О значении Гражданской войны для современной России

Красные бойцы на отдыхе

В современной России принято помпезно отмечать 9 мая — день окончания Великой Отечественной войны, он же День Победы. Но мало кто, кроме профессиональных историков, обращает внимание на дату 25 октября — день окончания Гражданской войны в России. В этот день в 1922 году была завершена Приморская операция, последняя крупная операция той войны. О значении Гражданской войны для современной России в интервью Republiс размышляет политик, общественный деятель, доктор исторических наук Андрей Зубов. «Мы фактически оказались в стране победившего нигилизма, формой которого является большевизм»

— XX век для России был очень трагичным. Это революция 1917 года, Первая и Вторая мировые войны, распад СССР и кризис 1990-х годов. Мы, поколение советских школьников 1980-х, впитали представления о Гражданской войне из советских кинофильмов. Гражданская война — это когда красные гоняются за белыми и побеждают их (белые, как правило, негодяи, но забавные), последние хотят себе побольше награбить чужого имущества, а первые его справедливо поделить. Но самым страшным для нас была Великая Отечественная война, во время которой наш враг считал поголовно всех славян недочеловеками и собирался их поработить. «Неуловимые мстители» и «Иди и смотри» призваны вызвать совершенно разные чувства. Какое место в иерархии этих событий вы бы отвели Гражданской войне 1917–1922 годов?

— В русском обществе Гражданская война далеко отодвинута Второй мировой. Или той ее частью, которую у нас официально называют Великая Отечественная, или, как я ее называю, Советско-нацистская война. Она оттеснила и Гражданскую войну, и Первую мировую. В 90-е годы пытались романтизировать, возродить память о Гражданской войне, затем появились фильмы про Колчака. Отчасти это получилось.

Но что касается объективного исторического взгляда, то тут все совсем иначе. Именно Гражданская война 1917–1922 годов — это осевое и решающее событие русской истории последних веков. Вся русская история до 1917 года была разрушена не 7 ноября 1917-го, а во время Гражданской войны. Народ большей своей частью выбрал путь отвержения старой России и разрушения ее до основания, к чему призывали еще с 60-х годов XIX века нигилисты: Нечаев, Писарев, Чернышевский, Ткачев и им подобные. Взамен они предлагали создание совершенно нового общества на совершенно новых принципах. Именно это и возникло в итоге. Правда, народ хотел не совсем того, что получилось, и потом сильно пожалел. Но мы до сих пор живем в обществе, корни которого уходят в концепции русских нигилистов. Мы фактически оказались в стране победившего нигилизма, формой которого является большевизм. Все остальные события в истории России XX века так или иначе связаны с Гражданской войной.

— Со стороны современных российских левых, сторонников Советского Союза, бытует мнение, что ответственность за Гражданскую войну лежит на белых. Уже в 1918 году было ясно, что красные победят, не нужно было сопротивляться, а нужно было все принять, тогда жертв было бы меньше. Так ли это?

— Гражданская война — это столкновение с одной стороны людей, которым была дорога Россия, а с другой — группы фанатиков-властолюбцев, желавших захватить власть любой ценой и создать тоталитарное государство. Более того, по возможности не ограничиться Россией и распространить его на весь мир — это так называемая всемирная революция, на что прямо указывают герб и флаг СССР. Все это сопровождалось колоссальным одурачиванием широких масс, которым обещали с три короба, но в итоге не дали ничего. Поэтому люди, которые понимали, что большевики — это убийцы России и обманщики народа, конечно, выбрали для себя путь борьбы с ними. Они сражались с большевиками до последней капли крови.

С чем они должны были смириться, что они должны были принять? Обман и убийство их любимой страны, их родины? Кроме того, именно большевики захватили власть в стране незаконно, тем самым бросили вызов России, ее народу. Они вели переговоры с ее врагами: Австро-Венгрией, Германий и Турцией. Против этого сражались белые. В такой ситуации никакого примирения с красными у белых быть не могло. Это была война, в которой белые рассчитывали, что народ одумается. В своих песнях они так и пели. Например, если вспомним марш Дроздовского полка, там есть такие строчки: «Верил он: настанет время. И опомнится народ — Сбросит варварское бремя. И за нами в бой пойдет». Но народ тогда не опомнился. Он это сделал, когда уже было поздно.

