Выдь на рынок, чей стон раздается: зачем российские власти борются со своими крестьянами

Инфляцию у нас побеждают не стимулированием внутреннего производства и сбыта, а завозом продовольствия из-за рубежа, а у фермеров нет прямого доступа к покупателям?

Многие у нас и особенно любители телепутешествий знают рынок Меклонг в Таиланде, в часе езды от Бангкока, где местные жители торгуют местными же продуктами. Чего тут только нет — все тайское изобилие в наличии. Интересен рынок тем, что его пронизывает железнодорожная ветка, и, когда идет поезд, а бывает это четыре раза в день, торговцы вынуждены убирать прилавки и ящики с товаром с путей, а потом опять их раскладывать. Но мало кто задумывается, что этот рынок — символ продуктового изобилия и самой системы питания в странах Азии. Рынок никуда не делся даже после того, как властям понадобилось проложить здесь железнодорожную магистраль. И никому и в голову не приходит убрать торговцев с путей. Кстати, такие же рынки есть в Индии и других странах Азии: развитие цивилизации там не мешает местным традициям.

Невозможно себе представить ни одной страны этого региона, ни одного крупного и не очень города без шумных и тихих базаров, которые при поддержке властей реализуют продовольственную программу и один из главных принципов здорового питания Всемирной организации здравоохранения: кушать местные свежие продукты. Даже такой суперразвитый финансовый и промышленный центр, как Гонконг перестанет быть Гонконгом без таких рынков местных продуктов, которые выращиваются на супердорогой гонконгской земле, порой прямо у подножия небоскребов, где однокомнатная квартирка стоит от под миллион долларов.

Эти рынки, которые распространены в Азии везде и всюду — не только безальтернативная возможность сохранить местную пищевую культуру регионов, но и дать возможность малоимущим не испытывать особых проблем с едой. Эти рынки — один из способов наполнить продовольственную корзину и сдерживать рост цен. Ведь там простые люди продают произведенные своими руками продукты таким же как они.

Хорошо помню такие развалы в самом центре Пекина в середине 80-х годов прошлого века, когда Китай лишь начинал путь к нынешнему изобилию. Архитектор китайских реформ Дэн Сяопин и его коллеги разрешили всем, кто имеет доступ к земле, выращивать и продавать все, что им заблагорассудится (за исключением, разумеется, наркосодержащих растений), а членам сельских коммун без земли — производить и свободно торговать изделиями их труда. Это стало отправной точкой великого китайского экономического чуда, превратившего Китай в крупнейшую экономику мира. В наши дни сельским жителям уже нет необходимости лично вывозить свой товар на рынки в города. Государство обеспечило сельские районы широкополосным интернетом, с помощью которого селяне успешно рекламируют и продают свои товары. Это, кстати, один из способов борьбы с бедностью, с которой Китай по критериям ООН полностью покончил в нынешнем году. Но сельхозрынки из городов никуда не исчезли, они, порой стихийные, по-прежнему есть даже в Сингапуре, самой развитой микростране региона. Не говоря уже про Пекин и даже Шанхай — крупнейший мировой финансовый центр. Потому что они — неотъемлемая часть культуры, торговой системы и способ удержания цен на потребительские товары.

Не случайно же инфляция в Таиланде по итогам текущего года достигнет рекордной величины в 1 процент (!), а в Китае — аж 3 процента. Эти цифры, наверное, рассмешат россиян, где продовольственная инфляция в текущем году составит, по прогнозам экспертов, 20−25 процентов. О двузначной потребительской инфляции с тревогой говорит даже глава Центробанка Эльвира Набиуллина. Эти цифры может подтвердить любой россиянин, хотя бы время от времени покупающий продукты первой необходимости.

Но какова реакция властей на резкий рост цен? Нам объясняют что это, якобы мировая тенденция, что цены будут расти и дальше. Причина, якобы в мировом энергетическом кризисе и всеобщем подорожании. Но почему тогда в Европе, где стоимость энергоносителей достигла астрономических высот, цены на продукты растут куда меньше, чем в России?

Вместо того, чтобы обеспечить увеличение производства и конкуренцию внутри страны, российские власти вопреки политике импортозамещения, открывают двери для завоза продовольствия из-за рубежа. На минувшей неделе объявлено: Минсельхоз предложил с 1 января 2022 года обнулить пошлину на импорт замороженной говядины и свинины. Якобы для того, чтобы сдержать цены на внутреннем рынке. По сему поводу министр сельского хозяйства Бразилии уже приехал в Россию на переговоры. За ним потянутся и другие латиноамериканские и прочие товаропроизводители, а там и до «ножек Буша» или Бадена (американской замороженной курятины) недалеко. Но мы это все уже проходили на заре нашего капитализма, и выходит так и не продвинулись? Возникает и другой вопрос: выдержат ли с такой политикой испытание конкуренцией отечественные производители, и не только мелкие, но и крупные? Не станет ли необратимым процесс вытеснения отечественного товаропроизводителя импортом?

