Сравнительное продовольственное потребление советских трудящихся в конце 20-х - конце 30-х

Автор: Нефедов Сергей Александрович — доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Института истории и археологии Уральского отделения РАН, профессор Уральского федерального университета.
Опубликовано: Вопросы истории. № 12-2012

Вопрос о том, хорошо или плохо жили советские люди в предвоенный период, остается предметом дискуссии. Исследователи, работавшие в 1930—1950-е годы, старались доказать наличие к концу 1930-х годов положительны х сдвигов в потреблении по сравнению как с периодом нэпа, так и с дореволюционным временем (1).

В 1960—1980-х отношение к изучаемой проблеме стало более объективным, но в целом специалисты полагали, что в конце 1930-х годов уровень жизни был более высоким, чем в 1920-е годы. На этой точке зрения стояли авторы «Истории советского крестьянства» (2), «Истории советского рабочего класса» (3), равно как и авторы большинства специальных исследований (4).

В последнее время появилось значительное число работ, посвященных голоду 1932—1933 гг., однако исследований, рассматривающих динамику потребления во второй половине 1930-х годов, было немного. В работе Е.А. Осокиной сопоставлены бюджетные данные о потреблении рабочих в 1926 и 1933—1935 гг., но не затрагиваются материалы предвоенного периода (10).

 Центральное управление народно-хозяйственного учета (ЦУНХУ) при Госплане СССР проводило бюджетные обследования семей рабочих и колхозников, причем точность с редних данных основывалась на методах математической статистики (20). Соответственно предъявляемым этими методами требованиям, каждый год обследовалось 16—17 тыс. хозяйств, распределенных по территории СССР соответственно плотности населения различных областей (21).

В 1920-х годах ЦСУ ориентировалось на данные обследований питания, которые проводились в феврале и в ноябре. Данные за ноябрь завышают картину потребления крестьян, так как в ноябре идет забой скота; данные за февраль являются более репрезентативными. В 1930-х годах ЦУНХУ использовало данные круглогодичных бюджетных обследований, и в бюллетене «Бюджеты колхозников» приведены данные за каждый месяц. Чтобы данные были сопоставимыми, мы рассмотрим данные о питании за февраль 1924—1927 и 1937—1940 годов.

Для определения калорийности продуктов мы используем данные справочника ЦСУ «Нормальный состав пищи и пищевое значение продовольственных продуктов» и данные ФАО (которые в табл. 1. выделены курсивом).

Таблица 1. Калорийность продуктов, принимаемая при расчете потребления (ккал/кг).

Источник: Нормальный состав пищи и пищевое значение продовольственных продуктов.
— Труды ЦСУ, 1925, т. 22, вып.1; информация с сайта FAOSTAT. URL: faostat.fao.org

Хлеб бывает разных сортов и разной калорийности, поэтому подсчет его калорийности может вызывать некоторые затруднения. Однако в 1930-х годах на стандартном бланке итогов бюджетных обследований указывалось, что ржаной хлеб переводится в муку из соотношения 1 кг хлеба 0,715 кг муки, пшеничный хлеб — из соотношения 1 кг хлеба 0,785 кг муки (22). Отсюда получается, что калорийность ржаного хлеба равна 2113 ккал, пшеничного хлеба — 2579 килокалорий. Это немного больше, чем величины калорийности, используемые статистиками 1920-х годов (23), но приходится использовать эти значения, так как они подразумеваются коэффициентами перевода хлеба в муку, применявшимися в 1930-х годах. Кроме того, статистики 1920 -х годов, по-видимому, несколько занижали калорийность картофеля: они полагали, что потери равнялись 25% общей массы, в то время как крестьяне часто варили картофель в «мундире» и потери были меньшими. Поэтому здесь использованы при подсчетах более современные данные ФАО.

