20 лет реформ на селе в России

Первоочередными мерами по обеспечению нормальных условий для работы российских сельхозпроизводителей мы считаем, во-первых, доведение государственной поддержки агропромышленного комплекса до десяти процентов расходной части бюджета. Здесь могут использоваться самые различные рыночные механизмы.

Во-вторых, введение рыночных механизмов планирования производства сельскохозяйственной продукции, как это делается в развитых странах. Сегодня планированием не занимаются ни Минэкономразвития, ни Минсельхоз, и сельхозтоваропроизводитель предоставлен сам себе, засевает площади на свой страх и риск. Получили сельхозтоваропроизводители высокий урожай зерна или плодов и не знают, куда его девать, а министры в это время рапортуют о достижениях в сельском хозяйстве. В чем же их заслуга? В том, что они завели селян в тупик? Сегодня в России урожай создает больше проблем, чем неурожай.

В-третьих, необходимо принять закон о страховании в сельском хозяйстве и создать страховой фонд на условиях, о которых говорилось выше, можно рассмотреть и другие варианты создания фонда.

В-четвертых, незамедлительно обеспечить исполнение Федерального закона от 12.06.2008 года № 88-ФЗ «Технический регламент на молоко и молочные продукты».

В-пятых, необходимо принять закон, ограничивающий доходы фирм по уровню рентабельности продаж товаров, работ, услуг до 40%.

В-шестых, обеспечить государственную поддержку сельскому хозяйству страны с помощью государственного протекционизма, таможенных барьеров, как это делают США, страны Евросоюза, перекладывая, таким образом, финансирование этой поддержки на всех потребителей.

В качестве примера: Россия взяла обязательство перед мировым сообществом выделить 75 миллионов долларов (2,25 миллиарда рублей) на борьбу с голодом. Вот и нужно направить эту помощь в виде продуктов (муки, крупяных и макаронных изделий, растительного масла), а не давать деньгами, чтобы на них купили «ножки Буша» и китайский рис, пишет Казах-Зерно.

Предложенные меры защитят сельхозпроизводителей от монополистов, позволят рентабельно работать сельскому хозяйству. Продукция растениеводства и животноводства будет востребована у переработчиков и торговцев. А власти надо принимать эти законы и обеспечить их выполнение, не вмешиваться в экономику предприятий, прекратить заниматься показухой и рассказывать о каких-то несуществующих достижениях в сельском хозяйстве.

По нашим данным, Россия производит лишь 4 процента от мирового объема аграрной продукции, меньше, чем Германия, где пашня меньше российской в 47 раз. Кстати, это информация для размышления чиновникам к вопросу о достижениях в сельском хозяйстве.

Карикатура 1До начала реализации главных принципов реформы, в 1990 году, в РСФСР в колхозах и совхозах работали 9,6 миллиона человек, а всего в сельской местности проживали 38,8 миллиона человек. По данным поисково-мониторинговой системы Фонда социального страхования РФ, где отчитываются около 100 процентов всех сельхозпроизводителей, на 1 июля 2010 года в сельском хозяйстве было занято 1,23 миллиона человек со средней зарплатой чуть более 8 тысяч рублей, что на 60 тысяч человек меньше, чем на эту дату в 2009 году и в восемь раз меньше по сравнению с 1990 годом.

Еще одну интересную картину можно наблюдать, пользуясь данными поисково-мониторинговой системы Фонда социального страхования РФ, где отчитываются около 100 процентов работодателей: средняя зарплата по регионам значительно ниже, чем отчитываются региональные власти, используя никому не известные методики расчета. Казалось бы, куда проще - используй официальный сайт Фонда, достоверней данных в России не найдешь. Читатель и сам может сравнить по своему региону данные поисково-мониторинговой системы Фонда социального страхования РФ, за которые отчитываются работодатели, и отчетные данные исполнительной власти региона по величине средней зарплаты в регионе и отраслях экономики, численности работающих и т.д.

