Идея поставить на деньги срок годности

Скоропортящиеся деньги

В Ведомостях пишут про жуткие опыты Китая с цифровым юанем. Дескать, жителям одного из мегаполисов раздали по 200 юаней и приказали растратить за 10 дней. Кто не успел, лишился денег. Идея в том, чтобы люди не хранили свои юани под матрасом, а тратили в магазинах. Когда деньги быстро тратятся, у бизнеса растут продажи, бизнес повышает зарплаты сотрудникам и все вместе становятся богаче:

https://plus-one.vedomosti.ru/grozit-li-rossiyanam-cifrovaya-bednost

Я давно уже не верю такого рода страшилкам про Китай — в итоге часто оказывается, что новости из Китая или преувеличены, или искажены. Вместе с тем идея поставить на деньги срок годности давно уже обсуждается, причём на самом высоком уровне.

К примеру, в США предлагали принудительно обесценивать каждый год старые долларовые банкноты на 10%. Допустим, у вас есть 100 долларов, а на купюре стоит 2021 год выпуска. Вы празднуете Новый год, заходите в магазин и протягиваете купюру кассиру. Тот говорит: «это прошлогодние доллары, я обменяю их вам на свежие, вот вам 90 долларов 2022 года».

Такая система называется «свободные деньги» или «деньги Гезелля». Налог на деньги, регулярно обесценивающих сбережения, называется «демередж»:

https://ru.wikipedia.org/wiki/Свободные_деньги

Главная проблема денег Гезелля вытекает из самой их сути — деньги Гезелля нельзя копить. Тем самым деньги Гезелля превращают обычных граждан в беззаботных пролетариев, живущих от зарплаты до зарплаты, и немедленно тратящих всё, что попадает им в руки.

При нормальном капитализме социальный лифт работает через накопление. Накопил денег, купил квартиру, теперь ты живёшь богаче, так как тебе не надо платить аренду. Накопил больше денег, открыл свой бизнес, купил вторую квартиру под сдачу или вложился в ценные бумаги. Годы идут, твоё благосостояние растёт.

Деньги Гезелля ломают социальный лифт. Получается как вот в этой цитате из знаменитого советского фильма — «ты живёшь на свете по доверенности, ничего у тебя нет, ты голодранец»:

https://www.youtube.com/watch?v=KBFdIMv44zU

И действительно, в советские времена прямо декларировалось, что собственность — это преступление, а порядочный человек должен быть голодранцем, «жить по доверенности». Порядочный человек должен жить в государственной квартире, ездить на общественном транспорте и, разумеется, даже не думать о том, чтобы выкупить долю фабрики, на которой он работает.

Советские рубли были фактически теми же деньгами Гезелля. В позднем СССР рубли нельзя было поменять ни на какие надёжные средства накопления — ни на недвижимость, ни на золото, ни на ценные бумаги, ни на твёрдую валюту. Недвижимость продавалась только «для личного потребления», с разрешения государства, если метраж на человека в семье был ниже нормы. За валюту была предусмотрена суровая уголовная статья, иногда даже расстрел. Золотые монеты СССР чеканил только на экспорт. Про ценные бумаги советский человек имел очень смутное представление — это было что-то экзотическое, из книг, типа парусной оснастки пиратских кораблей.

Формально копить советские рубли было возможно, даже на плакатах рекомендовали складывать рубли на сберкнижку.

Однако из-за скрытой инфляции (дефицита) деньги на книжке обесценивались — с каждым годом на них можно было купить всё меньше товаров в магазинах. При Горбачёве на каждый рубль денег населения было товаров только на 12 копеек. Также раз в 15-20 лет государство ощипывало граждан при помощи принудительных займов и денежных реформ.

Некоторые сравнивают деньги Гезелля с урожаем картошки. Картошку можно съесть, можно отдать соседу в обмен на что-нибудь, можно некоторое время подержать в погребе. Однако копить картошку невозможно — через некоторое время она неизбежно сгниёт. Вот такой цифровой картошкой и намерены заменить деньги некоторые группы западных элит.

По сути, это та же инфляция, только более жестокая. А инфляцию не зря называют «налогом на бедных»: если план сработает, социальное расслоение резко усилится. Простые люди обнаружат себя в рекламных проспектах западных идеологов:

https://ideanomics.ru/articles/17909

Добро пожаловать в 2030 год. Добро пожаловать в мой город — или правильнее сказать «наш город». У меня нет никакой собственности. У меня нет машины. У меня нет дома. У меня нет никаких устройств и одежды.

Это может показаться вам странным, но это особая прелесть нашего города. Все, что вы считали продуктом, теперь стало услугой. У нас есть доступ к транспорту, жилью, еде и всему, что нужно в повседневной жизни. Все эти вещи постепенно стали бесплатными, и у нас нет необходимости приобретать что-то.

В таком изложении звучит здорово, однако позвольте мне изменить слово «город» на термин «колония-поселение»:

Добро пожаловать в 2030 год. Добро пожаловать в мою колонию-поселение — или правильнее сказать «нашу колонию-поселение». У меня нет никакой собственности. У меня нет машины. У меня нет дома. У меня нет никаких устройств и одежды.

Это может показаться вам странным, но это особая прелесть нашей колонии. Все, что вы считали продуктом, теперь стало услугой. У нас есть доступ к транспорту, жилью, еде и всему, что нужно в повседневной жизни. Все эти вещи постепенно стали бесплатными, и у нас нет необходимости приобретать что-то.

Лично мне не хотелось бы жить в таком раю — особенно на положении простого заключённого. Однако западные элиты, кажется, хотят сделать собственность своей сословной привилегией. Они почти прямым текстом обещают разделить население на две неравные группы: на миллиардеров, которым будет принадлежать этот мир, и на простых людей, которые будут работать за трудодни безо всякой надежды улучшить своё материальное положение. Система неэффективная, — душащая таланты и трудолюбие, — но для номенклатуры вполне комфортная.

Повторю ещё раз, я скептически отношусь к слухам про Китай — особенно в пересказе российских деловых СМИ. Вместе с тем цифровой юань, цифровой доллар или цифровой рубль позволяют создать систему скоропортящихся денег легко и непринуждённо: добавив нужные условия в программный код. Я очень надеюсь, что на этот раз подобный эксперимент начнётся не с России, и у нас будет время, чтобы сделать выводы из результатов эксперимента, провалившегося где-нибудь в другом месте.