Кто старое забудет...

Бубнов из деревни Бубнова

У стен Илимского острога судьба сводила самых разных людей. В глухом краю в 1734 году побывал известный немецкий ученый Иоганн Гмелин. Почти 60 лет спустя в глухомань был сослан "преступник хуже Пугачева" Александр Радищев, назвавший острог погибельным местом. Здесь илимский воевода Головин конфисковал в пользу государства солеваренный завод у Ерофея Хабарова, и тот со своими людьми подался на Амур. Крестьяне, бежавшие от гнета, а впоследствии каторжане, политссыльные, лихие люди — всех принял Илимский край. Не всех отпустил...

Анатолий Степанович родом из деревни Бубнова, столь звучную фамилию носили все ее жители. Крестьяне еще и не подозревали о затоплении, а уже старались уехать из глухомани.

— Наши деревни были отрезаны сплошной тайгой. Земли распахивать было негде — горы, — рассказывает Анатолий Степанович. — Были семьи по двадцать человек, а чем прокормить такую ораву? Поэтому и уезжали. Наших земляков можно встретить повсюду. Станции Зима, Тулун основаны выходцами с Илима. В Заларинском районе была деревня Бубнова, ее тезка и сейчас стоит под Киренском. На Селенге есть деревни Романова, Погодаева, основанные нашими выходцами.

В деревне Бубнова, которую сам сжигал, Анатолий Степанович окончил четыре класса, уехал учиться в райцентр. Получив в 48-м году семилетнее образование, подался в Иркутск в сельхозтехникум.

— Хотел быть геологом, собрался ехать учиться в Бодайбо, однако отец уговорил ехать в Черемхово в геолого-разведочный техникум. Говорил: "В Бодайбо тебя не проведаешь, я в Иркутск в командировки часто езжу — буду к тебе заезжать". Приехал в Заярск, там неделю ждали пароход, познакомился с ребятами из Усть-Кута, Киренска. Те уговорили ехать в Иркутскую школу военных техников (ШВТ). Однако конкурс оказался слишком большим, а как вернуться домой, не поступив? Помню, иду по улице Красной звезды (ныне улица Сухэ- Батора), смотрю — сельхозинститут. Захожу, читаю — плодоовощное отделение. А у меня давняя тяга к земле, я еще во время войны огурец с кабачком скрещивал.

Но случился еще один непредвиденный поворот в судьбе абитуриента Бубнова. Преподаватель Игорь Дмитриевич Степанов, увидев аттестат с одной четверкой, давай активно приглашать на землеустроительное отделение. Ребята в общежитии подначивали, так и уговорили.

— Хотя на тот момент я вообще не представлял, что такое землеустроитель. Впоследствии меня, как отличника, преподаватели намеревались устроить без экзаменов в Новосибирский институт геодезии. А куда я пойду? Сестра оканчивала десятилетку, а там брат на подходе — как отец всех учить будет? Поехал работать домой.

Красноярск-26 — Симахинский порог

Вскоре молодой принципиальный землемер отобрал покосы у военкомата и загремел в армию. В то время дорог в таежном краю как таковых не было, предприятия и организации пользовались лошадьми, а животных кормить надо было, вот и нарезали покосы. Военкомат, используя положение, забрал участок у колхоза, а председатель возьми да и пожалуйся Бубнову. Последний вернул земли колхозникам, но сам загремел в армию, в закрытый Красноярск-26. После демобилизации весной 58-го Анатолия Бубнова приняли начальником судоходной обстановки Нижнеилимского участка Речтранса.

— Среди прочих задач мне приходилось решать вопрос расчистки фарватера Илима и, в частности, Симахинского порога. Помню, приехал, посмотрел — порог мне не понравился, а там жил и рыбачил мой дядя Илья Степанович Бубнов, его и уговорил помочь. Он впоследствии и проводил катера через опасный порог. А ведь каких только предложений не поступало — поднимать камни со дна с помощью земснаряда, расчищать путь, используя взрывчатку.

Люди не представляли, как поднимется море

Летом 1953 года в Нижнеилимск приехали специалисты московского института Гидроэнергопроект (ГИДЭП). Для сооружения плотины изучалось 12 створов, в числе которых были Бадарминские кресты, Невонский камень, Толстый мыс. По результатам изыскательских работ и долгих споров специалисты остановились на последнем варианте.

Вместе с проектировщиками Бубнов составлял карту затопления. Тогда жителям деревень впервые сказали: "Все ребята, готовьтесь к переселению".

— Под воду ушла огромная территория, — говорит Анатолий Степанович, — хотя люди до последнего не представляли и не верили, до какого уровня поднимется море. В марте 1975 года вода стояла на отметке 275 метров. Посмотрев на карту я объяснил руководителям хозяйств, на какие угодья уже не стоит рассчитывать и с какой стороны заезжать на луга для заготовки сена.