Здесь важно отметить, что и в 1918-м, и до октября 1919 года было совершенно не ясно, кто в войне победит. Троцкий после того, как он потерпел сокрушительное поражение под Курском 9 сентября 1919 года и бежал в Тулу, а потом в Серпухов, где был штаб Красной армии, говорил: «Да, мы уйдем, но так хлопнем дверью, что надолго память останется». Эта война чуть не закончилась победой белых. Переломный момент — это вторая половина октября 1919 года, когда одновременно наступал Юденич на Петроград, армия Деникина освободила Орел и двигалась к Туле, армия генерала Миллера наступала на Котлас и Вологду. В этот момент и произошло то, почему белые проиграли.

— Что же?

— Причин две. Одна — тактическая, вторая — стратегическая. Именно тогда, в октябре 1919 года, по договоренности Деникина с польской державой (я напомню, что независимость Польши была признана Временным правительством 15 марта 1917 года) было заключено соглашение, что поляки также ударят по большевикам примерно там, где сейчас проходит граница между Украиной и Белоруссией. И этот удар должен был привести к краху Красной армии на южном направлении. А на Карельском перешейке должен был выступить генерал Маннергейм с финнами, которые с севера двинутся в Петроград.

Но не произошло ни того ни другого. Сейчас мы уже знаем точно, архивы открыты: Ленин и Троцкий вели с Пилсудским переговоры о мире. Поляки боялись, что белые им не дадут присоединить Западную Украину и Белоруссию. Большевики готовы были обещать все. И Пилсудский, наивный человек, на это полностью купился. В то же время в Финляндии к власти пришли социалисты, которые были против продолжения войны с большевиками. Это значит, что Маннергейм не мог никого заставить воевать с большевиками, кроме добровольцев.

Бронепоезд Красной армии, Самара, 1918 год
Фото: Mary Evans Picture Library / Global Look Press

Но это все тактические поражения. Есть и стратегическая причина. Белые, которые вступили в эту войну в относительно малом количестве, рассчитывали на то, что народ, который уже вкусил в 1918 году радости большевизма — красный террор, грабежи, голод, массовые убийства, глумление над верой, — выступит на стороне белых. Но народ не выступил на их стороне. И даже в освобожденных белыми губерниях их не поддержали. Для большинства народа красные были своими, а белые — чужими. То, что показали выборы в Учредительное собрание в ноябре 1917 года, когда за социалистов голосовало 80% жителей России, отразилось и на раскладе предпочтений в Гражданскую войну. Русские люди хотели нового государства.

— Почему?

— Потому что оно им давало землю. Хотя в действительности земли «помещиков и капиталистов», которую обещали дать большевики, было не так много — 1/8 часть обрабатываемых земель. Крестьяне думали, что значительно больше. Они в итоге получили эту землю, но не обратили внимания, что земля дана им не в собственность, а только в пользование. Еще 8 ноября 1918 года была объявлена национализация земли. Крестьяне не поняли этой детали, они были очень довольны, но на самом деле лишились права на свою собственность, которую с таким трудом получили во время Великих реформ XIX века. Белых они воспринимали как тех, кто мог отнять землю, что на самом деле было не так. Белые как раз признавали частную собственность крестьянского землевладения, а врангелевский «Приказ о земле» июня 1920 года предполагал передачу крестьянам помещичьей земли, которую крестьяне до этого арендовали, за символический выкуп, но с сохранением всех правовых инструментов передачи собственности. Но крестьяне не знали об этом.

И вот результат — белых практически никто не поддержал, это была ведь добровольческая армия, ее мобилизационный потенциал был очень невелик. Белая армия просто не выдержала натиск Красной армии — та мобилизовала широкие слои населения, при этом использовала наемные латвийские, эстонские и китайские полки, которые хорошо сражались за деньги, а потом благополучно уехали обратно на свои родины. Самая главная причина поражения белых — народ сделал выбор в пользу уничтожителей России.

Это была ошибка целого народа. Осознание, что большевики — это бандиты и обманщики, пришло уже к концу 1920-х годов. Тогда еще был НЭП, но крестьяне уже видели, как их имуществом распоряжаются большевики: вводят грабительские налоги, постоянно угрожают экспроприацией собственности и тому подобное. И крестьяне, и городские мещане разочаровались в большевиках в течение десятилетия их власти.