Небольшое превышение используемых здесь значений калорийности хлеба и картофеля по сравнению с величинами, использовавшимися ЦСУ в 1920-х годах, приводит к тому, что при пересчете калорийности пищевых наборов 1920-х го-дов по нашей методике получаются немного большие (в средн ем на 3%) цифры, чем те, что указывали статистики 1920-х годов.
Статистики ЦСУ брали калорийность муки существенно боль шей, чем та, которая получается исходя из зерновых норм ФАО (2965 ккал/ кг)24. Эта разница, по-видимому, обусловлена тем обстоятельством, чт о нормы ФАО предназначены для использования балансового метода и предполагают значительные потери при сборе урожая и переработке зерна в муку. В предыдущей работе, следуя методике Аллена, мы пользовались нормами ФАО и получили оценку потребления для 1925/26—1926/27 гг. 2582 ккал/день, а для 1937—1938 гг. — 2305 ккал/день (25). По указанной причине эта оценка была существенно ниже данных ЦСУ для 1920-х годов, которые колебались на уровне 3900—4200 ккал в день на взрослого едока или 2800—3000 ккал на душу (26). Использование норм ЦСУ для 1930-х годов, соответственно, дает большие цифры, чем те, которые были получены нами ранее, исходя из норм ФАО.

В итоге получилась следующая таблица (см. табл. 2).

Таблица 2. Потребление продуктов питания крестьянами (в граммах на душу в день),
калорийность (ккал в день) и процент калорий животного происхождения.

Подсчитано по: Российский государственный архив экономики (РГАЭ), ф. 1562, оп . 327, д. 26 (ненумерованные листы); оп. 82, д. 1а, л. 53—56; оп. 83, д. 1 (ненумерованные листы); Статистический справочник СССР за 1928. М. 1929, с. 850—851.

Если подсчитать калорийность непосредственно по этой таблице, то результат будет примерно на 1% отличаться от калорийности, указанной в таблице и подсчитанной по исходному набору продуктов. Эта небольшая невязка является результатом приведения исходных продуктовых наборов к единой форме.

Анализируя представленные в таблице материалы, можно прийти к выводу, что колхозники в конце 1930-х годов питались существенно хуже, чем крестьяне в период нэпа. Общая калорийность питания уменьшилась на 14%, причем это произошло в основном за счет падения потребления продуктов животного происхождения. Потребление мяса уменьшилось на 24%, потребление молока — на 28%; коровье масло стало деликатесом, его потребление снизилось в три раза, а потребление рыбы — даже в пять раз. Потребление хлебных продуктов уменьшилось на 10%, причем особенно сильно — в феврале 1937 года. 1924—1927 гг. по погодным условиям были относительно благополучными, но на 1930-е годы приходятся несколько засух , одна из которых выпала на 1936 год. Последствием этой тяжелой засухи был резкий продовольственный дефицит весны 1937 г.; в феврале этого года душевое потребление в упало до 2373 килокалорий. Если учесть, что рекомендованная ВОЗ минимальная норма среднедушевого потребления продовольствия составляет 2300—2400 ккал на человека в день 27, то нужно сделать вывод, что в 1937 г. потребление упало до голодного минимума. Но в среднем для четырех лет положение было существенно лучше, и уровень потребления в 2546 ккал на душу был выше минимальной нормы.

Однако понятие минимальной нормы потребления весьма растяжимо. В 1920-х годах ЦСУ СССР считал, что средним условиям крестьянской жизни и работы удовлетворяет норма в 3750 ккал в день для взрослого мужчины («едока») (28). Среднестатистическая «душа» потребляет в 1,4 раза меньше «едока», следовательно, рекомендуемая норма для сельской души составляла 2680 ккал в день. Таким образом, потребление в 1937—1940 гг. было больше нормы ВОЗ, но меньше уровня, рекомендованного ЦСУ.

Ввиду необычно низкого потребления в феврале 1937 г. встает вопрос о том, насколько потребление в феврале характеризует годовое потребление. В табл. 2 для 1937—1940 гг. приведены величины среднего потребления в течение года, и можно видеть, что для 1937 г. среднее годовое потребление существенно выше, чем потребление в феврале, но для 1938—1940 гг. февральское потребление примерно равно среднегодовому.