«Несложно спрогнозировать падение интереса к этому бизнесу в ближайшем будущем и банкротству большого количества отечественных предприятий, которые занимаются производством свинины и говядины», — заявил по этому поводу председатель Комитета СФ по бюджету и финансовым рынкам Анатолий Артамонов.

Звучит, конечно, патриотично. Но весь этот пафос как-то сразу улетучивается, если учесть, что большое количество россиян уже потеряло былой интерес к «вкусной и здоровой пище» вообще, и к свинине в частности, ввиду беспрецедентного снижения доходов и просто чудовищного роста цен.

Портал промышленного свиноводства «Пигинфо» опубликовал динамику роста цен на свинину, которая у нас рекордно дорожает 10 месяцев подряд. С начала года рост цены на свинину составил 12,4%. Это новый ценовой рекорд для данного товара, по крайней мере, с января 2019 г. Но это цены на прилавках, а у производителей они, наоборот, падают. Вот что говорит одна из фермеров: в начале ноября я продавала живок (живой вес) по 120 рублей за килограмм, а сейчас я отказалась его продавать по 104 рубля, и буду перерабатывать его сама. То есть, закупщики и перекупщики, выкручивая руки производителям, повышают цены? При этом самостоятельного сбыта у наших крестьян как не было, так и нет.

О том, как это происходит мне рассказывали на Кубани фермеры. «Я вынужден продавать свой высококачественный мед по 40−50 рублей за кило, чтобы только его сбыть и хоть что-то заработать. На рынки в города нас не пускают, у дороги с бидоном меда стоять я не могу, да и времени такого нет», — поведал пчеловод с солидным стажем и обширными пасеками. При этом, например, в Анапе медом торгуют в лавочках и на центральном рынке «беженцы» из Абхазии и Армении по московским ценам — 700−1000 рублей за кило. «В результате политики государства и местной власти многие кубанские фермеры обанкротились или находятся на грани разорения, все упирается в отсутствие дешевых кредитов и доступных рынков сбыта с адекватными ценами», — говорит другой кубанский фермер.

Не так давно Интернет рассказал о типичной истории сыровара из города Переславль-Залесского Марии Коваль, которая попыталась открыть в своем городе лавочку для сбыта собственной продукции. Ее закошмарили проверяющие и местные власти до такой степени, что она задумалась о закрытии своего бизнеса.

О свободном и прямом выходе к потребителям в крупных городах фермеры и мелкие производители и не мечтают. Там правят бал торговые сети, которые рассказывают нам сказки про убыточность своего бизнеса, постоянно взвинчивая цены. Даже в Москве, несмотря постоянные разговоры о строительстве фермерских рынков, прямой контакт производитель-покупатель по-прежнему невозможен. На так называемых рынках выходного дня фермерами и их продукцией и не пахнет. В то время, когда в московских магазинах цены на яблоки за осень взлетели чуть ли не вдвое, все Подмосковье завалено гниющей антоновкой, штрифелем, богатырем и прочими дарами обширных частных яблоневых садов. Нет почившего в бозе потребсоюза, который при коммунистах и отсутствии свободного рынка успешно закупал частную продукцию и сбывал ее. Нет и перекупщиков на такую, как они считают «нетоварную» продукцию. Многие владельцы садов готовы были бы продать яблоки, но негде и некому, вот они и гниют на земле.

А по большому счету создана такая система, когда помидоры, картошку и все остальное выгоднее завести из Турции, чем вырастить у себя.

Примерно такая же картина и по другим товарам, в то время, когда россияне вполне могут обеспечить и страну, и полмира всеми необходимыми продуктами питания. Об этом, кстати, не раз говорил президент РФ Владимир Путин. Дело за малым: поддержать производителей и организовать их прямой доступ на рынок. Но бестолковая (а может быть и целенаправленная политика регулирующих органов?) приводит к монополизму, дефициту продуктов и безудержному росту цен.

Складывается такое впечатление, что это целенаправленная политика, которая приводит к чрезмерной эксплуатации населения, его обнищанию и дестабилизации ситуации в стране. Иначе, как объяснить, что даже в Узбекистане смогли организовать закупки сельхозпродукции у населения, о чем свидетельствуют многочисленные торговые прилавки даже в Москве? Да что там Азия! Практически во всех столицах и городах Европы есть рынки, где фермеры или простые деревенские жители напрямую сбывают свой товар. Они есть даже на фешенебельных европейских курортах, таких, как Ницца или Довиль. Так неужели в России невозможно организовать торговлю таким образом, как она устроена в большинстве стран Азии, где любой, кто может и хочет что-то произвести имеет прямой доступ к потребителю?

Михаил Морозов, обозреватель газеты «Труд»