Сейчас в архивах доступны доносы в ОГПУ, где отражено, о чем говорили люди в тот период. Граждане хотели вернуть старую власть, династию Романовых, старую жизнь, сокрушались о содеянном, о том, что слушали большевиков-обманщиков. К концу 1920-х годов это стало общим местом. Именно это и заставило Сталина быстро проводить коллективизацию, чтобы лишить людей права иметь землю в частном пользовании и потому экономически быть независимыми от коммунистической власти. В итоге в ходе коллективизации люди превратились в настоящих рабов, сразу же затем последовали Голодомор и Большой террор, чтобы народ сломить.

Кстати, явным знаком того, что народ осознал, что совершил ошибку, была так называемая расстрельная перепись 1937 года. В тот год 6–8 января была проведена всеобщая перепись. Сталин велел в нее вставить вопрос об отношении к религии. И результаты поразили большевиков: после 20 лет атеистической пропаганды почти 60% жителей России сказали, что они верят в Бога. Это был знак того, что люди отошли от большевистской агитации и готовы хотя бы морально сопротивляться большевикам. Результаты переписи были засекречены до 1990-х годов, ее организаторы расстреляны. В мае 1937 года, именно основываясь на таких результатах переписи, Политбюро ВКП(б) по инициативе Маленкова принимает решение начать Большой террор.

«Если бы белые победили, шансы, что мир бы не узнал Второй мировой войны, были очень велики»

— Если бы победили белые, каким бы путем могла пойти Россия?

— Россия была бы обычной страной со своими изъянами и недостатками. Но она бы точно не была мясорубкой, в которой уничтожались миллионы людей. Что важно, в России признавалась бы законная собственность. Возможно, закон о земле Врангеля привел бы к тому, что за символический выкуп помещики отказались бы от большей части своей земли, но, естественно, сохранили бы свои усадьбы. В целом это была бы страна, в которой продолжается трансляция собственности — ее переход от отцов к детям. Это была бы страна трансляции законов Российской империи. Ни одно белое правительство их не отменяло, а только изменяло. А большевики 22 ноября 1917 года отменили все законы Российской империи, которые были кодифицированы Сперанским еще в эпоху Николая Первого.

Сложно сказать, какой бы политический режим был в России после победы белых. По всей видимости, первое время была бы военная диктатура наподобие режима Франко. Боюсь, что были бы репрессии против большевиков, особенно чекистов, и тех, кто с ними сотрудничал.

Но в такой войне репрессии почти неизбежны, тем более это был жестокий XX век. Но после этого в России установился бы обычный для Европы демократический режим. Это могла быть конституционная монархия, как в той же Испании, или федеративная республика, к чему склонялось большинство членов Учредительного собрания в 1918 году. Выборы, проведенные после разгрома большевиков, дали бы совсем другой результат, чем в 1918 году. Но многое зависело бы от политической тактики белых правительств, и здесь мы уже ничего толком сказать не можем. Но совершенно ясно, что Россия была бы в концерте мировых держав, что-то бы получила от Версальского мира, не считалась бы Антантой изменником, не подписала бы Брестского мира. Все остальные разговоры на эту тему — спекуляции.

— Какой потенциал был бы у возникновения Второй мировой войны?

— Возникновение фашизма в Италии и нацизма в Германии во многом связано с борьбой с коммунистами. Муссолини сначала сам был левым социалистом, потом резко изменил ориентацию на правый национализм и против коммунизма. А Гитлер с самого начала был антикоммунистом. В то же время коммунисты победили в России и мечтали о мировой революции, давая надежды коммунистам во всем мире, что не на шутку пугало европейские правительства и политиков иных взглядов. И если бы Ленин и Троцкий в 1919 году болтались на фонарях, то в 1920 году коммунизм уже не был бы опасен, соответственно, крайне правые не получали бы поддержку, финансовые вливания и не смогли бы прийти к власти. Возможно, Версальский мир был бы менее жестким и не привел бы к унижению Германии и распаду Австро-Венгрии. И тогда причин для большой войны не было бы. Лига наций возникла бы в любом случае, и международная система контроля за жизнью мира утвердилась и стала бы эффективной после Первой мировой войны. Новой мировой войны никто не хотел, кроме обиженных фашистов и нацистов. Россия, Англия, Франция и США были бы державами-победительницами, которые бы контролировали мировую политическую систему. Но когда союз держав-победительниц раскололся и коммунистическая Россия пошла на союз с побежденными странами, то мир стал зыбким и привел к войне. Если бы белые победили, шансы, что мир не узнал бы Второй мировой войны, были бы очень велики.

