реформы" стало, конечно же, возвращение евреев в Сион и возрождение государства Израиль.

Ведь если этот путь оказался столь успешен, если Иерусалим опять стал Сионом, процветающим и прекрасным, что все это говорит о тех, кто прежде отказался от него, стер из своих молитв и постарался о нем забыть?

Говорит же это лишь одно – весь их путь был ошибкой, теперь, в тот самый момент, когда стало исполняться и воплощаться пророчество о возвращении евреев в Сион, и вовсе утратившей всякую актуальность.

А тут еще и признание Иерусалима столицей Израиля американцами! Еще один катастрофический теологический удар для реформистов – тех, кто так старался забыть весь этот Иерусалим.

Недаром же реформисты боролись с этим решением не на жизнь, а на смерть. Шутка ли, та самая страна, в которой они так старательно пытались интегрироваться, вдруг признала духовное первенство и центральную роль для евреев Сиона, который они все эти годы, вот уже почти двести лет, так упорно стремились забыть, стирая из своих молитвенников и из своего сознания.

Одним махом сионизм смел важнейший аргумент "Реформы" – стремление уподобиться нееврейскому большинству стран своего проживания. Ведь вот же, оказалось, что евреи могут быть хозяевами своей собственной древней Родины и не уподобляться другим, а быть самими собой. Не адаптироваться к окружающим, а напротив, позволять им, окружающим, приспосабливаться к себе.

В отличие от североамериканских христиан-евангелистов, во многом принимающих основы исходного первоначального иудаизма, а потому в немалой мере как бы приближающихся к нему и его идеям, еврейские реформисты, напротив, отдалились от еврейской традиции. Недаром реформисты крайне враждебно относятся к евангелистам, и, к слову, это взаимно.

***
И вот теперь, когда важнейший реформистский тезис увяз в глубоком, поистине экзистенциальном кризисе, а сторонники тают и исчезают с каждым годом, "Реформа", пытаясь выкарабкаться из трясины своего тяжкого положения, обратила свое внимание на Сион. Тот самый Сион, существование и процветание которого породило противоречие, по сути, сделавшее все эту "Реформу" неактуальной.

Для чего "Реформа" решила вернуть себя в Сион? Чтобы уничтожить его? Добиваться ассимиляции в нееврейском большинстве вместо того, чтобы самим быть большинством?

Отказаться от законов Земли Израиля внутри самой Земли Израиля? Противостоять ивриту в стране, где иврит, став государственным, ожил и превратился в быстро развивающийся и процветающий язык?

Возводить здесь свои "тэмпелы", надеясь добиться одобрения в мире, в то время как еврейское государство, будучи одним из самых богатых и преуспевающих на планете, и без того вызывает зависть и восхищение?

Навязывать себя в качестве религии обновления возрожденному еврейскому народу, вернувшемуся к своей славе и силе и уже ставшему одним из лидеров среди народов мира?

"Реформу" коробит от нашего сельского хозяйства, ведь это – реальная связь с Землей Израиля, от которой она всегда так страстно желала избавиться. Ее трясет и от археологии, увязывающей нас с нашей древней и славной историей. Каждая найденная в этой земле древняя еврейская монета разрывает реформистам сердце.

Жить в Сионе и продолжать делать вид, будто его не существует? Жить оригинальной, яркой, возрожденной еврейской жизнью, но продолжать цепляться за скукожившуюся галутную подмену?

"Реформа" не прижилась в Израиле. Потому что здесь ее галутную надуманность, вычурность и неуместность просто невозможно было скрывать.

Вот потому-то ее немногочисленные представители в Израиле и влились в ряды местных прогрессистов, якобы во имя продвижения моральных императивов – "исправления мира" и прочих туманных утопий, чья бессмысленность и даже вредоносность становится очевидна на фоне реальных угроз, грохочущих и сотрясающих Ближний Восток вокруг нас. Нет, не нужны нам их химеры, и следует твердо объяснить им это.

Сион вернулся к своему сиянию и славе, став даже лучше прежнего. И тех, кто желал стереть его, самих ждет забвение и исчезновение. Была "Реформа", да вся вышла, сметенная новой и прекрасной реальностью.

(Перевод Александра Непомнящего)