Почему людям стоит перечесть Ч. Айтматова, а начальству - Винни-Пуха

С электнонным концлагерем на транспорте начальство облажалось, и уже поняло, что облажалось. Ни технически, ни по деньгам не потянут, и потому отыгрывают назад. Но в общественных местах в эту игру сыграть всё ещё надеются. Так что не расслабляемся! И не мы одни не расслабляемся.

Вот, поглядите тут и тут, - как люди во всём мире бунтуют против попыток введения псевдомедицинского QRепостного права. Кстати, тут есть тонкость: сильно бузить, - как увлекающиеся братья французы, например, - не слишком умно, поскольку может дать начальству оправдание для эскалации террора. Тут важна массовость и упертность, но без уголовщины, - поэтому, вполне может статься, её как раз внедренные в толпу агенты властей сами провоцируют, чтоб руки у начальства оказались развязаны для дальнейших непопулярных мер. Вообще европейцам гораздо тяжелее сейчас, чем американцам, например. В некоторых штатах же законодательно запрещено (!) не только принуждение к ширялову или QRепостничеству, но даже к ношению масок, - ай молодца! А с QRепостным правом даже тевтонские власти связываться пока не рискуют (хотя они в установке гриппозного орднунга зашли дальше многих), - ибо бюргеры ребята донельзя послушные и доверчивые, но шибко переживают за неприкосновенность своих личных данных, и вот тут могут нешуточно взбрыкнуть.

Ну а где начальство лютует, там неуловимый, но всюду витающий в воздухе бойкот и партизанщина, в которой нашим соотечественникам нет равных - это самая эффективная тактика. И по России-матушке ропот тоже идёт, хотя тут уж и так всё в асфальт закатали, пойди пикни. И это начальство ещё к детям липких лапок не протянуло, ходя и собирается.

И вот это, конечно, совсем опрометчиво. Тётеньки, воля ваша, страшная сила! – тут депутатша права. Когда-то Юрий Лотман об этом хорошо писал применительно к жёнам декабристов, отмечая, что дяденьки в эпоху Николая Палкина были совсем придушены и размазаны как личности, превратившись в винтики государственной машины. А вот дамы, уже вполне образованные к тому моменту, не были связаны таким множеством субординационных условностей, и потому именно они сыграли ключевую роль в формировании общественного мнения. Будущее страны ведь создаётся не столько в высоких кабинетах, цехах фабрик, университетских аудиториях и коридорах казарм, сколько в детских, где матери воспитывают новое поколение. Да и в сказке про Винни-Пуха недаром сказано: «всем известно, что если один самый свирепый зверь лишится своего детеныша, он становится таким свирепым, как два самых свирепых зверя».

Тем важнее, что всё-таки далеко не все одурачены и хотят безропотно становиться цифровыми манкуртами. Кстати, о манкуртах. Вчера как раз день рождения Чингаза Айтматова был. Поэтому позволю себе цитату из его «Буранного полустанка», сегодня она смотрится особенно актуально и жутко:

«Манкурт не знал, кто он, откуда родом-племенем, не ведал своего имени, не помнил детства, отца и матери — одним словом, манкурт не осознавал себя человеческим существом. Лишённый понимания собственного «Я», манкурт с хозяйственной точки зрения обладал целым рядом преимуществ. Он был равнозначен бессловесной твари и потому абсолютно покорен и безопасен. Он никогда не помышлял о бегстве. Для любого рабовладельца самое страшное — восстание раба. Каждый раб потенциально мятежник. Манкурт был единственным в своём роде исключением — ему в корне чужды были побуждения к бунту, неповиновению. Он не ведал таких страстей. И поэтому не было необходимости стеречь его, держать охрану и тем более подозревать в тайных замыслах. Манкурт, как собака, признавал только своих хозяев. С другими он не вступал в общение. Все его помыслы сводились к утолению чрева. Других забот он не знал. Зато порученное дело исполнял слепо, усердно, неуклонно. Манкуртов обычно заставляли делать наиболее грязную, тяжкую работу или же приставляли их к самым нудным, тягостным занятиям, требующим тупого терпения. Только манкурт мог выдерживать в одиночестве бесконечную глушь и безлюдье сарозеков, находясь неотлучно при отгонном верблюжьем стаде. Он один на таком удалении заменял множество работников. Надо было всего-то снабжать его пищей — и тогда он бессменно пребывал при деле зимой и летом, не тяготясь одичанием и не сетуя на лишения. Повеление хозяина для манкурта было превыше всего. Для себя же, кроме еды и обносков, чтобы только не замерзнуть в степи, он ничего не требовал…»

Процветаем дальше.

                                                      Памятник Ч. Айтматову в Москве

Алексей Сокофф