В 1937—1940 гг. бюджетные обследования ЦУНХУ строились по широкой программе: они производились не менее чем в 28 регионах (республиках, краях и областях) СССР. В 1935—1936 гг. обследования имели меньший охват, они проводились в 13 регионах (Белорусская ССР, Мордовская АССР, Западно-Сибирский и Азово-Черноморский края, Ленинградская, Западная, Московская, Воронежская, Куйбышевская, Оренбургская, Свердловская, Киевская, Днепропетровская области). Среднее душевое потребление по этим 13 регионам составляло в 1935 г. 2414 ккал/день, а в 1936 г. — 2516 ккал/ день (29). Эти цифры не вполне сопоставимы с данными для 1937—1940 гг., но все же можно сделать вывод, что к концу 1930-х годов потребление колхозников возросло.

Рассмотрим теперь вопрос о питании рабочих. В этом случае имеются материалы о потреблении различных продуктов в октябре 1925— 1927 и ноябре 1938—1939 годов. Так же, как в предыдущем случае, сначала подсчитаем калорийность по исходным продуктовым наборам, а затем приведем их к единой форме.

Таблица 3. Потребление продуктов питания семьями рабочих (в граммах на душу в день), калорийность (ккал в день) и процент калорий животного происхождения.

Подсчитано по: РГАЭ, ф. 1562, оп. 15, д. 1676, л. 32; Статистический справочник СССР за 1928. М.

1929, с. 856.

Данные табл. 3 показывают, что калорийность питания рабочих семей увеличилась на 5%. Это произошло за счет увеличения потребления хлебных продуктов (на 11%) и картофеля (на 13%). В то же время потребление мяса уменьшилось на 30%, а потребление молока — вдвое. Качество питания ухудшилось: если в период нэпа калории животного происхождения давали 21% общего количества калорий, то в конце 1930-х годов — только 15%.

Таким образом, в качественном отношении питание крестьян и рабочих в конце 1930-х годов было значительно хуже, чем в эпоху нэпа. В количественном отношении потребление крестьян уменьшилось, а потребление рабочих немного возросло. При этом, если в 1920-е годы пища крестьян была калорийнее, чем пища рабочих, то в 1930-х годах наблюдалась обратная картина.

В сравнении с другими странами потребление в СССР оставалось на низком уровне.

При этом в 1927—1937 гг. потребление в США уменьшилось с 3460 до 3200 ккал/день. Потребление в Германии по калорийности в этот период осталось примерно на том же уровне, но ухудшилось в качественном отношении: потребление мяса уменьшилось на 17%, молока — на 21% (30).

Таблица 4. Потребление продуктов питания семьями рабочих (в граммах на душу в день) и калорийность (ккал в день).

Источник: РГАЭ, ф. 1562, оп. 3, д. 715, л. 28; SANDGRUBER R. Ökonomie und Politik: österreichische Wirtschaftsgeschichte vom Mittelalter bis zur Gegenwart. Wien. 1995, S. 46; Food consumption in the United States. Miscellaneous Publication ¹ 550. Washington. 1944, p. 146.
Данные для СССР см. табл. 3.

Дополнительные материалы.

Из писем трудящихся в органы власти в 1940 году.

П. С. Клементьева — И. В. Сталину.