Белочехи на Урале, 1918 год
Фото: Mary Evans Picture Library / Global Look Press

«Мы вернулись ко всем пережиткам большевизма: массовый террор, подавление свободы слова…»

— Гражданская война породила особый тип государственных институтов — мобилизационных, призванных действовать в условиях кризиса, прибегать к крайним мерам. Например, ВЧК: некоторые исследователи полагают, что ФСБ — это ее преемница и по большому счету там мало что изменилось, дух тот же самый. Да и сами сотрудники ФСБ дают повод, чтобы так воспринимать их службу. Какие еще пережитки той эпохи мы имеем в нашей системе управления и чем это чревато для нашего общества в настоящем и будущем?

— ЧК — это детище теоретиков левого радикализма. Если вы внимательно прочтете Ткачева, Нечаева, революционеров первой волны 60-х годов XIX века, то вы с удивлением увидите точные формулировки нового террористического государства. Там будет своя тайная полиция, жесткий аппарат подавления, жесткая пропаганда. Ленин в большей степени не столько марксист, сколько нечаевец и ткачевец. Только те полагали, что нужно опираться на крестьян, а Ленин как бы опирался на рабочий класс, который был более сплоченным, чем крестьянская масса, и которого в 1860-е годы в России почти не было, а через 50 лет — был. Все приемы большевизма были прописаны задолго до Гражданской войны. Диктатура пролетариата есть диктатура, которая требует подавления инакомыслящих. Большевики также брали пример с якобинской диктатуры 1792–1793 годов, проповедником которой в XIX веке был Луи Огюст Бланки. К тому же к красному террору перешли фактически в январе 1918 года, одновременно с разгоном Учредительного собрания.

Сегодня, после того как мы в 1990-е при Ельцине сделали рывок от наследия большевизма в сторону демократии и нормального «белого» государства, мы вернулись ко всем пережиткам большевизма: массовый террор, подавление свободы слова, отсутствие реальной частной собственности.

— Одна из идей современной российской идеологии путинизма — примирить красных и белых. Это постоянно наблюдается в символизме политических мероприятий, в официозной пропаганде, в фильмах, которые спонсирует государство, в речах провластных политиков и изданий. Сама же идея в свое время была сформулирована и ярко выражена в газете «Завтра», цитирую: «Мы оповестили о великом братании и примирении «красных» и «белых», государственников красной и белой империй, которые должны прекратить вековую вражду перед лицом жестоких напастей». Похоже, «Завтра» оказалось весьма влиятельным изданием, и Кремль впитал некоторые идеи Проханова и его товарищей. Вопрос: насколько эта идея плодотворна и конструктивна? Поможет ли это предотвратить новую гражданскую войну в будущем?

— То, что придумал Проханов сотоварищи и что пытается внедрить в массовое сознание пропаганда, невозможно по определению. Белые сражались за Россию, а красные сражались за свою диктатуру над Россией. Им дорога была не Россия, а их власть, которую они хотели распространить на весь мир. Поэтому как можно их примирить?

Более того, реальная Гражданская война не закончилась. Она продолжается в сознании. И тот же Проханов, коммунисты и путинский режим, который мало чем от них отличается, активно пользуются завоеваниями большевизма — полная конфискация собственности, которую перераспределили после 1991 года, а не вернули законным потомкам, как это произошло во всей посткоммунистической Европе. Они активно пользуются имитацией выборов и свободы прессы, как это было в большевистское время. То есть это все — советское.

А вот против него — те, кто хочет возрождения России, восстановления преемства с исторической Россией, которое было нарушено большевиками. И это принципиальная антикоммунистическая позиция. Могут быть героями или Ленин и Дзержинский, или адмирал Колчак, Деникин, Врангель. Иного не дано. В современной России памятники Ленину стоят на каждом углу, и попробуй хоть один из них демонтировать. Тебя как минимум посадят и заставят за свой счет восстанавливать. А памятники и мемориальные доски героям белого движения или жертвам большевиков с огромным трудом возникают, затем чаще всего уничтожаются, как мемориальная доска адмирала Колчака в Петербурге. И это говорит о том, на чьей стороне сейчас власть. Попытка в 2009 году вернуть Ленинградскому вокзалу его прежнее название — Николаевский — была пресечена лично Путиным, изругавшим Якунина за эту инициативу.