На наш взгляд, очевидно, что аграрная реформа, начатая в 1992 году, оставила жителей села без работы и средств к существованию, а административная реформа со вступлением в силу Федерального закона № 131-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в РФ», создала условия, невозможные для жизни на селе. Хотя административная реформа была необходима, но провели ее, как и многие реформы в России, спустя рукава. Много писалось и говорилось, как заживет село после административной реформы, но что из этого получилось, теперь все увидели на деле.

Сегодня жителям села никто не помогает и никто за село не отвечает. Фактически власти с помощью Федерального закона № 131-ФЗ постарались сбросить с себя обязательства перед селом, поделили бюджет на уровни, только что из этих денег досталось селу?

По нашим подсчетам, уровень сельской бедности достигает по разным регионам от 50 до 80, а то и до 90 процентов. В густонаселенных регионах от 150 до 250 тысяч взрослого населения без определенного рода занятий, то есть не работают, не числятся среди безработных, не относятся к категории пенсионеров либо учащихся. И такого населения в России около 25 миллионов человек.

По показателю естественной убыли сельское население обогнало городское в 1,3 раза. Вымирают целые деревни, из 150 тысяч сельских населенных пунктов 15 тысяч сегодня опустели - там не проживает ни одного жителя. Насчитывается 71 тысяча (или 47 процентов) сельских территорий, где за последние два - три года не родился ни один ребенок. Около 20 тысяч населенных пунктов имеют по 20 - 30 жителей, среди которых в основном одни старики.

Основной источник формирования бюджета сельских поселений - это налог на имущество сельских жителей и 10 процентов налога на доходы физических лиц. А какое имущество у этих стариков и старух? Налог с него составляет 50 - 100 рублей в год. Налог на доходы физических лиц до казны селян не доходит, так как предприятия находятся в городах, и этот налог остается там. Вот и получается, бюджет сельских поселений всегда пуст. Расходы большинства сельских поселений состоят только из расходов на выплату заработной платы их работников.

Товары привозят раз в месяц, а водку - каждый день

Типичная картина российского села ужасает. Во многих деревнях заросшие сорняком до крыш домики сельских жителей. В некоторых домах в окнах вместо стекла вставлены куски фанеры, картона или пленки, так как в селе нет магазина, и стекло купить негде. Зачастую в село приезжает раз в месяц автолавка, если к кому-то приезжает раз в две недели - очень хорошо.

Селяне вынуждены запасаться продуктами и товарами на месяц вперед, начиная с хлеба и заканчивая всем остальным. Причем стоит все дороже, чем даже в районном центре этого же муниципального образования. Чтобы сохранить хлеб в течение месяца, люди вынуждены держать его в морозильной камере холодильника, а затем перед употреблением в пищу размораживать и распаривать. Зато могут ежедневно привозить в село «паленую» водку и всякие суррогаты на этиловом спирте, и до этого никому нет дела.

Сельчан придется занести в Красную книгу?

Многие дороги, построенные 20 - 30 лет назад, разбиты, проросли сорняком, автобусное сообщение с районным центром, как правило, отсутствует, во многих населенных пунктах водопровод не работает.

Медпункта нет, некоторые сельчане флюорографию легких последний раз делали около 20 лет назад. Жители говорят, как правило, что еще при Советской власти приезжали в село врачи с установкой и всех заставляли пройти флюорографическое обследование. В районную больницу к врачу-специалисту обращаются только в том случае, когда дальше терпеть невозможно.

Кто работает на селе? Сегодня средний возраст тракториста - старше 50 лет. При такой политике государства через 10 лет профессию сельского механизатора можно будет заносить в «Красную книгу».

В селах закрываются школы, ребятишек возят на занятия за несколько километров. По нашим данным, за последнее время количество школ на селе сократилось более чем на 50 процентов, и этот процесс набирает обороты.

А почему не поступить наоборот: не ученика возить к учителю, а учителя к ученику, как это делают в США. Американский сельский ученик 6 - 7 класса, помимо полученных знаний, имеет навыки вождения мотоцикла, трактора, комбайна, косилки, автомобиля - его готовят жить и работать на селе. Наши власти во многом стремятся подражать США, так почему не взять на вооружение то, что проверено жизнью.