"Дорогой Иосиф Виссарионович! Я домохозяйка. В настоящее время живу в г. Нижнем-Тагиле по ул. Дзержинской д. 45 кв. 10. Прасковья Степановна Клементьева. Имею мужа и двоих сыновей, возраст 3,5 года и 9 месяцев. Муж до выборов в депутаты Советов работал в Сталинском райсовете в должности зав. отд. кадров. После выборов, нашли что должность можно упразднить — уволили. Но это ничего. Сейчас он, т. е. с 25.1-40 г. устроился в Осоавиахим, инструктором. Это тоже не плохо, я очень довольна, что он на военной работе. Я всю жизнь стремлюсь изучить военное дело, но у меня положение неважное, двое маленьких ребятишек, кроме мужа никого родных и родственников не имею, значит и ребят оставить совершенно не на кого. Правда, постарший сын у меня ходит в садик № 4, где хорошо поправился и хорошо развивается, а вот с меньшим Боренькой положение очень серьезное. Кормить ребенка совершенно нечем. Раньше хотя при консультации работала молочная кухня. Теперь она закрыта. Готовить не из чего. Все магазины пустые, за исключением в небольшом количестве селедка, изредка если появится колбаса, то в драку. Иногда до того давка в магазине, что выносят в бессознательности. Иосиф Виссарионович, что-то прямо страшное началось. Хлеба, и то, надо идти в 2 часа ночи стоять до 6 утра и получишь 2 кг ржаного а белого достать очень трудно. Я уже не говорю за людей, но скажу за себя. Я настолько уже истощала, что не знаю что будет дальше со мной. Очень стала слабая, целый день соль с хлебом и водой, а ребенок только на одной груди, молока нигде не достанешь. Если кто вынесет, то очередь не подступиться. Мясо самое нехорошее — 15 руб., получше — 24 руб. у колхозников. Вот как хочешь — так и живи. Не хватает на существование, на жизнь. Толкает уже на плохое. Тяжело смотреть на голодного ребенка. На что в столовой, и то нельзя купить обед домой, а только кушать в столовой. И то работает с перерывом — не из чего готовить. Иосиф Виссарионович, от многих матерей приходится слышать, что ребят хотят губить. Говорят затоплю печку, закрою трубу, пусть уснут и не встанут. Кормить совершенно нечем. Я тоже уже думаю об этом. Ну как выйти из такого положения уже не могу мыслить. Очень страшно, ведь так хочется воспитать двух сыновей. И к этому только стремишься — воспитать, выучить. Я и муж поставили перед собой задачу — старший Валерий должен быть летчиком, меньший Боренька — лейтенантом. Но вот питание пугает и очень серьезно. Иосиф Виссарионович, почему это так стало с питанием плохо. Кроме того, еще сегодня объявили, что пельмени были 7 руб. теперь будут 14 руб., колбаса была 7 руб., теперь — 14 руб. Как теперь будем жить?
По-моему, Иосиф Виссарионович, здесь есть что-то такое. Ведь недавно было все и вдруг за несколько времени не стало ничего, нечем существовать дальше. Иосиф Виссарионович, лучше бы было по книжкам. Я бы хотя получила немного, но все бы получила, а за спекулянтами не получишь. Они целыми днями пропадают в магазинах. Иосиф Виссарионович, может быть еще где есть нехорошие люди и вот приходится так страдать. Напишите мне, Иосиф Виссарионович, неужели это будет такая жизнь. Совершенно нечего кушать. Вот уже 12 часов, а я еще ничего не ела, обежала все магазины и пришла ни с чем. Иосиф Виссарионович, жду ответа, не откажите написать. Клементьева П.С." Поступило в ЦК ВКП(б) 2 февраля 1940 г."

В. Игнатьева — в ЦК ВКП(б)

