ЕС требует наказать Россию за импортозамещение

В самом конце года, когда «коллективный Запад», отвлекшись от дел, поглощен рождественским общением за семейными столами, а телефоны и почты контор в Брюсселе и Женеве недоступны для комментариев, стало известно об очередном конфликте между Европой и Россией. На этот раз в области торговли.

На сайте ВТО размещено сообщение о том, что Москва давно и последовательно создавала европейцам невыгодные условия торговли с российскими госкомпаниями. Россию обвиняют в невыполнении обязательств, взятых в 2012 году при вступлении в этот мировой рыночный клуб, в котором состоят все приличные торговые игроки, включая США и Китай. Объявленная цена «неустойки» существенна.

«В 2019 году стоимость опубликованных тендеров российских государственных предприятий составила 23,5 трлн рублей, или примерно 290 млрд евро, что эквивалентно примерно 20% ВВП России», — говорится в сообщении ВТО.

Под огонь попала российская программа импортозамещения, которая возмутила европейцев, в том числе дискриминационной системой коммерческих закупок. Брюссель требует привести правила торговли в соответствие с обязательствами РФ в ВТО. Ранее аналогичные претензии выдвинули и США — там сочли незаконными и российские контрсанкции по импорту иностранных продуктов для жителей России.

Публикация на официальном сайте ВТО, которая создала столько шума под Новый год, имеет довольно долгую предысторию.

Но на сегодняшний день состояние дела следующее: орган ВТО по разрешению споров (DSB) в ответ на второй запрос ЕС, полученный 20 декабря, согласился создать комиссию. В разбирательстве среди прочих примут участие Австралия, Швейцария, США, Канада, Китай, Япония, Украина и другие. То есть это не исполнительный лист, а предмет переговоров и компромисса.

Евросоюз подал в ВТО за время членства в ней России с 2012 года уже четыре официальных жалобы. В 2014 году он пожаловался на российские чрезмерные импортные и антидемпинговые пошлины на легковые коммерческие автомобили, на эмбарго России на европейскую свинину из ЕС под предлогом санитарных и фитосанитарных требований. Ранее, в 2013 году, — на российскую пошлину на утилизацию импортных автомобилей. Россия также подала в ВТО четыре жалобы на ЕС: в 2014 году — по третьему энергетическому пакету ЕС («смертельному» для «Газпрома»), в 2013 и 2015 гг. — по корректировке цен на газ в рамках антидемпинговых расследований ЕС и в 2017 году — по антидемпинговым мерам ЕС в отношении импорта холоднокатаного плоского проката из России. Так что, это обоюдная практика без чрезвычайных последствий. Какие-то требования Брюсселя через ВТО Россия выполняла, какие-то споры зависли. В общем, торгово-бюрократическая рутина.

Все резко сломалось в 2014 году. В июле в ответ на вмешательство России в украинский кризис ЕС принял ряд ограничительных мер. Брюссель ввел против России санкции, нацеленные на четыре сектора экономики: доступа к финансированию, ВПК, торговля товарами двойного назначения и продажи конкретных технологий для добычи и разведки нефти. В августе 2014 года Россия отреагировала введением политического запрета на импорт ряда сельскохозяйственных и пищевых продуктов из ЕС для россиян: сырно-ветчинную «санкционку». В октябре 2017 года она расширила ассортимент запрещенной для ввоза в Россию пищевой продукции. Пострадавшими оказались российские потребители и европейские фермеры.

Россия сейчас — пятый по величине торговый партнер ЕС, 4,8% от его общего товарооборота с внешним миром в 2020 году. ЕС — крупнейший торговый партнер России, на долю которого в 2020 году приходилось 37,3% от общего товарооборота страны с остальным миром. Из России ЕС импортирует 26% потребляемой нефти и 40% потребляемого ЕС газа. Волатильность цен на энергоносители напрямую влияет на объем двусторонней торговли. В импорте ЕС из России преобладают топливо и продукты горнодобывающей промышленности. Экспорт ЕС в Россию — машины и транспортное оборудование, химикаты, промышленные товары, а также сельскохозяйственные продукты и сырье. Импорт услуг из России в ЕС составил 8,9 млрд евро, а экспорт услуг в Россию — 18,8 млрд евро.

Отношения ЕС и России регулируются давно устаревшим Соглашением о партнерстве и сотрудничестве (СПС) 1997 года,

подписанным на о. Корфу Борисом Ельциным еще в 1994 году, в разгар медового месяца между Европой и Россией, в эпоху надежд на то, что Россия — это Европа. Переговоры по новому соглашению между ЕС и Россией начались в 2008 году, когда уже все было понятно, но были приостановлены в 2010 году из-за отсутствия продвижения в разделе торговли и инвестиций. В марте 2014 года Европейский совет приостановил их из-за кризиса на Украине.