Борьба продолжается между сторонниками исторической России и сторонниками большевизма. Последние, если что-то и берут от исторической России, то только как декор. Так поступал и Сталин, вернувший министерства и «царскую» офицерскую форму. В 2002 году МИД РФ праздновал 200-летие со дня основания. Но, конечно, это никакой не русский МИД, а советский — МИД Громыко, а не князя Горчакова. Как и Министерство внутренних дел, созданное тоже в 1802 году, это не министерство графа Кочубея, графа Ланского, Валуева или Столыпина, а орган Ягоды, Берии, Щелокова. И так во всех областях.

Кавалерия Красной армии
Фото: Mary Evans Picture Library / Global Look Press

— Вы относите Путина к наследникам большевиков. Но ведь мы знаем, насколько он не приемлет революций и гражданских войн, постоянно публично высказывается против них. «Надо ведь внимательно проанализировать, что было триггером, что было спусковым крючком к этим драматическим событиям. Если бы они не произошли, у нас была бы другая страна. Некоторые специалисты считают, что у нас население было бы сейчас под 500 млн человек. Только вдумайтесь в это», — было сказано им в сентябре этого года. Может быть, его политика — это как раз страховочный механизм против новой возможной гражданской войны?

— Путин после прихода к власти сразу показал, на чьей он стороне в продолжающейся Гражданской войне. Ельцин действительно пытался встать на другую сторону в этой войне, не очень смело, но он торжественно хоронил останки убитой большевиками императорской семьи, возвращал городам и улицам их исторические названия. Мы все старались ему помочь в этом.

Когда к власти пришел Путин, он тут же восстановил советский гимн и мемориальную доску Андропову на здании КГБ. Он не демонтировал КГБ, а упрочил. Все это продолжается до сего дня. Каждый год торжественно празднуется создание ВЧК, на котором всякий раз выступает Путин. ВЧК-НКВД-КГБ — это могильщик десятков миллионов людей исторической России: от 1917 года до Новочеркасского расстрела 1962 года. Мы вернулись к принудительной репрессивной психиатрии, к тайным убийствам — все это дело рук путинизма. На заявления Путина можно не обращать серьезного внимания, это обычная демагогия. По делам рук узнаете их — это евангельский принцип. Результат его правления — воссоздание большевистского, ткачевского государства. Не дай Бог, когда все это завершится, а альтернативы этому не будет, тогда Россия станет опасной для всего мира.

— Так может, необходимость предотвращения новой гражданской войны требует таких мер?

— Она невозможна сейчас. Большинство людей недовольны путинским режимом. Если новая власть, после Путина, вернет собственность людям, которую у их предков забрали большевики, то люди России будут ее горячими сторонниками. Нам предстоят великие новые реформы по демонтажу большевистской системы и восстановлению нормального русского государства. Кто будет выступать против этого? Несколько десятков олигархов, которые окружают Путина? Может быть, Росгвардия? Простите, даже гвардия императора не выступила в защиту царя в 1917 году, когда он отрекся. Росгвардейцы будут принимать собственность предков с не меньшей радостью, чем все остальные граждане России. И даже нынешние коммунисты будут. Они ведь тоже люди, только озлобленные несправедливым переделом собственности.

Поэтому предпосылок для новой горячей гражданской войны нет, но есть те, кто против возвращения собственности предков потомкам. Их немного. Это — нынешняя власть и горстка лидеров КПРФ. Широкой социальной базы у них нет. Так что не надо людей пугать новой гражданской войной. Та историческая Гражданская война нужна была, чтобы отобрать у людей их собственность. Голодомор был нужен, чтобы отобрать у крестьян землю, которую они продолжали считать своей. Поэтому главным для новой власти, которая придет на смену нынешней, должен быть лозунг возврата собственности. Возражать против этого будут лишь те, кто ей ныне незаконно владеет. Те, кто владеет законно, — ничего не потеряют.

Так что перспектива России печальна, если она продолжит следовать большевистским путем, и достаточно оптимистична, если найдет в себе силы встать на путь белых в продолжающейся с прошлого века Гражданской войне. И, встав на белый путь, привести народ России к победе над тем своим неверным выбором 1917–1922 годов.

Данное сообщение (материал) создано и (или) распространено иностранным средством массовой информации, выполняющим функции иностранного агента, и (или) российским юридическим лицом, выполняющим функции иностранного агента