Кто такой «организатор концерта»?

Время от времени блогосферу сотрясают однотипные мини-скандалы с участием Российского авторского общества. Вызываются они тем, что в очередной раз это «общество» требует на организаторов какого-нибудь концерта «авторские отчисления». Нарицательной стала история с группой «Deep Purple», которая одной из первых фигурировала в такого рода делах. Были еще самарские ветераны, исполнявшие военные песни, а также многие другие. Последним случаем стало сообщение о претензиях к группам «Любэ» и «Scorpions». 

РАО, которое в последнее время пристально следит за тем, что о нем пишут в Интернете, оперативно публикует на своем сайте пресс-релизы для «представителей различных СМИ и блогосферы», посвященные таким инцидентам. Например, про «Любэ» и «Scorpions» там есть аж три сообщения: общий пресс-релиз, позиции немецкого общества GEMA и продюсерского центра Игоря Матвиенко. Сайт этот непопулярен и сообщения эти мало кто читал. Но этого можно и не делать: позиция РАО по таким конфиликтам всегда одна и та же. Сводится она к тому, что запрещать артисту петь свои (или чьи-либо еще) песни никто и не думал: платить авторские отчисления, якобы, должен организатор концерта, к которому и направлены претензии РАО… 

Что такое «публичное исполнение»?

Для того, чтобы вам стала ясна причина таких конфликтов, начнем с самого начала: вопроса о том, что собой представляет концерт с точки зрения законодательства. Как известно, авторские права на свежесозданное произведение возникают без соблюдения каких-либо формальностей. Его не нужно нигде регистрировать, чтобы начать своими правами пользоваться: автор может делать это самостоятельно, не советуясь ни с кем, и не спрашивая ни у кого разрешения. Но если он захочет дать такое право кому-то еще, нужно будет заключать лицензионный договор. При этом в договоре должны быть указаны способы использования произведения, которые перечислены в статье 1270 ГК РФ. 

Пение песни на концерте названо в этой статье «публичным исполнением»: «публичное исполнение произведения, то есть представление произведения в живом исполнении или с помощью технических средств (радио, телевидения и иных технических средств), а также показ аудиовизуального произведения (с сопровождением или без сопровождения звуком) в месте, открытом для свободного посещения, или в месте, где присутствует значительное число лиц, не принадлежащих к обычному кругу семьи, независимо от того, воспринимается произведение в месте его представления или показа либо в другом месте одновременно с представлением или показом произведения». 

Как видно из этой формулировки, под нее попадают не только «живые» исполнения, но и проигрывание музыки при работающем радио, телевизоре, и просто с дисков. Кроме того, вознаграждение автору должно уплачиваться еще и при «публичном исполнении» музыки к фильму, которое происходит при показе самого фильма. Это так называемые «таперские» отчисления, которые ведут свое происхождение еще со времен немого кино. Они служат предметом расстройства для остальных соавторов фильмов, которые никаких отчислений не получают, так что периодически раздаются призывы предусмотреть подобные выплаты и для режиссера со сценаристом. (Что характерно, призывов отменить эту «морально устаревшую» выплату, которой нет во многих зарубежных странах, почему-то не раздается). 

И тут на сцене появляются организации по коллективному управлению правами (они же «коллективные управляющие»), которые уполномочены собирать деньги с пользователей и раздавать правообладателям. Российское авторское общество занимается сборами в пользу авторов и кинокомпозиторов (те самые «таперские» деньги). РАО не единственная такая организация, у нее есть еще пара «спутников», это ВОИС, которое занимается смежными правами, и «михалковский» РСП, собирающий «деньги с болванок». Отличительной чертой трех этих организаций является то, что у них есть аккредитация на сборы, то есть, они могут собирать деньги для всех авторов и правообладателей, включая тех, которые не передавали им такого права. ВОИС и РСП созданы при непосредственном участии РАО, так что все они втроем представляют собой этакую «авторско-правовую олигополию». 

Существует ряд других «коллективных управляющих», конкурентов РАО и его приближенных. Поскольку аккредитации у них нет, они могут представлять только тех авторов, которые отозвали свои права из управления аккредитованных организаций и передали им. 

Теперь давайте вернемся к нашему «исполнению». Из-за формулировки в ГК «публичным исполнением» является как «живой концерт», так и включенное радио в заведении с открытым доступом. Если брать во внимание вопросы перехода прав на произведения, то можно выделить четыре основных разновидности «исполнения». 

