Николай Некрасов.Вспомним.

https://youtu.be/7Is_jaDpvzY

1. Отец Некрасова переехал с семьёй в деревню, чтобы власти не начали задавать ему неприятные вопросы по поводу бунта декабристов: он, видимо, был каким-то образом замешан в мятеже. Маленькому Николаю было тогда пять лет. В деревне будущий поэт наблюдал, как его отец, женатый человек, мучал крестьян и устраивал оргии со своими крепостными любовницами.


2. На протяжении нескольких десятилетий отец поэта судился с собственной сестрой за ещё одну крестьянскую душу. Николай помогал отцу составлять иски и прочие судебные документы. Позже эти навыки пригодились Некрасову, когда он отсуживал имущество у других литераторов.


3. В 17 лет Некрасов отправился в Петербург, чтобы определиться в дворянский полк. В городе юноша передумал быть военным и попытался поступить в университет, но экзамена не выдержал и провалился. Поэт поступил вольнослушателем на филологический факультет, кое-как отучился там два года и забросил учёбу.


4. Заведя знакомства с петербургской богемой, поэт начал издавать альманахи. Он выпрашивал у известных литераторов повести, рассказы и стихи, а потом, когда ему дарили тексты из жалости к его бедности, зарабатывал на их публикации.


5. Некрасов, потомственный помещик, был крайне недоволен отменой крепостного права. В его поэме «Кому на Руси жить хорошо» есть знаменитые строчки:

Распалась цепь великая!
Распалась и ударила
Одним концом по барину,
Другим — по мужику!



6. Продвигая интересы своего журнала «Современник», поэт отправился на торжественный обед и зачитал там хвалебную оду генералу Муравьёву-Виленскому. Это вызвало гнев друзей Некрасова из числа либеральной общественности, так как генерал подавлял ранее Польское восстание и заслужил в кругу борцов с режимом прозвище «Муравьёв-Вешатель».

По словам присутствовавших, Некрасов начал заискивать перед Муравьёвым с самого начала обеда. Сидя за столом с Муравьёвым и слушая, как тот ругает революционные идеи, распространяемые журналами, поэт кивал ему и повторял: «Да, ваше сиятельство! Нужно вырвать это зло с корнем! Ваше сиятельство, не щадите виновных!»

После окончания торжества, когда обедавшие покинули обеденный стол и остались лишь немногие, перешедшие в галерею выпить кофе, Некрасов подошёл к Муравьёву и попросил позволения сказать свой «стихотворный привет». Муравьёв разрешил, но даже не повернулся к поэту, продолжая курить трубку. Текст оды не сохранился, но, по утверждению присутствовавших, она содержала высокопарные восхваления Муравьёва и призывы к расправе над всеми революционно настроенными.

«Крайне неловкая и неуместная выходка Некрасова очень не понравилась большей части членов клуба», — повествует барон А. И. Дельвиг в своей книге, стихи сильно покоробили присутствовавших. Сам Муравьёв лишь окинул Некрасова презрительным взглядом и советовал не печатать эти стихи.

Поступок Некрасова был тем более странен, что ранее сам Некрасов активно подстрекал молодёжь на теракты в своих стихах: «иди в огонь…», «иди и гибни…», «умри не даром: дело прочно, когда под ним струится кровь…». В любом случае, ода не помогла. В том же году журнал «Современник» закрыли.

Корней Чуковский писал по тому же поводу:

Известно, как Некрасов любил свою мать. В мире, кажется, не было другого поэта, который создал бы такой религиозный культ своей матери. И всегда из его слов выходило, что она была полька. В его стихотворении «Мать», написанием на смертном одре, повествуется, что в детстве поэта она пела о польском восстании 1831 года:

Несчастна ты, о родина, я знаю:
Весь край в крови, весь заревом объят.

Как же решился он чествовать усмирителя Польши? Разве этот поступок – не оскорбление памяти матери?

7. Сам Некрасов подлости своего поступка никогда не отрицал. На упрёки он отвечал: «Да, я подлец, но и вы подлецы».

8. Дмитрий Каракозов был одним из тех молодых революционеров, которые вняли призывам Некрасова лить кровь ради свободы. Дмитрий Каракозов попытался застрелить Александра II, но промахнулся, так как Осип Комиссаров, случайно стоявший рядом шапочный мастер, ударил террориста под руку.

Узнав о провале покушения, Некрасов написал адрес императору, в котором выразил «глубокую скорбь о неслыханном в России преступлении» и «беспредельную радость о сохранении горячо любимого монарха». В честь Осипа Комиссарова поэт сочинил стихи.

9. Соблазнив Авдотью Панаеву, жену писателя Панаева, Некрасов переселился к ней на квартиру. На протяжении 16 лет он жил вместе с ней и с её законным мужем, периодически закатывая последнему сцены ревности.

Дочь артиста Александринского театра Якова Брянского, оставшаяся в истории русской словесности под фамилией своего первого мужа Ивана Панаева, с юных лет привыкла к повышенному вниманию со стороны мужчин. За ней ухаживали, в неё влюблялись.


«Это была небольшого роста, не только безукоризненно красивая, но и привлекательная брюнетка, – пишет в своих мемуарах поэт Афанасий Фет. – Её любезность была не без оттенка кокетства. Её темное платье отделялось от головы дорогими кружевами или гипюрами; в ушах у неё были крупные бриллианты, а бархатистый голосок звучал капризом избалованного мальчика. Она говорила, что дамское общество её утомляет, и что у неё в гостях одни мужчины».
10. Поэт вёл своё происхождение из рода азартных игроков. Отец говорил маленькому Николаю: «Предки наши были богаты. Прапрадед ваш проиграл семь тысяч душ, прадед — две, дед (мой отец) — одну, я — ничего, потому что нечего было проигрывать, но в карточки поиграть тоже люблю».

