На ХХ Съезд КПСС было официально озвучено гибель 17 миллионов наших предков от сталинского геноцида.

На модерации Отложенный  

На ХХ Съезд КПСС было официально озвучено гибель 17 миллионов наших предков от сталинского геноцида. Об этом сегодня молчат.

 

Вот что писал об этом, и о реалиях жизни в стране при Сталине наш знаменитый певец, композитор и поэт - Александр Вертинский своей жене в 1956 году:
"Каждый ходит со своей авоськой и хватает в нее все, что нужно, плюя на остальных… И вся психология у них "авосечная", а ты хоть сдохни - ему наплевать! В лучшем случае, они, эти друзья, придут к тебе на рюмку водки в любой момент и на панихиду в час смерти. Очень тяжело жить в нашей стране. И если бы меня не держала мысль о тебе и детях, я бы давно застрелился… На Съезде Хрущев сказал: "Почтим вставанием память семнадцати миллионов человек, замученных в лагерях и застенках Сталиным." Ничего себе?...В субботу меня пригласили в оперетку в одиннадцать утра. Будет зачитываться вся речь, посвященная этому ужасу… Семнадцать миллионов утопили в крови, чтобы я слушал "рассказ" веселее "Веселой вдовы!" Кто, когда и чем заплатит нам - русским людям и патриотам - за эти, так называемые"ошибки" всей этой сволочи?

И доколе они будут измываться над нашей Родиной? Доколе?"

Сегодняшние сталиновские палачепочитатели, тут же обозначат Вертинского, как злобного и всю жизнь маскирующегося антисоветчика, но для многих честных людей, прямо смотрящих на историю своей родины и не забывших о том, что десятилетиями творил ленинско-сталинский большевизм с нашим народом, эти строки Вертинского - как напоминание о незаживающих ранах того времени, в котором приходилось выживать и продолжать жить нашим русским предкам.

Вот его слова, звучащие,как завещание:

"Жизни, как таковой нет. Есть только право на нее… Жизнь надо выдумывать, создавать. Помогать ей, бедной и беспомощной, как женщине во время родов... Не надо на нее обижаться и говорить, что тона не удалась. Это вам не удалось у нее ничего выпросить по бедности своего воображения… Но помогает она только тем, кто стремится к чему-то. Ибо нас много, а она одна. И всем она помочь не может!" (Дорогой длинною, 273).