Лед вырывал деревья с корнем

Лес со дна будущего моря убрали не полностью, ученые предположили, что при естественной смене воды ее загнивания не произойдет.

— Но они не рассчитали количество затопленной древесины, — вступает в разговор Анатолий Степанович. — По нашему водохранилищу под воду попадало 12 миллионов кубометров древесины, из них вырубили пять, остальное ушло на дно. Кстати, ученые предлагали очищать море в том числе и с помощью... воды. Зимой чаша водохранилища покроется льдом, и он сам выдернет вмерзшие деревья вместе с корнями. Действительно очень много сосен, лиственниц плавало "солдатиком". Возьмешь дерево за вершину, покачаешь, и оно уходит, как поплавок. Лед смог выкорчевать лишь часть древесины, да и ту не смогли собрать, хотя в в Усть-Илимске для этих целей даже создали сплавную контору Илимсклес.

Дома перевезти или сжечь

Усть-Илимское море замахнулось более чем на тридцать населенных пунктов, у каждого из которых была богатейшая история. Например, в Илимске (не путать с Нижнеилимском) находилась сторожевая башня Илимского острога, построенная в 1667 году, а также Казанская церковь, возведенная на два года позже. Прекрасно сохранившиеся здания можно и сегодня увидеть в музее "Тальцы" под Иркутском.

Согласно постановлению правительства селяне могли перевезти свои дома, однако согласились на это немногие, и вот почему. Перенос жилого дома без надворных построек обходился в 12 с небольшим тысяч рублей. В то же время стоимость строительства типового жилого дома площадью 40 квадратных метров плюс одна постройка для скота составляла 14 тысяч рублей, а квартира в Железногорске стоила и того меньше. Поэтому только десять процентов землепашцев отважились эвакуировать дома за 100 километров.

— Техническая инвентаризация показала, что более 50 процентов домов оказались непригодны для переноса, — свидетельствует Бубнов. — Много ветхих лачуг стояло в деревнях Макарова, Туба, Черемнова, Романова; не лучшим образом обстояли дела в населенных пунктах Зятья, Бубнова, Корсукова, Ступина, Большая и Новая деревни, Коновалова, Зырянова и т.д. Да что там говорить, некоторым населенным пунктам к моменту затопления исполнилось по триста лет. Мне пришлось объезжать все затопляемые поселки, входить в каждый дом; в присутствии хозяина, а также представителя Усть-Илимской ГЭС составлять расчет — смету на перенос строений. Если домовладелец отказывался, то определяли размер компенсации за снос построек. В Корсуково стоял один дом, где жил колхозник с лошадьми, строение оставляли до последнего. Я ему наказывал: "Колька, будешь уезжать — дом сожги. Но кто-то из родственников — охотников уговорил оставить крышу. Так вот льдом строение подняло, а весной утащило.

Вопрос о переселении жителей деревень был окончательно решен в 1965 году.

Немые свидетели

На опустевшие улицы прибыли бригады, чтобы сжечь оставшиеся постройки.

На этом, кстати, прилично заработали. Сжечь один дом стоило в среднем 30 рублей.

Последние дни и часы родного Илима Анатолий Степанович скрупулезно фиксировал на бумаге, а также кино и фотопленке. Специально для Москвы он составлял отчет о затоплении земель и переселении людей. Напечатал 4 экземпляра, один из которых оставил себе. В домашнем архиве Бубнова сотни черно-белых фотографий о жизни деревень, их переселении и затоплении.

— К моменту затопления я имел приличный фото- и киностаж. Еще в 39-м году отцу дали премию, семьей решали, что купить. Патефон уже был, велосипед или фотоаппарат. Вот так приобрели "Фотокор-1", еще с пластинками. Вот дурак, не сохранил. Уже в техникуме вскладчину с ребятами купили "Комсомолец", потом "Смену". Техника стоила дешево, на гонорары купил себе "Зоркий", а также бумагу, химикаты. Пленку проявлял сам.

В 1968 году на день рождения ребята подарили мне кинокамеру, так что был во всеоружии.

И вот пошла вода

— Госкомиссия приняла решение о начале наполнения водохранилища 11 октября. За первые двое суток уровень воды у плотины поднялся на два с половиной метра, спустя неделю началось затопление Илима... В октябре мы поехали с начальником узла связи посмотреть, как убраны провода и столбы. Илим к тому времени покрылся льдом. Мой спутник предложил проехать до деревни Коробейникова, я попытался объяснить, что вряд ли мы туда сможем попасть. Тем не менее съехали с берега на лед и тут заглох мотор. Стояла просто оглушающая тишина, и вдруг жуткий треск. На лед хлынула вода. Хорошо, что машина завелась, и мы поспешно убрались. Уже дома я высчитал, что водохранилище поднималось со скоростью пять километров в сутки или пять метров в секунду.