"Уважаемые товарищи! Я хочу рассказать о том тяжелом положении, которое создалось за последние месяцы в Сталинграде. У нас теперь некогда спать. Люди в 2 часа ночи занимают очередь за хлебом, в 5-б часов утра в очереди у магазина- 600-700-1000 человек. Когда вечером возвращаемся с работы, в хлебных магазинах хлеба уже нет. По вечерам они совершенно не торгуют хлебом. В центре Сталинграда имеется хлебный рынок, но там тоже ларьки закрывают в 7 часов вечера и не всегда бывает хлеб. В городе нет дежурных магазинов, которые бы торговали до 3-4 часов ночи. Спрашивается, когда же рабочему человеку покупать хлеб и может ли он, особенно женщины-матери, оставлять детей на весь день голодными без хлеба и сами вынуждены работать натощак, не считая того, что перекусишь немножко в цеховой столовой, да и здесь хлеб к обеду не всегда подают. Вы поинтересуйтесь, чем кормят рабочих в столовых. То, что раньше давали свиньям, дают нам. Овсянку без масла, перловку синюю от противней, манку без масла. Сейчас громадный наплыв населения в столовые, идут семьями, а есть нечего, никто не предвидел и не готовился к такому положению. На рынке у нас творится что-то ужасное. Мясо кг стоит 25-30 руб., картофель — 50-60 руб. ведерко. Кислая капуста — 3 руб. блюдечко, пшено — 2 руб. 50 коп. — 3 руб. стаканчик, яйца — 15-16 руб. Молоко — 7-8 руб. литр и т. д. Рынок, т. е. торговля продуктами первой необходимости, вся находится в частных руках.
Допустимо ли при социалистической системе государства, чтобы на рынке орудовали частники? Мы не видели за всю зиму в магазинах Сталинграда мяса, капусты, картофеля, моркови, свеклы, лука и др. овощей, молока по государственной цене. Возмутительнее всего, что частники треплют наши нервы, как хотят. Цены повышают ежедневно, совершенно не торгуют вразвесную на весах. Капусту трусят ложечкой в малюсенькое блюдечко, это за 3 рубля. Картофель на 5-6 руб. сыпят в обрезную консервную банку, кислое молоко продают 1 руб. 70 коп. за граненый стаканчик, а не на литр. Если наш обком ВКП(б), облисполком, торгующие организации не умеют выполнять решения XVIII партсъезда о снабжении населения своей области, то ЦК ВКП(б) необходимо крепко заставить их выполнять свои решения.
Они даже не могут такого пустяка добиться — обязать продавать все продукты государственной мерой — килограммами и литрами. Наверное скоро наперстки пустят в ход хитрые спекулянты, если они уже пустили в ход стаканы и блюдечки и нагло выжимают с нас последнюю копейку. Спрашивается, где же рабочему человеку брать денег на прожитие. Зарабатываем в день 7-10 руб., а, прожить — надо 20-25 руб. Почему же нам никто не соберется повысить ставки, а с нас везде берут втридорога. У нас в магазинах не стало масла. Теперь так же, как в (бывшей) Польше, мы друг у друга занимаем грязную мыльную пену. Стирать нечем и детей мыть нечем. Вошь одолевает, запаршивели все. Сахара мы не видим с первого мая прошлого года, нет никакой крупы, ни муки, ничего нет. Если в городе у нас на поселке что появится в магазине, то там всю ночь дежурят на холоде, на ветру матери с детьми на руках, мужчины, старики по 6-7 тысяч человек. В городе в центре только в одном магазине торгует булками и кренделями. Здесь беспрерывно стоят у магазина три-четыре тысячи. Жди рабочий человек, пока купишь плюшку для ребенка.
Одним словом, люди точно с ума сошли. Знаете, товарищи, страшно видеть безумные, остервенелые лица, лезущие друг на друга в свалке за чем-нибудь в магазине и уже нередки у нас случаи избиения и удушения насмерть. В рынке на глазах у всех умер мальчик, объевшийся пачкой малинового чая. Нет ничего страшнее голода для человека. Этот смертельный страх потрясает сознание, лишает рассудка, и вот на этой почве такое большое недовольство. И везде, в семье, на работе, говорят об одном: об очередях, о недостатках. Глубоко вздыхают, стонут, а те семьи, где заработок 150- 200 руб. при пятерых едоках, буквально голодают — пухнут. Дожили, говорят, на 22 году революции до хорошей жизни, радуйтесь теперь! Меры надо принимать немедленно и самые решительные, пока еще (народ) не взорвался. Игнатьева Вера, член ВКП(б), Сталинград, Верх(ний) пос. СТЗ, 261-й дом, кв. 10."

Источник: http://www.patriotica.ru/books/sov_civ1/s1-12.html