• Прежде всего то самое включенное радио (телевизор, диск, и т.п.) В этом случае владелец заведения, в котором оно включено, не может самостоятельно договориться со всеми правообладателями и получить разрешения на использование песен. Поэтому ему необходимо посредничество «коллективных управляющих», причем двоих сразу, РАО и ВОИСа. Первая организация собирает отчисления для обладателей авторских прав, а вторая − для обладателей прав смежных, к которым относятся исполнители и изготовители фонограммы.
• Вторая типовая ситуация − это «живая музыка» в заведениях классом повыше, когда какие-нибудь локально известные музыканты исполняют для посетителей хиты. Договориться с правообладателями эти музыканты тоже не могут, так что и здесь посредничество «коллективных управляющих» необходимо. Но поскольку никаких фонограмм при «живом исполнении» не используется, то платить в ВОИС не нужно − только в РАО.
• Ситуация третья – выступление известной группы или исполнителя, которая или который исполняют песни, сочиненные не ими. Распространена и ситуация, когда часть исполнителей является авторами песен, а часть нет, такое бывает когда песни пишутся членами музыкальной группы, у которой меняется состав, в случае с Deep Purple было именно так. Здесь ситуация осложняется: ведь исполнители могут договориться с авторами самостоятельно. Все будет определяться конкретным договором между ними. С точки зрения закона музыкальная группа представляет собой «коллективный псевдоним», такой же, как, например, «Кукрыниксы» или «Козьма Прутков». А законодательство разрешает любому из соавторов использовать произведение по своему усмотрению, если иное не предусмотрено соглашением между соавторами. Поэтому для того, чтобы получить разрешение на использование произведения, в общем случае достаточно обратиться к любому из соавторов. В этом случае посредничество организаций по коллективному управлению нужно только в том случае, если право собирать вознаграждение за использование произведений дано ей договором. То есть, правообладатель и исполнитель могут и не доверить ОКУПу посредничество, а получить гонорар самостоятельно. Во втором пункте статьи 1243 ГК это прямо предусмотрено: «Если лицензионный договор с пользователем заключает непосредственно правообладатель, организация по управлению правами на коллективной основе может собирать вознаграждение за использование объектов авторских и смежных прав только при условии, что это прямо предусмотрено указанным договором.» Более того: автор может вообще не иметь права на получение вознаграждения за публичное исполнение, поскольку возникновение авторских прав определяется законодательством страны создания произведения. Это относится, например, к авторам музыки американских фильмов: в США «таперского» вознаграждения просто нет. (Тем не менее, деньги для них РАО собирает).
• Ну и, наконец, случай, когда исполнитель одновременно является и автором исполняемых песен. Здесь вообще никому не нужно ни с кем договариваться, поскольку, как мы помним, он сам может пользоваться своими правами. В том числе и путем публичного исполнения своего собственного произведения. Но все просто только в теории. Оказалось, что у Российского авторского общества свой взгляд на толкование законов.

О вреде посредничества.

«Коллективные управляющие» – это организации-посредники.

Основная их цель − помощь в сборе средств, когда осуществление прав авторов и прочих правообладателей в индивидуальном порядке затруднено. Когда автор и исполнитель могут договориться друг с другом лично − посредничество, казалось бы, не требуется. Вот тут в дело и вступает «организатор концерта». Задача его − как бы получить от исполнителя «авторские права» на исполняемые песни, а затем − заплатить за них положенные отчисления в РАО. Потом РАО отдаст эти деньги исполнителю, оставив себе процент. За посредничество. Если бы организатор сразу отдал исполнителю и авторский гонорар, и гонорар за исполнение, РАО просто нечего было бы здесь делать. Если бы исполнитель сам договорился о выплате вознаграждения с организатором и авторами песен, то это тоже огорчило бы РАО. Поэтому оно приняло необходимые меры: в типовых договорах, которые заключаются с правообладателями, содержатся пункты (7 «б»), в которых правообладатель обязуется не получать вознаграждение напрямую, а делать это только через РАО. 

Но вот незадача: никакого «организатора концерта» закон не знает. И о том, что «организатор» этот должен платить потому что якобы «использует» произведения в ГК тоже ничего нет. Лучшие умы РАО решили и эту проблему. Как вы помните, «публичным исполнением» в статье 1270 ГК названо «представление произведения в живом исполнении или с помощью технических средств». А в статье 1313 «исполнителем» назван «гражданин, творческим трудом которого создано исполнение, — артист-исполнитель (актер, певец, музыкант, танцор или другое лицо, которое играет роль, читает, декламирует, поет, играет на музыкальном инструменте или иным образом участвует в исполнении произведения литературы, искусства или народного творчества».

На основнии сопоставления этих формулировок юристы РАО пришли к выводу о том, что «представление» и «исполнение» − это разные вещи, и что «представляет» произведение именно организатор концерта, а не исполнитель. То, что из текста закона этот вывод никак не следует, юристов, ясное дело, не смутило. Такое толкование позволяет инспекторам РАО не вдаваться в такие мелочи как отношения исполнителей и импрессарио, а также увеличивает их шансы на беспроблемное получение денег за концерт: платить должен именно тот, кто их собирает. 

Как и всякая псевдозаконная схема, на практике вся конструкция дает сбои. Совсем недавний пример − кайт-фестиваль «Вольный ветер»: его организатору Александру Ищенко были предъявлены претензии от местного филиала РАО, по стандартной схеме: платит «организатор концерта». Ищенко отнесся к претензиям как-то легкомысленно, не являлся на суд, и в итоге получил решение, которым его обязали заплатить тридцать тысяч рублей. Однако, сам Ищенко утверждал, что РАО действительно к нему обращалось, но платить он ничего не собирался, поскольку приглашенные диджеи должны были играть только свои композиции. 