Встреча с классиком

В 74-м году Валентин Распутин ездил по зоне затопления Усть-Илимской ГЭС, тогда писатель и задумал написать "Прощание с Матерой".

— Встречался Валентин Григорьевич и со мной, пытал часа 2—3. Показалось, что искал негатив. Но у нас были лишь отдельные неприятные моменты. Например, в Илимске два старика категорически отказывались переселяться, но их убедили. Ведь собрания с народом проводили еще задолго до принятия решения о затоплении. Народ покидал Илим задолго до строительства ГЭС. По статистике, в 60-м году был 61 поселок, попадающий под воду, а через девять лет 17 поселков были уже пусты, хотя плановое переселение еще не начиналось.

***
Вместо эпилога (отрывки из книги Анатолия Бубнова "Илимская пашня. Время перемен".)

"Метались люди (прошу прощения), как крысы на тонущем корабле... Восемь раз менял Егор свои желания, восемь заявлений подшито в его деле. То он хотел получить квартиру в городе, то пенсионерский дом в Новой Игирме, то квартиру в совхозе. Дважды перечисляли ему первую половину денежной компенсации за его дом в деревне, и дважды он возвращал эти деньги..."

"И на новом месте не рай. Благоустроенная квартира непривычна. Старики не знают с какой стороны подступиться к электроплите, унитаз пугает своим шумом, подвала нет, холодильниками дома не пользовались... Вроде и ладные домики, да больно маленькие. И опять же нет погреба, бани. Сельский житель любит жить с запасом, а куда его положить в новом доме? Старые косточки попарить бы, а негде..."

"Чисто по-человечески стариков жалко. Правда, один пенсионер при встрече сказал:

— Спасибо вам, ребята, что выгнали нас из деревни, хоть под старость лет поживем в хорошей квартире, по-человечески".

Хронология затопления

19 января 1966 года Иркутский облисполком своим решением запретил всякое строительство в зоне затопления.

10 марта Совет министров СССР распоряжением N 482 утвердил проектное задание на строительство Усть-Илимской ГЭС в створе Толстого мыса.

15 апреля СМ СССР издал распоряжение N 988 о начале работ по лесоочистке в зоне затопления.

30 августа заместителем председателя райисполкома утвержден Куклин В.И., который курировал вопросы УИГЭС.

13 февраля 1967 года со льда началось перекрытие Ангары у Толстого мыса.

1 июля организован районный отдел по подготовке водохранилища Усть-Илимской ГЭС (ликвидирован 15 октября 1981 года).

20 ноября принято постановление Совета министров СССР N 1069 о приеме в эксплуатаицю Братской ГЭС, установлен льготный тариф на электроэнергию в размере 2 копеек за кв/час для жителей Братского энергопромышленного района, включая районы Усть-Илимской ГЭС. Правительством РСФСР разрешен отвод земельных участков под строительство новых поселков леспромхозов, выполняющих работы по лесосводке в зоне затопления. Началось строительство поселков Брусничного, Заморского, Дальнего.

Кубанский ЛПХ вырубил первые 126 га в зоне затопления.

22 апреля 1968 года в котлован Усть-Илимской ГЭС уложен первый бетон.

23 сентября принято постановление СМ СССР N 750 "О мероприятиях по переселению населения, переносу на новые места и сносу строений и сооружений в связи со строительством Усть-Илимской ГЭС на реке Ангаре". Постановление СМ РСФСР N 733 по этому вопросу принято 18 ноября.

5 марта 1969 года опубликовано Постановление СМ РСФСР N 133 об организации совхозов в зоне Усть-Илимской ГЭС на базе колхозов, подлежащих переселению.

Спасская сторожевая башня Илимского острога увезена под Иркутск в музей деревянного зодчества "Тальцы"

Началась эвакуация населения из зоны затопления. Переселено 204 семьи, перенесено 160 жилых домов. В Новой Игирме построено 3 дома для переселения пенсионеров.

15 октября 1974 года началось наполнение водохранилища Усть-Илимской ГЭС. 15 ноября затопило территорию Нижнеилимска. 20 декабря под воду ушел участок, где 343 года назад был построен Илимский острог.

22 декабря первые четыре агрегата Усть- Илимской ГЭС дали ток. 26 октября 1977 года электростанция достигла проектной мощности.

11 декабря 1980 года Усть-Илимская ГЭС стоимостью 1133,6 миллиона рублей принята в промышленную эксплуатацию.