«Жизнь под щёткой»

Он нанял всех слепых и глухих евреев Берлина – выпускать щётки для обуви. А дальше Отто Вайдт пять лет спасал их семьи от верной смерти в концлагерях.

«Ах ты, еврейская свинья! Да разве это щетка?!» – кричал на рабочего мелкий фабрикант, владевший производством обувных щеток в центре Берлина. «Мало того что все волоски в ней разношерстные, так ты еще и пропитал ее своей вонью, скотина! Ты посмел не принять душ перед началом смены?» – не унимался хозяин фабрики. «Сейчас я провожу уважаемых людей и живого места на тебе не оставлю!» – скрипя зубами, подытоживал он. И тут же расплывался в улыбке офицерам «еврейского отдела» гестапо, наблюдавшим за этой сценой.

Приглашая их в свой кабинет на рюмочку чая, он рассказывал, как трудно порой сдержаться, чтобы не заколотить работавших на него евреев до смерти. Проходя мимо душевой, отведенной «для этих еврейских свиней», морщил нос и передергивался от отвращения. Провожая гестаповцев, уже на пороге доверительным полушёпотом фабрикант прибавлял: «По правде сказать, навряд ли я успевал бы выполнять заказы вермахта, не имея их здесь. С кого еще можно спустить три шкуры и заставить работать с утра до ночи, как не этих евреев?!»

Расшаркавшись перед офицерами, Отто Вайдт возвращался в производственный цех и шел прямиком к обруганному рабочему. Чтобы рассыпаться в тысячах извинений. Впрочем, они были излишни: десятки работавших на него евреев понимали, что без этой театральности им не выжить. «Мы обступали его в круг, он раздавал сигареты, все облегченно вздыхали и смеялись. После очередной проверки Вайдт устраивал задушевные вечера, чтобы на какое-то время заставить нас забыть про наши беды и горести. Для этой цели он добывал где-то на черном рынке мясо или вино – и подливал нам снова и снова. Но никто из нас не пьянел – уж слишком напряжены были у нас нервы», – вспоминала одна из его работниц.

Сегодня на месте фабрики в центре Берлина находится музей Blindenwerkstatt Otto Weidt – «Мастерская слепых Отто Вайдта». Мемориальная табличка гласит: «В этом доме располагалась фабрика слепых Отто Вайдта. На ней в 1940–1945-е годы работали слепые и глухонемые евреи. Вайдт посвятил свою жизнь тому, чтобы защитить их от верной смерти. Многие из тех, кто смог пережить войну в Берлине, обязаны этим ему».

Отто Вайдт родился в Ростоке на северо-востоке Германии. Его отец был мастером по обивке мебели. Этим же занялся вскоре и Отто: ремонтируя и продавая мебель, он вскоре переехал в Берлин и расширил дело до небольшой мастерской. Правда, неудачная женитьба привела к разделу имущества и продаже бизнеса. К тому же у Отто стало ухудшаться зрение. Решив в связи с этим освоить более тактильное ремесло, он занялся изготовлением обувных и одежных щеток. Это было предусмотрительно: уже через несколько лет Вайдт с трудом мог различать очертания предметов. К тому моменту его ремесленная лавочка превратилась хоть и в небольшую, но фабрику. К началу Второй мировой войны ей присвоили статус «важного для обороны» предприятия – ведь в армии, тем более немецкой, сапоги должны блестеть известно как.

К слову, проблемы со зрением у Отто начались прямо после прихода к власти нацистов. Все было прописано в медицинских документах и никогда не вызывало сомнений, но, как отмечали многие, «то, что надо было увидеть, он видел всегда». Примерно похожая история была и с его глухотой: ее обнаружили прямо на пороге Первой мировой, причина – «ушная инфекция». Отто тут же освободили от призыва в армию. Как предполагали многие, глухоту он симулировал, так как был убежденным пацифистом. А затем стал и слепым антифашистом.

Как-то само собой вышло, что вокруг него было много евреев. Может, потому что поначалу, переехав из Ростока, он в Берлине никого не знал – и расширяя круг общения, примкнул к рабочему движению, внутри которого было много евреев. Как только в Германии вступили в силу нюрнбергские расовые законы, Отто стал набирать в штат своей фабрики исключительно евреев. Адрес его мастерской передавали из рук в руки – это был островок для самых слабо защищенных евреев: слепых и глухих.