11. Сам Некрасов также любил играть, но он, в отличие от своих предков, на карточных играх зарабатывал. Поэт играл в Английском клубе, в кругу очень состоятельных людей. В то время как его партнёры по столу относились к игре беспечно, сам Некрасов ехал в клуб хорошо выспавшимся и трезвым, а там играл со всей возможной сосредоточенностью.

Выигрыши поэта были огромны. Один только Александр Абаза, будущий министр, проиграл ему более миллиона франков.

12. Не гнушался Некрасов раздевать за карточным столом и людей попроще. Рассказывали про него такой анекдот:

Однажды познакомиться со знаменитым поэтом пришел провинциальный купец, приехавший в столицу продавать лес. Знакомство это дорого обошлось простаку. Спустя несколько дней Белинский поинтересовался у Некрасова:

— Что, хороша ли была игра?
— Да он у меня восемь тысяч украл! — с гневом воскликнул Некрасов.
— Как украл? Ведь вы его обчистили!
— Да, обчистил… Он умудрился в другой дом пойти и там еще восемь тысяч проиграл — не мне! Не мне!

13. Некрасов обожал охоту и сошёлся на этой почве с другим знаменитым русским охотником, Иваном Тургеневым, они долгое время дружили и переписывались. Тургенев просил Некрасову те полторы тысячи рублей, на которые поэт надул писателя при перепродаже «Записок охотника», однако некрасивое поведение Некрасова во время одной из судебных тяжб, видимо, переполнило чашу терпения. Их дружба оборвалась.

Когда Некрасов был уже в возрасте, его молодая супруга простого происхождения случайно застрелила любимого пса поэта. После этого Некрасов к охоте охладел.

14. Некрасова часто упрекали в мошенничестве. Герцен обвинял его в присвоении чужих имений, называя не иначе, как «гадким негодяем» и «стервятником». Анненков обвинял Некрасова в ограблении больного Белинского. Николай Огарёв рассказывал грязных судебных делишках поэта.

15. Некрасов имел репутацию литературного барышника:

Тургенев обвинил его в том, что он купил у него «Записки охотника» за 1000 руб. и тотчас же перепродал их другому издателю за 2500 руб. Такое же мнение сложилось о Некрасове у Достоевского и Краевского, когда они узнали, что юноша Некрасов скупил у издателя экземпляры сочинений Гоголя и перепродал их по гораздо более высокой цене. Обвинение в спекуляции рукописями последовало и от Николая Успенского. По утверждению К. И. Чуковского, в богемной среде середины XIX века сложилось устойчивое мнение, что «Некрасов — первостатейный кулак, картёжник и весь сгнил от разврата с француженками».

16. Порицали Некрасова и за его лицемерие.

«В стихах печалится о горе народном, а сам построил винокуренный завод!» — возмущались Левитов, Полонский, Авдеев. А. К. Голубев в своих воспоминаниях о Некрасове изумлялся, что тот клеймит существовавшее в Петербурге «Обжорное общество», описывает для контраста голодных, замученных бурлаков, а через несколько лет выясняется, что сам Некрасов состоял в этом обществе и объедался там наравне со всеми. Фет описывает, что Некрасов, порицая в литературе тех, кто вбивал от мальчишек гвозди остриём вверх на запятках экипажа, сам имел ровно такие гвозди на своей коляске. С пафосом обличая в своих стихах медвежью охоту, Некрасов при этом сам любил выезжать на медвежью и лосиную охоту с поварами, лакеями, сервизами и несессерами, в обществе князей и министров, сгоняя на зверя целые деревни. В той же пьесе про охоту он очень бранит порнографические стихи Михаила Лонгинова, но позднее в архиве были обнаружены поэтические послания Некрасова к Лонгинову, в которых Некрасов употребляет практически ту же лексику, за которую бранил Лонгинова. «Двойной человек» — так выразил распространённое мнение о Некрасове Александр Пыпин. Некрасов и сам иногда признавался в своей двойственности, ещё в 1855 году он писал Боткину: «Во мне было всегда два человека — один официальный, вечно бьющийся с жизнью и с тёмными силами, а другой такой, каким создала меня природа».

17. В погребении Некрасова приняли участие многие террористы и революционеры, в частности, представители «Земли и воли». На гроб поэта положили венок «От социалистов». Позднее Ленин будет с большой теплотой говорить о Некрасове, называя его «старым русским демократом».

Николай Алексеевич Некрасов умер в Санкт-Петербурге 27 декабря 1877 года (8 января 1878 года по новому стилю). Поэт был похоронен на Новодевичьем кладбище согласно своему завещанию. Могила Некрасова находится справа от входа в некрополь, на массивном гранитном постаменте, оплетенном бронзовой гирляндой из лавра, высится бюст писателя. Надгробие выполнено в мастерской Василия Ефимова (скульптор М. А. Чижов, архитектор В. А. Шрейбер, 1881 год).
Неподалеку надгробия сестры Некрасова и его душеприказчицы А. А. Буткевич и друга поэта — инженера путей сообщения А. Н. Еракова.

Салтыков-Щедрин был рассержен тем, что Некрасов будет погребен на кладбище петербургского Новодевичьего монастыря, а не на Волковском «со своими» [Елисеев Г.З. Воспоминания // Шестидесятые годы. М.; Л., 1933. С. 394.]. При этом Достоевский, который присутствовал на похоронах Некрасова, также хотел быть похороненым здесь, но ему суждено было покоиться на Тихвинском кладбище Александро-Невской Лавры.

Надпись:
"Сейте разумное, доброе, вечное,
Сейте! Спасибо вам скажет сердечное
Русский народ...."