Единственную песню, из-за которой разгорелся судебный процесс, артисты спели «экспромтом», подбирая аккорды «на слух». И вот здесь возникает вопрос: почему организатора заставляют отвечать за все спетое со сцены, хотя поет-то не он? Зачастую он даже не может определять репертуар и диктовать певцам, что им петь. 

Еще один пример из той же области − претензии к организаторам Грушинского фестиваля, на которых РАО подало в суд из-за авторского вознаграждения. Согласно пресс-релизу РАО, судиться оно решило из лучших побуждений: «Список участников фестиваля необходим РАО не для формирования к ним претензий, а для выяснения вопроса о том, кому из них полагается выплатить взысканное авторское вознаграждение за использование их авторской музыки. Кроме того, на судебном заседании речь шла не о списке участников как таковых, а о перечне музыкальных произведений, исполненных участниками, и их авторах. РАО нигде и никогда не утверждало о возникновении претензий к самим участникам фестиваля.… Именно для перечисления участникам фестиваля, которые исполняли на нем свои собственные песни, РАО и приняло меры по взысканию авторского вознаграждения через суд.» 

«Бардовские фестивали», как правило, представляют собой одну или несколько сцен и палатки вокруг них. Песни исполняются не только на сценах, но и у палаток, так что проследить за тем, что именно поется, организаторы, конечно же не могут. И получается парадокс: если организатор концерта использует песни, то почему же он сам не знает, что именно использовал? А происходит это потому, что ничего, на самом деле, он не использует. И ответственность за действия третьих лиц нести может только в тех случаях, когда это специально указано в законе. Что бы по этому поводу не говорили лучшие умы. 

Самый независимый суд в мире

Как правило, в своих разъяснениях, касающихся таких случаев, представители РАО говорят о «требованиях закона», которые не соблюдали проштрафившиеся организаторы, из-за чего и пострадали. Но в законе, как мы уже выяснили, никакого «организатора концерта» нет. Это понятие закреплялось в одном из постановленийПравительства, с которым тоже связана долгая история. Постановление определяло минимальные ставки вознаграждения, которое должно было уплачиваться за использование произведений. Но не только их: третий его раздел устанавливал, кто должен такое вознаграждение платить. 

Относительно концертов говорилось там следующее: «Плательщиками авторского вознаграждения за публичное исполнение произведений являются юридические и физические лица, в том числе государственные, кооперативные, частные, малые и совместные предприятия, ассоциации и фонды, осуществляющие или организующие публичное исполнение произведений: театры (в том числе театры-студии, любительские самодеятельные театры), концертные и цирковые объединения, исполнительские коллективы, филармонии, цирки, клубы, дома и дворцы культуры, дома офицеров, военные ансамбли и оркестры, дискотеки и танцевальные площадки, парки, сады, стадионы, спортивные и киноконцертные залы, кинотеатры и видеосалоны, бары, кафе, рестораны и другие предприятия общественного питания, пансионаты, дома отдыха и санатории, предприятия бытового обслуживания, пассажирского транспорта и другие, а также организации, воспроизводящие выпущенные в свет произведения литературы и искусства в передачах телерадиовещания.»

Постановление было принято в 1994 году, и применялось в таком виде тринадцать лет. Однако, в 2007 году Верховный суд по заявлению общества с ограниченной ответственностью «Синема-Мир» отменил его третий раздел. По мнению Верховного суда, Правительство, указывая на то, кто конкретно должен платить, превысило свои полномочия. По мнению ВС, обязанности сторон в таком договоре определяются исходя из отношений между ними и того, кому принадлежат права на произведение. Однако, уже не за горами было вступление в силу четвертой части Гражданского кодекса. А через год после начала ее действия Верховный и Высший Арбитражный суды выпустили совместное постановление с разъяснением ее положений. И в нем они фактически снова легализовали понятие «организатора», который в ответе за все:

«Лицом, осуществляющим публичное исполнение произведения (в том числе при его представлении в живом исполнении), является юридическое или физическое лицо, организующее публичное исполнение в месте, открытом для свободного посещения, или в месте, где присутствует значительное число лиц, не принадлежащих к обычному кругу семьи, то есть лицо, которое берет на себя инициативу и ответственность за проведение соответствующего мероприятия. Именно это лицо должно заключить договор о предоставлении ему права на публичное исполнение произведения с правообладателем или организацией по управлению правами на коллективной основе и выплачивать полагающееся вознаграждение.» 

Как нетрудно заметить, такое толкование фактически повторяет то, что было написано в отмененном третьем разделе положения о минимальных ставках. Верховный суд, таким образом, оказался истинным хозяином своего слова, забрав его обратно, когда понадобилось. 

Ну что ж, подведем итог. Действительно, когда вы видите сообщения о том, что РАО «запретило кому-то петь свои песни», они не соответствуют действительности. Претензии РАО направлены именно к организатору мероприятия, так что все, что оно заявляет в таких случаях − правда. Вот только за этой правдой, к сожалению, скрывается еще более изощренное вранье…