Вступление РФ в ВТО в 2012 году разогрело ожидания того, что торговля с Россией выиграет от устойчивой либерализации. Но вместо этого Москва постепенно принимает серию мер, отдавая предпочтение отечественным продуктам и услугам и стимулируя локализацию производства в России иностранными компаниями. Европейскому бизнесу практически закрыт доступ к госзаказу в России. Политика импортозамещения постоянно расширяется. Многие экспортеры ЕС либо вытесняются с рынка, либо вынуждены переносить производство в Россию. Экономические потери для компаний ЕС очень существенны.

Российским компаниям, которые хотят закупать машиностроительную продукцию за рубежом, требуется разрешение комиссии по импортозамещению. Оно выдается на произвольной основе и не требуется для закупки отечественной продукции машиностроения. Обязательны национальные квоты при закупках около 250 товаров, включая автомобили, оборудование, медицинские приборы и текстильные изделия, из которых до 90% должны быть отечественными.

Первые комментарии из Москвы оценивают требование ЕС как «аморальное». Игра по правилам всемирного клуба ВТО не представляется возможной на фоне войны санкций между Западом и Россией. Как можно выполнять мировые стандарты в этих условиях? Экономические санкции нанесли такой урон России, что ей не до выполнения каких-то правил международного клуба.

В Брюсселе же возмущаются, когда Москва делает вид, будто в 2014 году ничего не случилось.

И пишут друг на друга жалобы в ВТО.

Санкции, введенные ЕС за Украину и Крым, делятся на персональные и секторальные. Первые касаются только лично фигурантов, которым запрещен въезд в ЕС и активы которых на его территории замораживаются. Они имеют к экономике России очень опосредованное отношение. Например, председатель Совета Федерации Валентина Матвиенко, тогдашний помощник президента России Владислав Сурков, гендиректор информагентства «Россия сегодня» Дмитрий Киселев, вице-премьер Дмитрий Рогозин, который курировал российский ВПК и глава Чечни Рамзан Кадыров.

Список изначально включал 185 человек и 48 ассоциированных с ними организаций и потом корректировался. Кроме списка «за Украину» и «за Крым», есть еще такие персональные списки «за Скрипалей» и «за Навального». Но они не имеют прямого отношения к торговле. В нашем вопросе речь идет об ограничении декларированного ВТО доступа европейских компаний на российский рынок.

Что касается российских компаний, то запрещено финансирование трех оборонных концернов: «Уралвагонзавода», «Оборонпрома», «Объединенной авиастроительной корпорации». В санкционный список включены еще девять: «Сириус», «Станкоинструмент», «Химкомпозит», «Калашников», Тульский оружейный завод, «Технологии машиностроения», НПО «Высокоточные комплексы», «Алмаз-Антей» и «Базальт».

«Секторальные» меры ЕС, к которым апеллирует в данном случае Москва, это ограничение доступа к первичным и вторичным рынкам капитала ЕС для некоторых российских банков и компаний, запрет на экспорт и импорт оружия, на экспорт товаров двойного назначения для военного использования или конечных потребителей военного назначения в России, ограничение доступа России к чувствительным технологиям и услугам, которые могут быть использованы для добычи и разведки нефти. В июле 2014 года ЕС ограничил также экономическое сотрудничество с РФ: Европейский инвестиционный банк (ЕИБ) и Европейский банк реконструкции и развития (ЕБРР) попросили приостановить финансирование новых операций в РФ.

По оценкам экспертов, опубликованным Российским советом по международным делам, воздействие санкций на Россию на макроэкономическом уровне остается относительно небольшим. Эпидемия COVID-19, спад мировой экономики, цены на нефть повлияли на нее гораздо больше, чем зарубежные рестрикции. Под блокирующие финансовые санкции не попало ни одно системообразующее российское предприятие или отрасль. Но санкции остаются политическим риском для предприятий и бизнес-структур. Они влияют на деловые связи с зарубежными партнерами, затрудняют доступ к рынкам и капиталам, отдельным товарам, услугам и технологиям, способны нанести финансовый ущерб и репутационный.

Политический смысл этих экономических телодвижений не вызывает сомнения.

Непосредственной угрозы для экономики России они не представляют. Выбор для реагирования не большой: по-прежнему стараться встроиться в современную систему мировой торговли и улаживать споры в рамках ВТО или строить свою замкнутую систему, не участвуя в международном разделении труда.