Есть материал для нового «Ревизора»

За 20 лет реформ на селе практически разрушена социально-гуманитарная (культурная) сфера, а она же была. Может быть, и не самая лучшая, но она обеспечивала на селе относительно нормальную жизнь.

Вот что написал в феврале 2010 года немецкий еженедельник «Шпигель» о российском селе: «На полпути от Москвы до Петербурга в селе «Будущее» погружаешься в XIX век. Пьянство, отсталость, депопуляция, как и везде в огромной России. Борьба за выживание начинается сразу, у указателя с названием села «Будущее». Магазина нет, школы нет, автолавка уже две недели не привозила хлеб».

Приведем несколько цитат из этой статьи. Первая: «Согласно данным авторитетного английского медицинского журнала The Lancet, в России 52 процента всех летальных исходов среди граждан в возрасте от 15 до 54 лет вызваны алкоголизмом. По международной статистике этот показатель едва достигает 4 процентов. Вторая: «В России село живет хуже, чем село в Иране».

Судя по сказанному, иностранцы знают, что происходит с российским селом. Почему же власти России не знают истинного положения дел на селе? Или не хотят знать?

Муниципальная власть отвечает, что нет денег на содержание социально-культурной сферы на селе. Да и теперь, после вступления в силу Федерального закона № 131-ФЗ, она не несет никакой ответственности за село. Региональная власть все объясняет необходимостью оптимизации структуры сельской социально-культурной сферы. А до федеральной власти далеко.

Местная власть не слышит народ, все взоры ее обращены наверх, в сторону федеральной власти, и главной задачей своей деятельности она видит создание иллюзии благополучия в регионе. В России выстроили вертикаль власти, а вот о горизонтальной власти, которой является народ, забыли.

Власти создают в регионах для показухи один-два сельских социально-культурных комплекса, оборудуют одну-две сельские школы новыми партами, дисплейными досками, компьютерами, поддерживают в проезжем состоянии дорогу до этих населенных пунктов и возят туда федеральных чиновников, приезжающих в регион с проверкой. Только вот у чиновников не возникает вопрос, почему их возят всегда на одни и те же объекты.

Жалко, что не являются нашими современниками ни И.А. Крылов, ни М.Е. Салтыков-Щедрин, ни Н.В. Гоголь. Материала хоть отбавляй и для пьес, и для комедий, и для русских сказок. «Ревизор-2» получился бы поколоритней, чем у Гоголя в прежние времена.

Для поддержки села нужен специальный фонд

В мире есть государства, в которых, так же как и в России, проживает большое количество сельского населения (Китай, Испания), и там выработаны механизмы поддержки села. Например, в Китае 30 процентов прибыли промышленных предприятий направляется в фонд поддержки села. В Испании тоже существует фонд поддержки села, только там иные, чем в Китае, источники его финансирования. И испанское село, надо сказать, живет сегодня безбедно.

Опыт подсказывает, что в России для выживания села необходимо создать фонд поддержки села. Социально-гуманитарная сфера села должна содержаться за счет отчисления какой-то доли от прибыли промышленных предприятий или 1 процента налога на доходы физических лиц, в таком случае богатые поучаствуют своим рублем в восстановлении села. Все наши предложения можно легко просчитать и, главное, быстро реализовать в жизнь.

Во времена СССР промышленными товарами и продуктами село обеспечивала потребительская кооперация. Сегодня такой структуры нет, и, скорее всего, нет надобности создавать ее заново. Чтобы возродить на селе торговлю, необходимо дать определенные льготы предпринимателям, работающим в сельских торговых точках. Например, не взимать арендную плату за помещение, возмещать им транспортные расходы по перевозке товаров и продуктов для сельских жителей, можно рассмотреть и возможность предоставления налоговых льгот.

Если власть хочет, чтобы в России было и сельское хозяйство, и село, ей придется все это делать.

Не претендуем на истину в последней инстанции, но уверены, что не одни мы думаем также.