Евреи в те годы в Германии уже не имели права самостоятельно устраиваться на работу. Они состояли на специальной «еврейской бирже» и ждали распределения на самые низкооплачиваемые позиции. Штат фабрики Вайдта был «раздут» в три раза – Отто подкупал начальника биржи и получал квоту на большее число сотрудников, чем требовалось для нужд фабрики. Почти все рабочие были бывшими постояльцами еврейского приюта для слепых, разгромленного нацистами.

На фабрике Вайдта эти евреи не просто нашли приют, они погрузились в почти домашнюю атмосферу и вновь стали надеяться на лучшее. Отто бился за их благополучие каждый день. В 1942-м, когда начались массовые депортации евреев из Берлина, к мастерской Отто подъехал полицейский фургон. Всех работников загнали в него и увезли на сборный пункт для отправки в концлагеря. Весь день Вайдт обивал пороги гестаповского начальства, не скрывая ярости. Правда, гнев свой он объяснял «стратегической важностью» своего производства. Ну, и подкреплял доводы щедрыми дарами. Не удовлетворившись обещанием выпустить работников в ближайшее время, Вайдт отстоял у сборного пункта долгую зимнюю ночь – пока все его евреи не вышли за ворота. Они до последнего не верили в свое спасение, пока не услышали голос Отто. И взявшись за руги, друг за другом пошли, ведомые им, сквозь пургу к мастерской.

Конечно, не все истории заканчивались так безоблачно. Открыто Отто мог держать на производстве лишь евреев-инвалидов, но не членов их семей. Их он либо размещал в потайной комнате на фабрике, либо пристраивал в укромные квартиры, снабжая поддельными паспортами. Кстати, в 1942-м Отто встретился с сыном от первого брака, прибывшим на побывку из армии: хотел попросить его помочь достать документы погибших солдат, которые были бы крайне полезными для сокрытия евреев. Это была их последняя встреча – услышав от сына слова поддержки Гитлера, в том числе касательно еврейского вопроса, Вайдт прекратил с ним всяческое общение.

Временами полиция с помощью доносчиков выходила на скрываемых вне производства евреев. В полицию попадал и сам Вайдт, но говорят, что начальник берлинского гестапо Франц-Вильгельм Прюфер получил от фабриканта столько взяток, что уже был вынужден оберегать его, дабы тот ненароком не проговорился. В ходе одной из полицейских облав на тайной квартире была задержана семья Алисы Лихт – одной из работниц Вайдта. Самой ей удалось скрыться на производстве, но разыскивавшие ее гестаповцы как бы ненароком обмолвились, что если она явится к ним добровольно, то они отправят всю семью не в Освенцим, а в Терезиенштадт, считавшийся более привилегированным. Алиса даже не раздумывала.
На протяжении полутора лет Вайдт еженедельно направлял ей посылки, которые в Терезиенштадте можно было получать. По словам Алисы, эти посылки поддерживали жизнь не только ее семьи, но и еще нескольких десятков человек. В итоге Алису все же направили в Освенцим. Но она успела сообщить об этом Вайдту. Отто тут же отправился в Освенцим – якобы чтобы наладить в лагерь поставку своей продукции. Бизнес-сотрудничества не получилось, зато Отто передал Алисе записку, сообщив, что готовит ей побег. Там же был адрес расположенной неподалеку квартиры, где девушку уже ждали документы, одежда и деньги. Алисе удалось сбежать, найти все припасенное для нее Вайдтом, добраться до Берлина и пережить войну.

Отто Вайдт после войны вложил все свое состояние в строительство сиротского приюта и дома для престарелых в районе Нидершёнхаузен. Одним из первых в Германии он заявил об ответственности каждого считавшего себя «чистокровным арийцем» за миллионы погибших евреев, истерзанных и сожженных в концлагерях. Вайдт умер в 1947 году. В сентябре 1971 года музей Холокоста Яд ва-Шем признал его Праведником народов мира. Но до начала 1990-х в Германии о нем почти не знали – после разделения Берлина стеной его фабрика, как и многие архивы, находилась на восточной стороне, где Вайдта, несмотря на многочисленные показания свидетелей, героем не воспринимали.

Слепой герой: Любовь Отто Вайдта : Художественно-документальная драма (ARD TV, Германия, 2013)



Алексей Викторов
https://jewish.ru/